Данные о времени словесно-ассоциативных реакций. Авторы Мальчики Девочки Мак-Гейе И

Во всех случаях время словесно-ассоциативных реакций у мальчиков было не­сколько меньше, чем у девочек. Если сопоставить эти данные с юнговскими, то ока­жется, что возрастные различия (младший школьный возраст и взрослые люди) менее

¹⁵ Бойко Е. И. Время реакций человека. — М: Медицина, 1964.

Человек как предмет познания

значимы, чем половые, которые проявляют себя одинаково как в предпубертатном, так и зрелом возрасте¹⁶.

Учитывая ранее приведенные данные, в частности сопоставление времени словес­но-ассоциативных реакций у подростков и взрослых, можно предположить, что фак­тор полового диморфизма является более постоянным, чем возрастной. Об этом сви­детельствуют, например, данные Беллиса о возрастных изменениях психомоторных реакций у здоровых мужчин и женщин с 20 до 60 лет (табл. 21)¹⁷.

Из данных табл. 21 следует, что хотя имеются некоторые различия в изменениях скорости психомоторной реакции в зависимости от модальности сигналов (более вы­раженные в слуховой системе, чем в зрительной), однако они совершенно незначи­тельны и их вполне можно игнорировать. Таким образом, необычайная близость пси­хомоторных реакций на свет и звук свидетельствует о том, что в их основе лежат не рецепторные, а общие корковые механизмы.

Таблица 21 Возрастные изменения психомоторной реакции у взрослых людей

Фактор модальности сигналов явно уступает по своему значению фактору возра­стных изменений. Постепенное замедление психомоторных реакций как на свет, так и на звук происходит в периоды 21 - 3 0, 3 1 - 4 0 и 41-50 лет. В 51 - 6 0 лет замедление про­исходит уже не столь плавно, а с более резким увеличением общей длительности пси­хомоторных реакций. Таким образом, это десятилетие является своего рода критиче­ским периодом старения функций, во всяком случае в их реактивной характеристике.

Фактор возраста оказывается, несомненно, значимым и многозначно проявляю­щим себя в онтогенетической эволюции психомоторных реакций. Но не в меньшей мере выступает как особый фактор развития и половой диморфизм, на который сам

¹⁶ Об этом можно судить по данным большого исследования Д. Палермо, изучавшего словесные ассоциа­
ции и речевое поведение у детей, подростков, юношей и девушек. Он обнаружил большую продвину-
тость в речевом развитии у девочек и девушек сравнительно с их сверстниками. Сопоставление уровней
речевого поведения и усложнения словесных ассоциаций с хронометрическими показателями слове­
сно-ассоциативных реакций свидетельствует о своеобразной отрицательной зависимости между слож­
ностью словесно-ассоциативных структур и скоростью речевых реакций (Палермо Д. Словесные ассо­
циации и речевое поведение детей// Изучение развития и поведения: Сб. — М: Просвещение, 1966).

¹⁷ Приведена по кн.: Бурльер Ф. Старение и старость. — С. 36.

Глава 4. Половой диморфизм и психофизиологическая эволюция человека

Ф. Бурльер, комментировавший эти данные, не обратил внимания¹⁸. Между тем ни в одно десятилетие, ни в одной модальности средние величины скорости психомоторных реакций у мужчин и женщин не совпадают. Во всех случаях у женщин реакции более замедленны, чем у мужчин. За исключением возраста 20-29 лет, когда психомоторные реакции па звук у женщин отличаются всего на 0, 1 с, все остальные периоды характери­зуются большим временем реакции у женщин как на звук, так и особенно на свет. Мож­но думать, что этот феномен есть одно из проявлений роста тормозного процесса и уси­ления его регулирующей роли в психомоторных реакциях.

Вместе с тем примечательно, что общая возрастная кривая замедления времени реакции существенно модифицируется в мужском и женском типах развития. Пси­хомоторные реакции мужчин как на звуковой, так и на световой раздражитель за­медляются постепенно, за исключением периода от 51 до 60 лет. Именно в этот период время реакции удлиняется с 0, 27 до 0, 38 с в зрительной области, с 0, 25 до 0, 37 с — в слуховой.

У женщин отмечаются аналогичные явления в зрительной области до 51 -60 лет, а в слуховой области величина реакции имеет два критических периода: при переходе от периода 21-30 лет к периоду 31-40 лет наступает резкое замедление психомотор­ной реакции (с 0, 20 до 0, 30 с). Затем в отличие от мужчин у женщин психомоторные реакции на звук стабилизируются в виде константы в 0, 30 с, охватывающей два пери­ода (с 31 до 40 и с 41 до 50 лет). После этого наступает второй критический период (с 51 до 60 лет), когда дальнейшее замедление резко усиливается, достигая величины в 0, 42 с. Вместе с тем следует отметить, что критический период с 51 до 60 лет более сильно выражен у мужчин, которые как в слуховой, так и в зрительной области теря­ют относительно больше функциональных возможностей, измеряемых по психомо­торной реактивности.

Сопоставление данных, характеризующих возрастно-половые модификации общих функций жизнедеятельности и психических функций, позволяет считать, что более ран­нее созревание в женском типе развития является общей закономерностью для всех фун - кций. Другой общей закономерностью является стабилизация функционального уровня. Возможно, что поразительная стабильность величин (энергетических и сенсорных), сви­детельствующая о высоком уровне саморегуляции женского организма, является одной из главнейших причин большего распространения случаев долголетия женщин, если сопоставить статистику долголетия в разных условиях жизни людей.

Любопытно отметить, что до настоящего времени не дано научного объяснения этим общеизвестным фактам. Впрочем, до настоящего времени генетика и эмбриоло­гия не в состоянии еще объяснить и причину неравномерной рождаемости мальчиков и девочек.

Закономерности образования пола, связанные с эмбриогенезом, хромосомной струк­турой и генотипическои организацией в целом, а возможно, и с оогенезом, остаются пока

¹⁸ В своей более поздней работе Ф. Бурльер приводит новые данные Геронтологического центра имени К. Бернара о возрастных изменениях времени реакции на световые раздражения. Эти данные свидетель­ствуют об устойчивости половых различий с 20 до 80 лет в данной сенсорной сфере {Бурльер Ф. М е т о д ы определения биологического возраста человека // Проблемы старения и долголетия: Сб. — М: Наука, 1966).

Человек как предмет познания

еще недостаточно изученными. Но известно из данных демографии и медицинской ста­тистики за многие десятилетия, что, в общем, мальчиков рождается больше, чем дево­чек. Одна из первых попыток установления этого факта была сделана в 1884 г. главным статистическим комитетом итальянского министерства промышленности и сельского хозяйства. На основании статистических данных за 18 лет (с 1865 до 1883 г.) в 30 стра­нах было установлено, что ежегодно на 100 девочек рождалось в этот период 105 маль-чиков¹⁹. Подобных сводок в более поздний период не составлялось, но и в 1962 г. в книге «Численность и расселение народов мира» (под ред. С. И. Брука) отмечалось следую­щее: «Почти во всех странах мира, по имеющимся статистическим данным, число ро­дившихся мальчиков немногим превышает число родившихся девочек (среднее соотно­шение 105 к 100)»²⁰.

Влияние различных социально-экономических условий, особенно развития про­мышленности, а также войны приводит к резким изменениям в соотношении полов, к так называемой избыточности женского населения. Эти общеизвестные факты сви­детельствуют о том, что на мужской состав населения падают большие трудовые и военные тяготы, в связи с чем и отмечается большая потеря мужчин в молодые и зре­лые возрасты. Известный советский геронтолог 3. Г. Френкель убедительно показал особое действие социально-экономических условий на изменение в возрастных соот­ношениях полов.

Однако только этими условиями нельзя объяснить другого факта, относящегося к младенчеству. Сам 3. Г. Френкель анализирует статистические данные о вероятно­сти смерти и средней продолжительности жизни для младенцев обоего пола и прихо­дит к выводу, что «общая величина вероятности смерти мальчиков на 20 % больше величины вероятия смерти для девочек»²¹. Это различие, возможно, связано с боль­шей надежностью систем саморегулирования жизненных функций женского организ­ма, с чем мы ознакомились несколько раньше. Об этом же в еще большей мере, конеч­но, свидетельствуют более частые случаи долголетия у женщин. На этот факт было обращено внимание еще в прошлом веке.

В конце XIX в. Г. Плосс составил сводку сравнительной смертности мужчин и женщин в 30 странах и пришел к выводу, что в 25 странах «число умирающих муж­чин превышает число умирающих женщин, нередко даже в значительной степени»²². Он специально рассматривал случаи долголетия (более 85 лет) в Греции и устано­вил, что во всех «долголетних» контингентах (от 85 до 110 лет и более) число жен­щин превышает число мужчин. Так, за 1878-1883 гг. среди людей в возрасте 100-105 лет мужчин было 116, а женщин — 168, среди 110-летних было 20 мужчин и 34 женщины²³.

Спустя полвека, на основании данных переписей в 10 странах мира 3. Г. Френкель установил процентное соотношение мужчин и женщин в возрасте 60-64 и 65 и более

¹⁹ Приведено по кн.: Плосс Г. П. Женщина в естествоведении и народоведении. — Т. 1. — СПб., 1898.

²⁰ Численность и расселение народов мира. — М.: Изд. АН СССР, 1962. — С.21. -

²¹ Френкель 3. Г. Удлинение жизни и деятельная старость. — М.: Изд. АМН СССР, 1949. — С. 200.

²² Плосс Г. П. - Указ. соч. - С. 109.

²³ Там же. - С. 32.

Глава 4. Половой диморфизм и психофизиологическая эволюция человека

нет в разных странах (по расчету на 100 мужчин и 100 женщин всех возрастов). Эти данные показывают, что если в период 60-64 года намечается лишь некоторое превы­шение процента женщин, то в возрасте 65 лет и старше эта тенденция резко усилива­ется. Например, в Англии (по переписи 1937 г.) женщин в возрасте 65 и более лет было 9, 3 %, а мужчин — 7, 6 %; в Швеции соответственно женщин было 10 %, муж­чин — 8, 4 %; во Франции женщин — 10, 9 %, мужчин — 8, 6 %.

Резюмируя эти данные, 3. Г. Френкель пишет, что «все имеющиеся цифры го­ворят о более частом доживании женщин, чем мужчин, до возраста преклонной старости. Едва ли можно сомневаться, что главной причиной этого служит гораздо большее распространение среди мужчин травматизма, артериосклероза как след­ствия хронических интоксикаций алкоголем и сердечных неврозов, связанных с злоупотреблением курением»²⁴. Это объяснение нельзя все же считать полностью удовлетворительным, учитывая исключительное многообразие социальных усло­вий и сравнительную однозначность явлений полового диморфизма в долголетии. 3. Г. Френкель ссылается в качестве демографического эталона на публикации ав­стралийской демографической статистики и пишет, что эти публикации «позволя­ют с полной несомненностью установить факт более раннего и более частого на-: тупления старческой дряхлости у мужчин, нежели у женщин»²⁵. Эти данные от­носятся к 1936 г.

В этой связи особенно интересны итоги всеобщей переписи-населения в СССР 1959 г. (а также последующих выборочных обследований по уточнению некоторых данных). По данным этой переписи, в СССР проживают 21 708 человек в возра-$те 100 лет и старше. Анализируя половой состав этой группы долгожителей, 7. Г. Подьячих пишет: «Лиц в возрасте 100 лет и старше оказалось значительно боль­ше среди женщин: на 100 000 жителей в этом возрасте учтено 14 человек, а мужчин — только 6»²⁶.

Интересны сопоставления с учетом природных и этнографических различий. По Украинской ССР установлены следующие данные: «Средний показатель среди муж­чин в 1959 году по УССР в целом 5, 6 %, а среди женщин — 11, 0 %... Более высокие Показатели среди женщин, чем среди мужчин, наблюдались в 1959 году как среди го-юдского, так и среди сельского населения... во всех без исключения областях»²⁷. По Узбекской ССР перепись 1926 г. показала, что в возрасте 60 лет и старше мужчин — р, 7 %, а женщин — 6, 3 %; в возрасте 70 лет и старше мужчин — 1, 8 %, женщин — 2, 2 %; в возрасте 80 лет и старше мужчин — 0, 3 %, женщин — 0, 5 %. Подобное же соотноше­ние, несмотря на существенно изменившиеся общественно-экономические условия, было установлено переписью 1959 г. Во всех возрастных контингентах долгожителей Число женщин превышало число мужчин²⁸.

²⁴ Френкель 3. Г. Указ. соч. — С. 109. — В своей интерпретации автор явно переоценивает значение экзо­
генных факторов и недоучитывает роль эндогенных.

²⁵ Там же, -С. 111.

²⁶ Подьячих П. Г. Население СССР. — М: ГосПолитиздат, 1961. — С. 36.

²⁷ Матвеев П. Т., Сачук Н. Н., Стахович В. А. К вопросу о географическом распределении долголетних
в УССР // Вопросы геронтологии и гериатрии: Сб. — М: Медгиз, 1962. — С. 256.

²⁸ Захидов А. 3., Сергеева М. К. Сравнительная статистика долголетия в Узбекской ССР // Там же.

Человек как предмет познания

Этнографо-антропологическое различие между украинцами и узбеками, как ви­дим, нисколько не сказалось на факте постоянного превышения числа долгожителей среди женщин (сравнительно с мужчинами).

Сопоставим в этих же целях данные по Эстонской ССР и Дагестанской АССР. Вот что пишет В. Калнин в статье «К статистической характеристике долголетия в Эстонской ССР»: «...среди мужчин лица в возрасте 80 лет и старше составляют 0, 9 %, а среди женщин — 2, 1 %... Мужчины в возрасте 80 лет и старше составляют 25, 8 % от общего количества лиц указанной возрастной группы, или на 1000 долголетних муж­чин приходится 2854 долголетних женщин. Преобладание женщин в возрасте 80 лет и старше над мужчинами этого же возраста на протяжении рассматриваемого периода постоянно увеличивалось»²⁹.

Обратимся теперь к статистике долголетия в Дагестане, занимающем одно из пер­вых мест в мире по числу долгожителей. Исследователь этого вопроса Р. Ш. Аликиши-ев пишет: «Мы изучаем людей, достигших возраста не ниже 100 лет... Предварительная статистическая обработка полученного материала показывает, что среди долголетних — 77 мужчин (38, 5 %) и 123 женщины (61, 5 %), средний возраст равен 114, 5 года, в том числе у мужчин — 110, 6, а у женщин — 117. Эти данные противоречат мнению некото­рых исследователей о большей продолжительности жизни на Кавказе у мужчин, чем у женщин»³⁰.

Таким образом, сравнительно-демографические данные показывают, что фактор относительно большей жизнеспособности женщин сравнительно с мужчинами носит общий характер, проявляясь в разных формациях и у разных народов в той или иной модификации. Это подтверждается новейшими данными Статистического бюро ООН, опубликованными в 18-м Демографическом вестнике ООН (за 1967 г.). За не­большим исключением (Камбоджа, Индия и некоторые другие страны), во всех стра­нах мира отмечена большая средняя продолжительность жизни женщин. Подобная закономерность отмечается как на уровнях максимальной средней продолжительно­сти жизни (например, в США у мужчин — 66, 8 и у женщин — 73, 7 года; в Японии у мужчин — 67, 73 года, у женщин — 72, 95 года; в Швеции у мужчин — 71, 6 года и у женщин — 75, 7 года), так и на уровне минимальной продолжительности жизни (на­пример, в Бразилии у мужчин — 39, 3 года и у женщин — 45, 3 года; в Гвинее у муж­чин — 26 лет и у женщин — 28 лет и т. д.).

Возможно, что половой диморфизм в динамике жизненного цикла человека, вклю­чая поздний онтогенез и общую продолжительность жизни, имеет общебиологиче­скую природу. Сравнительное исследование продолжительности жизни самцов и са­мок на различных ступенях эволюции беспозвоночных и позвоночных дало основа­ние, например, А. Комфорту сформулировать положение о том что «преимущество имеет женский пол»³¹. Один из крупнейших биологов и геронтологов А. Комфорт

²⁹ ЗахидовА. 3., Сергеева М. К. Сравнительная статистика долголетия в Узбекской ССР // Вопросы герон­
тологии и гериатрии: Сб. — М.: Медгиз, 1962. — С. 273.

³⁰ Аликишиев Р. Ш. Долголетие в Дагестане // Проблемы долголетия: Сб. — М: Изд. АН СССР, 1962. -
С. 17.

³¹ Комфорт А. Биология старения. — М: Мир, 1967. — С. 165.

Глава 4. Половой диморфизм и психофизиологическая эволюция человека

предложил объяснение, которое может считаться весьма аргументированной гипоте­зой: «В общем, наиболее вероятно, что наблюдаемые половые различия в продолжи­тельности жизни обусловлены различиями в интенсивности обмена веществ и в типе поведения, другими словами, они представляют собой следствие физиологического полового диморфизма»³².

Социально-историческая детерминация всех свойств человеческого организма, в том числе и возрастно-половых, осуществляется во многих направлениях и способ­ствует более полному проявлению природных возможностей человеческого развития. Можно предположить, что одним из механизмов такой детерминации является уп­равление взаимодействием возрастно-половых и индивидуально-типических свойств человека в процессе его социального развития.

³² Комфорт А. Биология старения. — М.: Мир, 1967. — С. 209.

Глава 5

Соотношение возрастно-половых и нейро-динамических свойств человека в его индивидуальном развитии

1. И з истории вопроса

Возрастные и индивидуально-типические вари­анты нейродинамики человека составляют как бы самую непосредственную, феноменальную кар­тину человеческого поведения в реальной жизни. Поэтому с возникновением объективной психо­логии («психорефлексологии», а затем и «реф­лексологии») В. М. Бехтерева возникла «генети­ческая», или возрастная, теория развития поведе­ния, а затем и индивидуальная рефлексология, начало которой было положено исследованиями В. Н. Мясищева и его сотрудников, посвященны­ми проблеме типов нервной системы человека. Типологическая (нейродинамическая) характе­ристика детского и подросткового возраста впер­вые была сформулирована Г. Н. Сорохтиным¹, который сделал также попытку установить кор­реляции между нейродинамическим и конститу­циональным типами развития.

К началу 30-х годов представителями бехте-ревской школы были проведены десятки экспе­риментальных исследований возрастных и инди­видуально-типических особенностей человека. Распространение теории и метода условных реф­лексов на возрастную физиологию и педиатрию составляет важнейшую заслугу Н. И. Красногор-¹ См., например: Сорохтин Г. Н. Тормозной тип // Новое в рефлексологии и физиологии нервной системы: Сб. — Т. 3. - М: ГИЗ, 1929.

Глава 5. Соотношение возрастно-половых и нейродинамических свойств человека...

ского. Вместе с открытием законов высшей нервной деятельности ребенка он разрабо­тал учение о типах высшей нервной деятельности у детей. В этом учении Н. И. Красно­горский придал особо важное значение корково-подкорковым связям, изменяющимся в процессе роста, созревания и развития, поскольку эти связи выражают единство внеш­ней и внутренней среды развивающегося организма. Он показал, что возрастание веду­щей роли коры головного мозга во всей нервной деятельности находится в определен­ном соотношении с регулирующей деятельностью головного мозга в целом, от которой зависит постепенное преобразование внутренней среды организма.

По Н. И. Красногорскому, в предпубертатный период происходят глубокие пере­стройки организма, детерминируемые взаимной перестройкой нервных и эндокрин­ных механизмов. Он писал: «...половые гормоны резко повышают возбудимость цент­ральной нервной системы. На появляющихся безусловных половых рефлексах начи­нается образование первых половых условных рефлексов. Корковые половые рефлексы образуются и протекают по тем же физиологическим законам, как и все дру­гие рефлексы коры»².

Глубокая перестройка подкорково-корковых связей детерминирована процессами роста и созревания организма в целом. Поэтому Н. И. Красногорский считал необходи­мым изучать характерные черты типа нервной системы в процессе их становления. Он полагал, что этот процесс заключается в постепенном и противоречивом развертывании той или иной констелляции свойств нервной системы. Н. И. Красногорский считал, что только в юношеском возрасте «окончательно определяется тип нервной системы, сила коркового контроля и направленность основных интересов, с которыми юноша вступает в зрелый период своего существования»³ (курсив наш. — Б. А.).

Головной мозг человека постепенно подчиняет своему контролю изменяющиеся в процессе роста и созревания функции, причем делает это сообразно собственной кон­ституции, т. е. типу нервной системы. Это положение еще в 1932 г. Н. И. Красногорский убедительно доказал своими замечательными опытами с выработкой условных рефлек­сов сердца у детей: а) ускорения сердечного ритма (при действии электрического тока + красный свет); б) замедления сердечного ритма (надавливание на глазное яблоко — оку-л о - к а р д и а л ь н ы й безусловный рефлекс + з в у к з в о н к а). Он обнаружил некоторые общие закономерности, в их числе то, что условная тахикардия образуется сравнительно быс­тро и более непосредственно связана с комплексом эмоциональных реакций. Условная брадикардия образуется медленнее (причем не у всех детей) и сопровождается более противоречивым, неоднозначным комплексом реакций.

На основании этого электрокардиографического и нейродинамического исследо­вания был сделан очень важный специальный вывод: «Течение сердечных реакций характерно для детей с различными типами высшей нервной деятельности. Так, на­пример, у ребенка (В. С.) красный свет превратился в условный раздражитель после трех подкреплений электрическим током и вызывал большую и сильную реакцию ускорения. У девочки (Л. Д.) ход образования рефлекса был другой: подкрепления красного света электрическим током той же силы, что и у первого ребенка, вызвали

² Красногорский Н. И. Труды по изучению высшей нервной деятельности человека и животных. — Т. 1. —
М: Медгиз, 1954. - С. 423.

³ Там же.

Человек как предмет познания

лишь слабый эффект общего возбуждения. В этот период образования рефлекса крас­ный свет не только не вызывает ускорения, а сопровождается отчетливым условным замедлением ритма. Очевидно, вторая девочка обладала сильным корковым контро­лем и развивала на электрический ток торможение, которое вызывало замедление-рит­ма сердца. Однако, когда сила тока была увеличена, все же быстро наступила реакция общего возбуждения. После этого условный рефлекс ускорения образовался, и крас­ный свет начал вызывать отчетливую тахикардию... Наш метод исследования дал воз­можность дифференцировать различные типы реакций, которые отличают одних де­тей от других»⁴.

Подобные кортико-висцеральные связи в нейродинамической типологии Н. И. Крас­ногорского занимают очень важное место. Благодаря учету динамики этих связей ти­пологические свойства нервной системы раскрываются в их регулятивной функции. Нейродинамические свойства рассматривались им как проявление единого типа не­рвной системы, который постепенно развертывается от детства к юности, но оконча­тельно складывается в юношеском возрасте. Поэтому возрастные особенности в. н. д. являются, по Н. И. Красногорскому, вместе с тем состояниями развития нейродина-мического типа, которым обладает данный индивид.

В исследованиях А. Г. Иванова-Смоленского и его школы, относящихся к этому периоду, подобной ясности нет. Эти исследования скорее подводят к противополож­ному выводу о том, что каждый возраст имеет свой нейродинамический тип, через ко­торый проходит индивид.

Исследования школы А. Г. Иванова-Смоленского вошли в историю учения о ти­пах высшей нервной деятельности и оказали определенное влияние на нейротиполо-гические исследования новейшего времени, чего нельзя сказать о почти забытых ра­ботах представителей бехтеревской школы, а также лаборатории Н. И. Красногорско­го, опубликованных в тот же период.

Однако, несмотря на различия между типологическими исследованиями в обла­сти высшей нервной деятельности человека, существует общая черта, сближающая их и отличающая от более поздних нейродинамических исследований типологии живот­ных. Эта черта заключается в обособлении нейродинамической типологии от общих законов высшей нервной деятельности, от общих свойств нервной системы, констел­ляцией которых являются типы. В области изучения высшей нервной деятельности человека в 20-30-е годы было сделано еще очень мало для познания этих общих зако­нов и свойств. Число типологических конструкций во много раз превышало количе­ство реальных знаний об общих законах высшей нервной деятельности и основных свойствах нервной системы.

Классическое учение о типах высшей нервной деятельности животных, созданное И. П. Павловым, как известно, возникло в процессе изучения общих законов движе­ния нервных процессов и условнорефлекторной деятельности животных. Именно в этой связи было обнаружено (путем сопоставления многих индивидуальных случаев) наличие некоторых основных общих свойств нервной системы, в которых проявляет­ся тип нервной системы как нейродинамическая конституция головного мозга живот-⁴

Красногорский Н. И. Труды по изучению высшей нервной деятельности человека и животных. — Т. 1. — М.: Медгиз, 1954. - С. 337.

Глава 5. Соотношение возрастно-половых и нейродинамииеских свойств человека...

ных. Именно этот путь и оказался наиболее фундаментальным и серьезным, опреде­лившим истинный прогресс теории нейродинамической типологии и ее проникнове­ние в медицину, общую биологию, зоотехнику, экспериментальную генетику, поведе­ние, психологию личности, педагогику и т. д.

2. Соотношение возрастно-половых и нейродинамических свойств в период роста и созревания

Начатые Б. М. Тепловым, а затем В. С. Мерлиным и др. психофизиологические исследования нейродинамических типов человека, опирающиеся на достижения ней-родинамической типологии животных, составили новый этап в развитии учения о ти­пах нервной системы человека, принципиально отличный от нейротипологических разработок 20-30-х годов. В этих исследованиях многообразными методами, комп­лексным путем определяются структура и динамика основных общих свойств нервной системы, многозначно реализуемых в различных видах психической деятельности че­ловека.

Общее признание получили труды Б. М. Теплова и сотрудников его лаборатории, наиболее глубоко и систематически разрабатывающих нейродинамическую типоло­гию в этом направлении⁵. В целях более строгого учета-различных факторов исследо­вания были проведены на взрослых людях. Исключение составили лишь исследова­ния H. С. Лейтеса и его сотрудников, на которых мы остановимся позже, поскольку взаимоотношение возрастных и нейродинамических свойств у детей рассматривается H. С. Лейтесом как специальная проблема типологических исследований. Однако нет никаких оснований локализовать эту проблему только в ранней зоне человеческой жизни.

Основная масса изучавшихся в лаборатории Б. М. Теплова взрослых людей отно­сится к различным возрастным фазам: юности, молодости и среднему возрасту. Сле­довательно, если бы фактор возраста специально учитывался в этих исследованиях, то были бы получены микровозрастные характеристики типов высшей нервной дея­тельности взрослых людей, что весьма важно для диагностики собственно типологи­ческих свойств нервной системы взрослых людей. Впервые такие микровозрастные характеристики были получены нашей сотрудницей H. Г. Зыряновой. Этот опыт по­казал целесообразность подобного подхода к взаимоотношению возрастных и нейро-динамических свойств взрослых людей.

При сравнительно-возрастных сопоставлениях следует учитывать возможность половых различий, которые могут перекрывать, нейтрализовать или маскировать ти­пологические различия, не говоря уже о различиях возрастных. К сожалению, следует отметить, что эти различия не учитываются даже там, где специально отбирают отно-⁵ Теплое Б. М. Проблемы индивидуальных различий. — М: Изд. АПН РСФСР, 1961. — См. также сборни­ки под ред. Б. М. Теплова: Типологические особенности высшей нервной деятельности человека. — Вып. 1-6. — М: Просвещение, 1956-1967.

Человек как предмет познания

сительно равное число мужчин и женщин для опыта. Таковы, например, исследова­ния голландских ученых де Ланге, Ван-Левена и П. Верри, которые установили кор­реляции между психологическими и электроэнцефалографическими явлениями. В этой трудоемкой и обширной работе участвовали в качестве испытуемых 13 муж­чин и 11 женщин. Электроэнцефалографические и психологические исследования проводились параллельно, независимо друг от друга, а затем их результаты сопостав­лялись, и выводились общие заключения о степени связи между электрофизиологи­ческими и психологическими характеристиками.

В психологические данные включались результаты тестов Роршаха, Бурдона, Кре-пелина и др., на основании которых делались заключения о работоспособности, реак­циях личности на напряжения, ситуации и отношения, об установке и эмоционально-волевых свойствах личности.

Оказалось, что корреляция возможна именно по группам (типам), т. е. что можно сопоставлять типологические варианты электроэнцефалограмм и психологических тестов. Среди четырех групп резко противопоставляются стабильные и лабильные, возбудимые и тормозимые, к которым отнесены все испытуемые. При обсуждении этого фактора Уолтер Грей выразил пожелание подвергнуть такому же исследова­нию параметры, предложенные И. П. Павловым, — силу, уравновешенность и под­вижность, что, как известно, уже делается в школе Б. М. Теплова. Однако де Ланге, Ван-Левен и П. Верри, равно как и участники Международного симпозиума по элект­роэнцефалографии высшей нервной деятельности, не придали какого-либо значения тому факту, что почти равное разделение испытуемых по полу проявило себя косвен­но в разделении всех испытуемых на группы, отличающиеся лабильностью и эмо­циональной возбудимостью, стабильностью и относительной уравновешенностью поведения⁶.

В современных психолого-нейродинамических исследованиях фактор возраста специально учитывается, пожалуй, только в лаборатории В. С. Мерлина. Сравнитель­ное изучение детей, подростков и взрослых, прослеживание развития темперамента в различные возрастные периоды — все это позволило В. С. Мерлину поставить весь­ма глубоко важнейший вопрос о соотношении возрастных и индивидуально-типичес­ких особенностей человека. На основании как собственных, так и многих других исследований, В. С. Мерлин пришел к следующему выводу: «Если мы сопоставляем детей определенного возраста по какому-либо свойству темперамента, которое на дан­ной ступени раскрытия типа еще недостаточно выражено, то возрастные особенности полностью маскируют данное индивидуальное свойство темперамента. При этом мас­кировка происходит в том случае, когда несозревшее свойство темперамента сходно с возрастными особенностями (как, например, раздражительность, склонность к стра­ху или гневу), и в том случае, когда несозревшее свойство темперамента контрасгиру-ет с возрастными особенностями (как, например, интравертированность)... Однако если мы сопоставляем детей того же возраста по такому свойству темперамента, кото­рое на данной ступени развития достаточно раскрылось, как например, неутомляе-⁶ Ланге, Дж. В.Н. де, Ван-Левен, Сторм, Верри П. Ф. Корреляция между психологическими и электроэнце­фалографическими явлениями // Электроэнцефалограф, исслед. высш. нервн. деятельности: Сб. — М.: Изд. АН СССР, 1962.

Глава 5. Соотношение возрастно-половых и нейродинамических свойств человека...

мость и работоспособность, то это отчетливо проявляется вопреки противоположным возрастным особенностям»⁷.

В. С. Мерлин справедливо считает неправильным рассмотрение типа темперамен­та (а следовательно, и типа нервной системы как его основы) как абсолютно постоян­ной совокупности определенных индивидуальных свойств, вне процесса его возраст­ного развертывания. Однако он не отождествляет возрастное развертывание с разви­тием темперамента, поскольку оно есть «процесс становления новых качественных особенностей, это и есть подлинное развитие темперамента в собственном смысле сло-ва»⁸.

Взаимоотношения возрастного развертывания и развития темперамента противо­речивы и составляют одну из движущих сил развития личности. Степень сопротив­ляемости внешним воздействиям, равно как и пластичность изменений поведения, в значительной мере зависит от того, как происходит развертывание природных свойств личности. «...Развертывание темперамента под влиянием внешних условий всегда зави­сит, — пишет В. С. Мерлин, — от возрастной ступени раскрытия темперамента»⁹. Это положение находит свое подтверждение в ряде исследований лаборатории В. С. Мер-лина¹⁰. В лаборатории Б. М. Теплова аналогичные связи возрастных и индивидуаль­но-типических особенностей детей успешно изучаются Н. С. Лейтесом и его сотруд-никами¹¹.

В. Э. Чудновский сделал попытку синтезировать ранее полученные в школе А. Г. Ива­нова-Смоленского нейротипологические характеристики с новейшими исследовани­ями Б. М. Теплова и В. С. Мерлина, дедуцируя их общетеоретические выводы в обла­сти детской психологии.

Как подчеркивает с самого начала В.*Э. Чудновский, «многочисленные факты ука­зывают на то, что нервную систему в раннем возрасте отличает именно сравнительная слабость и очень высокая возбудимость, чувствительность»¹². Признаками этих явле­ний он считает быстроту первоначального замыкания временных связей (по В. Д. Не-былицину, типичную для слабого типа нервной системы), легкую их разрушаемость, неустойчивость, быструю истощаемость нервных клеток (подчеркиваемую А. Г. Ива­новым-Смоленским), яркую выраженность запредельного торможения, легкую тор-мозимость при действии экстрараздражителей.

Соглашаясь с А. Г. Ивановым-Смоленским в его положении о существовании раз­ных сторон возбудимости, Чудновский особенно выделяет вместе с тем мысль Р. Е. Ка-вецкого о том, что в понятие реактивности включается способность организма не толь­ко воспринимать раздражение, но и отвечать на него определенными реакциями. По Р. Е. Кавецкому, в условиях патологии явления возбудимости и реактивности могут

⁷ Мерлин В. С. Очерк теории темперамента. — М.: Просвещение, 1964. — С. 181.

⁸ Там же. - С. 182.

⁹ Там же. - С. 183.

¹⁰ Проблемы психологии личности и психологии труда: Сб. — Пермь, 1960; Ильина А. И. Общительность
и темперамент у школьников. — Пермь, 1961.

¹¹ ЛейтесН. С. К вопросу о возрастных особенностях школьников // Типологич. особенности высш. нервн.
деятельности человека. — Вып. 5. — М: Просвещение, 1967.

¹² Чудновский В. Э. О возрастном подходе к типологическим особенностям//Вопросы психологии. —
1963. - № 1. - С. 23.

Человек как предмет познания

резко расходиться. Интересно, что именно в связи с этой мыслью В. Э. Чудновский формулирует одно из своих основных положений: «Но то, что для взрослого патоло­гия, для ребенка может быть в известной степени нормой»¹³.

На основании ряда данных он приходит к следующему выводу: «Можно сказать, что адекватность силы реакций менее характерна для слабой нервной системы, чем для сильной. Как установлено в лаборатории Б. М. Теплова, слабые нервные системы реа­гируют почти одинаково на различные интенсивности средней силы... Это — своеобраз­ная генерализация. Если при этом иметь в виду вывод, к которому пришел А. Г. Иванов-Смоленский на основании многих экспериментальных исследований, — о большей диф-фузивности,. генерализованности реакции у детей в младшем возрасте... то можно с достаточным основанием говорить о сходстве особенностей нервной системы детей, с одной стороны, с особенностями слабого типа у взрослых, с другой, по данному пока­зателю. По-видимому, сходство нервной системы ребенка со слабым типом нервной си­стемы является возрастной особенностью и ярче выражено у младшего дошкольника, чем у старшего»¹⁴.

Следует вместе с тем иметь в виду и различие, которое заключается в более быстром восстановлении сил у детей (сравнительно со взрослыми). С этим дополнением прини­мается аналогия между слабостью нервной системы ребенка и взрослого, учитывая, од­нако, что в первом случае она — возрастное, а во втором — типологическое явление.

Иначе, согласно данным В. Э. Чудновского, обстоит дело с другими свойствами нервной системы. Так, в отношении подвижности он указывает на сложные, противо­речивые сочетания подвижности и инертности в общей нейродинамической характе­ристике дошкольного детства. Но все же преобладающей следует считать характери­стику недостаточной инертности и более высокой, чем в последующих возрастах, под­вижности нервных процессов. В связи с этим В. Э. Чудновский пишет, что «имеется достаточно оснований считать, что подвижность нервных процессов у ребенка во мно­гом зависит от возрастной слабости и неуравновешенности этих процессов»¹⁵. Вместе с тем он полагает, что с возрастом развиваются не только некоторые стороны подвиж­ности, но и некоторые стороны инертности нервных процессов.

Что касается равновесия между возбудительным и тормозным процессами в их отношении к уравновешенности как типологическому свойству нервной системы, то автор основывается главным образом на старых данных школы А. Г. Иванова-Смо­ленского. Анализируя эти данные, он приходит к выводу, что «поведение ребенка с неуравновешенным в сторону возбуждения типом нервной системы должно обуслов­ливаться как бы сочетанием, «сложением» возрастной неуравновешенности и неурав­новешенности типологической, т. е. возрастные проявления в данном случае должны как бы усиливать проявления типологического свойства. Поведение ребенка с отно­сительно уравновешенным типом высшей нервной деятельности обусловливается как нейтрализацией, так и «вычитанием» возрастной неуравновешенности из уравнове­шенности типологической»¹⁶.

¹³ Чудновский В. Э. О возрастном подходе к типологическим особенностям // Вопросы психологии. —
1963. - № 1. - С. 24.

¹⁴ Там же. - С. 25.

¹⁵ Там же. - С. 27.

¹⁶ Там же. - С. 28.

Глава 5. Соотношение возрастно-половых и нейродинамических свойств человека...

Несомненно интересным является расчленение всей проблемы взаимосвязи меж­ду возрастными и нейротипологическими особенностями на две стороны. Первая, ко­торая рассматривалась выше, составляет развитие самих типологических свойств. Вторая сторона — своеобразие проявления тех или иных типологических свойств на определенном «возрастном фоне». В этом плане В. Э. Чудновский основывается на положении В. С. Мерлина, который считает весьма важным то обстоятельство, что в детском возрасте типологические особенности наиболее ярко обнаруживаются у пред­ставителей сильного уравновешенного инертного типа и слабого типа, так как у них проявления типа контрастируют с возрастными особенностями поведения.

Наконец следует отметить важную мысль В. Э. Чудновского о том, что определен­ные возрастные периоды в развитии типологических свойств выступают в роли свое­образных сенситивных периодов для тренировки этих свойств.

В собственных экспериментальных исследованиях В. Э. Чудновского по изучению • свойств типа нервной системы у детей-дошкольников преимущественное внимание уде­ляется явлениям маскировки типологических свойств возрастными особенностями. Он вновь подчеркивает, что «изучение свойств нервной системы детей неотделимо от про­блемы возрастных особенностей. Только одновременный учет как возрастных, так и типологических особенностей открывает путь к раскрытию действительной сложности проявления свойств типа высшей нервной деятельности ребенка»¹⁷.

Это положение доказано им путем последовательного сопоставления данных о млад­шей и старшей группах дошкольников и сравнения с ними данных по нейродинамиче-ским группам. В результате этого сопоставления В. Э. Чудновский пришел к за­ключению, что «хотя слабость и преобладание возбуждения над тормозным процес­сом являются общими свойствами детей младшего дошкольного возраста, удается выделить группу детей с наибольшей слабостью нервной системы (у которых преобла­дание возбуждения маскируется слабостью) и группу наиболее возбудимых (у кото­рых слабость нервной системы проявляется менее ярко)»¹⁸.

В дальнейшем В. Э. Чудновский установил, что выявление («развертывание», по B.C. Мерлину) и развитие типологических свойств в дошкольном возрасте происходят с разной интенсивностью в зависимости от типа высшей нервной деятельности. Так, например, тенденция к слабому типу проявляется в незначительном уменьшении реак- \ тивности с возрастом. Тенденция к уравновешенному инертному типу характеризуется быстрым усилением тормозного процесса и развитием инертности. Быстрое развитие силы процесса, напротив, свойственно развертывающемуся возбудимому типу.

В качестве известной модели соотношения возрастных и типологических свойств у детей-дошкольников была избрана характеристика поведения детей с неуравнове-' шенным и уравновешенным типами нервной системы. Однако для любого из типоло­гических вариантов характерно, по мнению В. Э. Чудновского, то, что «проявление соотношения возрастных и типологических особенностей во многом зависит от сла­бости основных нервных процессов в дошкольном возрасте»¹⁹. Общая же тенденция

¹⁷ Чудновский В. Э. Изучение свойств типа нервной системы у детей-дошкольников // Вопросы психоло­
гии. - 1963. - № 3. - С. 19-20.

¹⁸ Там же. - С. 19.

¹⁹ Чудновский В. Э. К вопросу о соотношении возрастных и типологических особенностей у дошкольни­
ков // Тез. докл. на II съезде психологов: Сб. - Вып. 2. - М.: Изд. АПН РСФСР, 1963. - С. 37.

Человек как предмет познания

в изменяющихся взаимосвязях между возрастом и нейродинамическим типом заклю­чается, как правильно предполагает В. Э. Чудновский, «в постоянном усилении влия­ния индивидуальных особенностей на поведение»²⁰.

Весьма интересную интерпретацию экспериментальных исследований В. Э. Чуд-новского дал Н. С. Лейтес, под руководством которого эти исследования осуществля­лись. Основываясь на установленных в лаборатории Б. М. Теплова данных о связях слабости нервной системы с высокой чувствительностью, реактивностью и о связях инертности нервных процессов с прочностью условных связей, Н. С. Лейтес предло­жил собственную гипотезу.

В докладе на XVIII Международном конгрессе он указывал, что «распростране­ние изучения типологических свойств на различные возрасты, поиски эксперимен­тальных и жизненных показателей свойств типов нервной системы у детей с необхо­димостью требуют рассмотрения вопросов взаимосвязи типологических и возрастных особенностей»²¹. Согласно предложенной им гипотезе, «возрастная слабость нервной системы детей, можно предполагать, определенным образом обусловливает яркость, остроту восприятия, детскую впечатлительность. По-видимому, в ходе возрастного развития происходит не только последовательное увеличение возможностей нервной системы, но и ограничение некоторых ценных ее свойств»²². Это предположение за­служивает внимания, и для его экспериментальной проверки особенно важно восполь­зоваться так называемым лонгитюдинальным методом исследования.

Среди исследователей в настоящее время еще нет полного совпадения взглядов о генезисе типов нервной системы у детей. Так, например, Т. И. Четверикова, изучав­шая развитие ребенка со слабым типом нервной системы в первые годы жизни (с пер­вых месяцев до 3, 5 лет), констатировала, что черты слабого типа проявились на пер­вом году жизни и на протяжении последующего развития лишь осложнялись и моди-фицировались²³.

Н. П. Жукова из Горьковского НИИ педиатрии изучала адаптацию детей ясельного возраста к новым условиям жизни в зависимости от типологических особенностей выс­шей нервной деятельности. Ею наблюдались дети от 2 до 11 месяцев на протяжении длительного времени, начиная с момента поступления ребенка в ясли, что и составило

²⁰ Чудновский В. Э. К вопросу о соотношении возрастных и типологических особенностей у дошкольни-
ков//Тез. докл. на II съезде психологов: Сб. - Вып. 2. - М: Изд. АПН РСФСР, 1963. - С. 37. - См.
также более позднюю работу Чудновского «О специфике типологических особенностей у детей до­
школьного возраста» (в сб.: Типологич. особенности высш. нервн. деятельности человека. — Вып. 5. —
М: Просвещение, 1967).

²¹ Лейтес Н. С. Проблема соотношения типологических и возрастных особенностей // Материалы 9-го
симпоз. («Физиологические основы индивидуальных психических различий») XVIII Междунар. пси-
хол. конгр. — М, 1966. — С. 114. — В другой, более поздней, своей работе Н. С. Лейтес развивает эту
мысль: «...ход возрастного развития связан не только с приобретениями, но и с утратой некоторых цен­
ных качеств. Процессы становления, формирования одаренности во многом обусловлены соотношени­
ем между наиболее устойчивыми чертами индивидуальности и преходящими особенностями возраста»
(см.: Лейтес Н. С. Возрастные этапы становления общих способностей // Тез. докл. конф. по психоло­
гии: Сб. - Л.: Изд. ЛГУ, 1967. - С. 77-78).

²² Лейтес Н. С. Проблема соотношения типологических и возрастных особенностей. — С. 114.

²³ Четверикова Т. И. Картина поведения ребенка слабого типа// Тез. докл. на II съезде психологов: Сб. -
Вып. 2. - М.: Изд. АПН РСФСР, 1963. - С. 39.

Глава 5. Соотношение возрастно-половых и нейродинамических свойств человека...

точку отсчета в определении периода адаптации. В этом возрасте ей удалось определить типологические особенности лишь у 40 из 73 детей. Это сам по себе интересный факт, показывающий, что начало «развертывания» типологических свойств почти у полови­ны обследовавшихся детей относится к более позднему периоду, чем у другой части де­тей. Но еще интереснее распределение детей, «развертывание» типологических свойств у которых уже стало видимым, по группам. Картина этого распределения неожиданна, так как в отношении более позднего периода (младшего дошкольного) В. Э. Чуднов-ский обнаружил преобладание слабости нервных процессов, особенно тормозного.

Между тем Н. П. Жукова обнаружила, что среди 40 детей первого года жизни по­ловина (20) относилась к сильному уравновешенному типу, а у 10 проявились типо­логические особенности сильного возбудимого типа. Остальные дети характеризова­лись слабостью возбудительного и тормозного процессов. Именно эти дети (третья группа — слабые) приспосабливались ко всему новому в режиме жизни и в условиях яслей очень медленно. «Дети давали срывы, — пишет Н. П. Жукова, — что проявля­лось в длительном и резком беспокойстве, в нарушении сна, потере аппетита, останов­ке или падении веса, снижении сопротивляемости к заболеваниям. Длительность адаптации была наибольшей — от одного до трех месяцев»²⁴.

Между тем дети первой группы (сильные уравновешенные) адаптировались в кратчайшие сроки, от одного до 10 дней, весьма активно и пластично осваивали новые условия с адекватными соматическими и поведенческими реакциями. Дети с сильным неуравновешенным (возбудимым) типом адаптировались с большими трудностями, но скорее и лучше, чем дети слабого типа.

Как интерпретировать эти данные Н. П. Жуковой, если сравнивать их с данными В. Э. Чудновского? Что в опытах Н. П. Жуковой считать проявлением собственно воз­растных особенностей младенчества, а что — типологических? В какой мере можно говорить о сильном, притом уравновешенном, типе нервной системы детей, если при­нимать посылки В. Э. Чудновского?

Для ответа на эти вопросы следовало бы связать в одном, лучше всего индивиду­ально-монографическом, исследовании оба возрастных периода. По такому пути по­шла М. В. Вовчик-Блакитная, которая начала изучать детей старшей ясельной и млад­шей дошкольной групп, обратив особое внимание на сроки и темпы овладения детьми речью, характер складывающегося соотношения между первой и второй сигнальной системами.

Из предварительного сообщения об этом исследовании М. В. Вовчик-Блакитной известно, что «своеобразная трудность составления типологических характеристик оп­ределяется особенностями изучаемого возраста. Слабость процессов торможения у де­тей и относительная недоразвитость их второй сигнальной системы могут привести к ошибочному отнесению большинства детей к возбудимому и первосигнальному типу»²⁵. М. В. Вовчик-Блакитная, предвидя такую опасность, все же считает возможным диф­ференцировать не только свойства типа нервной системы детей в этом возрасте, но и

²¹ Жукова Н. П. Характер периода адаптации детей к новым условиям жизни (в яслях) в зависимости от

типологических особенностей в. н. д. // Там же. — С. 40. ²⁵ Вовчик-Блакитная М. В. К вопросу о связи типологических свойств со способностями // Там же. —

С. 275.

Человек как предмет познания

детерминированные ими специальные способности. Однако при такой постановке воп­роса положение оказывается еще более сложным, так как для специальных способностей важнейшее значение имеет не только общий, но и парциальный тип нервной системы.

Как мы видели, весьма трудно соотнести общие типы с возрастными особенностя­ми. К этому, очевидно, следует еще добавить и парциальные типы, которые Л. И. Уман-ский обнаружил у детей. По Л. И. Уманскому, уже у детей следует различать шесть уров­ней парциальности типов высшей нервной деятельности: 1) подкорковая, безусловно-рефлекторная парциальность; 2) подкорково-корковая; 3) корковая анализаторная (преимущественные проявления свойств нервной системы в одном из анализаторов); 4) корковая межанализаторная парциальность как общая структурная характеристика первой сигнальной системы; 5) межсигнальная парциальность, предполагающая типо­логические различия во взаимодействии первой и второй сигнальных систем; 6) второ-сигнальная парциальность, т. е. различия по сфере умственной деятельности и преобла­данию того или иного вида речи.

Л. И. Уманский нашел у испытуемых детей парциальность не на всех уровнях, причем только у 10 % детей имелось сочетание парциальных типов, включая межсиг­нальный. Что касается последнего, шестого, уровня парциального типа, то он может появиться только в процессе длительного воспитания и развития. Предлагаемая Л. И. Уманским многоуровневая, иерархическая система парциальных типов содержит в себе генетические предпосылки, но требует длительного, систематического изучения реального развертывания этого комплекса парциальностей, которое, очевидно, как-то должно быть соотнесено с возрастным развертыванием общих свойств типа нервной системы. Эта труднейшая задача, очевидно, будет решаться в дальнейшем.

В исследованиях Л. И. Уманского интересна и другая тенденция — связать разви­тие сенсомоторных действий детей (игровых и трудовых) с типологическими особен­ностями нервной системы. Им показано, что по средней скорости выполнения одного простого движения и всего действия наиболее контрастируют лабильные и инертные типы детей одного и того же возраста. Вместе с тем упражняемость действия в целом у инертных детей в несколько раз большая, чем у лабильных. У детей со слабым раз­дражительным процессом средняя скорость действия снижается при действии новых и отвлекающих раздражителей. Л. И. Уманский обнаружил лишь в одном случае со­впадение конечных результатов в скорости выполнения действия у инертного типа с лабильным. Это явление имело место у школьника, который был отнесен по ряду других показателей к лабильному парциальному типу в «моторной зоне» на фоне об­щего инертного типа²⁶.

Очевидно, что парциальный тип «в моторной зоне» является разновидностью ана­лизаторного парциального типа и характеризуется высокой кинестетической чувстви­тельностью. Но можно думать, что индивидуально-типические различия в психомо­торной сфере являются показателями и более общих структурных особенностей чело-века²⁷. На это в свое время обратил особое внимание Э. Кречмер в сравнительной

²⁶ У майский Л. И. К проблеме способностей в связи с типом нервной деятельности // Тез. докл. на
II съезде психологов: Сб. - Вып. 5. - М: Изд. АПН РСФСР, 1963. - С. 47-48.

²⁷ Вопросу о взаимосвязи парциальных типов высшей нервной деятельности и конституциональных осо­
бенностей посвящены исследования В. М. Русалова. См. его статью «Абсолютная чувствительность не­
рвной системы человека и конституциональные особенности» (Вопросы психологии — 1967. — № 3).

Глава 5. Соотношение возрастно-половых и нейродинамических свойств человека...

характеристике циклотимического и шизотимического темперамента. В новейших исследованиях по психофизиологии трудовых действий и физической культуры эти различия приобретают определенное диагностическое значение.

В одном из исследований Эммы Герон показано, что возможность выполнения равномерных движений в том или другом темпе зависит от индивидуально-типиче­ских особенностей людей. «Эта зависимость, — пишет Э. Герон, — выражается в сле­дующем: образование рефлексов на время, обеспечивающее равномерность движений, связано с уравновешенностью нервных процессов, при слабой нервной системе эти рефлексы образуются на более продолжительные интервалы. Возможность выполне­ния быстрых движений зависит от подвижности нервных процессов»²⁸. Свои исследо­вания Э. Герон проводила на взрослых людях, но ее выводы могут, вероятно, быть приняты за общие характеристики с теми или иными модификациями. Особый инте­рес вызывает дополнение, в котором указано на связь возможности выполнения быст­рых движений с подвижностью нервных процессов.

3. Соотношение возрастнополовых и нейродинамических свойств в период старения

Факторы возраста и пола перекрываются индивидуально-типологическим факто­ром, имеющим значение, как было показано выше, уже в период раннего детства. Тем более индивидуально-типологический фактор важен для понимания инволюционных процессов, чему уделяется еще недостаточное внимание в геронтологии. Исключение составляют труды румынского геронтолога и гериатра К. И. Пархона, который специ­ально занимался определением типологического (нейродинамического) фактора в про­цессе старения.

Интересно сопоставить его данные с данными исследователей взаимосвязи возра­ста и типа в период дошкольного детства. Напомним, что для этого периода, напри­мер, по данным В. Э. Чудновского, наиболее характерной является большая или мень­шая однозначность такого типологического свойства, как слабость нервной системы, по сравнению с которой весьма многозначны проявления подвижности и уравнове­шенности нервных процессов.

Если обратиться к геронтологическим данным К. И. Пархона, то первоначальное впечатление явно наводит на мысль о картине обратного развития, о нисхождении старческих модификаций типа нервной системы до возрастных доминант раннего дет­ства. В самом деле, 43 % общего количества клинически и экспериментально изучен­ных К. И. Пархоном стариков относится к слабому типу нервной системы. Затем сле­дуют старики, отнесенные им к группе «промежуточного варианта» (36 %), из кото­рых половина принадлежит к уравновешенному (спокойному и живому), а другая

²⁸ Герои Э. Проявление особенностей человека в темпе его движений//Вопросы психологии. — 1 9 6 1 —

Человек как предмет познания

половина — к неуравновешенному типу. Наименьшее (21 %) число стариков относит­ся к сильному типу нервной системы, из них две трети принадлежат к уравновешен­ному варианту, а одна треть — к неуравновешенному.

Следовательно, по К. И. Пархону, слабый тип в сочетании с неуравновешенно­стью составляет доминирующую типологическую особенность старческого возраста. В связи с этим Пархон пишет, что «уменьшенная корковая реактивность объясняет, почему сильный уравновешенный живой тип нервной системы встречается лишь в 11 % общего числа случаев. Наличие сильного уравновешенного типа нервной сис­темы возможно лишь при высокой функциональной активности нервной системы с вытекающим отсюда наличием равновесия, равенства силы обоих основных процес­сов (раздражение и торможение)...»²⁹.

Цикл развития нейродинамической конституции человека К. И. Пархон, по суще­ству говоря, представляет как последовательную смену типологических особенностей, как переход «от сильного уравновешенного живого типа, а также от промежуточного уравновешенного живого типа, который наблюдался у них (у стариков. — Б. А.) в молодости и в зрелом возрасте, к слабому типу или к неуравновешенному варианту в преклонном возрасте. Увеличение группы лиц, принадлежащих к слабому типу в старости, объясняется тем, что часть стариков, обладавших сильным уравновешенным живым типом, сильным неуравновешенным типом, промежуточным неуравновешен­ным вариантом, промежуточным уравновешенным спокойным вариантом, попадала в эту группу как вследствие чрезвычайных переживаний, так и, в некоторых случаях, вследствие заболеваний»³⁰.

Согласно этой концепции, преобладание слабого типа нервной системы у стари­ков объясняется тем, что к некоторому числу людей, обладавших всегда особенностя­ми слабого типа (так сказать, конституционально), присоединяется большое число лиц, перешедших в старости к слабому типу (через ряд промежуточных состояний) по различным экзогенным и эндогенным причинам.

К числу таких причин К. И. Пархон относит различные серьезные травмы обще­ственного характера, влияние материальных и семейных невзгод (разводы, смерть близких), различные заболевания, вызвавшие перенапряжение корковых процессов и возрастающее снижение реактивности коры. Нельзя не отметить, однако, что сужде­ния о прошлом типологическом развитии своих испытуемых и пациентов К. И. Пар-хон составлял путем типологической диагностики анамнестических повествований, ретроспективных обзоров, которые далеки, конечно, от безупречности фактического материала, необходимого для типологического определения. Вряд ли имеются какие-либо объективные основания для суждения, например, такого рода: «...83 % лиц, кото­рые в молодости и зрелом возрасте принадлежали к сильному типу нервной системы и обладали бытовыми условиями, благоприятствующими усилению этого типа, вслед­ствие чрезвычайных переживаний не смогли противостоять влиянию последних и перешли, таким образом, в старости к неуравновешенному типу нервной системы»³¹. Поскольку о прошлом стариков К. И. Пархон мог судить только по анамнестическим

²⁹ Пархон К. И. Возрастная биология. — Бухарест: Меридиан, 1960. — С. 106.

³⁰ Там же.- С. 108.

³¹ Там же.- С. 109.

Глава 5. Соотношение возрастно-половых и нейродинамических свойств человека...

данным, трудно признать основательность утверждения, что «старики в течение сво­ей жизни изменяют тип нервной системы, переходя от сильного к слабому типу»³².

Но если нельзя с уверенностью судить о типологическом прошлом испытуемых К. И. Пархона, то нет никаких причин сомневаться в типологическом диагнозе, по­ставленном на основании клинических и экспериментальных данных. Распространен­ность и увеличение числа слабых типов нервной системы к глубокой старости — факт, вероятно, неоспоримый. Что же этот факт представляет по своей природе? Возраст­ной метаморфоз нейродинамической конституции, ее маскировку возрастными состо­яниями, взаимонейтрализацию возрастных и типологических свойств или, напротив, контрастирование типа и возрастного фона у многих из стариков?

При существующем в геронтологии положении разобраться в этих отношениях воз­раста и типа еще невозможно. Нужны специальные физиолого-психологические иссле­дования с большим охватом времени жизни, т. е. с многофазным длительным наблю­дением. Пока же придется использовать один косвенный путь, что стало возможным благодаря дополнительному описанию К. И. Пархоном аффективных состояний и дина­мики внимания у испытуемых стариков со слабым типом нервной системы.

Следует отметить, что сам К. И. Пархон нигде не дает распределения типов не­рвной системы по полу. Фактор полового диморфизма им вовсе не учитывается. Од­нако для игнорирования полового диморфизма при решении вопроса о причинах пре­обладания в поздних возрастах слабого и неуравновешенного, «промежуточного» ти­пов оснований в действительности нет. Для этого достаточно взглянуть на табл. 22³³, содержащую число находившихся под наблюдением стариков, распределенных по полу и десятилетним возрастным периодам.

Таблица 22