В воспоминаниях об отце дочь Анненкова, внучка декабриста, Мария Владимировна писала: «В нравственном смысле жизнь его, тайного

Советника, увешанного орденами, была, пожалуй, много тяжелее жизни отца его, лишенного некогда всех прав».

Нельзя не согласиться с этим. В самых потаенных уголках души приходилось прятать Владимиру Ивановичу Анненкову свои истинные убеждения, раз и навсегда определенные декабристским окружением в детские и отроческие годы. А внешне ему ничего не оставалось, как выглядеть сухим, казенным чиновником, преданным государю и оте­честву. Но глубочайшее уважение, преклонение перед отцом и его товарищами по Сенатской площади В. И. Анненков проявлял вполне открыто. На стене в его домашнем кабинете висели кандалы отца, здесь же хранился альбом с портретами и автографами декабристов. Любил Владимир Иванович и рассказывать о жизни ссыльных в Сибири. Его благодарными слушателями были обычно представители местной либеральной интеллигенции, сосланные в Самару народники.

Существуют письменные свидетельства, что В. И. Анненкова и моло­дого помощника присяжного поверенного В. И. Ульянова связывали не только служебные отношения.

Вспоминая о беседах отца, происходивших в квартире судебного следователя Я. Л. Тейтеля, где собиралась местная интеллигенция, М. В. Анненкова сообщает о том, что среди их участников был и молодой человек, «который с глубочайшим интересом относился к истории восстания декабристов... Он был не особенно большого роста, все черты его носили отпечаток не только обширного ума, но и непре­клонной энергии. Он в это время был помощником присяжного по­веренного, популярного адвоката Хардина. Его имя было Владимир Ильич Ульянов...»

Подтверждает факт таких неофициальных встреч сына декабриста и будущего руководителя большевистской партии, высоко ценившего вклад участников восстания 1825 года в зарождение революционно­го движения в России, и сам хозяин квартиры Я. Л. Тейтель. «Ленин, тогда еще совсем юный, не вмешивался в разговоры, — писал он в своих мемуарах, — человек замкнутый, он любил прислушиваться к спорам».

Итак, на вечерах у Тейтеля Владимир Ильич предпочитал отмал­чиваться. Но великолепное полемическое его дарование достаточно убе­дительно проявилось уже тогда в самых широких публичных выступле­ниях в Самарском окружном суде.

С 30 января 1892 года, после успешной сдачи экстерном экза­менов за курс юридического факультета в Петербургском универси­тете, значится В. И. Ульянов помощником присяжного поверенного. Руководивший его адвокатской деятельностью Андрей Николаевич Хардин, как свидетельствовали коллеги, «не стеснял своих помощников в их занятиях и не был сторонником «натаскивания» их по делам; этому последнему он предпочитал самую широкую самодеятельность молодняка адвокатуры».

В 18 судебных делах участвовал как защитник Владимир Ульянов. И первая же его речь, произнесенная 5 марта 1892 года в защиту крестьянина села Шилонский Ключ Василия Муленкова, обвинявшегося

в богохульстве по 176-й статье Уложения о наказаниях, утвердила репутацию Владимира Ильича как смелого и доказательного адвоката. Вместо 15 лет каторги, предусмотренных 176-й статьей, В. И. Ульянову удалось добиться переквалификации дела на 180-ю статью, допускавшую для обвиняемого в случае богохульства, учиненного «без умысла оскор­бить святыню», недолгое тюремное заключение. Суд признал доводы защитника заслуживающими внимания и осудил В. Муленкова лишь на один год тюрьмы.

После того как В. И. Ульянов также с успехом провел защиту еще нескольких таких же довольно каверзных дел, Хардин уверенно стал говорить о том, что его помощник может сделать в адвокатуре блестя­щую карьеру. Впрочем, к этому времени Владимир Ильич уже менее всего думал о юридической практике как профессии на всю жизнь. Был он к тому же и крайне избирателен в выборе дел и клиентов, за защиту которых брался. Известен случай, когда он решительно отказался от ведения дела крупного местного хлеботорговца Красикова. Что, кста­ти, целиком и полностью соответствовало его взгляду на миссию суда. «Улица хочет видеть в суде не «присутственное место», в котором приказные люди применяют соответствующие статьи Уложения о нака­заниях к тем или другим отдельным случаям — а публичное учрежде­ние, вскрывающее язвы современного строя и дающее материал для его критики, а следовательно, и для его исправления», — писал В. И. Ленин в 1901 году в статье «Случайные заметки».