ГЛАВА 5. В течение первых десяти минут, заключенные были слишком напуганы стрельбой, чтобы заметить, что они плывут в космосе

КЛАРК

В течение первых десяти минут, заключенные были слишком напуганы стрельбой, чтобы заметить, что они плывут в космосе, и, что они единственные люди, которые покинули колонию в течение почти трехсот лет. Ненастоящий охранник получил то, что хотел. Он толкнул безвольное тело канцлера вперед, когда дверь шаттла закрывалась, а затем наткнулся на сиденье. Но с шокированного выражения на его бледном лице, Кларк поняла, что стрельба не была частью плана.

Тем не менее, для Кларк смотреть, как застрелят канцлера было наименее тревожным событием, чем то, что она видела ранее.

Уэллс на шаттле.

Когда он впервые появился в дверях, она была уверена, что это галлюцинация.

Вероятность того, что она потеряет рассудок в одиночестве, была намного выше, чем сын канцлера, который оказался в заключение. Она была сильно шокирована, когда через месяц после ее собственного приговора, лучший друг Уэллса, Гласс, появилась в клетке, дальше по проходу от нее. А теперь Уэллс, тоже? Это казалось невозможным, но нельзя было отрицать. Она смотрела, как он прыгнул на ноги во время противостояния, потом свалился назад на сидение, а пистолет реального охранника выстрелил и самозванец ворвался в дверь весь в крови. На мгновение старый инстинкт проснулся, и ей захотелось вновь утешить Уэллса. Но что-то более тяжелое, чем ремни, держали ее ноги приросшими к полу. Из-за него, она наблюдала, как ее родителей утащили в камеру, чтобы казнить. Независимо от боли, которую он чувствовал, это было меньше, чем он заслуживал.

— Кларк.

Она посмотрела в сторону и увидела, что Талия ухмыляется ей в нескольких рядах впереди. Ее старая сокамерница была пристегнута в своем кресле, единственный человек в шаттле, который не смотрел на охранника. Несмотря на мрачные обстоятельства, Кларк невольно снова улыбнулась. Талия создавала такой эффект. В течение нескольких дней после ареста Кларк и казни своих родителей, когда ее горе почувствовалось настолько тяжелым, что было трудно дышать, Талия фактически заставила Кларк смеяться с ней над дерзким охранником, который шаркал ногами, но начинал гордо ходить, когда думал, что девушки смотрят на него.

— Это он? — одними губами спросила Талия, наклоняя голову в сторону Уэллса.

Талия была единственным человеком, который знал все, не только о родителях Кларк, но и о невыразимой вещи, которую сделала Кларк. Кларк покачала головой, давая сигнал, что сейчас не время говорить об этом. Талия снова показала жест. Кларк начала говорить ей оставить его в покое, когда основные двигатели взревели, встряхнув слова из ее губ.

Это действительно случилось. Люди оставили Колонию в первый раз за много столетий. Она оглянулась на других пассажиров и увидела, что они тоже затихли, спонтанный момент тишины в честь мира, который они оставляют.

Но такая торжественность продлилась не долго. Следующие 20 минут корабль заполняли нервные, возбужденные разговоры сотни людей, которые несколько часов назад даже и не думали о возвращении на Землю. Талия попыталась что-то крикнуть Кларк, но слова затерялись в шуме.

Единственный разговор, за которым могла следить Кларк, вели две девушки перед ней, которые спорили о том, что воздух на Земле может быть непригодным для дыхания.

— Я предпочла бы упасть замертво сразу, чем проводить дни постепенно отравляясь, — мрачно сказала одна.

Кларк была вполне согласна, но она молчала. Нет смысла гадать. Путешествие на Землю будет коротким — через несколько минут они узнают свою судьбу.

Кларк смотрела в окна, которые сейчас были наполнены туманными серыми тучами. Шатл вдруг дернулся, и гулу разговоров уступил шквал вздохов.

— Все в порядке, — кричал Уэллс, говоря в первый раз после того, как двери закрылись. — Здесь, должно быть, турбулентность, когда мы входим в атмосферу Земли.

Но его слова подавили вопли, заполняющие кабину.

Тряска увеличилась, и последовало странное гудение. Ремни впились в живот Кларк, а ее тело качнулось из стороны в сторону, затем вверх и вниз, а потом опять из стороны в сторону. Она замолчала, когда прогорклый запах заполнил ее нос, и она поняла, что девушку перед ней вырвало. Кларк зажмурилась и попыталась сохранить спокойствие.

Все прекрасно. Это все должно закончиться через минуту.

Гул перерос в пронзительный вопль, прерываемый отвратительным грохотом.

Кларк открыла глаза и увидела, что окна треснули и больше не полны серым.

Они были в огне.

Кусочки раскаленного металла начали обрушиваться на них. Кларк подняла руки, чтобы защитить голову, но она все еще чувствовала обломки, жалящие ее в шею.

Шаттл встряхнуло еще больше, и с ревом, часть потолка сорвало. Стоял оглушительный треск сопровождаемый грохотом, который посылал пульсации боли через каждую кость в ее теле.

Как все это неожиданно началось, так все и неожиданно закончилось.

В салоне было темно и тихо. Дым клубился из отверстия, где была контрольная панель, и воздух становился тяжелее от запаха плавленого металла, пота и крови.

Кларк вздрогнула, когда пошевелила пальцами рук и ног. Было больно, но казалось ничего не сломано. Она отстегнула ремни и неуверенно поднялась на ноги, держась за обожженную опору для баланса.

Большинство людей по прежнему были пристегнуты, но некоторые упали по сторонам или растянулись на полу. Кларк осматривала ряды в поисках Талии, ее сердце ускорялось каждый раз, когда взгляд останавливался на новом свободном месте.

Страшное осознание прорвалось через замешательство в разуме Кларк. Некоторые пассажиры были выброшены за пределы шаттла во время крушения.

Кларк хромала вперед, стиснув зубы от боли, которая быстро росла в ее ноге. Она подошла к двери и потянула так сильно, как только могла. Она глубоко вдохнула и проскользнула через щель.

Какое-то время она различала только цвета, а не формы. Полосы синего, зеленого и коричневого настолько яркие, что ее мозг не мог их обработать. Порыв ветра прошел мимо нее, покалывая кожу и заполняя ее нос ароматами, которые Кларк не могла определить. Поначалу все, что она могла видеть, были деревья. Сотни деревьев, как будто каждое дерево на планете пришло, чтобы поприветствовать их на Земле снова. Их огромные ветви поднялись в праздновании к небу, которое было светло-синим. Участок земли растягивался во всех направлениях в десять раз дальше, чем самая длинная палуба корабля. Объем пространства был почти немыслим, и Кларк вдруг почувствовала легкое головокружение, как будто все поплыло.

Она стала смутно осознавать голоса за ней и повернулась, увидев, что некоторые выходят из шатла.

— Как красиво, — прошептала темнокожая девушка, когда опустилась, чтобы провести дрожащей рукой по блестящим зеленым травинкам.

Низкий, коренастый мальчик сделал несколько дрожащих шагов вперед.

Гравитационное притяжение в колонии должно было имитировать Землю, но столкнувшись с реальностью, стало ясно, что они не добились этого полностью.

— Все в порядке, — сказал мальчик, в его голосе была смесь облегчения и растерянности. — Мы могли бы вернуться сто лет назад.

— Ты не можешь быть уверен, — ответила девушка, — То, что мы можем дышать сейчас, не значит, что воздух не токсичен. Она обернулась к нему лицом и подняла запястье, жестом указывая на браслет. — Совет дал нам их не как украшения. Они хотят увидеть, что с нами случится.

Маленькая девушка колебалась в близости от шатла и хныкала, она подняла свою куртку выше ко рту.

— Ты можешь дышать нормально, — сказала ей Кларк, оборачиваясь, чтобы увидеть вышла ли Талия. Она хотела бы сказать что-то более ободряющее, но у них не было способа выяснить уровень радиации в атмосфере. Все что они могли — это ждать и надеяться.

— Мы скоро вернемся, — сказал ее отец, когда просунул свои длинные руки в пиджак, который Кларк никогда не видела прежде. Он подошел к дивану, где она свернулась калачиком с ее блокнотом, и взъерошил ей волосы. — Не оставайся здесь слишком долго. Они стали строги с комендантским часом в последнее время. Какие-то неполадки на Уолдене, я думаю.

— Я никуда не уйду, — сказала Кларк, указывая на босые ноги и хирургических штанах, которые она носила для сна. Для самого известного ученого в колонии, дедуктивное мышление отца оставляет желать лучшего. Хотя он проводил так много времени погруженный в свои исследования, что вряд ли он даже знает, что больничная одежда в настоящее время не является высокой модой среди шестнадцатилетних девчонок.

— В любом случае, было бы лучше, если бы ты не ходила в лабораторию, — сказал он с рассчитанной небрежностью, как будто мысль только что пришла ему в голову. На самом деле, он сказал это примерно пять раз за день, так как они переехали на новую квартиру. Совет утвердил их просьбу о заказной частной лаборатории, так как новый проект ее родителей требовал отслеживать эксперименты в течение всей ночи.

— Обещаю, — сказала им Кларк, с преувеличенным терпением.

— Это просто опасно — находиться возле радиоактивных материалов, — ее мать отозвалась оттуда, где стояла перед зеркалом, фиксируя свои волосы. — Особенно без надлежащего оборудования.

Кларк повторяла свое обещание, пока они не ушли, и она, наконец, смогла вернуться к своему планшету, хотя она не могла слегка заинтересоваться, что Гласс и ее друзья сказали бы, если бы знали, что Кларк проводит вечер в пятницу, работая над эссе.

Кларк обычно была безразлична к учебникам по Земной литературе, но данное задание пробудило ее интерес. Вместо того, чтобы изучать предсказуемые статьи об изменяющихся видах природы в поэзии до Катаклизма, наставник попросил их сравнить и противопоставить повальное увлечение вампирами в девятнадцатом и двадцать первом веках.

Тем не менее, не смотря на то, что чтение было интересным, она, должно быть, задремала в какой-то момент, потому что, когда села, циркадный свет был тусклым, а жизненное пространство было нагромождено незнакомыми тенями. Она встала и уже собиралась направиться к себе в спальню, когда странный звук пронзил тишину. Кларк замерла. Это почти походило на крик. Она заставила себя сделать глубокий вдох. Она должна была знать, что лучше не читать о вампирах перед сном.

Кларк повернулась и пошла по коридору, но потом другой звук раздался воплем, который послал дрожь по ее позвоночнику.

Прекрати, Кларк ругала себя. Она никогда не станет врачом, если позволит разуму подшучивать над собой. Она просто не привыкла к незнакомой темноте в новой квартире. Утром, все должно вернуться к нормальной жизни. Кларк махнула ладонью по датчику на двери своей спальни и собиралась шагнуть внутрь, когда услышала снова мучительный стон.

Ее сердце колотилось, Кларк развернулась и пошла по длинному коридору, который привел в лабораторию. Вместо сканера сетчатки здесь была клавиатура. Кларк щелкала пальцами по панели, интересуясь, сможет ли она угадать пароль, затем присела и прижалась ухом к двери.

Дверь вибрировала, когда похожие звуки гудели в ухо Кларк. У нее перехватило дыхание. Это невозможно. Но когда звук раздался снова, он стал еще более ясным.

Это был не просто крик тоски. Это было слово.

— Пожалуйста.

Пальцы Кларка летали над клавиатурой, и она ввела первое, что пришло ей в голову: Пангея. Это был код ее матери, используемый для защищенных файлов. Экран запищал, и появилась сообщение об ошибке. Затем она ввела Элизиум, имя мифического подземного города, где, согласно сказкам на ночь, которые рассказывали своим детям родители, люди укрылись после Катаклизма. Снова ошибка. Кларк копалась в своей памяти, подыскивая слова, которые подошли бы. Ее пальцы зависли над клавиатурой. Люси. Название старейших человеческих останков обнаруженных когда-либо Земной археологией. Прозвучал ряд низких звуковых сигналов, и дверь открылась.

Лаборатория была намного больше, чем она себе представляла, больше, чем вся их квартира, и наполнена рядами узких кроватей, как в больнице.

Глаза Кларка расширялись, когда метались от одной постели к другой. В каждой находился ребенок. Большинство детей лежали там и спали, подключенные к различным видам жизненно-важных мониторов и внутривенным капельницам, хотя некоторые опирались на подушки и возились с блокнотами на коленях. Одна маленькая девочка, едва старше, чем ползунок, сидела на полу рядом со своей кроватью, играя в потрепанного плюшевого медвежонка, пока прозрачная жидкость капала из внутривенного пакета в ее руку.

Мозг Кларк начал искать объяснения. Они, должно быть, больные дети, которые нуждаются в помощи круглые сутки. Может быть, они страдают от некоторых редких заболеваний, что лишь ее мать знала, как вылечить, или, возможно, ее отец был близок к изобретению нового лечения и нужно иметь двадцатичетырехчасовой доступ. Им, должно быть, было известно, что Кларк стало бы любопытно, но так как болезнь была, вероятно, заразна, они лгали Кларк, чтобы держать ее в безопасности.

Тот же крик, что Кларк услышала, когда выходила из квартиры, на этот раз был гораздо громче. Она последовала за ним к кровати, на другую сторону лаборатории.

Девушка ее возраста, одна из старших в комнате, Кларк поняла, лежала на спине, темно-русые волосы лежали веером на подушке вокруг ее лица формы сердца. Мгновение она просто смотрела на Кларк.

— Пожалуйста. — Ее голос дрожал. — Помоги мне.

Кларк взглянула на ярлык на жизненно важном мониторе девушки. ОБЬЕКТ 121.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Лилли.

Кларк стояла смущенно, но когда Лилли подвинулась назад на подушки, Кларк опустилась на кровати рядом с ней. Она только что начала свою медицинскую подготовку и еще не взаимодействовала с пациентами, но она знала, одним из самых важных составляющих врача был врачебный такт.

— Я уверена, что ты вернешься домой в ближайшее время, — предположила она. — После того, как ты почувствуешь себя лучше.

Девушка подтянула колени к груди и уткнулась в них лицом, сказав что-то слишком приглушенное для Кларк, чтобы разобрать.

— Что это было? — спросила она. Она посмотрела через плечо, удивляясь, почему не было медсестры или медицинского стажера прикрывающего ее родителей. Если что-то случилось с одним из детей, не было никого, кто мог помочь им.

Девушка подняла голову, но отвернулась от Кларк. Она прикусила губу, слезы на глазах отступили, оставив преследующую пустоту в ее сознании.

Когда она, наконец, заговорила, то ее голос был лишь шепотом.

— Никому никогда не становиться лучше.

Кларк сдержала дрожь. Болезни были редки на корабле, здесь не было никаких эпидемий с последней вспышки и карантина на Уолдене. Кларк оглядела лабораторию для того, чтобы узнать, что ее родители лечили, и ее глаза остановились на огромном экране на дальней стене. Данные мелькали на ней, образуя большой график.

Субъект 32. Возраст 7. День 189. 3.4 Грэй. Количество эритроцитов. Уровень лейкоцитов в крови. Частота дыхания. Субъект 33. Возраст 11. День 298. 6 Грэй. Количество эритроцитов. Уровень лейкоцитов в крови. Частота дыхания.

Сначала Кларк не задумывалась о данных. Это имело смысл для ее родителей для контроля жизненно важных органов больных детей, находящихся на их попечении. Кроме того, в Грэй не было ничего общего с жизненно важными функциями. Грэй был мерой излучения, факт который она хорошо знала так, как ее родители вели исследования влияния радиационного облучения в течение многих лет, это было частью текущей задачи, чтобы определить, когда будет безопасно для людей, вернуться на Землю.

Взгляд Кларк остановился на бледном лице Лилли, и пугающее осознание скользнуло из темноты в глубину души Кларк. Она попыталась заставить его уйти, но оно наматывалось вокруг ее отрицания, заставляя уйти все мысли, кроме ужасающей истины, что она едва не обманулась.

Исследования ее родителей не закончились на клеточных культурах. Они перешли на испытания на людях.

Ее мать и отец не лечили этих детей. Они убивали их.

Они приземлились в какой-то поляне, L/Г— образного пространства в окружении деревьев.

Было не так много серьезных травм, но достаточно, чтобы Кларк оказалась занята.

В течение почти часа, она использовала порванные рукава жакетов и штанины, как самодельные жгуты, и приказал нескольким людям с переломанными костями лежать неподвижно, пока она не нашла способ наложить шины. Их припасы были разбросаны по траве, но, хотя она послала нескольких человек искать аптечку, та не была найдена.

Разбитый шатл был на коротком конце поляны, и в течение первых пятнадцати минут пассажиры были сгруппированы вокруг тлеющих обломков, слишком испуганные и ошеломленные, чтобы двигаться дальше, чем на несколько неуверенных шагов. Но теперь они начали слоняться. Кларк не заметила Талии, или Уэллса, хотя, она не была уверена в том, это принесло ее больше тревоги, или облегчения. Может быть, он был о с Гласс. Кларк не видела ее на судне, но она должна была быть где-то здесь.

— Как ощущения? — спросила Кларк, возвращая свое внимание к перевязке опухшей лодыжки симпатичной, с широко раскрытыми глазами девушке, с потрепанной красной лентой в темных волосах.

— Лучше, — сказала она, вытирая нос рукой, случайно размазывая кровь из пореза на лице. Кларк должна была найти настоящие бинты и антисептик. Все они были подвергнуты воздействию микробов, с которыми их организм никогда не сталкивался и риск заражения был велик.

— Я сейчас вернусь. — Кларк сверкнула быстрой улыбкой и поднялась на ноги.

Если аптечки не было на поляне, это означало, что была вероятность, что она еще в шаттле. Она поспешила обратно к все еще дымящимся обломкам, обходя по периметру, так как она искала самый безопасный способ пробраться обратно. Кларк достигла задней части судна, которая была всего в нескольких метрах от линии деревьев. Она вздрогнула. Деревья росли так близко на этой стороне поляны, что их листья блокировали большую часть света, бросая причудливые тени на землю, которые рассеивались, когда дул ветер.

Ее глаза сузились, поскольку они сосредоточились на том, что не двигалось. Это не была тень.

Девушка лежала на земле, прижавшись к корням дерева. Ее, должно быть, выбросило из задней части шаттла во время приземления. Кларк рванула вперед, и почувствовала желание разрыдаться, когда узнала короткие, вьющиеся волосы девушки и небольшое количество веснушек на переносице. Талия.

Кларк подбежала к ней и встала на колени возле нее. Кровь хлестала из раны на ее ребре, окрашивая траву под ней в темно-красный цвет, будто бы сама земля кровоточила.

Талия дышала, но дыхание было тяжелым и неглубоким.

— Все будет в порядке, — прошептала Кларк, хватая вялую руку своей подруги пока над ними шумел ветер. — Я клянусь тебе, Талия, все буде в порядке. — Это было больше похоже на молитву, чем на заверение, хотя она и не была уверена в том, к кому была обращена ее молитва. Люди бросили Землю в ее самое темное время. И теперь ей все равно, сколько человек умрут, пытаясь вернуться.