Глава 6. И вот перед нами главный претендент на победу, Шон Магуайер, который собирается одним ударом попасть на грим

Пятница

17: 00

И вот перед нами главный претендент на победу, Шон Магуайер, который собирается одним ударом попасть на грим. Зрители затаили дыхание, глядя, как он выбирает железную клюшку и собирается выполнить свой знаменитый удар. Легкий, мощный замах, безупречное касание и... он там, дамы и господа! Мяч на грине, в двадцати, пятнадцати, десяти футах от лунки — в одном ударе от победы! Он не только может увезти домой миллион долларов и главный приз чемпионата, он вполне мог бы сегодня вечером заняться любовью с двумя блондинками-близняшками, которые в полночь как по мановению волшебной палочки превратятся в пиццу и пиво. Дамы и господа, вы слышите, как он шагает по траве, готовясь к последнему удару? От победы его отделяют какие-то десять футов. Вряд ли они представляют препятствие для легендарного Магуайера. Он выравнивает клюшку, выполняет свой знаменитый замах, готовясь войти в историю. Головка клюшки медленно движется к мячу безупречно нацеленная, и...

— Эй, мистер!

Рука Шона дрогнула, и клюшка промахнулась. Мячик поскакал в сторону от лунки. Скрипнув зубами от разочарования, Шон выпрямился и взглянул на мальчишку, стоявшего на краю тренировочной зоны.

— Да? — Шон тотчас пожалел, что в его голосе прозвучало раздражение. Паренек с большими глазами, возможно, поклонник, желающий получить автограф знаменитого Шона Магуайера. — Чем могу помочь?

— Не разменяете мне доллар?

Отлично. Шон порылся в кармане, но нашел только тридцать пять центов. Монетки, легкие, почти невесомые, лежали у него на ладони.

Он наклонился и поднял мяч с мокрого газона. Ученик, занятие с которым было назначено на четыре, не пришел, наверное, из-за погоды, так что Шон проводил время, тренируясь сам. Для чего, он и сам не знал.

— А зачем тебе мелочь?

— Купить колу в автомате. — Мальчик слегка заерзал, потом, очевидно, вспомнив материнские наставления, добавил: — Пожалуйста, мистер.

— Можешь звать меня Шоном.

— Правда?

— Я же сказал. Я могу разменять деньги в здании клуба. — Шон обернулся и посмотрел на длинный, невысокий особняк. Здесь он работал. Он завершил свою блистательную карьеру профессионального игрока в гольф там же, где и начал — в Эхо-Ридже.

Поскольку мальчик шел рядом с ним, Шон спросил:

— А тебя как зовут?

— Рассел Кларк.

Пожав друг другу руки, они продолжили свой путь.

— Ой, хотите узнать свой псевдоним порнозвезды?

— Мой — что?

— Ну, псевдоним. Как бы вас звали, будь вы порнозвездой. Они никогда не используют настоящие имена.

Мальчишке было от силы лет десять. Откуда ему знать порнозвездах?

— Ты задаешь этот вопрос всем незнакомым людям или только мне? — Рассел пожал плечами, и Шон согласился: — Ладно, давай. Очень любопытно узнать.

— Скажите мне название улицы, на которой вы живете.

— Риджтоп авеню. — Очередная безликая квартира. У Шона никогда не было жилья, в которое он вложил бы душу.

— Теперь скажите, как звали ваше первое домашнее животное.

— Когда мне было примерно столько, сколько тебе, у меня была овчарка по имени Дюк.

Мальчишка расхохотался.

— Тогда ваш псевдоним — Дюк Риджтоп.

«Замечательно, — подумал Шон. — Просто замечательно. Может, пусть этот Дюк и оплачивает мои счета?»

— Угадайте мой псевдоним. Спорим, ни за что не угадаете!

— Сдаюсь. И как?

— Пеппер Мак-Редмонд. Круто, да?

— Лишь бы тебе нравилось.

В клубе Дерек разменял монету, и Рассел бросился к автомату с напитками. Дети — странный народ, размышлял Шон. Ему никогда их не понять. Покачав головой, он вытащил из своего ящика чек с недельной зарплатой и, не взглянув на сумму, сунул его в карман куртки. Шон знал, что должен быть признателен клубу за твердый доход, однако в свое время он больше давал на чай кэдди после одного раунда. В свое время.

Шон взглянул на часы. Тренировки закончились, но через три часа ему придется возвращаться в клуб. Вечерами он работал в баре, наливая «манхеттены» и «космополитены» местным адвокатам и пенсионерам с морщинистыми лицами. Ехать домой не имело смысла. Мора, его девушка, допоздна работала в госпитале, а рано утром должна была ехать в Портленд на семинар. Шон удивился, ощутив прилив чувств — оказалось, он скучает по ней. В последние дни Шон сам удивлялся тому, что испытывал к Моро.

Правда, она все время была занята: приходя с работы, падала в кровать и сразу засыпала. Строго говоря, они не жили вместе, однако Мора ночевала у него почти ежедневно и постепенно, одна за другой, ее вещи перекочевывали в его квартиру. Два дня назад Мора привезла свою коллекцию компакт-дисков и семейную фотографию. Так близко к совместному проживанию Шон не подходил еще никогда. Ну, или почти никогда.

Он обвел взглядом холл клуба: по нему группами шли игроки, сравнивая счет и выплачивая по ставкам. Из-за дождя их было совсем немного. Выйти из дома в такую погоду решились только самые стойкие. Слушая их разговоры и смех, Шон подумал о том, что вообще-то гольф должен быть развлечением. Игрой. Что ж, для него это время позади.

В раздевалке он снял вельветовые брюки и куртку с логотипом клуба — джинсы в Эхо-Ридже были запрещены — и натянул свои любимые «Ливайс».

Его телефон зазвонил. Увидев номер, высветившийся на дисплее, Шон почувствовал, как у него учащенно забилось сердце.

— Да? — ответил он.

— Привет, дружище! — При звуке голоса Харлена Корлисса по прозвищу Ред, агента Дерека, Шон широко улыбнулся.

— Кажется, ты чем-то очень доволен. — Наклонив голову и прижимая трубку к плечу, Шон перекладывал вещи из карманов брюк в джинсы.

— Что делаешь в следующую субботу, Магуайер? — спросил Ред.

Шон уронил ключи и сильнее сжал телефонную трубку.

— Ты включил меня в турнир «Редвинг»?

— Точно! У меня были договоренности со спонсорами, и одного их них я приберег для тебя, парень.

Участие в турнире. Когда-то Шон жил ради этого. Сначала он был восходящей звездой, потом — героем. И вот теперь он здесь, человек, покрывший себя позором, никакой не герой. Неважно, что он сделал, — стыд и чувство вины лежали на нем тяжелым грузом.

— Алло? — проговорил Ред, когда пауза затянулась. — Ты не уверен в своей подготовке?

Шон заходил взад-вперед по раздевалке.

— Талант никуда не делся.

— Забудь о таланте. Он у тебя слишком непредсказуемый. Так что плюнь на него. Представь, что не знаешь, как бить по мячу, и тренируйся до седьмого пота. — На мгновение Ред умолк. — Дело не в этом, так?

— Тебе все известно, Ред.

— Слушай, не стоит беспокоиться. Ты не мошенничал. Тебя просто отстранили от участия. Эту историю забудут, не успеешь и глазом моргнуть. Да ее и так уже почти забыли.

Шон прислонился лбом к запертой двери. Неважно, что его просто отстранили. Он виноват в собственной глупости. Он вполне заслуженно вернулся к началу и теперь выкарабкивается из ямы, которую сам себе вырыл.

— Ясно, Ред. Почти забыли... — Выпрямив спину, Шон повернулся и посмотрел в окно. Поле для гольфа, освеженное недавним дождем и окруженное величественными старыми кедрами, сияло такой яркой зеленью, что почти слепило глаза. В этот момент Шон понял, что должен воспользоваться шансом и вернуться в спорт.

— Черт с тобой, Ред. — Отбросив сомнения, Шон растянул рот в такой улыбке, что у него заныли щеки. Наконец-то! Мора, конечно, посоветует ему не бежать за отошедшим поездом, а Дерек предупредит, что не готов снова играть, но ему плевать. Этого шанса Шон ждал и очень надеялся на него. Второго шанса вернуться к любимой игре. Он прибыл в США слишком поздно для того, чтобы участвовать в квалификационном турнире Кью-Скул, где игроки зарабатывали карточки «Пи-Джи-Эй» Ассоциации профессионального гольфа или подтверждали свое право на них. Шон готов был ждать целый год, чтобы принять участие в этом турнире, однако Ред, один из лучших спортивных агентов, поставил его на короткую дистанцию.

— «Черт с тобой» меня устраивает. Завтра я вышлю тебе контракты и позвоню, чтобы уточнить все детали.

Шон все еще улыбался, когда дверь в раздевалку распахнулась, а потом захлопнулась.

— Что смешного? — спросил Грег Дункан, тренер команды старшеклассников по гольфу.

— Знаешь, как будет звучать твой псевдоним порнозвезды? — Шон не собирался рассказывать Грегу о своей удаче. Это выглядело бы как издевательство. Грег Дункан, хороший игрок, страстно желал заполучить карточку «Пи-Джи-Эй». Несколько раз он участвовал в турнирах Кью-Скул, однако никогда не заходил дальше регионального зачета. Ему нужна была передышка, однако таков уж гольф. Бессердечная игра, как всегда говорил Ред.

— Дядя Шон? — Вытирая перепачканные грязью ботинки о щетинистый коврик, на пороге появился его племянник Камерон. — Здравствуйте, тренер!

— Привет, Камерон. — Грег Дункан забросил свои шиповки в шкафчик и захлопнул дверцу. — Я пошел. Увидимся в воскресенье, ладно? — Не дожидаясь ответа, он направился к стоянке.

Камерон Холлоуэй был поразительно похож на Дерека: такие же песочного цвета волосы и выразительные глаза, такая же долговязая фигура, движущаяся с неожиданной грацией, те же прекрасные способности к гольфу. Он был лучшим игроком местной команды за долгие годы. И, судя по внешнему виду — разрумянившимся от ветра щекам, взлохмаченным волосам и грязным ботинкам, — Камерон только что закончил тренировку.

— Что случилось? — спросил Шон.

— Ну, мама должна была забрать меня полчаса назад, но, кажется, забыла, — угрюмо сказал мальчик. — Вечно она все забывает.

Шон никогда не питал особой привязанности к бывшей невестке, которая здорово обчистила Дерека при разводе. Однако, пожалуй, не стоило позволять Камерону злословить на ее счет.

— Наверное, задержалась из-за дождя, — предположил он. Шон часто завидовал Дереку, но только не в том, что касалось его сумасшедшей бывшей супруги. Кристел кого угодно достала бы.

— Да ладно, просто забыла, а теперь еще и мобильный не берет. И папа тоже.

Шон поискал в карманах ключи от машины.

— Я подвезу тебя.

— Спасибо.

— Встретимся на парковке.

Шон предупредил Даффи, следившего за состоянием газона, что уезжает, и направился к своему пикапу. Камерон загружал в багажник свои клюшки, дорогой набор фирмы «Каллауэй» с графитовыми рукоятками, гораздо более высокого качества, чем могли позволить себе даже весьма обеспеченные члены клуба Эхо-Ридж. Клюшки он получил от Дерека, которому спонсор каждый год предоставлял новый набор.

Шон напомнил себе, что его брат заслужил свой успех, которого добивался удар за ударом, турнир за турниром. Он имел право ходить с гордо поднятой головой. А Шон... что ж, он тоже получил то, чего заслуживал.

Он вывел машину с парковки и поехал по крутой, извилистой дороге.

— Может, позвонишь матери и скажешь, что я везу тебя домой? Иначе она приедет за тобой.

Камерон вытащил свой мобильный и набрал номер.

— Не отвечает.

— Тогда оставь ей сообщение.

Трубка молчала, но Камерон сказал:

— Это я. Ты опоздала, и дядя Шон согласился подвезти меня домой. Пока!

Уголком глаза Шон взглянул на мальчика.

— Тон был на грани — почти грубый.

— А то, что она забыла про меня, — это уже за гранью.

— Наверняка у нее есть объяснение.

— У нее всегда есть объяснение.

— Ты не должен грубить матери.

— А тебе какое дело?

Шон проигнорировал вопрос и включил радио. Найкел Крик исполнял мелодию «Ангелы повсюду». Он попытался вспомнить, каким сам был в пятнадцать лет, — таким же грубым? Вряд ли. Правда, ему и не на что было злиться. Шон был счастливчиком, удача сама шла ему в руки, и его интересовали только гольф и девушки — именно в таком порядке. За эти годы все здорово изменилось. Может, ему стоило начать злиться вместе с племянником? Однако на уме у Шона по-прежнему были только гольф и девушки.

— Ты сегодня успел сыграть? — спросил Шон, чтобы поддержать беседу.

— Не-а. Взял три корзины мячей и отрабатывал подсечку. В эти выходные играем против подготовительной школы Портленда.

— И как ты, в форме?

— Вполне.

— Вполне?

— Хватит для того, чтобы победить. — В голосе племянника не было тщеславия, только уверенность.

— Что ж, хорошо.

— Неплохо.

Шон заметил, что мальчик говорит без энтузиазма, однако решил не вмешиваться и не приставать к нему с расспросами.

Повернув на затененную высокими деревьями, ухоженную Кэндлвуд-стрит, где стоял дом Кристел, Шон вдруг осознал, что никогда не бывал там. После свадьбы Дерек прожил там немало лет, но Шон ни разу не навещал брата в доме, который тот делил со своей женой, королевой красоты. Шон был далеко, играл в турнире Азии и вернулся в США только тогда, когда обстоятельства вынудили его сделать это.

И все-таки этот дом, самый большой и старый в районе Сэддлбрук Акрз, где стояли огромные элегантные особняки, построенные владельцами деревообрабатывающих предприятий, был знаком Шону. В детстве он и Дерек часто проезжали на велосипедах мимо этого дома, любуясь просторным газоном и сверкающим белым куполом, террасой, опоясывающей его по периметру.

«Когда-нибудь я буду здесь жить», — словно заклинание повторял Шон — Шон, а не Дерек. Это место дышало постоянством и великолепием, здесь хотелось провести всю жизнь. И все-таки на каком-то этапе жизненного пути Шон отказался от этой мечты, выбрав себе совсем иную жизнь, жизнь профессионального игрока в гольф. А вот Дереку удалось реализовать мечту, которая самому Шону казалась несбыточной.

Постепенно к Дереку пришло все — карьера, семья, дом. С точки зрения Шона, это произошло словно по волшебству. Ему не верилось, что брат все испортил. Казалось бы, зная, что поставлено на карту, он мог бы держать свой член в штанах на том турнире в Монте-Карло. «Однако, — подумал Шон, — это тоже не мое дело». Принимая во внимание требования к Дереку, на которых настояла Кристел при разводе, жизнь с ней была отнюдь не сладкой. И все же...

Шон еще раз взглянул на Камерона. Он вырос хорошим парнем, хотя ему пришлось пережить настоящие бури, когда его родители разводились. Конечно, иногда Камерон показывал характер, но кому удалось бы держать себя в руках, если бы его перетаскивали из одного дома в другой каждую неделю? По этому пункту Дерек не желал уступать. Он хотел, чтобы половину времени дети находились с ним, и его адвокат, чьи гонорары даже Дерека приводили в трепет, добился совместной опеки.

— А как дела в школе спросил Шон Камерона, пытаясь преодолеть стену молчания между ними.

— Вроде нормально.

Держа руки на руле, Шон широко улыбнулся.

— Дурацкий вопрос. Надо было придумать что-нибудь поумнее, а не спрашивать про школу.

— Да ничего.

Шон подумал, что общение в форме обмена бессодержательными репликами никогда не было сильной стороной членов их семьи, и Камерон явно продолжил эту традицию.

Шон въехал на гладкую асфальтированную подъездную дорожку дома на Кэндлвуд-стрит. Он собирался высадить Камерона и отправиться домой — принять душ и перекусить на скорую руку, прежде чем возвращаться на работу. Однако что-то неосознанное заставило его заглушить мотор и вылезти из машины.

— Давай я вытащу твои клюшки, — предложил Шон, открывая заднюю дверцу пикапа.

— Спасибо. — Камерон закинул за спину рюкзак и пошел открывать боковую дверь.

Войдя в дом следом за ним, Шон прислонил сумку с клюшками к стене маленькой кладовки, где стояла обувь разных размеров, сложенная детская прогулочная коляска, а в корзине лежала коллекция зонтов, шляп и перчаток. Пикающий звук донесся из глубины дома, нарушив тишину.

— Автоответчик, — сказал Камерон. — Надо пойти проверить.

Они вошли в кухню, которая понравилась Шону с первого взгляда. Это был дом его мальчишеской мечты, однако он никогда не заходил сюда. Теперь он был здесь, и ему казалось, что дом сразу принял его. Деревянный пол оставленной в беспорядке кухни, мебель со стеклянными дверцами, сквозь которые была видна зеленая стеклянная посуда в стиле Стюарт, холодильник с прикрепленными магнитами календарями, многочисленными списками и детскими рисунками. Пройдя вслед за Камероном в холл, Шон заметил деревянные панели на стенах, элегантную лестницу и развешанные повсюду фотографии детей в рамках.

Камерон нажал кнопку «play» на автоответчике. Первое сообщение было от женщины, представившейся как Лили. «Привет, Кристел, звоню узнать, как у тебя дела. Надеюсь, наша встреча не очень тебя расстроила, пожалуйста, позвони мне».

— Учительница Чарли, — объяснил Камерон.

«Наверняка ужасно правильная дама», — подумал Шон, представив себе седовласую леди в бифокальных очках.

— С такой лучше не связываться, — сказал он, слегка толкнув племянника локтем.

И далее: «Кристел, это Джейн Кумбс... — тут сообщение было прервано детскими возгласами. — Дерек собирался забрать Эшли после обеда, однако он, похоже, опаздывает. В любом случае, я сегодня должна вести занятия, поэтому будь добра, приезжай и забери ее, как только получишь это сообщение».

— О, мама будет в восторге, — сказал Камерон.

Третье сообщение оставил некто, получивший приглашение на вечеринку по случаю дня рождения Эшли и обещавший непременно прийти. Это казалось крайне странным — как праздник в зоне вооруженного конфликта. Младшая из племянниц Шона родилась во время «боевых действий», которые вели ее родители на руинах собственного брака, однако она пострадала меньше других детей, так как была слишком мала и не поняла, что потеряла.

Следующей звонила Чарли. «Забери меня, — произнес ее обиженный голос. — Я у Линдси; ты сказала, что заберешь меня, но до сих пор не приехала. Приезжай, ты и так уже опоздала».

Последнее сообщение звучало крайне невнятно, но Шон догадался, что звонила девушка, предпочитавшая хихикать, а не разговаривать. Разумеется, ей нужен был Камерон, но ее звонок явно не обрадовал его. Шон видел, что племянник смущен — его уши покраснели, а руки в карманах джинсов сжались в кулаки.

«Больше сообщений нет», — произнес механическим голосом автоответчик.

Шон почувствовал странный холодок в животе.

— Позвони матери еще раз.

Камерон пожал плечами и набрал номер.

— Не отвечает, — сказал он.

— Тогда отцу.

Прижимая телефонную трубку к уху, Камерон впервые проявил тревогу: его подбородок дрогнул.

— Не отвечает, — повторил он. — Я уже оставлял им обоим сообщения.

— Не знаешь, где они могут быть?

— Не-а.

Это было неудивительно. В конце концов, не могут же дети следить за родителями. «И что теперь делать?» — подумал Шон.

Телефон зазвонил, и они оба вздрогнули. Камерон схватил трубку.

— Алло? — На мгновение на его лице вспыхнула надежда, но тут же исчезла. — А, привет, Джейн. Нет, мамы нет дома. Ты можешь оставить Эшли со мной, раз уж я тут. — Пауза. — Не за что. — Он повесил трубку. — У меня куча домашней работы, но сейчас я ничего не смогу сделать, — сказал Камерон. — Сидеть с Эшли — задачка не для слабонервных.

Малышка была такой очаровательной, что только человек с каменным сердцем не полюбил бы ее с первого взгляда. Нянчиться с ней, однако, было очень и очень трудно. Мысль, что придется сидеть с девочкой, только начинающей ходить и говорить, испугала Шона.

— Уверен, ваша мать вернется с минуты на минуту, — сказал он. Камерон снова пожал плечами. — А что с Чарли? — спросил Шон.

— Похоже, она хочет вернуться домой.

— А ты не знаешь, кто такая Линдси и где она живет?

— Не-а. — Камерон взглянул на небольшой дисплей телефона. — Номер сохранился на определителе.

— Наверное, лучше позвонить им. — Шон набрал номер. Ответил женский голос. На мгновение Шон растерялся, потом произнес: — Мэм, говорит дядя Чарли Холлоуэй, Шон Магуайер. Это по поводу моей племянницы.

— О! Это Нэнси Дэвенпорт. Хотите поговорить с Чарли?

— Вообще-то я звоню, чтобы сказать... Я боюсь, мама Чарли не сможет забрать ее. Она... она запаздывает. Брат Чарли здесь, со мной, так что я сейчас приеду за ней.

— Нет проблем, — сказала женщина. — Я сама привезу ее. Я еще не начинала готовить ужин.

Поблагодарив, Шон повесил трубку и посмотрел на Камерона.

— Понятия не имею, куда она подевалась. — Взгляд мальчика слишком быстро перескочил с двери на пол. — С мамой вечно что-нибудь случается. Наверное, забыла предупредить нас.

Шон обвел глазами кухню. Потом стал изучать календарь, прикрепленный магнитами к дверце холодильника. Под сегодняшним числом была пометка: «Встр. с Лили и Д, 15: 15».

— А это что значит? — спросил он Камерона.

— Лили — это учительница, которая оставила сообщение. Мисс Робинсон. Она учила меня в третьем классе, а теперь учит Чарли. Наверное, у них была назначена встреча. Чарли сильно отставала весь последний год. — Камерон закатил глаза. — Не представляю, как может отставать ребенок, который всего в третьем классе?

Они подождали еще. Поговорили о гольфе, чтобы не молчать и немного отвлечься.

— У вас турнир в эти выходные, — заметил Шон, взглянув на календарь, висевший на холодильнике. Камерон отвернулся. — Что-то не вижу энтузиазма, — сказал Шон.

Мальчик ссутулился.

— Мой тренер — придурок, правда?

— Грег Дункан? По-моему, нормальный парень.

— Ладно, неважно.

Шон порылся в кармане и извлек оттуда индийскую монетку в один пенни.

— Это мой талисман на удачу. Я помечал им мячи с тех пор, как был в том же возрасте, что ты сейчас.

Камерон повернулся к нему, взял монетку и стал пристально рассматривать ее.

— Круто!

— Хочешь, одолжу ее тебе?

— Ты же сказал, это твой талисман.

— Это был мой талисман. Он малость подвел меня.

Камерон кивнул. Он знал, что Шон потерпел фиаско и это привело его домой.

— А тебе нравилось играть там? Ну, в Японии, Индонезии?

— Конечно, нравилось. — Шон попытался вспомнить свою жизнь — жизнь профессионального игрока в гольф и спортсмена, выступающего на турнирах в Азии. Когда у него начался роман с Асмидой, он старался использовать любой шанс, чтобы поиграть в Малайзии. После каждого раунда там было море выпивки и сколько хочешь бездумного, доступного секса в номерах роскошных отелей или в салонах дорогих машин. Конечно, это не могло длиться долго. Особенно, подумал Шон, ощутив неожиданную боль, с дочерью бандита из якудзы. Да уж, дальновидностью он не отличался. Дерек всегда злился на брата за то, что он не планирует свою карьеру. Хотя, конечно, для начала следовало хотя бы сделать эту самую карьеру.

Камерон сунул монетку в карман. Они снова позвонили Дереку и Кристел и снова не получили ответа. Камерон отпил молока прямо из картонной упаковки, потом предложил Шону, но тот отказался.

Ему не нравилось это незнакомое чувство в животе. Похоже на короткий удар, оставляющий холодный, замороженный след — словно били ледяным кулаком. Камерону Шон ничего не сказал. Зачем тревожить ребенка?

Он прошелся по дому, рассматривая его. Больше десяти лет это был мир Дерека. Казалось невероятно странным, что Шон никогда не посещал брата. В своей погоне за призами и женщинами он объехал полмира, но так и не собрался к брату. В доме была большая гостиная и холл, в котором, как предположил Шон, Дерек с маниакальным упорством отрабатывал патты, катящие удары. В столовой стоял стол, окруженный стульями, и большой застекленный, почти пустой сервант. Скорее всего, Дерек хранил там свои награды. Шон покачал головой, думая о брате и ощущая любовь, восхищение и зависть.

— Тебе не обязательно оставаться, — сказал Камерон. — Я сам справлюсь с девочками.

— Я все равно побуду тут, — ответил Шон. — До тех пор, пока ваша мать не появится.

Темнота постепенно сгущалась, и тени залегли в углах больших пустых комнат. Шон зажег лампы. Напряженное молчание рассеяли звуки радио: Камерон включил радиостанцию с современной музыкой.

Через несколько минут во двор въехала машина — свет ее фар пробежал по стенам гостиной. Шон испытал такое облегчение, что его живот стал ватным. Может, Кристел и не обрадуется, увидев его, но это ее проблема, д уж ему-то ему есть что ей сказать.

Его облегчение улетучилось, когда обнаружилось, что приехала Джейн Кумбс, таща на руках раскрасневшуюся Эшли и полную сумку с подгузниками. Шон ничего не имел против подружки Дерека, хотя он почти не знал ее. Выглядела она неважно. Выражение ее лица отчетливо говорило: «не подходите близко» — такое он видел у людей, находившихся на грани нервного срыва.

— О, привет, Шон. — Джейн явно удивилась тому, что он здесь. — Странно, что Кристел так запросто бросила детей. Ну ладно, держи. — Она передала ему малышку.

Девочка посмотрела на Шона с опасением.

— Есть новости от Дерека? — спросил Шон, неловко придерживая Эшли.

— Ни словечка. Похоже, они никого из нас не предупредили. Слушай, я очень спешу. Так что мне пора. — Заметив Камерона, она сказала: — Ты не мог бы забрать ее кресло из машины? Боже, спасибо, ты меня просто спас!

Эшли, увидев брата, взвизгнула от восторга и потянулась к нему.

— Кам! Кам!

— Я сейчас вернусь. — Камерон пошел за Джейн к ее машине.

Поняв, что брат уходит, девочка выгнулась изо всех сил и завизжала.

— Ну-ну, — заговорил Шон, охваченный паникой. — Все в порядке. Он сейчас вернется.

Эшли завертела головой из стороны в сторону и зарыдала еще сильнее. Крошечными пальчиками она вцепилась в рубашку Шона и стала тузить его кулачками. Он вспомнил Чужого из фильма, который вырывался из живота ничего не подозревающего человека. «Что это за существа — дети?» — в запальчивости спрашивал себя Шон. Они — словно инопланетная форма жизни, опасная и злонамеренная. Малышка не только кричала, от нее еще и пахло неважно. Он подозревал, что Джейн, думавшая только о себе и о том, как бы не опоздать, не сменила ребенку подгузник.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Камерон вернулся с детским автомобильным креслом. Как только Эшли заметила брата, она перестала кричать и потянулась к нему, чуть было не выскользнув из рук Шона. Он прижал к себе ее извивающееся тельце, чтобы девочка не упала, а потом быстро передал Камерону.

— Похоже, я не понравился ей.

— Да нет, просто она капризничает. Наверное, устала и есть хочет, да, крошка? — Камерон похлопал сестричку по ноге. — Пойду покормлю ее.

— Ням-ням! Хочу ням-ням! — весело защебетала Эшли, едва брат опустил ее на пол и повел в кухню. В одно мгновение она превратилась из тасманийского дьявола в ангелочка. И как Эшли умудрялась меняться так быстро?

Минуту спустя в парадную дверь словно ураган ворвалась Чарли.

— Дядя Шон!

Он подхватил ее и сжал в объятиях. Ее худые руки и ноги были на удивление сильными, и что-то — кожа или волосы — источали запах жевательной резинки. Теперь Шон стал самим собой — с племянницей, которой действительно нравился.

— Привет, кнопка! Ну, как дела?

— Умираю с голода, — сказала она, шлепая себя по животу и ерзая в его объятиях. — А где мама?

Он осторожно опустил Чарли на пол и положил руки ей на плечи.

— Я побуду с вами, пока мама не вернется.

Девочка скептически взглянула на него, сузив глаза и накручивая кончик «конского хвостика» на палец.

— Правда?

— Да. А что, есть проблемы?

— Не знаю, не знаю. — Чарли радостно взвизгнула, когда Шон бросился за ней в кухню.

Малышка уже сидела там, радостно заталкивая в рот кусок банана. Чарли тоже взяла банан.

— А знаешь, что обезьяны чистят бананы вот так, снизу вверх? — Чарли показала, как они это делают.

— Так ты и сама станешь обезьянкой.

— Хотела бы я стать обезьянкой, — ответила Чарли.

— Ты и так похожа на нее, — сказал Камерон.

Чарли показала ему язык.

— Зьяна, — повторила Эшли с набитым ртом.

— А почему ты хочешь стать обезьянкой? — поинтересовался Шон.

— Тогда мне не пришлось бы ходить в этудурацкую тупую школу.

— Тупую, — повторила Эшли.

Шон взглянул на Камерона.

— Ей можно говорить такие слова?

— Наверное, нет.

Шон повернулся к Чарли.

— Не говори больше «тупую».

— Ладно. — Чарли откусила кусок банана.

— Тупую, — снова повторила Эшли.

— Я сейчас вернусь. — Шон вышел из кухни и направился к телефону, висевшему в холле. Сняв трубку, он посмотрел на нее. Что, в конце концов, происходит? Все это становится странным. Интересно, сколько он должен ждать до того, как начать беспокоиться всерьез?

Нахмурившись, Шон набрал номер мобильного телефона Дерека. Дерек всегда отвечал на звонки и проверял все сообщения. Когда включилась голосовая почта, Шон сказал: «Привет, братишка, это я. Сижу тут с твоими детьми, в доме Кристел, и ее до сих пор нет. Что у вас случилось? Позвони мне». Потом он набрал номер Кристел, подождал, пока включится голосовая почта, и оставил ей такое же сообщение. Шон вдруг пожалел, что не узнал ее лучше. Ему хотелось понять, что это за женщина, которая способна на время забыть о своих детях.

«И что теперь?» — подумал Шон и попытался дозвониться до Моры, сам не зная зачем. Его подружка почти не знала Дерека и не была знакома с Кристел и детьми. Важные для него люди не знали друг друга. Связь Шона с семьей была слабой, но он не осознавал этого до сегодняшнего вечера.

— Доктор Райли, — резко ответила Мора. Она училась на четвертом курсе медицинского колледжа и работала в госпитале Легаси в Портленде.

— Привет, док, это я.

— Шон! — улыбка смягчила ее тон. — Что случилось?

— Сам не знаю. Сижу с детьми Дерека. Наверное, Произошла какая-то путаница, и они оба куда-то подевались.

— Так позвони им и...

— Не могу дозвониться ни одному из них.

— Ну, тогда не знаю... Слушай, у меня тут запарка. И я остаюсь в городе на семинар, я тебе говорила? Может, я перезвоню попозже?

— Конечно. Не бери в голову. Пока! — Шон и сам не знал, чего ожидал от Моры. Она никогда не видела этих детей. Конечно, это не ее проблема.

В кухне кричала и чем-то стучала Эшли. Камерон усилил звук радио.

Шон нажал на кнопку определителя номера и посмотрел на дисплей. Первый звонок был от абонента «Неизвестно», второй от «Кумбс, Джейн». Следующей шла «Робинсон, Лили».

Учительница, подумал Шон. Ее имя показалось ему смутно знакомым. Может, они встречались когда-то, хотя он в этом сильно сомневался. Раньше Шон старался не связываться с учительницами, но, может, сейчас его мнение о них изменится?

— Давай же, мисс Робинсон, выручи меня, — прошептал он, набирая номер.