Глава 9. * * * Четвертая страница Пророка

* * *

Четвертая страница " Пророка". Раздел официальных объявлений. " Школа чародейства и волшебства Хогвартс приглашает на работу опытного специалиста по зельеварению. Обязанности: преподавательская, административная и практическая деятельность. Полный пансион, индивидуальный график. Обращаться к директору, Минерве МакГонагалл".

У меня в руках газета – и мне хочется ею кого-нибудь убить. Я даже знаю, кого. Ну, Слагхорн, ну, зараза! Подожди, Гораций. Мы еще с тобой встретимся. Ой, встретимся. Мало того, что сбежал-таки – в прямом смысле слова, перед рождественскими каникулами ушел в Хогсмид и только его и видели, потом сова принесла письмо – мол, прости, Минерва, не могу больше. Мало того, что оставил на произвол судьбы целый факультет – пусть и не самый привлекательный. Так еще и объявление это идиотское дал, вроде как помог. Надо мной, наверное, теперь весь магический мир ухохатывается долгими зимними вечерами. И никто, конечно же, не придет. Ты бы еще, паразит такой, на столбах расклеил…

Иногда хочется послать все к чертовой матери – и гори оно синим пламенем. Только никуда ведь не денешь то, что не позволяет просто взять и уйти, как профессор Слагхорн, которому надоело преподавание и опостылело навязанное деканство. Никуда не денешь понимание, что с Хогвартсом связана вся моя жизнь, что я напрочь разучилась жить вне этих стен и башен. Никуда не денешь привязанность к детям, к родному неуемному Гриффиндору, к золотому льву на красном полотнище. Никуда не денешь беспокойство за хрупкую девочку Луну Лавгуд, зачеркнувшую себя наотмашь – одним движением руки, одним отчаянным жестом...

Я тогда отделалась воспалением легких. Как Поппи ругалась… Я и не думала, что она такие слова знает. Костерила на чем свет стоит. Но не объяснять же, зачем на самом деле меня понесло во двор под октябрьский ливень…

Старая магия, уходящая, коварная, непосильная для человека… Знает ли Луна, как рискует ее отец, когда раз за разом прикасается к равнодушной голодной стихии, сожравшей его жену? Вряд ли. Старая магия – не темная, не светлая. Она никакая. Она просто есть. И человек рядом с ней – будь ты хоть трижды величайшим и непревзойденным – ничто, соринка в глазу мироздания… Еще в молодости я пообещала себе, что забуду эти заклинания, забуду все, что требует такой платы. Как только вышла из больницы Святого Мунго после полугодовой комы и четырех месяцев лечения сверх того – сразу и пообещала. Ну, чего мы только себе не обещаем… в молодости-то… Пришлось вспоминать.

Боялась? Да, боялась. Но других путей я не видела. Их и не было. Вода усложняет задачу, но – защищает хоть немного, а я растратила навык за столько лет, вероятность не справиться была больше обычного, так что дождь оказался очень кстати. Я вышептывала проклятые сочетания звуков – и чувствовала, как внутри меня снова шевелится, ворочается, разворачивает кожистые крылья пугающее и манящее ощущение всесилия, всезнания, всевидения… чувствовала, как лохматая кошка - мой такой беспомощный сейчас патронус - вздыбливает светящуюся шерсть, в страхе и ярости оскаливает зубы… Я видела девочку, стоящую на краю смотровой площадки, опутанную с головы до ног какими-то оборванными незримыми веревками – привязанность, жалость, страх, поддержка, доверие... все, что она себе запретила. Обрывки бились на ветру, извивались змеями, не давали толком ни дышать, ни свободно двигаться… И только одна нить – тонкая и вибрирующая, как струна, – протягивалась от Луны Лавгуд куда-то за ворота замка, за Запретный лес, за горизонт…

Экспекто патронум! Выходи, затворница. Видишь это? Иди вдоль нити, смотри, куда она приведет, не показывайся на глаза, мне потом не говори ни о чем, кроме одного: полощутся ли там, на другом конце, такие же обрывки…

А через неделю или две с Луной что-то произошло. Как будто ей удалось слегка ослабить удушающие, висельные объятия, как будто где-то на дне угасшей было души вновь затеплился маленький и нестойкий уголек. И когда я попыталась аккуратно расспросить ее об этом, она ответила совершенно невпопад. Она ответила: " Я не придумала… Я теперь знаю, что не придумала". И добавила: " Вы смотрели снизу… И в тот раз, наверное, тоже. Это ведь вы увели меня от края, да? Я почувствовала… Значит, и у меня тогда… значит, не зря…"

Я ни слова не поняла.

От какого края? От края смотровой площадки Астрономической башни?

Нет, я всего лишь сунулась в пекло, потому что хотела проверить, не ошибаешься ли ты в своих выводах (а ты ошибаешься, девочка, еще как ошибаешься). Но от края я тебя не уводила, меня там вообще не было. И знаешь – каждый волен стоять на ветру столько, сколько ему необходимо. Ты же не собиралась оттуда прыгать?

Несколько раз еще я пыталась поговорить, прояснить что-то. А потом сбежал Слагхорн – и стало не до того.

" Пророк" уже угомонился насчет Снейпа. После решения Визенгамота редкий номер обходился без этой темы. Но волна схлынула, горячий факт подостыл, Скитер утратила интерес. Не то бы сейчас непременно прокомментировала это несуразное объявление.

Для меня тогда на Визенгамоте свет клином сошелся. Я столького ждала от его решения… Сначала – что мне самой станет легче. Потом – что Северус перестанет скрываться, узнав, что оправдан. Нет. И нет. Пока мы с Поттером и министром Шеклболтом готовились к заседанию, казалось, что нет ничего важнее. Не только для нас – для магического мира вообще… Прошло полгода – и все забыли и о скандальном вердикте, и о трагической судьбе героя войны, и о самой войне… Жизнь налаживается. У всех жизнь налаживается. Только профессор Снейп затерялся среди маглов, не чувствуя за собой права не то что на будущее – даже на настоящее. Только Луна Лавгуд стоит часами на краю смотровой площадки, собирая по каплям ускользающий сквозь нелепые обрубки свет. Только директор МакГонагалл готова биться головой о стену в попытках понять, чего ей больше хотелось бы – чтобы все дружно перестали просматривать четвертую страницу " Пророка" или чтобы по объявлению пришел хоть кто-нибудь, считающий себя " опытным специалистом по зельеварению". Три калеки…

И если себе я помочь не могу, то им-то… Им не могу тоже. В незапамятные времена девочка отвернулась от мальчика, потому что тот оказался для нее слишком проблемным. Девочка хотела простоты, уюта, безопасности. Девочка была истинной гриффиндоркой – она хотела правильной жизни. Такую и прожила – правильную, но короткую… Лили, отпусти его. Зачем он тебе – там, если и здесь-то оказался не к месту? Отпусти – ну пусть не ради него, ради другой девочки, единственного живого человека, в котором он нуждается, которому доверяет… Ты же видишь, Лили, вокруг него тоже оборванные веревки хлопают, тебе же оттуда все понятно без дышащих в спину заклинаний… Ей не нужна правильная жизнь, ей никакая жизнь не будет нужна, если он продолжит тебя догонять – и в конце концов догонит… Она из Когтеврана. Она другая. Она полоумная. И у нее получится, если только ты ему позволишь… Лили, твой сын с ней дружит…

И если у нее получится – в мире станет меньше несправедливости… чудовищной несправедливости, к которой и я руку приложила…

Колокол.

Вздрагиваю от неожиданности.

Есть совсем не хочется, но я должна спуститься. Черт, у меня даже нет заместителя. Ладно еще – дань традициям. А если будут дела, требующие моего отсутствия здесь? И руководство Гриффиндором, как это ни печально, надо бы кому-то отдать. Только вот кому?

Прямо посреди ужина в Большой Зал вваливается Хагрид. " Директор, елки куда? Как обычно? " Да, как обычно. Рождество. Завтра Рождество. Немногие оставшиеся на каникулы ученики во все глаза таращатся на грандиозные разлапистые деревья. За преподавательским столом тоже радостная суматоха. И Драко Малфой, самый молодой преподаватель за всю историю Хогвартса, опускает взгляд, чтобы никто не заметил вспыхнувшего там детского восторга.

Будем праздновать.

* * *

Папа, я в порядке. Правда, в порядке.

Ну, смотри, я вот даже дом украсила к Рождеству. И наготовила всякого. И свечи нашла на чердаке. Папа, красиво?

И елка еще… Все блестит, мерцает, переливается… Я всегда так любила Рождество. И сейчас люблю, конечно. Как раньше. И мне очень даже весело. На самом деле. Зачем мне обманывать? Просто " весело" ведь не обязательно означает " смешно" …

Я научусь жить заново, обещаю тебе. Окончу школу, сдам ТРИТОНы, устроюсь куда-нибудь… Да хоть в Хогвартсе останусь. Малфой преподает, а я что, хуже? Директор МакГонагалл меня не выгонит. Если уж она Сибиллу Трелони не выгоняет…

Просто… мне кажется… он что-то сделал с моей головой. Профессор. Когда влез туда без разрешения. Нет, не специально, конечно. Оно само так сделалось. Как будто часть того мрака, в котором он живет, мне передалась. Как будто половина мозгошмыгов ко мне в голову переселилась. Ну, я даже рада, если так. Ему меньше достанется. Просто мне нужно… научиться это выносить.

А так – все хорошо. Вот и пирог не сгорел, смотри.

Но папа не смотрит на пирог. Папа смотрит на меня.

Я научусь. У меня уже гораздо лучше выходит. Я и на Астрономическую башню теперь, после того случая, поднимаюсь только на уроки, и не думаю ни о чем таком вовсе. В Хогсмид хожу вместе с остальными, музыку слушаю, рисую… Недавно нарисовала белого дракона и отправила Гермионе в подарок. Ей понравилось. А Джинни говорит, что я становлюсь похожа на человека и что со мной уже можно… как же она сказала… выстраивать коммуникацию.

Давай вина выпьем. Или хочешь – я глинтвейн сварю… Хотя да, зачем? Ты же не любишь. И я тоже. Давай просто вина.

Со мной было что-то не то. Но уже прошло. Проходит. Честное слово. Я тебе книгу Фламеля купила, новую. Вот, а ту, почерканную, я заберу. Нам она к экзаменам нужна – а там ты же знаешь, все будут брать почитать, затреплют, новую жалко будет… Я заберу, ладно?

Счастливого Рождества, папа! Я так рада быть дома… Все наладится. Тут стены помогают, и в Хогвартсе стены помогают. Стены вообще помогают. Лесли зайдет? Я по нему соскучилась.

Так устала… Нет, не нужно мне снотворное зелье. Я и без него сплю, как убитая. И никаких кошмаров мне не снится, вообще ничего не снится. Завтра сходим куда-нибудь вместе, хорошо? Куда угодно… Не бойся, я в порядке. С Рождеством, папа!..

* * *

" У вас гость! " – заявляют горгульи, когда я подхожу к подъемной площадке.

Гость? Какой еще гость может быть так поздно? Они никогда не запоминают ни лиц, ни имен, поэтому кто там ко мне нагрянул – спрашивать бесполезно. " Он знал пароль? Почему пустили без меня? "

" Он здесь не шел, аппарировал прямо в кабинет".

Аппарировал? В кабинет?! Только директор может аппарировать в Хогвартсе. И еще домовики… А, понятно, Луна, наверное, прислала письмо. Поздравление с Рождеством. Интересно, она сов принципиально не использует?

Поднимаюсь, захожу. Люстра не горит почему-то, канделябра хватает только на то, чтобы осветить стол. Силуэт незваного гостя слабо виден на фоне окна. И это явно не домовик. Но как…

" Добрый вечер, Минерва! – доносится до меня низкий, знакомый голос, от которого мое сердце немедленно пускается вскачь. - Я пришел по объявлению. Вам нужен зельевар? "

Мерлин… В голове вскипает дурацкое и неуместное возмущение. Мальчишка! Позер! Устроил эффектное появление… О чем ты думал?! Я старая женщина! Да будь я чуть менее осведомлена, меня бы сейчас удар хватил! И без того дара речи лишилась намертво. Как же я рада тебя видеть, сволочь ты слизеринская…

" Так нужен или нет? "

Еще как, Северус. Не то слово. Не то слово.