Февраля. Все еще слежу за шествием Выставки

Все еще слежу за шествием Выставки. В Киеве закрыли 8 января. Размещалась в тесноватых помещениях Русского музея. Из наших там побывал Гаральд с женой. Студент Художественного института Л. прислал мне афишу, пригласительный билет на открытие, рецензию в украинской газете. И еще недавно – несколько выписок из книги для гостей. Небывалый энтузиазм, особенно у молодежи. Многие записи как чудесные искры сердца.

«Я взволнован до глубины души и могу сказать: Да. Это большой художник и человек, который мог все постичь, чувствовать и передать это народу. Пусть же картины Рериха будут бессмертны!»

«Поразительно!»

«Я смотрел чудный сон!»

«Невыносимо хорошо! Великий творец! Своей глубоко-эмоциональной, необычной манерой письма, присущей только Рериху, он подарил каждому сердцу самое дорогое – любовь и радость...»

«Возмутительно, что такие потрясающие творения нашего художника – русского так долго прятали от нас».

«Цвет гор в тумане синем,

Диск луны на небе желтом.

Есть ли что-нибудь красивей

Этих гор? И где нашел ты

Эти стройные аккорды,

Эти сумрачные сказки,

Как свежи они, и горы,

Словно тысячи кристаллов,

Ты на холст рассыпал прочный,

И они вдруг заблестели

Ярким заревом полночным,

Словно огненное знамя

В темных пропастях Тибета

Ты воздвигнул над горами.

И залил багровым светом

Живописные сонаты,

Фиолетовые гимны,

В них стихи Рабиндраната,

В них поэзия глубоких,

В бородах, столетних дедов,

В ликах жителей пещерных

Ты зажег огонь победы

Кистью пламенной и нервной,

Покорил верхи Алтая

И похитил Ганги берег.

Как назвать тебя?

– Не знаю...

Чародей! Волшебник Рерих.

(Наташа –ученица 10‑ го класса)».

А на выставке в Ленинграде в книге для гостей кто-то записал: «После Рериха хочется сжечь все то, перед чем преклонялся раньше».

«Рерих – сверкание мира, парад природы, величие человеческого духа».

«Искусство Рериха учит нас красоте, и это помогает нам завоевать Космос».

«Чтобы завоевать Космос, прежде всего надо знать, что такое красота. Ибо что такое Космос, если не красота (И.Л.)».

«Искусство Рериха способно делать людей лучше».

«Посмотрев выставку Рериха, хочется писать стихи и петь песни».

28 декабря Гаральд был у Юрия. Ему присуждено звание профессора. В остальном – сообщил ему то же, что и Гунте. Неприятно, что Юрию начали досаждать некоторые теософы. Нагеля (друга Хейдока) я в письме уже предупреждал, что Юрия можно посещать только в крайнем случае. Все же он обиделся, ходил к Юрию, расспрашивал. Действительно, старое поколение теософов болеет великой самоуверенностью. Больше всего у меня страдает сердце о том, что столь безответственно они раздают Портрет Учителя. Какая-то Дитиненко послала Портрет в Ленинград не очень достойным личностям. Где только могу, я (разумеется, тактично) предупреждаю.

Гаральд привез мне письмо Юрия, которое он писал (знаменательно) Рождественским вечером. Наверно, хотел передать его через Качалову, которая, возвращаясь с латышской художественной выставки в Тбилиси, обещалась к нему зайти.

24 декабря 1958 г.

Дорогой Рихард Яковлевич.

Спасибо Вам за Ваши письма. Очень нас всех порадовал неожиданный приезд Гунты Рихардовны в наши края. После ее отъезда обнаружили приумножение грампластинок, и долго не могли объяснить это явление. Ваша приписка как будто объясняет это. Спасибо Вам! Особенно за «Заклятие Огня» – любимую вещь Елены Ивановны. От Гунты Рихардовны Вы знаете о всех наших делах. Был в Киеве. Встретил очень теплый прием со стороны художественной общественности. Многие «болеют Рерихом». Провел три беседы. Была хорошая телевизионная передача, в которой показали 51 картину. Выставка в Киеве продлится до начала января. Затем поедет в Тбилиси, после чего предстоит организация мемориального музея – Ленинград и Сибирь (Алтай). К концу года всегда много работы, особенно заседаний. Но во всем идет поступательное движение. Советую прочесть книгу Мелюхина «Проблема конечного и бесконечного» – «Госполитиздат», 1958. Шлю Вам и всем Вашим мысли крепости в наступающем году.

Всего Вам светлого – Юрий.

В Москве готовятся издать сборник избранных очерков Николая Константиновича. Гаральд привез для перепечатывания на машинке список более 20 очерков из «Нерушимого» и «Путей Благословения». Этот список передал Мете. Мета приступила к новому поручению спешно и с радостью, хотя и так перегружена (печатает книгу Гаральда о путешествии по Памиру, индекс Екатерины, ранее печатала мои труды и т.д.). Разумеется – это ныне самая главная задача, поэтому она очень, очень спешила. Только очерки были перепечатаны (хотя мы еще не успели их сверить с книгами), как Гаральд снова внезапно решил ехать в Москву: ему в этом году больше не хотели возобновлять практику, и он поехал к министру здравоохранения и к гомеопату Мухину, другу Юрия. Сначала Гаральд направился к Юрию, а затем – к Мухину, получил от него свидетельство, что является врачом-гомеопатом (Мухин – «старший консультант в гомеопатической поликлинике»), и уже утром вернулся в Ригу. Это свидетельство ему пригодилось в рижском министерстве, и, после длительного «препирательства», он опять получил право на частную практику.

Гаральд сообщил, что Академия строит для Юрия дачу в 60 (?) километрах от Москвы, будет 4 комнаты. В середине января Юрий поедет в Ленинград. Дал Гаральду с собой список очерков из «Твердыни Пламенной» и просил нас самих подобрать из других книг. Это я и сделал. Мета печатала в громадной спешке, ибо мы узнали, что в Москву едет Милда Бонзак, из наших «самых новых». Я хотел дать ей с собой для Юрия и список некоторых мест в этих и ранее посланных статьях, которые не вписываются в теперешнюю психологию. Разумеется, пусть Юрий сам решит, как поступать. Статьи ему были переданы 26 января. В великой спешке я не подумал, что и сам мог бы съездить. Главным мотивом было то, что нельзя же так часто навещать. Гаральд только что был два раза.

30 января Екатерина «неожиданно» приехала на «юбилей» Меты. Явился и Гаральд. Они решили послать Екатерину в Москву. Так – «ex promtu»[32], уже на следующий день. Я пришел позже. Переживал, что теперь ехать слишком рано, нельзя же так часто. И к тому же совсем без всякого задания. Инициатором был Гаральд, он часто поступает эмоционально. И все же – хорошо. Когда-нибудь Екатерине надо съездить. Но теперь уж я так скоро не смогу поехать. Я хотел – к 80-летию со дня рождения Е.И., к 12 февраля. К тому же я писал Юрию, что буду в феврале. Я дал Екатерине с собой письмо. Там упомянул и о своем сне в новогоднюю ночь, который считаю пророческим на весь год. А именно, я был на третьем этаже какого-то огромного музея, приподнялся в воздух и летел вниз по лестнице, держа в руке небольшое Знамя Мира. Внизу меня кто-то догнал и спросил: «Вы тоже один из йогов?» Я ответил: «Вы знаете только низшие йоги. Есть и другие». Я упомянул этот сон, чтобы можно было спросить: не начнут ли после организации Музея заниматься Знаменем Мира? Думаю, что теперь самый подходящий момент в международном положении. Екатерина привезла ответ.

4 февраля 1959 г.

Дорогой Рихард Яковлевич.

Радовались приезду Екатерины Яковлевны и Вашему письму. Весь переписанный материал для книги получили. Спасибо всем вам большое! Остается подобрать статьи. Несколько задержал грипп, т.е. те мои друзья, которые помогали с материалом, заболели. Будем ожидать Вашу статью. Пишите так, как звучит она внутри Вас. Выставка сейчас пошла в Тбилиси. Затем вернется в Москву и тогда предстоит отбор вещей на Ленинград и Сибирь (Новосибирск). Вышли еще открытки и ожидается альбом, который несколько задержался. О Знамени Мира известный Вам Conlan написал статью, которую думаю пустить в нашу прессу. И к этой проблеме придем. Ожидается и сборник по истории движения Знамени Мира. Как видите, действуем по мере сил и возможностей. Летом брат мой будет в Кулу организовывать Дом-Музей. Всего светлого Вам и всему дому Вашему.

Духом с Вами – Юрий.

Перепечатанные нами статьи Юрий дал для просмотра какой-то даме, «доверенному лицу». Сборник, наверно, так скоро не выйдет, быть может, в течение года. Нигде Юрий не встретил такой сердечности и отзывчивости, как на выставке в Киеве.

И Харьков чрезвычайно ждет и просит, чтобы выставку послали и туда. Была выставка репродукций и лекция о Н.К. Может быть, после Тбилиси устроят и в Харькове.

В Ленинграде Юрий был на юбилее какого-то академика.

Юрий заходил в дом, где когда-то жила семья Рерих. Шел, оглядываясь по сторонам, восстанавливая в памяти картины прошлого. Шла навстречу пожилая женщина и спросила, что он ищет? Юрий ответил: «Я пришел домой!» Женщина в изумлении воскликнула: «Неужели Рерих?!»

Буддийский храм в Ленинграде в запущенном состоянии. Юрий просил высшее начальство, чтобы реставрировали. Сказали, пусть прошение подпишет Юрий и еще какой-то сотрудник из института. Последний очень перепугался, что надо подписывать. Это услышал и упомянутый начальник.

Гаральд сказал Юрию: «Нельзя ли скорее?» Юрий ответил: «Нельзя все зерна высыпать сразу в одну кучу, надо внедрять в сознание!»

Екатерина показывала ему и некоторые тетради своего индекса Учения. Юрий подтвердил, что это отличная работа. В качестве заглавия предложил: «Тематический словник Живой Этики».

Марта

(Милда Бонзак[33].)

Милда Бонзак, передавшая Юрию перепечатанные работы, после того, как два месяца гостила в Москве, решила позвонить ему. Он ее пригласил к себе, чтобы передать письмо для меня. Кое-что рассказал. 25 марта будет читать в Московском университете о творчестве Николая Константиновича. 5 апреля в Доме ученых – лекция Юрия о Н.К., кинофильм, который он будет комментировать, затем – записанные на магнитофонную ленту музыкальные произведения, которые нравились Н.К. В апреле собирается читать лекции в Ленинграде. Летом у него будет много поездок – в Новосибирск и Монголию. Из Тбилиси картины вернутся в Москву, больше выставок не будет. Решено: автономная экспозиция при Русском музее в Ленинграде и музей в Новосибирске. Пригласил нас приехать на открытие в Ленинград.

В фондах Третьяковской галереи будто бы еще много картин Н.К. Борется, чтобы их выставили. Одна сильно повреждена, ее реставрируют. Видел в нижних помещениях и «Сергия», повернутого лицом к стене. Просил «Сергия» ему отдать. Служащие говорили: «Пойдем, пойдем скорее, а то нашего " Сергия" унесут». Картина опять повешена, как полагается. Сотрудники, проходя мимо, крестятся.

Когда Бонзак к нему явилась, он спросил, не приехал ли я.

Скрябин – выдающийся теософ. Также Чехов, Качалов, Станиславский. «Все растет, все пробуждается». Какой-то старый академик переписывает книги Учения.

Бонзак рассказала ему о девушке – музейной контролерше, которая подошла к ней, когда она сидела и долго смотрела на «Варфоломея» Нестерова, и спросила о смысле картины. Почему ее этот мальчик так привлекает, но Врубель – отпугивает?

Когда, прощаясь, Бонзак высказала сожаление, что так мало можно сделать, Юрий, немного подумав, сказал: «Мы еще поработаем, скоро».

16 марта 1959 г.

Дорогой Рихард Яковлевич.

Хочу кратко сообщить Вам наши новости. Выставка закрылась в Тбилиси, где прошла с большим успехом. Теперь картины пойдут в Москву, где предстоит сортировка вещей на Ленинград и Сибирь. Возможно, что несколько вещей останутся в Третьяковке (конечно, при условии экспозиции). Последнее решение министерства: автономная экспозиция при Русском музее и музей в Новосибирске. Начинаю получать письма из разных музеев с требованием картин. Переписанная рукопись передана в издательство. Скоро предстоит совещание по этому вопросу. Альбом репродукций еще не вышел, но ожидают. Если у Вас сохранились экземпляры сборника «Мысль»[34], хотелось бы иметь. Специально можно и не посылать, ибо, вероятно, будут оказии. Предстоит большая выставка работ моего брата в Дели. Затем и Москва. Надеюсь, у Вас все благополучно. За последнее время было несколько хороших встреч. Работы много, и, видимо, она будет нарастать. В апреле буду в Ленинграде, читать лекции в ЛГУ. Снова зовут в Киев. А осенью четыре международных съезда. Шлю Вам и всему Вашему дому пожелания самого светлого. Привет Гаральду Феликсовичу. Рад, что у него все устроилось. Сестры мои приветствуют Гунту Рихардовну и всех друзей.

Духом с Вами – Юрий.

В Риге начали показывать фильм о Н.К. Великий Мастер был виден как живой. Мудрец Гималаев. Некоторые картины хорошо репродуцированы, фосфоресцируют. Жаль, что в кинотеатре «Октябрь» демонстрируют только на последнем сеансе, вместе с мексиканским фильмом. Я был там 6 апреля и сегодня – в Булдури. На фильм приехали и дальние гости.

Мая

Я писал в Тбилиси директору музея, чтобы сообщил о сроках открытия и закрытия выставки, но ответа не получил. Также не повезло и Качаловой добыть более конкретные сведения. Просто – невоспитанные люди. Сотрудники Рижского музея, которые были в Тбилиси в связи с выставкой латышского искусства, рассказывали, что, когда они были на выставке Рериха, посетителей было мало, все картины были втиснуты в один зал.

Я хотел ехать на лекцию 5 апреля в Доме ученых, но неожиданно заболел гриппом, на самом деле не понимаю, как схватил температуру в 39°? Пришли к нам сведения относительно лекции. Наши друзья не могли попасть, было так переполнено, что пропускали только по пригласительным билетам. Даже гостям было очень тесно, заполнен и весь вестибюль. Поэтому и лекцию сократили на полчаса, и концерта не было. Юрий рассказывал больше о ходе путешествия. Затем показывались диапозитивы, и в связи с экспозицией – рисунки, фотографии, картины. Потом – фильм, где демонстрировались эпизоды из путешествия по Индии и Тибету, также – где художник в своем саду в Наггаре (в Риге показывали в основном картины). Люди толпились вокруг аппарата, мешали показу. Позже Юрий зачитал «Обращение к молодежи». «Н.К. – образец художника, свято чтившего культуру и любовь к Родине». В вестибюле была организована небольшая выставка репродукций, но было так тесно, что не было возможности подступиться. В конце Юрий объявил, что в мае вечер будет повторен в другом, более просторном зале. Все это описал Милде Бонзак муж ее знакомой – «мастер слова» И.Я. Поленов. В конце письма он прибавил: «Приятно, что здесь проявилось большое внимание определенной группы москвичей к Н.К. Рериху».

Скульпторша Арендт пыталась попасть, но люди «шли непрерывным потоком, и пускали по пропускам. Народ стоял сплошной массой и нечем было дышать».

Она попала на лекцию 25 марта в Географическом обществе, лекция была увлекательной, показывались диапозитивы из путешествия.

1 мая, самолетом, приезжал в Москву Гаральд, чтобы договориться с Коровиным об участии в экспедиции на Алтае. Один час он гостил и у Юрия. Лекцию повторит 17 мая. Гаральд вернулся обновленным, кротким и нежным, все резкости растаяли.

Мая

Этой зимой мне не везло с поездкой в Москву. В мае – опять великие огненные приливы. Что же происходит в моем организме? Или опять это связано со взрывами на Солнце, как в феврале 1956 года? (Взрыв действительно был, и Юрий тогда ощущал падение гемоглобина и ослабление психической энергии.) Нападения тьмы. Наших врачей это не интересует. Наконец, 15 мая, всё преодолев, я отправился в путь. Хотел попасть на важный вечер. Ехал в великом подъеме энергии. В субботу, по приезде в Москву, нас встретила знойная жара. Я себя почувствовал легче, когда к вечеру прогремела гроза со столь сильным градом, что в парке позже видел газоны, покрытые побитыми листьями.

Мы с Гунтой везли подарок Гаральда – палатку для экспедиций, целый ряд бутылочек его лекарств, монографию и репродукции, периодические издания о выставке в Тбилиси, Киеве, выписки из книг отзывов, перепечатанные на машинке (из Риги – полностью, в переводе на русский), и т.д.

Как за год изменился этот квартал Ленинского проспекта! Как много новых больших зданий! Магазины, насаждения. С сердечным трепетом направились по знакомой лестнице вверх. Сколь много чувств было пережито на этой лестнице! Мы позвонили. Встретила нас Людмила, она одна. Юрий и Рая пошли прогуляться в университетский парк. Но вот и они приходят.

Оказалось, что у Юрия малокровие (гемоглобин – 37!!). Поэтому он чаще прогуливается, получил месячный отпуск. Лечится. Больше всего его утомили долгие, скучные, но обязательные заседания, где к тому же помещения в табачном дыму. Конечно, повлияла и смена климата, и нехватка праны.

Мы приехали в счастливый момент: в этот день (в субботу) предвиделся вечер, посвященный Н.К., в Доме художника на Кузнецком Мосту, 11, а в воскресенье в половине пятого вечера – в Доме ученых. Будет двойное переживание.

Квартира Юрия преобразилась. Стены теперь покрыты холстом. Много новых картин. Есть и сделанные самим Н.К. варианты: «Сергий-Строитель», «Terra Slavonica». Над дверями кабинета чудное огненное сказание – «Гэсэр-хан». Справа – группа маленьких статуэток.

Опять Юрий проявил свое сердечное гостеприимство – я сидел в старом кресле Н.К. и – слушал. У меня самого накопилось немало вопросов.

В апреле Юрий прочел в Ленинградском университете две лекции: «История буддизма» и «Введение в буддийскую философию». Каждая продолжительностью в два часа. Слушателей оба раза было около 500 человек, пришлось из малого помещения перейти в большой зал. Для небольшой группы студентов читал и о тибетском языке. Удивлялся, почему этим языком интересуются две девушки, ибо он имеет только специальное научное значение. Обычно студентки изучают индологию или какой-то иной, более романтический восточный язык.

Картины из Тбилиси вернулись только теперь. Там был большой успех, ибо выставка длилась два месяца, до начала апреля. Было много посетителей. Он встретил двух девушек-грузинок, которые кое-что рассказали. Было несколько статей в газетах. Снят документальный фильм. Была передача по телевидению. Юрий в своем письме директору тбилисского музея настоятельно просил прислать материалы, но ничего так и не было получено.

В связи с этим я отметил, что и в Риге за последнюю неделю был большой наплыв людей, в общем количестве – около 2000[35].

В мае-июне состоится совещание относительно фондов картин. В Ленинграде будет постоянная экспозиция картин Н.К. в виде филиала при Русском музее или в отдельном здании («на Мойке»), где жил Н.К. Еще не решено. Здесь нужна и поддержка ленинградской общественности.

В Русском музее теперь вывешен портрет Н.К., написанный Кустодиевым. Портрет показывают и в кинофильме.

Третьяковская галерея теперь требует картины и для себя. Прислали список, в котором указаны лучшие картины. Конечно, это невозможно. Директор галереи еще сказал: «Если местные музеи не могут " освоить" всех картин, то пусть присылают их сюда».

Юрий хотел потребовать от Третьяковской галереи картину Н.К. «Сергий» в обмен на пейзаж. Они хранили ее в подвальных помещениях лицом к стене. Не дали, но повесили более достойно.

Самыми большими энтузиастами являются будто бы харьковчане. Там были лекции, выставка репродукций, телепередача. Киев приглашает его приехать, читать лекции – на более длительное время.

Недавно состоялся вечер, посвященный Тагору, где, кроме русского лектора, выступал какой-то индус со своей женой и – сам Юрий. На майские праздники у него гостили друзья из Индии. Когда-то гости привезли от брата коротенький фильм о Н.К. и Кулу.

«Мне все еще необходимо пробивать повсюду толщу интеллигенции, которая не продвинулась в понимании искусства. Собственного мнения у многих нет. Пахомов (на открытии выставки) произнес прекрасную речь, но написал ее другой».

Выставку Святослава в Дели откроют в декабре этого года, затем она отправится в Советский Союз.

Сборник очерков Н.К. включили в план 1960 года. Юрий встретится с редакторами отдела иностранной литературы издательства и обсудит конкретнее.

Книгу Юрия об экспедиции, которая когда-то вышла на английском и французском, теперь издает Географическое издательство на русском, переводить будет какая-то ленинградка. Интересно отметить, что эта книга была подготовлена для издания на немецком языке. Гитлер запретил.

Мы говорили о Пакте Мира, который в 1956 году подписала ООН, в том числе и Советский Союз. Панамериканские страны подписали его в 1935 году, Индия – в 1948. Статью Конлана Юрий хочет опубликовать в русской прессе. Нынче будто бы нет переводчика с английского. Я сказал, что в Риге перевод могла бы сделать Мета. Взял статью с собой.

Я спросил также, из какого материала сделана памятная ступа Е.И. Она – из местного серого камня, но покрыта какой-то специальной белой краской. Теперь к памятному месту Е.И. совершаются «целые паломничества».

Затронул я и вопрос Асеева, его вопиющую бестактность в издании журнала, о чем осенью я очень тревожился. Асеев даже готовится самовольно издать третий том писем Е.И. Юрий сказал, что Святослав и Фосдик знают, как действовать. Асеев непростительно нагрешил, посвятив без разрешения номер журнала памяти Е.И. Там помещены, между прочим, статьи Фосдик и Шклявера, хотя они категорически требовали вернуть их рукописи. Даны эзотерические цитаты и два портрета Е.И. Но величайшее кощунство, что в одном из номеров напечатан Портрет Учителя. Можно понять наше бесконечное возмущение, когда мы об этом узнали. Поэтому в декабре я писал письмо Юрию, посланное вместе с Гунтой.

Из журнала Асеева я узнал, что вышли в свет две брошюры: «Матерь Мира» и о Матери Агни-Йоги. Я был поражен, ибо знал, что ранее Е.И. была против подборок излишне эзотерической тематики и их публикации. Юрий сказал, что о Матери Агни-Йоги уже был собран материал и отпечатан на машинке. <...> Я этим так живо интересовался потому, что сам написал очерк о Е.И. и в сердце лелеял мысль написать более обширный труд, но не знал, какие можно давать цитаты из Учения, какие – нет, конечно же, очень немного[36]. Так и оказалось:

«Е.И. всегда говорила, что некоторые вещи надо оставить в сокровенном пользовании, не выносить на улицу».

Мы говорили о недавнем восстании в Тибете. Причина главным образом национальная, тибетцы против господства китайцев. Однако поверх географически-национальных целей люди Востока были озабочены, как бы не началась серьезная война и не затронули бы Сокровище, сокрытое в тибетских Гималаях. «Будут большие сдвиги, по-моему, большие энергии спускаются на Землю».

Прилив этих энергий пробуждает и накал сил противодействующих – пропаганду атеизма. Юрий присутствовал на каком-то собрании атеистов. Там ставилось в упрек, что в брошюрах религию трактуют с позиций прошлого века, но полагается освещать ее с точки зрения 20‑ го столетия. Наиболее воинственные атеисты часто являются наиболее верующими, они читают Библию, но борются против чего-то иного в церкви. Атеистическая пропаганда направлена против католиков и баптистов, которые связаны с заграницей. Буддистов оставили в покое. В Ленинграде будто бы решено реставрировать буддийский храм, в строительстве которого участвовал Н.К. Теперь в этом здании размещается радиостанция, но убрать ее обещано только через несколько лет[37]. Если найдут помещение, то и раньше.

У буддистов нет узкого понимания Бога, потому им легче принять марксизм.

Юрий говорил о людях, у которых «в верхней части головы пустота», они живут без смысла жизни, без духовных и трудовых интересов, не знают, для чего работают. Когда Юрий был школьником, все мальчики мечтали о великих делах.

Я упомянул о недавно вышедшей «Истории индийской философии» Роя, написанной атеистически. Юрий назвал ее «ужасной книгой». Его просили дать рецензию – отказался. Единственное – изъять из оборота. Недавно пришли письма от индийских коммунистов, которые возмущены этой книгой.

Мы говорили о том, хорошо ли говорить человеку заранее о его уходе, как это было с Ольгой Крауклис, которую Гаральд Лукин предупредил уже за четыре месяца до ухода. Юрий сказал: «Это индивидуально – некоторым помогает, в других – пробуждает ужас». «Если человек грамотный, он сам поймет». Обычно не принято предупреждать заранее. Может быть, так и лучше. Особенно, когда составляют гороскоп, лучше не пророчествовать будущих событий. Юрий упоминает случай с одним выдающимся астрологом в Индии, который в своих гороскопах предсказывал и смерть. Конечно, этим пугал людей. Этот человек как-то переходил улицу, где в этот момент был остановлен поток людей. Он увидел, что у какой-то машины стоит индус в белой одежде садху. Тот глянул на него и сказал – составляя гороскопы, пусть оставляет будущее только для своего сведения, не рассказывает людям. Ибо иначе могут быть последствия.

«Восточные люди очень боятся произносить сокровенное. Скорее даже солгут, чем предадут».

Портрет Учителя можно давать только тем, кто от Учения уже никогда не отойдет.

Я передал Юрию свой конспект «Космических струн в творчестве Н.К.». Прочтя его, он сказал, что некоторые места очень ему понравились. «Продолжайте». Эту работу я закончил приблизительно в середине апреля. Надо еще кристаллизировать по-русски.

В связи со своей работой я попросил разрешения ознакомиться с Памятной книгой на английском, посвященной Н.К., которая издана в 1948 году[38]. Ночуя у скульпторов Арендт и Григорьева, по утрам рано я пытался выписать значительные места. Неру выступал с речью на открытии выставки Н.К. в Дели 20 декабря 1947 года. Она была подготовлена еще до ухода Н.К. Речь Неру помещена в сборнике, а также многие другие статьи. Индусы величают Н.К. – Риши, Махариши и т.д. Здесь две статьи Святослава. Неожиданным для меня было то, что помещен фрагмент и из моей брошюры на английском языке «Николай Рерих – Водитель Культуры».

Е.И. была в Париже в 1923 году. Феликс Лукин встречался с Н.К. и Юрием в Париже весной 1930 года.

Е.И. ушла 5 октября 1955 года, не достигнув 77-летнего возраста. В записях Е.И. сохранилась пометка карандашом о 6 октября. (Знаменательно, что годом позже, ночью с 5 на 6 октября, я видел Е.И. многократно во сне, очень переживал, утром, встав, написал свой очерк о ней.)

Я рассказал о друзьях. Хейдок, наверно, поедет вместе с семьей сына в Монголию. Беликов хорошо знает Учение, энергичный организатор, мог бы когда-нибудь руководить Музеем и т.д. Большинство литовцев не реабилитированы. И Иван Блюменталь, который живет очень уединенно, тоже.

У Юрия много доброжелателей среди восточных народностей. Даже по лицу судят, что в нем есть нечто восточное. Прабабушка была татаркой. Конечно, завоевывает симпатии и тем, что умеет разговаривать по-монгольски.

Какая-то татарка снабжает их провизией с базара и т.д. Недавно сообщили, что дача скоро будет готова. Юрий ее еще не видел. Наверно, неудобно самому спрашивать, ведь – подарок. Приглашает нас погостить там летом. «Если будут еще гости из Индии, то поставлю палатку», – прибавляет он с улыбкой. После отпуска, с 15 июня, две недели Юрий будет на работе. В конце июля поедет в Монголию. Для этой цели палатка и предполагалась. Ничего более подробного о планах не сообщил. Возможно, и сестрички поедут с ним. Я предложил ему, чтобы кто-нибудь из наших друзей стерег квартиру во время их отсутствия. Эта идея ему понравилась.

Так мы гостили у Юрия три раза, каждое утро, но недолго, ибо в субботу и воскресенье предполагались его выступления.

Прощаясь, я рассказал, что в последние недели ощущаю чрезвычайные огненные токи, часто весь как бы горю. Это произвело впечатление на Юрия, он меня хорошо понял, заметил, что теперь быстро исчерпывается психическая энергия. Наконец, прощаясь, еще сказал: «Крепитесь!»

Его машина уже ждет внизу. Юрий и Людмила провожают нас по лестнице, машут нам. И шофер столь учтив, чувствуется, что к Юрию – великое уважение.

Теперь – относительно обоих вечеров.

15 мая – в Доме художника, в выставочных залах молодых советских художников. Большой зал был почти полон, немного помешала гроза. На афише: «Сообщение Ю.Н. о работе Н.К.Р. в Тибете». В своем кратком докладе Юрий дал биографические сведения, немного шире – об экспедиции. В конце зачитал Обращение к русской молодежи об обороне Родины. После этого на экране были показаны некоторые репродукции и короткий фильм, привезенный из Индии. Последний – повторили. Н.К. опять живым был среди нас. Цветущие сады Кулу. Народные праздники в Наггаре. Некоторые виды и эпизоды жизни в Гималаях. Фильм снят в 1943 году.

Просмотру мешал свет, который слабо проникал сквозь потолочные стекла. И механик действовал неловко. Однако впечатление и переживание были большими.

Я познакомился с художником-инженером Смирновым, который называет себя учеником Н.К. В воскресенье мы были в гостях у него. Оказалось, что вместе с тремя другими студентами он в 1926 году познакомился с Н.К. и Е.И., был посвящен в первые понятия об Учении. Из‑ за своей «группы» попал на десять лет в лагерь. Юрий дает ему книги. Он и его друзья читали мою «Сознание Красоты спасет». В картинах чувствуется влияние Н.К. Он вместе с Качаловой участвовал в устройстве выставки.

В воскресенье мы посетили уютный Дом ученых на Кропоткинской улице, напротив музея Льва Толстого. Вечер был закрытым; и хотя посетителей, по всей видимости, было около 700, большой зал все же не был целиком заполнен. Кроме седых ученых, было и много молодежи. Организован вечер был стопроцентно отлично. Слава директору! Царили культура и торжественность. В вестибюле была небольшая выставка – 16 новых картин Н.К. из собрания Третьяковской галереи, их будто бы не успели включить в минувшую выставку. Опять манили нас озаренные вершины Гималаев. Больше всего мне понравилась «Стрела» – образовавшийся в облаках, просвечиваемый лучами солнца образ женщины, направляющей стрелы вдаль.

Юрий зачитал свой доклад, на этот раз несколько шире. Его голос в микрофоне звучал так отчетливо. Затем – литературно-музыкальная часть. Программа следующая:

Ирина Масленникова, солистка Большого театра, спела арию Снегурочки из оперы Римского-Корсакова.

Марк Эсташи (?) читал стихи Н.К. «Пора», «Оставил».

Бебутов, артист, – очерк «Гималаи».

Елена Слешнева – стихотворение «Подвиг».

Григорий Нестеров, солист филармонии исполнил три вещи Римского-Корсакова: «На холмах Грузии», арии Мизгиря из «Снегурочки».

Сергей Дорецкий, лауреат международного конкурса в Рио-де-Жанейро, – на рояле (Stainway) сыграл два этюда Скрябина, два – Шопена (си- и ре-бемоль), Листа – «Забытый вальс».

После этого показывали короткий фильм из Наггара и большой фильм, который мы видели в Риге. Впечатление было великолепным. Я сидел рядом с Раей и Людмилой. Рая короткий фильм видела в первый раз, глубоко переживала. Позже рядом сел и Юрий, несколько взволнованный. Ведь в Москве еще не было вечера, посвященного памяти Н.К. Ко мне подошли двое художников, выразили желание, чтобы я их посетил. Они знакомы и Юрию. Грядет новый мир. Мир Красоты Духа.