Время-то на дворе стояло Алиевское.

Советский Союз знавал многих мастеров лести, однако Гейдар Алиев – вершина особая. Его дифирамбы давно заняли свое заповедное место в скрижалях застойной эпохи. В сентябре 1982г. Брежнев был безнадежно болен, когда в последний раз посетил Баку, чтобы закрепить на знамени республики очередной орден Ленина. В соответствии с тяжелым состоянием вождя был разработан и протокол торжественного заседания. Так вот Гейдар Алиев в своем коротком десятиминутном выступлении умудрился тридцать один раз повторить имя дорогого Леонида Ильича, приправляя речь самыми льстивыми эпитетами. В середине выступления он оставил трибуну, подошел к президиуму, расцеловал брежневские губы, прослезился и продолжил выступление.

В искренней любви к Брежневу азербайджанский лидер признавался при каждом случае. В мае 1976г., когда руководитель советского государства обогатил свою коллекцию и маршальским званием (за неделю до того Брежнев присвоил звание маршала СССР новому министру обороны Дмитрию Устинову, а тот «решил» отблагодарить дорогого Леонида Ильича такой же щедростью), в Баку проходила IV советская конференция народов Азии и Африки. Гейдар Алиев тогда выступил с трогательной речью:

«Верный продолжатель дела великого Ленина, человек, обладающий огромным талантом и душой, Леонид Ильич Брежнев достоин безграничной любви. Советский народ с огромным удовлетворением воспринял присвоение Леониду Ильичу Брежневу звания маршала Советского Союза. Позвольте от имени конференции поздравить Леонида Ильича с присвоением ему высшего воинского звания». Подхалимство Алиева стало притчей во языцех еще с застойных времен, так что специально акцентировать внимание на его перлах мы не будем.

Гейдара Алиева - автора идеологии «азербайджанизма» - официально называют «общенациональным лидером азербайджанского народа» и «отцом нации». Когда-то таким «отцом» был Василий Величко, впервые предложивший проект «азербайджанцы»; несколько позже – Иосиф Сталин, смоделировавший одноименную общность; затем – Мирджафар Багиров, отстоявший не только границы республики, но также и идею «воссоединения двух Азербайджанов»; потом – Имам Мустафаев, открыто противопоставивший «азербайджанский язык» русскому... Наличие сразу нескольких «отцов» у одной нации – явление само по себе любопытное. В условиях же политической независимости много удобнее имплантировать в общественные мозги «избранность» одного из них. Этим Избранным и стал Гейдар Алиев (по крайней мере на сегодняшний день).

Тень Ататюрка не покидала этого грезившего «общенациональным титулом» человека, посему он сам прилагал усилия в деле гарантированного обеспечения собственной «монополии на отцовство». Достаточно напомнить, что день его возвращения в руководящие структуры в Баку отмечается как государственный праздник – «День национального спасения». Примечательно, что решение принималось по алиевской инициативе или, как это называется в Азербайджане, «в соответствии с волей народа». В публичных заявлениях он частенько принижал деятельность предшественников, выдавал достижения последних за собственные.

В ноябре 1999г., будучи президентом независимого Азербайджана, он коснулся событий 1966-1967гг. на известной встрече с поэтами и писателями: «Я хорошо знаю историю создания в 1923г. автономии Нагорного Карабаха. Предоставление автономии Нагорному Карабаху стало бедой Азербайджана, знайте это <...> Правда, в те времена ее хотели отдать Армении. Руководители Азербайджана постарались и добились, чтобы она осталась в Азербайджане. Должна была остаться, но не в виде автономии! Предоставленная автономия – это была бомба, заложенная внутрь Азербайджана, когда-то она должна была взорваться. Во времена советской власти этот вопрос неоднократно поднимался. Я помню, – еще не был главой, работал в КГБ, здесь руководил Вели Ахундов, – этот вопрос поднимали дважды. Я принимал участие в этих делах. Мы с большим трудом сумели предотвратить это, так как раз в год или же, не знаю, два раза сто-сто пятьдесят самых видных людей Армении, люди, проживающие в мире, Москве писали, что “Нагорный Карабах необходимо передать Армении”. Помню из Москвы поступило одно постановление. Тогда меня вызвал Вели Ахундов. Это было постановление ЦК КПСС, писали, что “поручить ЦК КП Азербайджана – Ахундову, ЦК КП Армении – Кочиняну обсудить этот вопрос и доложить”. Что это означало? Это означало, что вопрос Азербайджана поручается решить Армении. Сели, посовещались. Я сказал Ахундову, вы должны поехать в Москву и встретиться с Брежневым. Он поехал и объяснил Брежневу. Брежнев понял и отменил то постановление. Было это в 1967г.»^[352].

По официальной версии Гейдар Алиев родился в 1923г. в историческом Нахиджеване^[353]. К тому времени эта фольклорная житница Армении второй год как уже находилась «под покровительством» (официальная терминология) Азербайджанской ССР, причем радикальные меры в отношении оставшегося там армянского населения предпринимались как со стороны республиканских, властей, так и автономных. Например, после ратификации в марте 1922г. со стороны ВЦИК подписанных в марте и октябре 1921г., соответственно, в Москве и Карсе советско-турецких договоров (по которым и Нахиджеван передавался советскому Азербайджану) новый председатель Совнаркома Азербайджана Газанфар Мусабеков запретил расселение армян в Нахиджеване^[354].

Другой пример: в апреле и мае 1926г. ЦИК Нахичеваньской АССР специальными постановлениями официально запретил возвращение армян в родные очаги, мотивируя запрет тем, что «республика малоземельна, сельское население не обеспечено достаточным количеством земли для ведения сельского хозяйства». В определенной степени это решение стало ответом на стремление нахиджеванских армян возвратиться в родные очаги. Показательно, что в середине двадцатых автономную республику посетил председатель Совнаркома СССР Алексей Рыков, привезя с собой многочисленные жалобы от нахиджеванских армян. Автономией управляли пантюркисты, многие из которых вскоре были арестованы (некоторые – расстреляны) по инициативе Рыкова. Решение не было спонтанным; оно диктовалось необходимостью минимизировать активизацию пантюркистских сил Нахиджевана; кроме того,

непосредственно на советских границах набирало обороты курдское движение

«Хойбун» под руководством генерала Исхана, которое провозгласило в 1928г. независимость в районе горы Арарат. В создавшихся условиях велика была опасность вовлечения нахиджеванских тюрок в борьбу Турции против курдов с юго-востока («Араратская республика» в той или иной форме просуществовала до 1931г.). Кстати, косвенным следствием этих волнений и стал подписанный в январе 1932г. Договор между Тегераном и Анкарой, по которому Араратский вулканический массив целиком переходил к Турции.

Именно поэтому союзное руководство в самом начале 1930-х гг. особо не препятствовало возвращению некоторого количества армянских семей в Нахиджеван, в результате чего в середине десятилетия численность армянского населения несколько увеличилась. Здесь функционировали армянский театр, около тридцати сельских армянских школ и четыре городских, армянские отделения педагогического и медицинского училищ.

После распада Закавказской Федерации и образования Азербайджанской ССР республиканские власти приступили к осуществлению целенаправленной программы по вытеснению армян, противостоять которой на этот раз не удалось: были закрыты армянские отделения учебных заведений, армянский театр, вслед за этим целый ряд армян – руководителей местных администраций – был заменен тюрками, которые уже назывались «азербайджанцами».

После резни 1905-1906гг. и даже в период чередующихся погромов во время Первой мировой войны в Нахиджеванском уезде все еще проживало в 1917г. (по данным «Кавказского календаря») 53, 9 тысяч и армян, что составляло 40% от общего населения. Большевистско-кемалистский передел стратегически значимых территорий, ознаменовавшийся их передачей «под покровительство Азербайджанской ССР», предопределил очередной этап армянского исхода. По данным МСЭ (второе издание), по положению на 1 января 1935г. из 124 тысяч жителей учрежденной в начале двадцатых автономии 84, 5% уже составляли «тюрки» и лишь 10, 8% – армяне (около 13, 4 тысяч и человек).

В тридцатые годы численность армянского населения несколько возросла,

что обусловливалось относительно лояльной политикой союзного руководства,

его стремлением пресечь на корню перспективу превращения Нахиджеванского края в «локальный очаг пантюркизма».

С учреждением же «азербайджанской нации» (и противопоставлением ее туркам), а также после распада ЗСФСР в 1936г. (оба процесса практически протекали в параллельном режиме и являлись даже взаимообусловленными) «азербайджанизация» Нахиджевна развивалась уже только по нарастающей. По данным переписей населения СССР 1959, 1970 и 1979гг., азербайджанцы составляли в автономии, соответственно, 90, 2%, 93, 7%, и 95, 7%, в то время как армяне – 6, 7%, 2, 9%, 1, 4% от общей численности населения Нахичеваньской АССР. В абсолютном значении динамика снижения численности армянского населения выглядит следующим образом: 1959г. – 9, 5 тысяч и, 1970г. – 5, 8 тысяч и,

1979г. – 3, 4 тысяч и человек. Последние же армянские семьи покинули один из древнейших культовых центров национальной истории в ноябре-декабре 1988г.

«Нахчыван – азербайджанская земля с 3500-летней историей, – отмечал Алиев уже в ранге президента независимой республики. – Однако в то же время я должен сказать, что история этого древнего азербайджанского края до сих пор еще как следует не написана»^[355]. Этим заявлением был дан официальный старт последнему этапу уничтожения следов армянского присутствия «на землях автономии», кульминацией которого стала уже упоминаемая нами ликвидация тысяч армянских надгробий средневекового некрополя Старой Джуги.

Будучи главой официального Баку, он не упускал случая напоминать о своем выдающемся вкладе в изменение демографической ситуации также и в Нагорном Карабахе и удержание области в составе Азербайджана: «Когда я был первым секретарем, то старался изменить демографию Нагорного Карабаха. Нагорный Карабах поднимал вопрос об открытии там института, вуза. У нас все возражали. Я решил открыть… азербайджанцев из прилегающих районов мы направляли не в Баку, а туда. Открыли <...> обувную фабрику, направляли туда азербайджанцев из окружающих область мест. Этими и другими мерами я старался, чтобы в Нагорном Карабахе стало больше азербайджанцев, а число армян сократилось. Кто работал тогда в Нагорном Карабахе, знают об этом»^[356].

Алиев действительно прилагал все усилия, чтобы стать единственным «отцом» азербайджанского народа. В 1999г. он, например, заявил: «Минувшей ночью в Баку в родильном доме <...> на свет появилось новое дитя Азербайджана <...> С появлением на свет этого ребенка население Азербайджана достигло уже восьми миллионов. Фатма ханым и Эльданиз назвали своего сына Гейдаром. Это большое событие для Азербайджана»^[357].

Он отождествлял себя с ханами, беками, падишахами. Вот типичная форма его обращений к населению: «В 1923г., когда я здесь родился, в тридцатые, в сороковые, когда я здесь жил, в Нахчыване не было ни одного здания, кроме тех, что были построены нахчыванскими ханами. В последующие годы также немного строилось. И я горжусь тем, что, как и везде в Азербайджане, я и здесь вижу собственные произведения. Мои произведения – не стихи, не роман, не научная книга или музыкальное произведение. Мои произведения – здания, дворцы, жилые дома, университеты, школы, дороги, мосты, водохранилища, водопроводы, которые я построил для моего народа, и многое, многое, многое другое...»^[358].

***