Биржа и рулетка

Нынче Биржа не та, что была когда-то. Чтобы убедиться в этом, доста­точно перечитать красочные ее опи­сания, сделанные в прошлом веке Бальзаком и Золя, а после этого от­правиться в Нью-Йорк на Уолл­стрит. Дирекции нью-йоркской бир­жи пришла превосходная идея от­вести галерею для экскурсантов. Придется постоять в очереди, пото­му что место, где делаются и рушат­ся состояния отдельных людей и це­лых наций, вызывает огромный ин­терес. Великий храм мирового капи­тализма является одной из главней­ших достопримечательностей амери­канской метрополии. Галерея, отве­денная для зрителей, достаточно тесна. Так что придется поработать локтями, чтобы пробиться вперед. Но открывшаяся картина, право же, стоит часового стояния в очереди. Аудиогиды на множестве языков объясняют смысл перемещений бро­керов, которые бегают по кругу во всех направлениях, суетятся вокруг «корзины», как муравьи вокруг мат­ки. Ну, а если вы попадете туда в удачный день, то сможете стать оче­видцем весьма захватывающих со­бытий. К примеру, сможете присут­ствовать при падении цен на какао или арахис, обрекающем враз целые африканские племена на голод, или головокружительном взлете цены на нефть, что угрожает ввергнуть мир в новую войну. Одним словом, бир­жа-самое подходящее место, что­бы у вас побежали по спине мураш­ки, но, разумеется, при условии, что вы понимаете, что на ней происхо­дит, а это дано не всякому простаку.

• Картины биржи

Единственное, чего недостает этому зрелищу, -присутствия миллиарде­ров, «больших акул», носящих из­вестные всему миру фамилии, для которых изменение котировок озна­чает приток миллионов долларов в их сейфы или же, напротив, отток, хотя лица их при этом не выражают ни радости, ни огорчения. Сейчас все происходит при помощи телефо­на и спутников связи. Настоящий набоб принимает участие В измене­нии курса акций на расстоянии, со своей яхты или с борта собственного самолета. Где-нибудь за тысячи ки­лометров он преспокойно купается в теплом море, потом лениво вылезает из воды, отправляет телекс, небреж­но покупает улицу Мира в Париже, телевизионный канал или сеть иппо­дромов и снова идет купаться, точь-в-точь как ребенок, оторвавшийся от игры в «Монополию», чтобы занять­ся другими игрушками.

Во времена Бальзака зрелище было куда живописнее, но в то же время и гораздо человечнее. На ли­цах разорившихся мелких держате­лей акций видно было отчаяние, по самодовольной физиономии можно было распознать нувориша. Рот­шильды и Перейры самолично при­ходили во дворец, спроектирован­ный Броньяром. В шапокляках, с толстенными золотыми цепочками поперек животов, они демонстратив­но участвовали в этом представле­нии, с удовольствием купались в лу­чах славы. Частенько состояние этих людей зависело от их лицедейского таланта. Чтобы сбить с толку конку-

рептов, им приходилось надевать маску. Чтобы не выдать свои планы, они вынуждены были в минуты ра­дости изображать уныние, а в мину­ты ликования - испуг- все ради выигрыша в этой держащейся на блефе партии покера, какой являет­ся биржевая сессия. Двуличность у этих людей была доведена до высо­кого искусства. Состояние Ротшиль­дов за один день многократно вы­росло благодаря таланту, с каким Натан Ротшильд сумел изобразить растерянность и отчаяние. Он при­творился, будто поверил, что Напо­леон выиграл сражение при Ватер­лоо. На самом-то деле все было на­оборот. Биржевые игроки броси­лись, подобно овцам Панурга, избав­ляться от акций. Натан Ротшильд исподтишка скупил их все и при этом сумел не выказать ни малейше­го удовлетворения.

Как и этот прославленный бан­кир, многие миллиардеры остались в анналах капитализма благодаря их успехам в биржевой игре. Один бо­гатейший американец, заядлый бир­жевой игрок, имел обыкновение принимать решение, куда вклады­вать деньги, с помощью метода «орел или решка», бросая монетку на тротуаре Уолл-стрит: «Приобре­тать? Не приобретать?»

Когда он бросал монету, его всег­да окружала толпа любопытствую­щих. «Способ этот еще ни разу меня не подвел», - не без хвастовства признавался он. И однако настал день, когда метод дал сбой. Произо­шло это в «черный четверг* 1929 г. После окончания той трагической биржевой сессии он пустил себе пулю в лоб, как это делают в рома­нах при выходе из казино.

Самой знаменитой личностью на нью-йоркской бирже была, вне вся-

ких сомнений, мисс Генриетта Хау-ленд Грин (1835-1916). Неописуе­мая скупердяйка, она питалась од­ной лишь овсянкой да и то, варя ее, старалась не доводить до кипения, чтобы поменьше расходовать газа. В биржевых кругах ее прозвали «уоллстритская ведьма». Она прово­дила на бирже целые дни и, в конце концов, стала непременной ее при­надлежностью. Биржевая сессия без нее что-то утрачивала, становилась как бы ненастоящей. Скупость г-жи Грин была столь же огромна, сколь и унаследованное ею состояние, кото­рое она увеличивала с какой-то бо­лезненной алчностью. Всякий раз ее появление вызывало у завсегдатаев биржи чувство отвращения, какое возникает при виде стервятника. Вечно в одном и том же штопаном-перештопанном платье, причем вместо белья она для тепла исполь­зовала старые газеты, в неизменной траченой молью шляпке на голове, она бродила, переваливаясь с боку на бок, по коридорам, точно покры­тое пылью чучело хищной птицы, сбежавшее из витрины зоологичес­кого музея. Рукой с крючковатыми, короткими, худыми пальцами, похо­жей на лопатку крупье казино, она хватала биржевые газеты, совала туда нос, смахивающий на клюв кор­шуна, и отдавала распоряжения виз­гливым голосом, звучавшим, как пронзительный птичий крик. Умер­ла она в 1916 г. от апоплексического удара, получив от молочника счет, который сочла непомерно большим. Биржевики сходили с ума от любо­пытства, желая узнать размеры ее состояния, которые при жизни она, естественно, хранила в строжайшей тайне. Кроме слитков золота и пачек долларов, что она держала в сейфе, кроме тридцати одного миллиона

долларов на счету в банке, в ее жи­лище нашли огромное количество обмылков, аккуратно уложенных в коробки от бисквитов: она намерева­лась еще ими воспользоваться.

• Вокруг игорного стола

Сегодня, когда на бирже миллиарде­ров не встретишь, самый простой способ увидеть их-отправиться в игорный дом. Это чуть ли не единст­венное место, где они еще появляют­ся. Публика там может подойти к ним поближе, показывать на них пальцами, точно на редких зверей в зоологическом саду. От остальных посетителей их можно безошибочно отличить по такому выражению лица, будто им смертельно скучно. Они смотрят на зеленый стол отсут­ствующим взглядом, и вообще вид у них, как у крупных хищников, сидя­щих в клетке и мечтающих о роди­мых саваннах. Да и вообще что такое для Ага хана выиграть или проиг-

рать миллион в шмен-де-фер или ру­летку! От этого он не разорится да и не станет богаче, чем был. И если миллиардеры появляются в этих об­щедоступных местах, вместо того чтобы посещать закрытые клубы, то только для того, чтобы показаться, пожертвовать собой ради исполне­ния необходимого ритуала, поддер­жать собственную легенду в той мере, в какой требуется. Под при­стальными взглядами репортеров светской хроники они стараются проигрывать с безучастным видом и выигрывают с выражением скуки на лице. Богатство обязывает. Было бы удивительно, если бы иногда они не показывались за столом для игры в баккара, не проигрывали бы по ма­ленькой. Поговаривают, что некото­рые из них, кто не любит подобных развлечений, отправляют вместо себя в казино двойников, а сами в это время прогуливаются вокруг биржи.