А архив Шаляпина – за цветной телевизор.

«Но-но-но», – повторяет Елизавета Ивановна в знак согласия. Она помнит меня мальчишкой, после мы не виделись – потому я несколько скован в разговоре, хотя всегда интересовался про нее, и, приехав, искренне был рад, что она еще жива.

Лизавете за восемьдесят. Ее дом стоит на территории автокрановского «Порошино». Уже несколько лет база отдыха не работает, лишь летом на выходные приезжают шумные заводские. Разве им до разговоров со старухой?! До ближайшей деревни несколько километров – с клюкой не дойти. На соседней усадьбе «Порошино-1» местных тоже почти не осталось, там теперь строят что-то фантастическое. Скучает Лизавета…

Правда, с соседями теплых отношений у нее никогда не было. В Утесе ее именем даже назвали бодучую козу – вкусное молоко у Лизки. А сама старушка держать скотину перестала, только куры по-прежнему топчут казинаки порошинского асфальта. Каждая несушка своего цвета, а петух – черный, с синим отливом: красивый, но глупый.

Лизавета сама спросила про Иваново. Про улицу Дзержинского, Мельничные, парк Степанова. Оказывается, она училась в педучилище. Очень давно. А воспоминания ей приятны, и мне приятно шлепать губами по названиям околообщажных переулков, истоптанных за студенческое пятилетие.

Порошинская библиотека, как и дом отдыха, существовала с тридцатых годов. Основу ее, видимо, составили книги из раскулаченных плесских дач. Исправно сюда поступали собрания советских классиков. Был даже первый посмертный четырехтомник Маяковского под редакцией Лили Брик. Знаю, у кого он стоит сейчас в Иванове…

В 1990-е книги, как и сама база отдыха, начали потихоньку растаскивать. Лизавета, выработавшая стаж библиотекарем, к тому времени ушла на пенсию. Сначала с полок пропали дореволюционные издания, потом альбомы по живописи. Теперь на втором этаже главного корпуса-терема остались только книжки для детей и многотиражная советская беллетристика. Из былой роскоши в библиотеке сохранились потолочная лампа, которую наверняка свинтили этой зимой, и паркет. Почему-то в моих босоногих воспоминаниях он всегда теплый, с полоской солнца.

Под лампой – картотека с заполненными чернильным пером карточками. У Лизаветы здесь был полный порядок. Каждая книга, судя по давним первостраничным штампам, прошла ни одну ревизию; особенно популярные тома аккуратно подклеены. Хотя, думаю, ценные издания библиотекарша простым отдыхающим не выдавала – зато все сохранила. Для кого только?

Высокий порошинский берег (атасный для горнолыжного спуска и одышечный для пешеходного подъема) когда-то приглянулся Шаляпину. Это известный факт. Правда, певец сюда так и не приехал. Об этом теплоходные экскурсоводы не рассказывают. Как не рассказывают ивановские краеведы о том, что Ленин, заказавший в кремлевской библиотеке комплект «Рабочего края» с «настоящими пролетарскими поэтами», его так и не прочитал. Ненужная мифу правда всегда отпадает…

В 1970-е Елизавета Ивановна, деревенская женщина с козами и косами из-под платка, наладила переписку с дочерью Шаляпина. Нашла и сохранила чертежи барской усадьбы с автографами баса. С этим архивом бывшая библиотекарша долго не хотела расставаться. Выменять целый ящик писем удалось лишь в конце 1990-х: на цветной телевизор – деньги бы пропил сын Лизаветы. Артефакты отдали в музей «Автокранов». Если не ошибаюсь, сейчас он закрыт: заведующая ушла на пенсию, а коллекцию заколотили в ящики. Где они теперь?

«Но-но-но, Коля, – обращается ко мне Елизавета Ивановна, – значит, журналист, но-но-но. А как фамилия? Может и почитаю когда». Сожалеет старушка, что не выписывает областную газету, а вот районную почтальон приносит. Четырехлистник ей нравится, за полчаса нашего разговора пересказала все последние новости района. Посетовала, что недавно вышел некролог с ошибкой в отчестве усопшей. А ведь покойница – известный в районе краевед. Ее отец в войну был главврачом госпиталя, располагавшегося в порошинских корпусах. Лизавета еще советовалась со мной, писать ли по поводу ошибки письмо в редакцию. Думаю, не стала, – пожалела марок, да и понимала, что толку не будет.

Несколько лет подряд в Порошино приезжает на отдых дирижер Большого театра. В первый свой визит пошел к Лизавете просить дрова для мангала. Как она на него тогда кричала, как материла (а она умеет)! Возмущение сводилось к тому, что все воруют по тихой, а этот чуть ли не деньги предлагает. Зато теперь Лизавета каждое лето ждет москвича. Обещала подарить ему салфетку из своего сундука – она раньше хорошо вышивала.

Дом у Елизаветы (я ведь даже фамилии не знаю) – еще крепкий, свежекрашеный. Живет она с сыном и невесткой. А еще «бабушка Лиза» – героиня первого, 1995 года, частушечного сборника Саши (как указано на обложке) Мякишева – знатного ивановского гармониста. Гармонь у него была красивая, в самоцветах – как иконный оклад. А книжечка у меня хранится с дырками от когтей давно сбежавшего кота и дарственной надписью: «Коле Голубеву от порошинских друзей!».

Прошлым летом я в Порошино не приезжал, но знаю, Лизавета была жива. «Бабушка Лиза – и веселая, и певучая. Частушек-коротушек знает! Всю ночь пропоет-протопает, да еще на два летних дня останется. И пляски она – хоть какой не боится, за печкой в темном углу не отсидится. Золотой характер!». Это из Мякишева...

* * *

В декабре в ивановских новостях вышел сюжет про «Порошино-1» (он через овраг от автокрановского дома отдыха). Насколько знаю, после первого эфира в редакцию звонили и настоятельно просили материал не повторять. Но все закончилось, кажется, цивилизованно: у порошинцев, которые пожаловались журналистам на свое житье, вскоре выгодно выкупили дома и землю.

В «Порошино-1» уже три года идет грандиозная стройка. Вековые липы пересаживают с места на место. Крепкие трехэтажки, оставшиеся от санатория, сносят бульдозерами. Раньше говорили, что землю купила Елена Батурина, теперь судачат про богатого иностранца. О крупном французском инвесторе и про сад на берегу Волги рассказывал и губернатор, пролетая над Приволжским районом, во время выпуклого интервью для «Дождя» и Собчак. Добавлю несколько любопытных деталей…

В 2008 году к давно закрытому дому отдыха «Порошино-1», на территории которого проживало не больше пяти человек, а сейчас и вовсе никого не осталось, за счет областного бюджета сделали отличную асфальтированную дорогу: с разметкой и знаками. 71, 9 миллионов рублей за 7, 5 километров.

Указом губернатора от 11 ноября 2010 года в окрестностях Плеса снят охранный статус «Памятника природы Ивановской области» с горы Левитана, березовой рощи Левитана (уже частично вырублена), территории дома отдыха Плес, кедровой рощи 1883 года (она граничила с Миловкой), тубсанатория «Плес» (удалось сохранить после вмешательства федеральных СМИ) и дома отдыха «Порошино».

Но-но-но.