И 12 февраля

(Гаральд, второй раз – с сыновьями[15].) Выставка обещана на начало марта. Наверное, устроят на улице Горького, в каком-нибудь небольшом музее.

В индийском посольстве был праздник, на котором Хрущев дружески поздоровался с Юрием. Говоря о политическом положении, положительно высказался об У Ну.

Относительно одного нашего бывшего товарища (Блюменталя), которого арестовали последним и которого Гаральд резко осуждал, Юрий сказал, что не надо к нему подходить столь категорично; если он попытается вновь приблизиться – не отвергать.

С Раей Гаральд встречался мало.

Юрий снова несколько раз повторил: «Берегите Рихарда Яковлевича!»

(22 февраля Рижский музей получил из московского министерства культуры уведомление – прислать список и размеры картин Н.К. Заместитель директора Эглит выбрал из фондов десять картин поменьше и еще одну большую – «На высотах». Не хотел нарушать выставленную коллекцию. По моей просьбе секретарша еще прибавила – «Сострадание». Узнав это, я был рад, но одновременно и встревожен, ибо в списке не упомянуты: «Кулута», «Сергиева пустынь», «Брамапутра». 3 марта я послал Юрию письмо. После этого долго был глубоко взволнован.)

Все время с тревогой слежу за ходом подготовки к выставке. Подробную информацию мне давала Татьяна Качалова, научный сотрудник Рижского музея. Она уехала в Москву, где сама будет участвовать в устройстве выставки. О сроках выставки были всякие сведения. Первое – что откроется 5 апреля, с уменьшенным количеством картин, в помещении Союза художников, на Кузнецком Мосту, 20. Позже < Рижскому> музею сообщили, что выставка отложена до 10 апреля. Наконец пришла копия приказа Михайлова, что выставка окончательно определена на 12 апреля. Очевидно, за кулисами происходили какие-то сражения. Позже я узнал, что устроители хотели выставку картин Н.К. отложить на более поздние сроки, а вместо нее открыть выставку Родионова. Юрий об этом узнал, отправился опять к Михайлову, который созвал своих работников и издал приказ. Таким образом дугпа все еще стараются тормозить.

Качалова писала мне из Москвы, что виделась с Юрием и он сказал, что мне надо бережно относиться к здоровью и что если чувствую себя не очень хорошо, то лучше не ехать. (Может быть, он предчувствовал мое новое заболевание?) Во втором письме она сообщала, что музей все же высылает «Кулуту» и «Брамапутру». Истинно, наши старания увенчались победой, и это было радостно. Я написал Юрию второе письмо, чтобы он требовал лично, тогда будет успех. Оказалось, что устроители выставки все же послали от имени Юрия телеграмму, чтобы выслали упомянутые картины.

Срок выставки определенно известен, итак – мы собираемся в путь.

Апрель

Это были истинно исторические дни! Современному сознанию осмыслить явление невозможно, ибо оно не обладает чувством дистанции и существует в границах материалистических традиций, которые отняли у народа мерило истинной, великой духовности. И все же есть еще несчетные сердца, которые тайно горят и воистину жаждут героически прекрасного и благого. Сердце знает. Сердце предчувствует приближение небывалого. Сердце зачаровано, захвачено сказкой беспредельной красоты. Поэтому не случайно в книге для гостей появилась запись, что поздравляют посетителей с началом новой эры, с давно ожидаемым истинным искусством.

По этим дням уже давным-давно тосковало наше сердце. Ибо, воистину, если «русский народ воскреснет через искусство», то первый, пламенный тон к пробуждению чувства красоты у народа даст искусство Рериха.

Потому понятно, что мы всю эту зиму прислушивались к каждой малейшей весточке об устройстве выставки в Москве. И сами готовились как к высочайшему празднику, который может принести счастье всем народам.

Итак, мы отправились в путь. Я уже без провожатого – Гунты – ехать не мог. Присоединилась и Карлина, Гаральд с Бруно в день открытия отправились на самолете. Илзе после фестиваля все еще болела, врачи считали, что температура от гланд, она хотела лечь в больницу на операцию. Но, пока она ожидала очереди, я предложил ей ехать с нами на выставку. К тому же в последние дни я опять чувствовал себя совсем больным: давило голову, мучили головокружения. Временами находила такая усталость, что начинал сомневаться – смогу ли ехать? Но в поезде, вместе с солнцем, стала подниматься и психическая энергия.

11 апреля утром мы приехали в Москву. К двум часам дня были в квартире Юрия. Как обычно, принял нас очень сердечно, вежливо. От имени друзей я передал Юрию 14 роз[16]. Затем – свою «Аспазию»[17] на русском языке, которую недавно перевела Осташева, еще – замечательную книгу Шулемана об истории Далай-лам, на немецком языке.

Рабочий кабинет Юрия уже изменился. Сотни книг на полках до потолка. Главным образом – восточная литература. Много тибетских текстов, завернутых в желтую и красную ткань. Справа – статуя Кришны с двумя танцовщицами, известная нам по портрету Е.И. У дверей, в ящике, упакованная большая статуя Будды, которую Юрий поставит в своей спальне. Размещена на полках, но по большей части на полу, большая коллекция этюдов Н.К. Их застеклят и разместят по комнатам.

На письменном столе, между другими, чья-то одухотворенная фотография – «дядя Степан Степанович», его матушка и матушка Е.И. были сестрами, он был очень близок Е.И.

Юрий велит мне сесть в кресло Н.К., в котором он сидел в Петербурге, в Школе Общества поощрения художеств. Теперь – привезено, отреставрировано.

Юрий рассказывает о своей борьбе за выставку, пока – победил. Михайлов, каким бы ни был, все же слово держит. Когда Юрий узнал, что вместо выставки Н.К. хотят устроить выставку Родионова, немедля отправился к Михайлову. Тот издал приказ открыть выставку 12 апреля. Пригласил выступить и президента Академии художеств Иохансона.

Каталог напечатан за несколько дней, в нерабочее время. Для обложки использовано старое клише.

Быть может, в будущем году приедет и Святослав с выставкой своих картин.

Кто-то из молодых искусствоведов попросил у Юрия разрешения писать о картинах Н.К. Другие старшие работники досадовали, что опоздали.

Юрий спешил и вскоре ушел по делам.

Так мы остались в обществе столь сердечных, милых Раи и Людмилы.

Нам разрешили осмотреть коллекцию небольших картин, которые были на полу. Это – подарок Н.К. своему Сыну. Целый Музей! Некоторые так чудесны! Какая эфирность, лучезарность, вибрация красок! Поэзия гор, краски гор! Мы долго созерцали: «Христос у Генисаретского озера». Проясненный, предрассветный час, серовато-сияющая, но чрезвычайно живая и насыщенная воздухом поверхность воды.

Как прекрасна наша планета! Легенда гор! «Отчего же художники могут быть столь тупыми и не видеть...» – слышу вздох Гунты.

За один день Н.К. не создавал готовых картин. Маленькие картины начинал по несколько штук сразу. Чтобы улеглось в воображении. Некоторые иногда набрасывал, затем отставлял и начинал заново.

Потом Рая и Людмила повели нас в свое святилище – спальню. Кровати покрыты индийскими сари. На стенах ряд оригинальных этюдов Н.К. и Святослава.

Показывали нам свои личные альбомы из Наггара и Калимпонга. И также – со времен экспедиции. Там – «Fiat Rex», который был в комнате Учителя в Наггаре, теперь находится у Святослава. Кресло Учителя в комнате Е.И. в Калимпонге. Мне подарили снимок комнаты Е.И.

На рабочем столе портреты друзей, можно заметить и мою фотографию.

Рая часто не выдерживает наплыва воспоминаний, уходит в другую комнату, плачет. И Людмила часто не показывается, на глазах слезы, сказала, что не пойдет на открытие выставки, не выдержит. Пойдет позже. Она, по-видимому, очень нервничает. Она всю жизнь была очевидцем того, как Н.К. творил, а теперь его первая выставка на родине будет без него самого.

Е.И. говорила:

«Не может быть, чтобы я не приехала. Я должна приехать!»

Так изменился План, «Пути Господни неисповедимы».

Апреля

Открытие было назначено на 4 часа. Разослано 1000 приглашений. Некоторым лицам Юрий послал записки со своей подписью.

Гунта и Илзе днем по моему поручению поехали к Юрию. Юрий их не отпустил, многое рассказывал, вместе пообедали. Затем вместе поехали на выставку.

Карлина по заданию Гаральда еще сумела найти и подарить Юрию хрустальную вазу. Розы все же решили на выставку не нести.

Я пришел на выставку вместе со своим знакомым, у которого гостил, – с седым теософом и другом Учения С.Ю. Антонюком. Встретились с Юрием, который указал место для наших пальто «за кулисами». Накупили мы каталогов для рижских друзей (напечатано всего 2000 экземпляров!). Обошли залы выставки. В первом, меньшем зале, портрет Н.К. из пражской коллекции, который воспроизведен в нашей монографии[18]. Под ним – вазы с голубыми цинерариями. Впереди – столик с книгой для гостей.

Дальше – большой зал с картинами царских времен. Некоторые – знакомые, любимые нами. Но когда мы зашли в оружейный зал, нас ослепило чудо! Истинно – чудо красоты! Как лучится, горит нам навстречу, звучит густо-фиолетовыми красками – «Помни!». И в других картинах апофеоз цвета! Гималаи сверкают, сияют в сверхпространственном измерении. Гэсэр-хан – стрелок, наполняющий пространство предельным напряжением своей энергии, розовыми, багровыми волнами своей мощи. Или – «Гуга-Чохан», лучезарная симфония весеннего цветения. Или наша собственная «Кулута», в неземном спокойствии гор пылающая синей, голубой гаммой. Или – «Борис и Глеб», святые, обвитые кругами света широкой, золотистой ауры, через которую виднеется восход солнца.

Как много невиданной доселе красоты! Чье сердце, еще не совсем уснувшее, не затрепещет, соприкоснувшись с самым Прекрасным?!

Собираются гости. Чувствуется – представители интеллигенции. Первый зал и вестибюль – переполнены.

Начинаются речи. Заместитель министра культуры Пахомов упоминает о популярности Н.К. за рубежом, также – о Пакте Рериха, принятом ООН в 1954 году и ратифицированном Советским Союзом в 1956 году. О выставке выдающегося художника говорит Иохансон, президент Академии художеств.

Секретарь Союза художников Сергей Герасимов говорит, что слава Рериха распространилась по всему миру. «Умел схватывать глубину природы, глубокую философию. Мы восторгались его древнерусскими картинами. Рерих имеет свое лицо, которое он пронес по всему миру. Эта выставка со своими прекрасными картинами истинно замечательна». Наконец он поздравляет сына Рериха – Юрия Николаевича, который очень похож на своего отца, каким он был лет 50 назад. (Звучат аплодисменты.)

Затем посол Цейлона Малаласекера произнес чудесную речь по-английски. Столь высоких одухотворенных слов этот город, наверное, не слышал со времен революции. Позже речь повторили в переводе на русский. Впоследствии Юрий подарил нам запись этой речи, перепечатанную на машинке, потому не хочу здесь повторять.

«Иногда на земле появляются люди, которые не принадлежат определенной нации или народу, но – всему человечеству. Он одновременно был пророком и первопроходцем, который мечтал красотой объединить все человечество в одно единое братство, ибо для него истина была Красотой, а Красота – истиной....»

Наконец первый секретарь индийского посольства на русском языке выражает благодарность за выставку.

«Мы считаем Рериха не только русским, но и индусом. Это – праздник и для Индии».

В завершение Пахомов от имени министерства культуры благодарит всех и открывает выставку.

Посетители расходятся по залам. Знаменательно, что открытие выставки выпало на субботу перед православной Пасхой.

Истинно – семикратный праздник.

Слышу рядом с собой: «Такого потрясающе сильного впечатления не ожидал».

Гаральд и Бруно явились только к закрытию выставки. Оказалось, что московский аэропорт несколько часов не принимал.

Апреля

На второй день в 11 часов мы опять гостили у Юрия. Были также Гаральд и Бруно. Приглашают нас на чай. После, на некоторое время, мы с Гаральдом остаемся одни с Юрием.

Из Ленинграда и Тбилиси получены требования, чтобы выставку перевезли туда. И Риге, если она хочет, надо требовать.

Оказалось, что храм в Талашкино уцелел. В Индии через русское посольство ему сообщили, что он разрушен. Единственная печаль, что русские сами его попортили. «Сельсовет устроил склад и забелил фрески». Когда Михайлов приедет из Египта, Юрий ему предложит, чтобы Талашкино реставрировали.

Мы рассказали, что говорил один немецкий офицер. Во время наступления немцы старались целиться в церковь, но снаряды шли мимо, пока все вокруг храма не было разрушено. Позже ворвались в церковь, увидели там 12 сидящих седых людей, они что-то им сказали пророческое.

Гаральд спрашивает то, о чем давно думал: «Во всех сферах деятельности проявлялись высокодуховные люди, близкие к Братству. А в музыке и поэзии такие были?» Упоминает Вагнера.

«Вагнер мог подойти близко, но тяжкие стороны жизни его опять отдалили. Вообще, Вагнер – человек тяжелого характера.

Бетховен по своему огню может быть кандидатом, ближе всех других.

В искусстве человек не всегда соответствует своему внутреннему облику. Судить надо по внутреннему облику».

Задатки Лермонтова уже ближе. Пушкин – только талант. Лермонтов выше Пушкина, хотя бы сравнить обоих «Пророков».

В русской литературе в то время больше всего как человек выделялся Чаадаев. Герцен где-то говорит, что не заметить его в толпе было невозможно, уже по его глазам.

У Рафаэля – тоже свои слабости.

«Главное – внутренний облик».

«Подвижник тот, у кого все качества уже соответствуют его кредо».

Кардинальный вопрос – новая, духовная церковь. Православные священники ничем не интересуются, в том числе и работами Н.К. От православной Пасхи остались «яйца и куличи». Однако есть и некоторые духовные священники.

Ученые сознают, что они находятся на рубеже.

Опарин (?) на закрытии съезда биологов после всех речей сказал в заключение, что этот вопрос очень сложен.

Поездка Юрия в Лавру в сентябре прошлого года произвела на него большое впечатление. Троицкий собор был великолепен, хор – сильный, было много молодежи, военных.

Картина Н.К. «Св. Сергий» из пражской коллекции в хранилище Третьяковской галереи, там эта картина висит рядом с другими. Сотрудники, когда идут в хранилище, говорят: «Пойдем к Сергию».

Когда думали о новом музее Рериха, упоминали Архангельское в окрестностях Москвы. Другое предложение – устроить филиал в Сибири. Новый центр – на Алтае. Тогда и он сам согласен переехать туда.

Всего будто бы имеется 3000 картин Н.К. В Брюгге – около 30, их во время войны спасла королева Бельгии, она – гуманный человек.

В Париже картины-то спасли, но архив и библиотека – погибли. Еще картины есть в Лувре и Люксембурге.

Есть и в Лондоне, в музее.

Из Югославии картины перевезут в Москву.

Алпатов отказался писать вводную статью для каталога. Взялся за это 83-летний Юон. Он в нервном напряжении торопился закончить работу и вскоре умер. Это была его «лебединая песнь».

Посол Цейлона, произнесший чудную речь, – друг Юрия, работал с ним вместе, высоко ценил и Н.К. На Цейлоне был профессором университета. Символично, что они приехали почти одновременно, он поселился в той же гостинице «Ленинград», что и Юрий. Он нарушил традиции, существующие в посольском сословии, и теперь в Москве читает курс лекций по буддизму и сингалезскому языку. Юрий устроил его в университет. Хотя и посол, но ведет себя просто, без этикета, дружествен к русским.

(Во время открытия выставки у меня появилось желание подойти к послу и кратко по-английски поблагодарить, но он все время был не один. Я просил Юрия передать ему мою книжечку «Культура»[19] на английском, с моей благодарственной надписью. Эту книжечку я позже послал Юрию через друзей.)

В то время как посол Цейлона – человек духовный, в индийском посольстве в основном чиновники.

Картину «Будда в подводном царстве» устроители выставки назвали «Садко».

Я спросил о дальнейших планах Юрия по продвижению искусства Н.К.

Он ответил: «Я продвигаюсь поэтапно. Где фронт противников, там приходится прикладывать больше сил. Нужна соизмеримость в том, что можно, а чего нельзя».

(Я ему сказал: «Вы ведь старый полководец».)

Позже, наедине, Юрий советовал поторопиться с моей работой об искусстве Н.К. «В скором времени пригодится». Может быть, он предвидит монографию? В минувшем году он напомнил мне завещание Е.И. писать на тему «Космичности в искусстве Н.К.Р.».[20]

Он задавал вопрос представителю ВОКС (Всесоюзное общество культурной связи с заграницей) – были ли запрещены в Москве книги Н.К.? Тот долго рылся в каталогах и сказал: «Нет». К тому же все время в Москве продавалась рижская монография. Теперь ее продают за 500 рублей. И это в то время, когда в Риге все беспощадно перемололи на бумажной фабрике.

В Америке только что выставлены 40 картин Н.К. из той коллекции, что пропала в 1904 году. Большинство собрано из музеев.[21]

В Нью-Йоркском Музее было около 1500 картин, часть из них до сих пор в руках Хорша. На аукционе некоторые купил Боллинг, швед, друг Н.К., из купленного часть передал Лихтман для нового музея, где ныне около 200 картин, остальные оставил у себя, но при случае он согласен их уступить.

В Америке в настоящее время экономическая депрессия. Сравнивают с банкротствами 1929 года. Если будет катастрофа, всеобщая безработица, если начнется революция, то будет намного страшнее и безжалостнее, чем в России, ибо не будет Ленина, который бы обуздывал.

«Судьбу конем не объедешь».

Чан Кайши – хитрый. Мао Цзедун – намного выше.

Юрий – пример великой терпимости. Гунта рассказала о какой-то женщине-экскурсоводе, которая иногда вещает совсем превратные вещи о картинах Н.К. Юрий на это только улыбнулся и припомнил анекдотический случай из царских времен, когда на выставке какой-то генерал никак не мог понять и возмущался картиной Н.К., но когда узнал, что Н.К. является директором «императорской» Школы Общества поощрения художеств, стал извиняться и сразу же изменил свое мнение.

Вообще, Юрий не осуждает, но внимательно оценивает. Так, он защитил Наполеона от резких нападок Гаральда. Даже Кутузов хорошо отзывался о Наполеоне, какому-то офицеру сказал: «Кто вам дал право его судить?!»

(Я сказал, что был в Париже и в пантеоне Наполеона чувствовал, что все сословия французов его очень уважают.)

Юрий воплощает в себе истинную буддийскую доброжелательность и благородство. Когда я думаю о Юрии, всегда вспоминаю, что Будда в ученики принимал только тех, кто был способен на свою волю надеть «золотые вожжи». Я внутренне пожелал и некоторым нашим по-европейски слишком необузданно воинственным сородичам пройти суровую школу Будды.

С квартиры Юрия мы отправились на выставку. Опять сияюще встречала нас великая красота. Юрия окружила большая толпа молодежи, задававшая ему нескончаемые вопросы. Мы сделали запись в книге для гостей. Гаральд, я и Якобсон подписались полным именем. Гаральда сильно вдохновила картина «Огни на Ганге».

«Огни Н.К. Рериха, пущенные по Ганге, плывут по рекам, морям, океанам.

Да воспримут народы величественные Огни Н.К. Рериха!»

У меня была целая страница:

«От повседневности нашей жизни Рерих ведет нас к вершинам беспредельной лучезарной красоты, в мир более реальный, чем все то, что ощущают и постигают наши органы чувств. Ибо это мир самых дорогих сердцу вибраций, самых возвышенных наших мыслей, сокровенных наших чувств и чаяний.

Искусство Рериха – это музыка, преображенная в плоть: тут все звучит, переливаясь самыми утонченными красками, мыслями, идейной цельностью.

В гималайских картинах Рериха чувствуется веяние космичности: как будто каждый предмет, озеро или скала, цветок или облако, даже сам человек, превозмогая земное притяжение, тянется ввысь к новому, еще не открытому наукой закону левитации (невесомости).

Истинно, никто не пройдет мимо великого самобытного магнита творчества Рериха. Слава сердцу, искра которого от соприкасания с ним превратилась в пламя.

Гениального Мастера уже давно нет среди нас, но мы являемся свидетелями его могучего подвига красоты. Пусть он вдохновляет сознание зрителей-энтузиастов на подвиг претворения жизни и культуры в самые лучшие, прекрасные тональности, овеянные духом высокой гуманности».

Гунта («О»)[22]:

«Даже те, кто уже знал искусство Н.К. Рериха и носил его в сердце как самое большое и дорогое, остановились, ошеломленные, изумленные до слез великою красотою огня духа. Весь зал сверкает языками пламени. Земля исчезает из-под ног, открывается необычная беспредельная даль. Впервые истинно понимаешь, что означает сила искусства, – сила, которая перерождает человека, дает ему импульс стать героем, который может все».

В день открытия, когда книга для гостей еще была нетронутой, Гунта всем сердцем желала начать ее записью: «С новой эрой, друзья!» Но мы пришли к единому мнению, что это будет излишне «пропагандистски». И все же, во вторник, в день нашего отъезда, когда у книги для гостей стояло шесть человек в очереди, Гунта подошла, попросила кого-то, взяла из рук книгу и на первой странице под текстом написала упомянутые восклицания: «Дерзайте, молодые!»

Как много там было еще записей, полных энтузиазма, все перечитать я не успел. Например:

«Наконец-то! (Студент МГУ)».

«Русский художник вернулся через 11 лет».

«Радуюсь настоящему искусству».

«Русское искусство до сих пор следовало традициям, теперь Рерих ломает их, создает новое искусство. Оно необходимо, ибо молодежь должна учиться».

«Новая эпоха в русском искусстве».

Позже в письме Юрию я предложил собрать все книги со всех выставок. Будет весьма значительный, внушительный том. Больше всего там отзывов молодежи, полных энтузиазма.

Давно лелеянное в сердце, ожидаемое – сбылось.

Апреля

Сегодня выставка закрыта, поскольку понедельник. Я с дочерьми был в гостях у старых теософов, которые интересуются и Живой Этикой: у анималиста Ватагина, у скульпторов Арендт и Григорьева – чутких людей, я был и в их мастерских, они нам кое-что подарили.

Еще здесь я встретился с теософами Рачинской и гомеопатом Бубновым из Ленинграда, «оккультистом» Нагелем, другом Хейдока.

Я переночевал у Антонюков, тоже старых теософов, которые многое делают на пользу Учения.

Вечером позвонил Юрию, чтобы проститься. Я сказал, что завтра уезжаем. Он пригласил с утра, в 9 часов, еще его навестить.

Апреля

Был у Юрия с Гунтой и Илзе. Рассказал о литовских друзьях и их несогласиях. Один из них, Стульгинский, приехал на выставку и познакомился с Юрием. Также в разговоре я затронул 1940 год в нашем Обществе. Юрий опять спрашивал о Блюментале.

Затем я сказал, что вчера познакомился со скульпторами Григорьевыми, что видел у них эзотерический Портрет, который когда-то Арендт и Григорьеву подарила Буткевич, руководительница русских теософов.

Затем Юрий рассказал, что второй Герасимов, Александр, который все время относился враждебно к Н.К., кому-то говорил, что он в восторге от выставки. Истинно, если у человека есть хоть немного художественного понимания, он не может не восторгаться. Даже Эглит из Рижского музея, хотя и не признает Н.К. по идейным соображениям, все же высоко ценит его гений.

Я спрашивал о некоторых местах из «Шамбалы Сияющей». Русский текст находится в Индии.

Нотович в своем Тибетском Евангелии многое что присочинил. По своему усмотрению записывал традиции. Потому и версия Тибетского Евангелия другая, чем «Криптограмм Востока».

В 11 часов нас на такси увезли в музей. Так мы расстались.

Я еще не успел по-настоящему углубиться во все картины. Да, надо было еще остаться на несколько дней. Но я чувствовал себя все время больным. Давило на голову. К тому же я совсем мало спал; мои рачительные хозяева, хотя и последователи Учения, следуют московской традиции, сами ложатся спать около часу ночи, думая, что гости в полумраке отдаленной части комнаты смогут уснуть. Да, сколько еще всем, даже самым сознательным, следует перестраивать свою жизнь. Гунте надо было идти в школу[23]. Илзе осталась еще на один день, пробовала фотографировать картины.

В поезде я находился в необычном, высоком настроении духа. Писал письма Юрию, Рае и Людмиле. Дома их еще дополнил.

Вернувшись, два дня я писал очерк о выставке. Получился длинным, мог бы еще многое сказать. Отдал Судрабкалну, чтобы подал в «Literatura un Maksla»[24].

Из Москвы пришла весть, что выставку официально предполагают закрыть уже 22 апреля, то есть она просуществует всего 11 дней. Разумеется, надо продлить, но – кто знает?

Потому наши друзья, которые думали ехать позже, спешно отправились в путь в субботу, 19 апреля. Среди них были Екатерина, Мета и другие. Дал им с собой книги, письмо для Юрия, также и «Culture».

Благословение им в путь!

«Советская культура» за 17 апреля перепечатала статью Юона, «Вечерняя Москва» за 18 апреля дала статью Грабаря, которая заканчивается словами: «Выставка произведений Н.К. Рериха – это подлинный праздник искусства». (Ах, Грабарь, утверждал бы ты то самое и раньше, особенно, когда писал автобиографическую книгу, где Ты не особо порядочно отнесся к своему Другу!) В «Известиях» за 20 апреля есть небольшая фотография с выставки.

Эглит из Рижского музея официально запросил, чтобы выставку послали в Ригу.

Да воссияет Свет!

Да восторжествует имя Рериха!

Апреля

Только что приехала Екатерина с друзьями. Я чрезвычайно ждал новых вестей. Первое, что Екатерина мне сказала: «Знаешь, что происходит в Москве – на выставку не протолкнуться. Стоят по три-четыре часа. Километровая очередь на улице!»

Юрий велел сказать, что сердечно благодарит за письма, просил передать мне свое краткое ответное письмо. И Гунта получила ответ от Раи и Людмилы.

Выставка будет в Ленинграде, Таллине, Риге, Киеве, Тбилиси и, возможно, за Уралом.

Когда Екатерина приехала, позвонила Юрию. Он сказал, что на улице громадная очередь, пусть скажут на вахте: «Мы к Юрию Николаевичу». Они воспользовались предложением. Когда в очереди начали роптать, вахтерша несколько раз громко сказала: «Это люди Рериха!»

По телефону Екатерина договорилась о встрече с Юрием. 22 апреля утром вместе с Метой и Ольгой Крауклис она явилась к нему. Позже, на такси, Юрий отвез их в музей.

27 апреля Екатерина была второй раз – одна.

Будет фильм о картинах Н.К., наподобие того, как засняли произведения Дрезденской галереи.

Издадут монографию, репродукции будут цветные.

В принципе решено, что будет постоянный музей. Неизвестно еще – где. Думается, в пригороде Москвы, в Архангельском, а филиал – в Сибири.

Михайлов приглашал Юрия к себе, восхищался искусством Рериха. Сказал: «Я очень рад, что имею возможность поговорить с настоящим русским человеком».

Когда Юрий вместе с Михайловым ходили по выставке, последний его спросил: «Все ли картины выставлены?» Юрий ответил: «Нет, еще есть в Риге. Они ценою больших жертв сохранены». – «Великая благодарность тем, кто сохранил картины».

Относительно американских картин Михайлов сказал: «А может быть, запросить американского посла, возможно, он что-то сделает?»

К выставке Михайлов проявил интерес, но его жена подошла к картинам с восторгом.

Когда она спросила заведующую, почему при столь многих разосланных приглашениях не все явились, последняя сказала: «Некоторые не пришли из принципа». Жена Михайлова ответила: «Это возмутительно, как это они из принципа не пришли!»

Юрий рассказал, что у него в помещении исторического факультета была лекция об искусстве и личности Н.К. После лекции к нему подошел какой-то высокий чин из управления госбезопасности и сказал: «Я очень благодарен, что Вы помогли мне разъяснить многие недоразумения».

Стульгинский, из числа наших друзей в Литве, который еще не реабилитирован, пришел с новым заявлением к военному прокурору Москвы. Тот ему ответил: «Не примешивайте сюда имя Рериха». И Юрий удивлялся такому ответу.

«Волна так пошла вверх, мы можем радоваться, но нельзя их напугать. Впоследствии, возможно, сможем и что-то напечатать, но пока еще не то...»

Когда Екатерина ехала в Загорск, она наблюдала окружающую жизнь и думала, как бесконечно много будет здесь работы в будущем. И Юрий это отметил.

«Все идет по Указу. Если бы даже началась война, хотя и трудно об этом судить, но у нас нет причин для беспокойства».

Девушку-экскурсовода, которую прислали на выставку из министерства культуры, Юрий заранее обучил. Конечно, многого она так и не поняла. По вечерам она очень устает от посетителей: «Я совсем ошалела».

Его спрашивали, почему Н.К. пишет темперой – «Это самая стойкая краска. Хотя техника эта очень трудная, ничего исправить нельзя. Нельзя наложить поверх новый слой краски. Что положено, то положено».

Парижская темпера будто бы самая лучшая. Н.К. сам готовил краски.

Людмила сказала Екатерине:

«Картины создавал не один Н.К., но вместе с Е.И. Она была рядом, и по общему чувству создавали картину».

Людмила очень стеснительная, тихая, редко выходит к гостям, но очень разумная.

Во время выставки часто фотографировали с прожекторами. Когда на картины направляется свет – они светятся, переливаются, как будто краски волшебные.

Вечером, после закрытия выставки, проводятся эксперименты со световыми эффектами: красота картин тогда чудесно расцветает! Сюда и жена Михайлова приходила.

Екатерина слышала на выставке разговор. Какой-то юноша сказал: «Прямо возмутительно, что до сих пор нет обстоятельной статьи о Рерихе».

Второй: «Не напечатали бы».

Третий: «Напечатали бы, но с купюрами».

В книге для гостей все высказывают одну мысль:

такой выставки никогда еще не было.

«Рерих имеет что сказать. Все молодые художники должны у него поучиться».

Все нападают на министерство, что выставку проводят в столь тесных помещениях, на такое короткое время, все требуют музея.

Выставка продлена до 4 мая. Теперь открыта ежедневно, с 9 утра до 9 вечера.

Екатерина сказала Юрию, что Элла озабочена, не предчувствует ли он чего-то плохого, что проявляет такую заботу о моем здоровье?

Юрий ответил: «Нет. Рихард Яковлевич еще очень нужен для будущего».

Мая

Ко мне еще приходили Мета, Лония Андермане, Милда Бонзак. Они дополнили сказанное Екатериной. Особенно – по картинам. Лония и Милда, когда Юрий был на выставке, ходили за ним, охраняли от толпы и запоминали его слова.

Юрий стал очень популярным на выставке. Посетители, особенно молодежь, толпами собираются вокруг него. К вечеру он чувствует себя очень уставшим.

Глаза молодежи сияют и горят.

«Я смотрю, и мне хочется, чтобы все было по-другому. Пробуждается такая тоска, такая тоска».

Юрий часто бросает по «искорке». Быстро находит контакт с молодежью. Бесконечно много молодежи. С книгами в руках, с нотами – стоят в очереди.

«Глазами это не воспринять, – сказал кто-то о картинах Рериха. – Это воспринимается шестым чувством, сердцем, душой». О шестом чувстве учил Станиславский, который был теософом, как Качалов и Чехов.

В очереди говорят: «Звезда брошена в сердце России». Двое посетителей все время подходят к картинам: «Как это возможно, как это возможно?!»

Какой-то старичок изучает картины с лупой. «Изумительная техника. Мало линий, но какой эффект!»

Дама бегает в восторге по всей выставке. Не обращает внимания на толпу, которая собралась вокруг Юрия, только говорит: «Не хочу ничего слышать, только удержать в сердце». Затем узнает, что в этой толпе сам сын Рериха. Она мчится к нему и восклицает: «Ой, что я пропустила!»

Какой-то интеллигентный мужчина подходит к делающему запись в книге для гостей и говорит: «Пишите только свою фамилию целиком, это войдет в мировую историю».

– Разве такие краски бывают в природе?

Юрий: «Поезжайте в Индию, увидите».

Относительно необычайно сложного колорита изумленно вопрошают многие зрители. Юрий неизменно подтверждает, что Н.К. свои краски брал с натуры.

Кто-то удивляется йогу, сидящему на снегу – «На высотах». Юрий говорит, что это на высоте 5 километров. «А как можно полураздетым находиться на такой высоте, притом сидеть на снегу?» – «Соответственно подготовившись. Это не фантазия. И я сам поднимался на такие высоты. Но для этого следует соблюдать определенный режим жизни. Курить тоже нельзя. И я не курю».

Когда Юрий глянул на юношей, те опустили глаза. Посетители ослеплены цветущим садом на картине «Гуга-Чохан» – «Это персики, абрикосы. Здесь, на переднем плане, наш дом (он ранее построен). Здесь место сожжения Н.К. Часть пепла я привез с собою».

Эти слова Юрия произвели магическое впечатление. После них долго молчали, не спрашивали. Деревья на этой картине, сад посажен семьей самого Н.К.

Представленная картина «Борис и Глеб» – это второй вариант. Здесь широкая общая аура, чудесный круг сияния, просвечивает вода и небо. Первый вариант, где аура вокруг головы, в Америке.

Аура – несколько разноцветных кругов. Один просвечивает через другой. Ауры тают, расходятся по пространству (будто несут благословение человечеству). Над рекой розовато-золотистый туман. Относительно этой картины часто звучат вопросы:

– Что же это вокруг святых?

– Неужели сквозь это излучение духа видны даже горы?

Одна дама спросила: «Как же может быть такое свечение?»

Юрий с улыбкой ответил: «Со святыми иногда такое случается».

Еще сказал: «Это наше старое сказание о святых Борисе и Глебе».

Один посетитель, в восторге от «Бориса и Глеба», говорит: «Такое написать может только тот, кто сам святой».

«Поход Игоря» (во время солнечного затмения).

Юрий: «Видите, Н.К. Россию не забыл. В сороковые годы, незадолго до смерти, он опять вернулся к русским темам, к древнему русскому искусству, но в иных образах».

Посетители интересуются «Настасьей Микуличной», задают много вопросов.

Юрий: «Это древнерусская легенда, женщина-богатырь. В руке – знак мощи».

Я еще не углубился в эту картину. Быть может, правильным будет такое толкование:

От языков бушующего пламени, от тревожной атмосферы битвы уезжает вверх, к покою гор женщина-богатырь на тяжелом коне – русская Жанна д'Арк, могучая и вооруженная. В руке она держит как бы две фигурки, возможно, равновесие и власть, быть может, – символ новой России (?). От непокоя долин она идет к ясному летнему дню.

Красный конь. «Мощь пещер».

Юрий: «Это наступление новой эры. А дальше понимайте, как хотите».

– Что это за пещеры?

«В этих пещерах живут великие отшельники и в них сохраняются великие святыни, много рукописей».

«Держательница Мира», 1933.

Скромно-чуткая, простая, но величественная, корона на голове, священный ларец в руках. Вышла на гору, в мир. Несет сокровище человечеству.

«Это Женщина. Мать. Защитница Мира. Восхождение на Гималаи».

– Ашрам – что означает это слово?

«Ашрам – это люди единомыслящие. Это могут быть и ученые, и художники».

Затем остановился и добавил:

«Люди, объединенные мыслью и верой».

В другой раз, кажется, сказал: «Святая обитель».

Эта картина нравилась самому Н.К.

Здесь будто бы особый вид бамбука, что растет на Цейлоне. Но в горах только в этом месте. Истинно, что-то магически привлекательное, вечное в этой картине. Золотистый городок над спокойной рекой. Сердце созерцает долго, не может оторваться.

«Помни!»

Пять высочайших вершин Гималаев.

Путник, отправляясь на подвиг жизни, еще раз оглядывается. Буддийский флажок над хижиной – «священный знак», словно благословение путнику, уезжающему в жизнь. Кажется, мать благословляет его и говорит: «Помни горы, неси их всю жизнь в сердце». В этот момент, когда внизу еще дремлет симфония фиолетовых облаков, в предрассветный час, гранита горных вершин уже касается восход солнца.

Юрий: «Это у нас еще не восход солнца, но сияние вершин, момент перед утренней зарей, самое прекрасное мгновение в горах».

О йоге («На высотах»).

– Позировали ли святые, позволяли ли себя изображать?

Юрий: «К Н.К. все относились с необычайным уважением. В этом можно убедиться и по статьям о нем».

«Гэсэр-хан».

– Неужели такие оранжево-красные краски вообще бывают?

«Да, они из природы, из пустыни. Гэсэр-хан – герой народного эпоса. Символ справедливости». «Майтрейя» (из коллекции Горького).

– Что это имя означает?

«По древнетибетской легенде – Владыка грядущей эпохи».

«Явление срока» («Пробуждение Востока»). Здесь голова великана пробуждается в пустыне. Посетители обращают внимание на то, что голове присущи черты лица Ленина.

«Меч Гэсэр-хана».

Юрий: «Меч духа, сила духа, символ героизма». «Брамапутра» (1941).

Будто бы свет утренней зари вливается в душу. Мерцают чистые воды, кажется – движутся на картине, куда-то далеко уносят мечту странника. Плывет кто-то по реке в вечные дали.

И для Юрия она из тех, что больше всего нравятся.

Юрий: «Как это прекрасно!»

«Река жизни».

Юрий; «Эту тему Н.К. очень любил, часто к ней возвращался».

«Полунощная» («Северное сияние»).

– Разве в горах бывает северное сияние?

Юрий: «Мой отец видел настоящее северное сияние в Скандинавии. В Индии писал по памяти. Может быть, что-то добавил. Настоящее магнитное сияние, но это то же самое, что и северное сияние».

«Весна Священная».

Какие бархатно-пламенеющие, сияющие краски! Мотив этой картины объясняют так: девушка в середине с гирляндой цветов устремляется ввысь – принцип женственности. Мужчины играют, задают ритм танцу, но танцуют девушки. Национальное выдвигается и вливается в общемировое.

«Заморские гости».

Юрий: «Есть три варианта. Прибытие Рюрика на Русь».

«Ченрези».

Святые люди. Богослужение, высекают огонь из скалы.

«Огни на Ганге».

Человек в сумерках ночи на берегу пускает по Ганге огоньки – добрые мысли. Белый огонь на другом берегу – наверное, там кто-то сидит и размышляет.

«Лхаса».

Всевозможные оттенки красок.

Две картины – о Конфуции и Лао-цзы.

Конфуций, пребывающий в вечном конфликте с правящими князьями, едет спокойно в своей повозке по холмам Китая. Мыслитель Лао-цзы путешествовал на буйволе. В конце жизни поехал в Тибет.

О Мухаммеде.

Ислам не разрешает изображать человеческое лицо. Это считается идолопоклонством. Потому Мухаммед изображен со спины.

О картинах из музея города Горький. Н.К. в 1926 году подарил их государству. Но ни один музей не принял. Тогда Н.К. подарил их Максиму Горькому. Тот, умирая, завещал картины Горьковскому музею.

В Гималаях над облаками сверкают горы. Двое художников ходят по выставке и восторгаются, изумлены техникой: «Это бесподобно, невероятно, как это возможно!»

Какой-то старый художник подошел к «Знакам Гэсэр-хана»: «Я вместе с ним сидел в Академии, и он тогда говорил, что черного цвета нет. И действительно, черного нет». (Здесь – насыщенный фиолетовый.)

Н.К. маленькие этюды писал два часа, большие картины – два дня. Некоторые наброски писал на цветной бумаге – сразу. Большие холсты на природу не выносил, ибо в горах сильный ветер.

Юрий: «Все картины, что под стеклом, – из Латвии».

– Так много?

«Там была и большая библиотека».

Михайлов с женой пришел на выставку до обычного времени ее открытия. Были званые гости. Других на выставку еще не пускали.

Заведующая бегала за Михайловым, показывала книгу отзывов.

Жена ему говорит: «Смотри, здесь и про тебя пишут! Просят музей, монографию».

Когда окружающие торговались относительно продления выставки, жена энергично поддержала. Решили продлить до 4 мая. «А там посмотрим». Жаловались Михайлову на тесные помещения. Требуется расстояние и свет.

Как только Михайлов ушел, Юрия опять окружила молодежь.

Если наши друзья были поражены выставкой, то как же должны чувствовать себя те, кто видит картины впервые! Один юноша сказал: «Как же теперь вернуться в эту жизнь?» Другие: «Когда видишь такую великую красоту, то не хочется быть!»

«Изумительно, изумительно, изумительно».

В книге для гостей на всю страницу – запись:

«Рерих – гений. Кириленко». (Не из ЦК ли?)

«Как нас грабили до сих пор!»

Лония Андермане записала: «Спасибо! Это родник орошающий. Это искусство – огонь сердца. Да, красота спасет мир».

Если все части книги для гостей, которые ежедневно меняют, опубликовать, то была бы революция!

Студенты пригласили Юрия прочесть лекцию о Н.К. в кабинете исторического факультета. Народу собралось так много, что лекцию провели в самой большой аудитории факультета.

Юрий на лекции дал хронику дат и событий жизни Н.К. Затем читал статьи Н.К. о труде, об искусстве, наконец – статью «Оборона». Показывал американскую гималайскую монографию.

В Индии картины находятся в семи музеях.

После лекции были чрезвычайные овации.

Мая

Беликов (из Эстонии) в июне 1957 года говорил с директором Третьяковской галереи. Спрашивал, почему так мало картин Н.К. выставлено. Тот ответил: «У нас есть еще картины, но я не хочу смущать наших художников и молодежь».

Беликов своими собственными глазами видел список запрещенных книг, изданный «Книжной палатой» (Библиографический указатель устаревших изданий, № 9 (19). Издание Всесоюзной книжной палаты, 1952 г.). Там указывается, что в начале 50‑ х годов рижская монография изымается из оборота. (Но Юрию представитель БОКС сказал совсем обратное, что в свое время 500 рижских монографий было выслано в Москву.)

Эстонский художник Роот свою переписку с Н.К. передал в Центральный Государственный архив литературы и искусства в Москве.

Мая

Пришла Ольга Крауклис и рассказала чудесные вещи. Приехала Милда три дня назад. Выставка продлена снова до 20 мая. Громадные толпы стоят по 4-5 часов. Много и военных. Большинство билетов приобретается по предварительной записи. В книге для гостей постоянные протесты, что не продлевают, упрекают министерство.

13 мая она была у Юрия. Привезла мне сердечное письмо. В нем он приводит замечательные слова писателя Панферова о Н.К.

Состоялось закрытое собрание писателей и художников, куда пригласили и Юрия. По заданию ЦК речь держал Панферов. Решение ЦК – объявить Н.К. великим народным художником, его искусство – принадлежащим всему народу. Из письма Юрия:

«Хочу кратко рассказать Вам о наших делах. Выставка все еще открыта, как говорят – " народ не отпускает". Действительно, все слои общества отдали должное ей. Как говорят: " грандиозный успех". Подготовляется монография с цветными репродукциями, будет выпущена серия открыток и подготовлен фильм. Имел беседу с писателем Ф.И. Панферовым. Подготовляем номер " Октября" со статьями о Николае Константиновиче и его творчестве. Как говорил Панферов – " Нужно воссоздать образ Великого Труженика, человека громаднейшей души". " Искусство его – это неореализм". " Молодежь должна учиться". " Пусть будут последователи Репина, Сурикова и Рериха". " Пусть подражают". Несколько раз говорил по радио, и очень много раз по музеям и институтам. И вот хочется поделиться с Вами и со всеми Вашими нашей радостью. Говорили о Музее (Москва или Ленинград) с отделом-филиалом в Сибири, на Алтае. Часто говорим о Вас. Привет душевный всем от всех нас».

Еще из речи Панферова: седьмой номер «Октября» будет специально посвящен искусству Н.К., будут писать лучшие художники, в том числе – Юрий. Потом будет статья и репродукции в пятом номере «Искусства».

В Ленинграде выставка предполагается полтора-два месяца. Возможно, там будет и постоянная экспозиция. Директор Русского музея приехал сам в Москву и заботится о выставке. Обещает 4–5 залов.

22 мая по московскому телевидению – фильм о картинах Н.К. Интересно было бы знать, не Кириленко ли предложил столь важное решение ЦК?

Летом Юрий ненадолго поедет в Монголию. Поедет и на выставку в Ленинград. Обещает присутствовать также на открытии выставки в Риге. Юрия пригласил к себе ректор Московского университета. Сказал, что откроет две новые кафедры: Египта и Индии – последнюю предложил Юрию.

Представитель какой-то комсомольской организации приходил к Юрию с просьбой: не может ли он прочесть две лекции на тему: 1) Йога, 2) религии Индии. Юрий согласился.

На выставку Юрий приходит почти каждый день. И противники становятся друзьями. Известный искусствовед и критик Алпатов, который недавно ответил Ольге Крауклис: «Меня эта выставка не интересует», позже прислал вежливое письмо. Сам Юрий как-то стоял у входа на выставку и не мог пройти. Помог делегации молодежи попасть на прием к Михайлову. Это было в какой-то очередной день закрытия выставки. Михайлов перенес закрытие с 9 на 11 часов вечера. Потом продлили еще на неделю. Так все время, под «давлением посетителей», выставку продлевают неделю за неделей. В день предполагаемого закрытия будто бы стоит цепь студентов и милиционеров.

Тираж первого издания каталога быстро раскупили, наши друзья, которые приехали позже, его не получили. Потом вышло второе издание, которое в открытой продаже вообще не появилось. Сам Юрий получил всего 25 экземпляров, два прислал мне. На выставке в двух местах под картинами размещены плакаты с биографией Н.К. На одном написано:

«По инициативе Рериха в 1935 г. был создан Пакт Рериха в защиту культурных ценностей, подписанный в расширенном виде в Гааге в 1954 г. и ратифицированный Советским правительством в Париже в 1956 г. (издан Государственным юридическим издательством в 1957 г. отдельной брошюрой)».

Книга для гостей стала журналом, где каждый выражает боль своей тоски. Части книги быстро заполняются, дирекция их собирает.

Вот еще одна запись: «Такого гениального художника засунули в курятник, а в Третьяковской галерее – всякая бездарь».

Однако если бы устроили в Третьяковской галерее, то не было бы такой рекламы, сутолоки, напряжения. Люди стоят в очереди, ругают министерство, выражают свои чаяния, давние желания.

Юрий сказал: «Все сословия побывали на выставке, исключая духовенство». Признательно отозвался о Тихоне как о светлом человеке.

Кто-то привез Юрию из Ленинграда письма Н.К., упакованные с этикетками, на которых Юрий увидел свою собственную подпись. Письма 1926 г. (?). Пришелец за письма просил путевку в санаторий.

Запад погружается во тьму. Вокруг Гофмейстера в Западной Германии собираются русские эмигранты, потому у него успехи с Учением. У Гофмейстера ведь большая группа последователей Учения, издает журнал на немецком языке, переводит книги Учения.

Небольшой частной группе Юрий рассказывал о «снежном человеке». Это будто бы человекообразное животное.

Наши психологические состояния часто связаны с электрофорными космическими явлениями.

Мая

В «Literatura un Maksia» в номере за 17 мая помещена моя статья о выставке Н.К. Редакция сама поставила в качестве заголовка – «Выставка памяти великого художника». Весьма сильно сокращена. Но в наших условиях, когда еще пару лет назад имя Н.К. было опасно даже произносить, появление этой статьи – большое событие.

Рижский музей готовится к устройству выставки Н.К., которая сможет открыться только в августе после Ленинграда. Подготовили к печати буклет – «листовку» с воспроизведениями 14 картин, находящихся в Рижском музее, с вводной статьей Эглита. Последний все же пишет сухо, упоминая только факты. Еще до появления моей статьи его приглашали в министерство культуры и остерегали от излишнего возвышения Н.К.

Июня

Выставку в Риге откроют 16 июня, в понедельник, в час дня. Отложили на понедельник, ибо тогда сможет явиться министр культуры.

Выставку проводят теперь, ибо Эглит в Москве потребовал, чтобы прислали сначала в Ригу, поскольку в августе помещения будут заняты. Притом и в Ленинграде залы заняты другой выставкой.

Сегодня шлю телеграммы, приглашения, письма. Во-первых – Юрию.

Великий День близок! Еще сегодня воздушной почтой я послал в редакцию «Советской культуры» свою статью «О жизненной правде в искусстве Рериха», – в известной степени как ответ на отрицательную статью Ольшевского, которая там появилась в конце мая. Конечно, все мы были возмущены. Писал напряженно, хотя чувствовал себя больным. Увидим, что ответят.

Июня

Только будущие поколения смогут по-настоящему оценить величие этого дня. Несколько лет назад еще боялись на улице произносить имя Н.К. Наша реабилитация еще не до конца развеяла подозрения и опасения «в высших кругах». Провинциальный дух. Как и можно было предположить, министр культуры не явился, вместо него выставку открывал Стродс, назвавший Рериха «талантливым художником». Кто же из художников без таланта? Затем говорил Иванов, тоже – осторожничая.

Рерих уже проложил лучезарный путь к сердцу русского народа, а здесь все еще – словно ощупью.

Гостей было очень много. Из известной интеллигенции – все же мало. Конечно, были все рериховцы. Госпожа Лидия Калнс поздравила меня с победой.

Истинно, выставка Рериха – пробный камень для каждого сознания. К экспозиции прибавлены все картины Н.К., находящиеся в Рижском музее. Всего их 35. Кроме того, выставлен портрет работы Святослава. Прохожу мимо музея, и кажется чудом – в нашем городе теперь сокровище мира. Как же люди могут этого не ощутить сердцем, как могут не посмотреть, как могут пройти мимо равнодушно?!

Не присланы «Гэсэр-хан» и «Держательница Мира», и еще некоторые маленькие. Оказалось, что первые придержал сам Юрий. Наверное, эти чудесные картины были из самых близких ему, притом – эзотерические.

Юрий сказал Ольге Крауклис, что думает приехать на открытие выставки. Однако дирекция музея отказалась послать телеграмму, пригласить от своего имени. Я отослал одну телеграмму со сроком открытия, без подписи, вторую – за подписью Татьяны Качаловой. Также послал напечатанный пригласительный билет. Мы много мудрили, как принять Юрия. Идти в аэропорт встречать было нельзя. Там были бы «наблюдатели». Ему следует поселиться в гостинице. И еще – среди официальных лиц он чувствовал бы себя неудобно и одиноко. Как бы мы ни хотели встретить Юрия, однако лучшее решение дал он сам. Татьяна Качалова ему позвонила. Сказал, что не приедет, может быть – позже.

Посмотрим, как отзовется молодежь. Жаль, что время посещения (с 12 до 5 < часов дня>) недоступно для служащих.

Группа художников:

«Нам говорили, что он сектант. Но какой же он сектант, ведь такая глубина и широта мысли! Как бы познакомиться с его мировоззрением, ибо его искусство и философия неразделимы».

Другие художники:

«И мы ощущаем иногда нечто великое, но разве мы смеем, нам ведь надо трудиться ради хлеба насущного».

В книге для гостей одним из первых сделал запись Беликов:

«Наши далекие предки уже умели чувствовать значимость космоса. Лучшие умы нашей эпохи добились первых успехов в его освоении.

Рерих своим творчеством раскрывает перед нами этот многотрудный путь эволюции человеческого сознания, претворяющего мечты в действительность. Он с доступной только истинному искусству убедительностью утверждает, что этот путь красоты и бесстрашия является истинным путем устремленного в беспредельность пространства человеческого разума. То, что делают наши ученые в сфере науки, Рерих уже сделал в сфере искусства».

Июля

Не могу представить, что уже в скором времени надо будет прощаться с выставкой. Каждый день прихожу. «Место великих встреч», лучшие из тех, кого я знал, приходили сюда. Была и старая духовная интеллигенция. И – почти все из литовцев. Здесь рождается единение. Здесь обновляется сознание, обретает импульс труд ради жизни.

За первую декаду посетителей было мало – 4.000. В Москве, не в пример этому, стояла очередь в 700 человек! Теперь все же лето, молодежь уехала, для служащих – неудобное время посещения (12.00 – 5.00). И все же сердце, если оно горит, не знает преград.

Качалова в понедельник звонила Юрию. Он не приедет. Через три дня отправляется в Монголию и еще куда-то. Будет присутствовать на открытии выставки в Ленинграде 10 августа.

Кроме того, звонила еще позавчера. Сказала, что выставку в Риге хотят закрыть 14 июля. В таком случае пусть Москва даст распоряжение послать «Кулуту», которую Пределис хочет оставить здесь. Что это за директора в Рижском музее! Человек, лишенный огня, подобен куску камня.

Делегация студентов хочет идти к министру культуры, чтобы выставку продлили.

Июля

Не могу выразить то, что чувствую! Как могло случиться, что вчера, неожиданно, выставку закрыли?

Вчера у министра культуры была наша Ольга Крауклис с двумя дамами, отнесла просьбу посетителей с более чем ста подписями. Затем отправилась молодежь – Илзе со своими друзьями. Не уходили, просили продлить хотя бы на два дня. Была и Качалова. Все напрасно! Все упирается в волю четырех темных людей. Директор музея Пределис с чрезвычайным упорством защищал своего друга, еврея Ф., школа которого хотела на государственные праздники устроить выставку выпускников училища прикладного искусства в тех помещениях, где теперь выставка Рериха. Ухудшению ситуации способствовало и пребывание в Риге начальника Всесоюзного управления искусства Лебедева. Оказалось, что и он – против Рериха!

Ответственность ложится на высшие круги правительства Латвии, которые, хотя и выступают от имени культуры, не имеют об истинной культуре ни малейшего понятия. К примеру, позавчера в Ригу прибыла индийская делегация – по дороге на конференцию мира. Ее водили всюду, единственно на выставке Рериха она не была. Не пришел и сам министр культуры.

В последнюю неделю число посетителей было большим. Вчера, в день закрытия, появились и неожиданные гости[25]. Все взволнованы закрытием.

Некоторые из нас остались и после 5 часов. Больно было наблюдать, как торопливо снимают любимые наши картины. Так они будут лежать без дела несколько недель, пока их не отправят в Ленинград.

Июля

Качалова вместе с Эглитом вывесили в музее все лучшие картины, в том числе и «Путь». Пределис увидел, рассвирепел, велел оставить только те, что были раньше.[26] Истинно, борьба с тьмою еще не кончена.

Беликов отослал в «Советскую культуру» остроумную полемическую статью. Конечно, из‑ за этого или еще чего-то Ольшевский сделался еще злее. Он послал Беликову ответ, что сожалеет единственно о том, что еще слишком высоко оценил искусство Н.К. Мы не знали, что Ольшевский там один из главных редакторов. В таком случае его лучше не трогать. Так, в Москве начеку и противники: Лебедев, Ольшевский, быть может, еще кто-то.

Юрий теперь, вероятно, все еще в Монголии.

Июля

Сегодня картины отправляют в Ленинград.