XIX. Страшные таинства

Дискуссия между атеизмом и католицизмом возможна. Они говорят на одном философском уровне, используя аргументы одного и того же порядка.

Но дискуссия между атеизмом и Православием невозможна, потому что язык Православия абсолютно непонятен атеизму. Православие понимает язык атеизма превосходно, но если оно заговорит на его языке, оно престанет быть Православием.

В качестве примера возьмем спор о природе человека. Католицизм верит, что человек состоит из тела и души. Атеизм не признает существование души и учит, что человек состоит исключительно из тела. Это отрицание явилось ответом на католический взгляд на человека.

Пытаясь выразить глубинную тайну человеческой природы в простейшей форме, католики заимствовали древнегреческие идеи о душе и теле, которые были на удивление понятны. Они дали определение тела и определение души, оба совершенно понятные. Подобно древним, они описали душу как независимое, самосущее бытие, являющееся основой человека. Они принизили тело до уровня ненужного бремени, которое, как верили древние греки, сковывает душу и не дает ей свободно развиваться.

Таким образом, таинство человеческого бытия опустилось до наивного уровня философского определения. Вот тут-то атеизм и нашел его и начал о нем рассуждать, поскольку атеизм тоже движется на уровне философских определений. Так начался бесконечный обмен научно-философским аргументами, который будет продолжаться до скончания века, ничего не доказывая, потому что доказательства ищутся в сфере чистого разума, а не в том, что вне его. Разум же имеет лишь вспомогательную ценность, и сам по себе он не ведет ни к знанию, ни к определенности.

Как же в таком случае Православие может принимать участие в этих по-детски наивных дискуссиях, не опускаясь при этом на тот же уровень наивности? Православие отказывается давать философские определения того, что есть человек, что есть тело или душа. Оно знает, что человек больше того, чем кажется; но оно при этом ясно сознает, что оно не в состоянии ни описать, ни определить душу, что оно не может смотреть на тело или на материю как на нечто понятное человеческому разуму. Но постольку поскольку разум может анализировать вещи, он способен лишь понять символы, которые он сам создает, но не сущность.

Вот что говорит свт. Григорий Нисский о человеке: Как мне кажется, человек — создание грандиозное и необъяснимое, отражающее в самом себе многие скрытые таинства Божии.

Православие использует слова " душа", " плоть", " материя", " дух", никогда не имея в виду одни и те же вещи под одними и теми же словами. Оно использует слова, взятые из человеческого словаря, потому что оно должно самовыражаться. Но оно никогда не станет вкладывать в узкие рамки человеческой концепции все таинство, которое не могут постичь даже ангелы. И оно не станет делить человека на тесные отсеки души и тела, или, подобно некоторым современным еретикам, на тело, душу и дух. Оно не считает плоть малоценной, но напротив — часто говорит о ней, как о всей человеческой природе: И Слово стало плотью.

Но это не является темой данного труда. Православие есть духовный опыт, жизнь в Боге, серия онтологических контактов, а не система человеческих силлогизмов. В Православии действительно существуют силлогизмы, и они в высшей степени логичны, но они являются лишь вспомогательными средствами. Основание Православия зиждется не на силлогизмах и философских спекуляциях, но на живом опыте излияния божественного света в чистые сердца святых. Как же, в таком случае, атеизм может вести дискуссию с Православием?