Культурный процесс: диктат буржуазного вкуса

Шел третий год войны. Российская империя за это время мобилизовала в общей сложности свыше 14 миллионов солдат - в подавляющем большинстве крестьян и рабочих, трудом которых создавалось богатство страны. 14 миллионов мерзли и вшивели в окопах - на своей земле и за рубежом. " Россия обессынена" – поэтически высказал общее горе В.Хлебников. Солдаты гибли в бессмысленной мясорубке войны, а обещанных побед не было. Оперативные сводки при­вычно сообщали о маневрах и контрманеврах, августейшие властители и президенты презентовали друг другу штандарты, мечи и воинские звания - для поддержания патриотического духа, но

русское общество было разочаровано ходом военных событий. Поэзомедитация " короля поэтов" И. Северянина:

Друзья! Но если в день убийственный

Падет последний исполин,

Тогда ваш нежный, ваш единственный,

Я поведу вас на Берлин!

- уже мало кого завораживала. Война, этот " великий, могучий, всесильный " режиссер" (В. И. Ленин), ускорила распад некогда устойчивых общественных ценностей, связей и отношений. Громоздкая бюрократическая машина российского самодержавия оказалась неспособ­ной управлять страной в условиях военного времени. Помощь частного по­чина была небескорыстна: как грибы после дождя расплодились взяточники, маклеры, спекулянты, поставщики военного ведомства, разномастные дельцы и финансовые парвеню. Крупные банкиры и капиталисты - эти нотабли мира коммерции - имели дальний прицел на дележ политической власти.

Хозяйственный развал больно ударил по трудящимся массам: в страну пришел голод, в столицах за хлебом выстраивались огромные очереди. Тяжелые скрепы самодержавия еще удерживали разваливающиеся части огромной российской империи, но " крот истории" (К.Маркс) уже подрыл ее прогнившую корневую систему. Престиж верховной власти скатился до анекдотов о нравах царской семьи; в обществе, не таясь, говорили об измене сверху. " Люди, с каким-то восторженным злопыхательством сообщают сведения о поражениях, нехватках, недостатках и грозящих стране бедствиях, о бездарности полководцев и петербургской мистике в лице юродивых и придворных старцев, глупости Государственной думы, о гессенской шпионке - русской царице - и всякое иное горькое и тяжелое" 520 0. Сводки с фронтов цензуровались и редактировались, но война неумолимо отражалась в тылу - жизнь ужесточалась, быт огрублялся; российский воздух был пропитан тлетворным запахом разложения.

Сановный Петербург всеми силами старался не замечать происходящих перемен. Народное горе войны никак не отразилось на удовольствиях имущего класса. " Петроград, - с удивлением отмечал в " Дневнике" В. А. Теляковский, - несмотря ни на какие невзгоды, веселится. Дороговизна страшная, но... никогда театры так не работали" 5 21 0.

Официозные и в общем неудачные попытки театров откликнуться на первоначальный шовинистический угар были очень быстро забыты. К концу первого года войны уже никто не вспоминал ни стотысячную толпу в Петрограде, на коленях выслушавшую августейший манифест об объявлении войны Германии, ни огромную толпу москвичей, восторженно встретившую царя на Красной площади в первые дни войны, ни псевдосолдатские ура-патриотические частушки:

Мы таку войну устроим,

Всю неметчину разроем!

Австриец русским нипочем

Закидаем кирпичем.

Через две недели после начала боевых действий против " немцев-тевтонцев, германских хищников" - 15 августа 1914 г. - сезон в театре Ф. А. Корша открылся " Генеральшей Матреной". Спектакль предварял лубочный апофеоз - на сцене вокруг русского витязя собрались все народности, населяющие Россию. Их взоры устремлены в небо. На небе огненными буквами сверкают слова: " Велик Бог земли Русской". На фоне этой группы по очереди проходят русский, французский, английский, сербский и черногорский солдаты с национальными флагами в руках. Появление каждого из них

возвещалось фанфарами и сопровождалось соответствующим национальным гимном. Публика встретила знаменосцев бурными аплодисментами, хотя сам спектакль посчитала неудачным. 522 0 Поспешил отклинуться на злобу дня и театр оперетты, выпустив патриотическое обозрение - " Грянул бой!!! "

Все это осталось в далеком прошлом. " В наши дни, - констатировал журналист в 1915 году, - театр решительно ничем не реагирует на протекающие мимо него исторические события" 523 0. А в послесловии к статье редакция верноподданно вопрошала: " Было бы очень желательно, чтобы представители сценического искусства, драматурги и актеры (...) попытались дать ответ (...) почему наш театр совершенно не реагирует на происходящие грандиозные мировые события, перестраивающие на новых началах жизнь, как общественную, так и индивидуальную? " 524 0 Вопрос остался без ответа - его не было в самой жизни.

Власть всячески скрывала горькую правду - разорение и обнищание крестьянства, стачки и забастовки на фабриках, поражения на фронте, - а разбогатевшие на военных поставках, финансовых спекуляциях и темных махинациях нувориши всех мастей и вовсе не хотели ее знать.

П.А. Марков позднее напишет о немыслимой " разнузданности тех лет: кутежи, роскошь, бриллианты, блестящие благотворительные концерты, рестораны" 525 0. Калифы на час щедро платили за острые, пряные зрелища, и культурная жизнь столиц откликалась на их мещанские вкусы. В Петрограде и в Москве развелось великое множество театров миниатюр, оперетт, фарсов, кафе-шантанов, варьете, ресторанов. Их бешеный (другого слова не подберешь!) натиск на цензурные приличия был более чем успешным: стыдливость была отброшена не только на сцене. Даже в таком, казалось бы, респектабельном издании, как " Обозрение театров", элегически повествовалось об опереттке " Мессалинетта", которая шла в " Луна-парке" (постановка А.А. Брянского). Ее несложный сюжет закручивался вокруг пари между японским дипломатом Саракики и богачом Поликратом, " которому все в жизни надоело". Последний, по условиям пари, обязался повторить тринадцатый подвиг Геракла, о чем и представить дипломату соответствующую справку со всеми подписями. Красочно изобразив перипетии чувств упрямящейся героини, именем которой названа опереттка, и настойчиво рвущегося к победе Поликрата, журнал завершает повествование успо-

каивающим аккордом - за полчаса до окончания срока пари " Мессалинетта все-таки падает в объятия Поликрата и ровно в полночь он предъявляет и ее восьмидесятую подпись" 526 0.

Некоторое представление о репертуаре, заполнившем дешевые театрики, дают название фарсов: " Ураган страсти", " Соблазн", " У ног вакханки", " Папашка-моторист" (оперетта из жизни гусар), " Наша содержанка", " Когда мужья изменяют", " Шофер-обольститель", " Одна на двоих", " Любовь в кредит", " Послесвадебные сюрпризы" (" Самый смешной фарс! Гомерический хохот! "); ввиду огромного успеха всю неделю ежедневно в " Луна-парке" идет уже упомянутая " Мессалинетта". Однако особым массовым успехом пользовалась " Бесстыдница". И так было не только в столицах.

В Азове, например, артистка, " исполнявшая роль бесстыдницы, постаралась всецело оправдать это название. Она появилась на сцене в туфлях, шляпе и сорочке. Больше никаких принадлежностей туалета. Сорочка тончайшего полотна и вся в дырочках".

Раздраженный обыватель обратился в журнал - как же такое возможно? Журнал резонно отвечал 5 0- 5 0 что же делать, если " вся " соль" и " роль" в одной сорочке с дырочками? Ах, господа, когда идешь на службу в предбанник фарса (...) что уж тут кривляться в стыдливость, " Бесстыдница" ведь и есть бесстыдница 527 0.

Г. М. Ярон, сам выступавший в театре " Луна-парк" в сезоне 1914/1915 гг., позднее писал: " Сейчас неудобно даже пересказывать содержание фарсов, а тогда их писали, переводили, издавали, репетировали, 2играли для тысяч зрителей, и все это зачастую 2делали вполне интеллигентные люди! 0 Цензура спокойно разрешала фарсовые представления и даже потворствовала им" [выделено нами. - Г. Д.] 528 0. Дело, разумеется, не только и не столько в фарсах - этой мелкой разменной монете мощного театрального капитала, который к началу века был старательно накоплен русской сценой, но ценность которого в годы первой мировой войны постепенно девальвировалась. Признание Г. М. Ярона о " вполне интеллигентных людях" знаменательно: оно показывает, какой распространенной была душевная ржа, разъевшая за годы реакции после революции 1905-1907 гг. российское общество. Безусловно, для части интеллигенции расплодившиеся фарсово-шантанные развлечения были явлением и нежданным, и мерзостным. Однако в отличие от средневековых схоластов мы понимаем, что из ничего не возникает нечто.

Здесь необходимо вспомнить, что гривуазная направленность фарсового репертуара 1915-1917 гг. была вызвана к жизни не только " удовольствиями" военного корпуса. Отнюдь нет; российское общество уже вкусило запретного плода эротической темы, символом которой стал арцыбашевский " Санин". Еще до войны в романе " Девятидесятники" (1910 г.) М. Амфитеатров устами художника Ратомского провозглашал: " Людям дьявольски надоело делить свою психологию на высшие стремления и животные инстинкты. Тело объявляет себя оклеветанным и берет реванш и требует услуг и рамок красоты" 529 0.

В условиях реакции и безвременья стрелка общественного настроения отклоняется - мистицизм, антропософия, тема рока, смерти, ничтожества человека, теософский, половой и тому подобные вопросы, которые К. Чуковский охарактеризовал как " умственную порнографию", становятся расхожей темой дня. Саша Черный по этому поводу иронизировал:

Проклятые вопросы,

Как дым от папиросы

Рассеялись во мгле.

Пришла Проблема Пола -

Румяная фефела -

И ржет навеселе.

Распутинщина и война только лишь довели до своего логического предела и социальную, и культурную поляризацию в русском обществе. Осуществление этого оказалось проще еще и потому, что начиная с 60-х годов XIX века дворянская культура, пережившая своих носителей, отступала под натиском буржуазной культуры.

Реформы Александра II разбудили инициативу в стране, и, как писал Ф. М. Достоевский, " чуть лишь раздвинулись заборы, то русский человек тотчас же обнаружил скорее лихорадочное беспокойство и нетерпение в стремлении к делу и даже неустанность в деле, чем желание лезть на печку" 530 0. Лапотно-крестьянская Россия ускоренно переходила на путь капиталистических отношений. Экономика страны энергично и в общем небезуспешно догоняла передовые европейские страны. Понятно, что социально-экономический прогресс благотворно отразился и на культурной жизни страны - в обществе формируются новые культуро-созидающие силы.