Расселение венгров к IX в и пути миграции венгров в Паннонию.

Проблеме происхождения и миграции древних мадьяр в карпатскую котловину посвящена весьма обширная литература: Л.Контлер, Шушарин В.П, Иванов В.А, Эрдели И, и т.д. Количество археологических памятников восточной Европы, отождествляемых с мадьярами эпохи переселения, пока крайне невелико, а оценка их значения кардинально различается в работах венгерских и отечественных исследователей. На фоне выраженного скепсиса венгерских ученых: Бэлинта, Зимони и Ковача археологи постсоветского пространства наоборот выражают уверенность ведущей роли археологии для решения проблемы даты, исходного региона и путей миграции мадьяр на запад [50]. Причины этого парадокса лежат частично в методологических принципах, а частично - обусловлены ожиданиями самих исследовалей, изначально исходящих из разных концептуальных моделей расселения, а затем и переселения мадьяр, важную роль в которых традиционно отводится известным по письменным источникам местам временного проживания мадьяр - «Леведии», «Этелькезу» и Magna Hungaria.

Доминирующая в археологической литературе тенденция атрибутировать определенные памятники восточной европы как «древневенгерские» или «мадьярские» закономерно выносит на первый план проблему исторического характера: чего именно следует ожидать археологу от материальной культуры мадьяр эпохи переселения? [51]

Безусловно, феномен венгерского нашествия на карпатский бассейн требуется рассматривать с точки зрения позднего переселения народов «Дикого поля», где по-прежнему господствовали собственные законы миграции, заставляя многие кочевнические племена в максимально короткие сроки перебираться с одной территории на другую. Известный наш соотечественник Лев Гумилев, в своем труде «Этногенез и биосфера земли» приводит некоторые аргументы, которые по его мнению могут раскрыть суть этнических процессов, в том числе народов степи. Он выводит достаточно стройную, закономерную теорию «пассионарности», раскрывающая суть «переселений» народов в эпоху раннего Средневековья. Однако эта теория не пользуется популярностью у ученых-историков[52].

Согласно хронике венгерского анонима, венгры к началу своей миграции занимали территории Скифии в венгерском её понимании[53]. Аноним также называет её Дентумогер: «Границы которой идут на восток от северной части до Черного моря, за ней находится река Танаис с большими болотами, где очень много соболей[54]. Скифская земля по ширине и по длине обширна. Люди, которые там проживают, называются до сих пор обычно Дентумогер, и они никогда не были подчинены власти ни одного императора. Скифы - древние народы, и имели власть на востоке, как мы сказали выше. Первым королем Скифии был Магог, сын Яфета, и этот народ по имени короля Магога был назван Могер, из потомков этого короля происходил известнейший и властительнейший король Аттила, который в 451 г. по воплощению господа, выйдя из земли скифской, с огромной силой пришел на землю Паннонии и, обратив в бегство римлян, захватил власть[55].

Вероятнее всего, что страна Дентумогер, то есть территория между северным побережьем Черного моря и доном и есть Леведия-Ателькуз.

Скифская земля, хотя и очень обширна, все-таки не могла ни прокормить, ни вместить такого множества народов. Поэтому семь главных лиц, которых называли Хетумогер[56], не вытерпев тесноты этих мест, очень задумались, чтобы оставить их. Тогда эти семь главных лиц держали совет между собой и решили выйти из родной земли, чтобы занять себе земли для жилья, как мы это расскажем в нижеследующем.

Род венгров ведет свое происхождение от скифского племени, которое на своем собственном языке называется Дентумогер[57]. Та земля, была очень переполнена множеством народов. Поэтому семь старейшин, которые называются Хетумогер, не выдержав тесноты мест, решили пытаться пойти в землю Паннонии, которая была по слухам землею короля Аттилы, из рода которого происходит Алмуш, отец Арпада[58]. Тогда эти семь старейшин. признали, что они не могут закончить начатого пути, если не будет над ними вождя и правителя. Итак, по своей воле и с общего согласия семи лиц, избрали вождем и правителем себе и всем сынам своих сыновей до последнего поколения, Алмуша, сына Угека и тех, кто произойдет из его рода, потому что вождь Алмуш, сын Угека, и те, которые произойдут из его же рода, были более славного происхождения и более могущественными в войне. Тогда они, в согласии друг с другом, так обратились к вождю Алмушу: с этого дня мы выберем тебя нашим вождем и правителем, и куда ведет тебя судьба, твоя, туда и мы будем следовать за тобой[59].

Однако в 884 году, по хронике того же анонима: «Семь мадьярских племен, и союзных народов, объединенных в союз под общим названием Хетумогер, перешли реку Этил(Волгу) на бурдюках по способу языческому, не нашли никаких городов или населенных мест... пока не. пришли в Русцию, которая называется Сусудал[60]. В этом сообщении для нас важна не столько дата начала мадьярской миграции, сволько указание на то, что движение мадьярских племен - Хетумогер началось из-за Волги. Однако уже К.Я.Грот, один из первых российских историков, обратившихся к сведениям «Венгерского Анонима», отнесся к ним весьма скептичски, как не внушающим доверия. И хотя сам он исходную территорию мадьярской миграции помещал к востоку от Волги: " в юго-восточных частях древней финно-угорской территории, где-нибудь в пределах нанешних губерний Пермской, Вятской, а может быть и Тобольской (южной части)»[61].

Схожую точку зрения относительно времени пребывания древних мадьяр к западу от своей прародины высказал Ф.Вестберг, который на основании корреляции самых различных данных (родословная венгерского вождя Арпада, время строительства хазарской крепости Саркел, уже упоминавшаяся Вертинская Летопись и др.) пришел к выводу о том, что уже в 825 г. мадьяры жили в Леведии, находившейся, по мнению автора, в бассейне Дона[62].

Миграция мадьяр в IX веке изложена в работах венгерского исследователя И. Фодора. Поддерживая идею о совпадении территории Magna Hungaria, то есть Великой Венгрии и современного Башкортостана (памятники кушнаренковской культуры, по мнению исследователя - суть древнемадьярские), И.Фодор считает, что мадьяры в большинстве своем покинули Приуралье в первой трети или около середины VIII в[63]. Эта точка зрения интересна тем, что она вполне согласуется с археологической ситуацией на территории современного Башкортостана, где, как известно, памятники именно кушнаренковской культуры к середине VIII в. сходят с этнокультурной карты региона.

По поводу причин, побудивших мигрировать мадьяр, прошлые и современные исследователи высказывались очень скупо и довольно однотипно. По сути, все они развивали и развивают высказанное еще К.Я.Гротом предположение о том, что основной причиной ухода мадьяр с «их первоначальной северной родины» явился внешний толчок со стороны азиатских тюркоязычных коченников, возможно, что и печенегов, кочевавших в степях между Волгой и Яиком[64]. Позже эта же точка зрения, хотя и с некоторыми вариациями, прозвучала в работах как зарубежных (Э.Мольнар, Л.Лигети, П.Голден)[65], так и российских ученых (Р.Г.Кузеев, А.Х.Халиков), так или иначе касающихся в своих исследованиях проблемы «Древней или Великой Венгрии».

Особую позицию в вопросе о причинах мадьярской миграции на запад занимала Е.А.Халикова, связывавшая это событие с продвижением на территорию современного Башкортостана новых племен, оставивших здесь памятники типа Мрясимовских курганов, этническую принадлежность которых исследовательница, вслед за Н.А.Мажитовым, определяла как протобашкирскую. Вторым фактором, который, по ее мнению, способствовал уходу мадьяр из Приуралья, была консолидация болгарских племен в Среднем Поволжье и их экспансия к северу и северо-востоку - на земли, до того занятые мадьярами[66].

Так или иначе все исследователи подводят к мысли о том, что причиной венгерской миграции IX века послужило давление извне, вероятнее всего столкновение с печенегами в 894 году.

Персидское государство Саманидов, основанное в 874г. со столицей в Бухаре обрело статус могучей державы в центральноазиатском регионе. Этому способствовало освобождение государства от вассальной зависимости к Багдадским Аббасидам. Под давлением войск эмира Измаила ибн Ахмеда, начавшего широкомасштабную кампанию против кочевых «турок» в 893.г. племена узов двинулись на запад - земли современного Поволжья, где утвердили места своих кочевок печенеги. Узы, захватывая людей, угоняя скот пытались хоть как-то вернуть то, что было отнять у них бухарцами. Печенеги, в свою очередь, перебрались через Волгу - к неудовольствию мадьяр Этелькеза, втянутых византийским императором Львом VI мудрым в противостояние с болгарами[67].

В 894 году, венгры, разбив войска болгарского царя Симеона, получили предложение союза от моравского князя Святополка, который играл самостоятельную роль в политике Карпатского бассейна. Святополк, рассчитывал на помощь венгров по той причине, что существованию его государства, то есть Великой Моравии, угрожал франко-болгарский военный союз. Мадьяры, в то время, уже успели «прославиться» в Европе: «От стрел венгерских спаси нас боже» - существовала в то время поговорка. В действительности эти кочевники наводили страх на Европу, совершая набеги вплоть до Пиренейского полуострова, и, даже, нанося поражения многочисленным немецким войскам.

Согласно легенде, мадьяры, заключили союз с Моравским князем Святополком, и фактически, выкупили земли Моравского князя. Договор был заключен символическим актом обмена: Святополк получил белого оседланного коня, а взамен прислал пригоршню земли, воды и травы, что означало правление ими. Моравский князь, предположительно, разорвал этот «договор», а затем, спасаясь от мадьяр бегством, утонул в водах Дуная. Однако, в действительности, обстоятельства его смерти так и остаются неизвестными.

Неудивительно, что первыми, кто упомянул о мадьярах как о самостоятельном этносе были греки. Будет логичным предположить, что дикие, в представлении жителей Византии, варвары мадьяры, не с проста попали на страницы греческих хроник. Весьма уместным будет предположение о банальном интересе греков к чужеземцам, оказавшим помощь в военных действиях против болгар. В упоминавшемся выше источнике «Об управлении империей» Константин Багрянородный указывает прежнее местоположение мадьяр, которое находилось по соседству с Хазарией[68]. Эта «местность называлась «Леведией» или «Лебедией» по имени их первого воеводы». В это время мадьяры состояли из семи племен и именовалось «белыми савартами». В течении трех лет мадьяры «жили вместе с хазарами», будучи их союзниками и воюя в их войнах, после чего каган хазар дал в жены воеводе Леведии хазарку «благородного происхождения», от которой, впрочем, у него не родилось детей.

Спустя некоторое время после этого случилась битва печенегов с мадьярами, закончившаяся поражением последних. Константин вставляет в повествование уточнение, что событию предшествовало неудачное нападение печенегов на хазар, после чего печенеги «были вынуждены покинуть свою землю и населить землю турков». Эта редакторская вставка – несомненная ошибка Константина, поскольку описанные им события относились уже ко времени арпада, тогда как повествование его источника шло о мадьярах времени леведии (точнее, леведи, венг. Lë vedi – этот нюанс позволяет различать название страны и собственное имя воеводы), т.е. о «белых савартах» и «кангарах»[69]. Обратим внимание, Константин дважды подряд специально подчеркивает, что печенеги тогда назывались «кангар», выдавая «склейку» двух фрагментов. Оригинальный источник сообщает, что после поражения от кангар саварты раскололись

на две части: одна поселилась на востоке в Персии, где они все еще называются «белыми савартами», а вторая, во главе с Леведией, переселилась на запад в «места, называемые ателкузу», которое именуется по названиям рек «Этель и кузу»[70].

Этимология названия «Ателкузу» как «междуречье» повторяется как безальтернативная практически во всех русскоязычных работах[71]. Реконструируемое название «Этелькез» (Etelkö z) включает тюрк. компонент Ä til/Etel («большая река»), служивший в рассматриваемое время для целого ряда народов названием Волги, и венг. суффикс -kö z, используемый для формирования названий приток, бассейнов рек, пространства между рекой и её притоками[72]. Информатор достаточно ясно указал, что первый компонент является названием реки «Этель», но в сумме слово означало пространство между двумя реками, откуда византийцы и произвели название второй реки – «кузу». Гипотеза же о том, что древние мадьяры сознательно использовали тюркское слово «Этел» для обозначения любой «большой реки», а не конкретного гидронима, как окажется позже, не согласуется с данными средневековых венгерских хроник[73].

Историки расходятся в подробностях процесса: некоторые утверждают, причем с пылом, что венгры потерпели от печенегов одно, а не два поражения, и что «Этелькез» - всего лишь другое название мифической Леведии; но чтобы не потерять истину, в эти споры исследователей нельзя погружаться целиком и полностью.

Более интригующим выглядит очевидное противоречие между образом венгров - могучих воинов и их бесславным бегством с удобных земель. Из «Хроники Хинкмара Реймсского» мы узнаем, что в 862 г. они совершили набег на империю восточных франков - первое из вторжений варваров, будораживших Европу на протяжении всего следующего столетия[74]. Сообщается и об ужасающей встрече святого Кирилла, «апостола славян», с венгерской ордой, приключившейся в 860 г., когда тот направлялся в Хазарию. В тот момент, когда он молился, они напали на него, «воя, как волки». Впрочем, святость уберегла его от беды[75]. В другой хронике говорится о конфликте, имевшем место в 881 г., где столкнулись, с одной стороны, интересы венгров и кабаров, а с другой, - франков[76]. По сообщению Константина, спустя десять лет венгры «переправились (через Дунай) и, воюя против Симеона (царя дунайских болгар), наголову разбили его, наступая, дошли до Преслава и заперли его в крепости по названию Мундрага, вернувшись затем в свою землю»[77].

Следует заметить, что в самом начале 30-х годов нашего столетия практически одновременно были высказаны две точки зрения, впоследствии сфокусированные венгерским археологом И.Эрдели в его идею о Леведии как части страны Этелькез. Во-первых, Г. Ильинский, опираясь на сообщение Константина Багрянородного о том, что через область Леведию «течет река Хидмас, называемая также Хингулус», отождествляет последнюю с реками Ингул или Ингулец и на этом основании делает вывод о местонахождении Леведии к западу от Днепра[78]. Если исходить из географии указанных рек, то это территория, отождествляемая с областью Этелькез.

Затем английский историк К.Макартни, также на основании детального анализа текста Константина Багрянородного, дополненного анализом этимологии названия «Этелькез», пришел к выводу о том, что область Леведия - часть области Этелькез-Ателькузу, границы которой, по его мнению, располагались в треугольнике, образованном Донцом, приустьевой частью Дона и северным побережьем Азовского моря[79]. То есть, в варианте К.Макартни область Леведия-Этелькез занимает промежуточное место между традиционно локализуемыми областями Леведия и Этелькез-Ателькузу.

Как уже отмечалось, все эти точки зрения сфокусировал И.Эрдели в своей идее о Леведии как о части страны венгров Этелькез, западной частью которой исследователь считает территорию к западу от Днепра, куда, по его мнению, венгры отошли после первого нападения на них печенегов в 889 г[80].

Данная точка зрения, как известно, поддержки у исследователей не нашла, более того, по мнению И.Фодора, однозначно разделяющего территориальные границы Леведии и Этелькез, именно в Леведии, располагавшейся у западной окраины Хазарского каганата, древние венгры обогатили свой хозяйственно-культурный тип заимствованными у алано-болгарского населения Хазарии сельскохозяйственными методами, приемами и терминологией, а у самих хазар переняли социальную организацию и соответствующую ей терминологию. Тогда как в располагавшейся между Днепром и Днестром области Этелькез венгерское декоративно-прикладное искусство пополнилось славяно-русскими и византийскими заимствованиями[81]. То есть, это были две отдельные области, различавшиеся не только территориально, но и направлениями своих культурных связей.

Восточные пределы мадьярских владений в Днепро-Донецком междуречье ограничивались системой хазарских поселений по верхнему и среднему течению Северского Донца[82]. Это была цепь хорошо укрепленных городищ-крепостей с примыкавшими к ним обширными поселениями и могильниками. Большинство этих поселений представляли собой стационарные ремесленно-торговые и сельскохозяйственные центры, но известны и сугубо фортификационные замки-крепости (чипа Старосалтовского городища)[83].

Хазарские поселения в бассейне Сев. Донца вместе с мадьярскими погребениями Днепро-Донецкого междуречья как нельзя нагляднее иллюстрируют классическое территориальное соотношение: «кочевая степь городские центры». То есть, для обитавших в Дненро-Донецких степях древних мадьяр-венгров города и поселения западной периферии Хазарского каганата являлись наиболее близким и доступным торговым партнером, способным удовлетворить потребности степняков в продуктах ремесла и земледелия, а также - наиболее действенным источником культурного импульса, значительно изменившего облик древиемадьярской материальнрй культуры в плане сближения ее с культурой населения Хазарии[84].

Итак, сейчас мы можем вполне определенно, с опорой на соответствующие данные, говорить о том, что одна из древнемадьярских зтнотерриториальных областей в Восточной Европе находилась у южной границы Среднеднепровской лесостепи, в междуречье Днепра и Северского Донца. И если исходить из традиционной идентификации рек. протекающих, по сведениям Константина Багрянородного, через область Ателькузу-Этелькез, показывающей, что последняя располагалась между реками Днепр («Варух») и Серег, то рассматриваемая территория есть ни что иное, как область Леведия-Лебедия, где, по свидетельству византийского императора, мадьяры прожили «вместе с хазарами в течение трех лет, воюя в качестве союзников хазар во всех их войнах», после чего и были изгнаны печенегами за Днепр, в область Этелькез[85].

Установив локализацию Леведии и Этелькеза по данным археологии и лингвистики исследователи сталкиваются со следующим упоминанием мадьяр в восточноевропейских хрониках, а именно в «Повести временных лет», где под 898 году имеется запись: «В год 6406 (898). Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами...»[86]. Миграция венгров через южнорусские степи также имеет ряд подводных камней, создающих весомые проблемы в исследовании.

Главной трудностью, которая делает дискуссионность проблемы непреодолимой, является скудость источниковой базы исследования. Во-первых, присутствие венгров в Причерноморье до сих пор не подтверждено данными археологии. Во-вторых, из немногих письменных памятников, содержащих информацию о мадьярах IX в., лишь известия житий Константина/Кирилла и Мефодия, франкских анналов, Баварского географа и «Анонимной записки» могут быть признаны синхронными переселению и не содержащими легендарных данных. Среди этих «первоисточников», в свою очередь, пространный рассказ о «народе ал-маджгарийа» содержит только «Анонимная записка».

«Анонимная записка о народах восточной Европы» – не дошедшее в оригинале арабоязычное произведение, часто характеризуемое как «сводка информации» содержались рассказы о печенегах, хазарах, буртасах, волжских булгарах, мадьярах, ас-сакалиба, русах, стране Сарир, а также аланах. Каждое описание содержит пространственную (локализация относительно предыдущей общности), военно-политическую (международный статус, мобилизационный потенциал) и этнографическую характеристике. Не углубляясь в дискуссию о вероятном авторе произведения, отметим, что установить его с точностью невозможно в отсутствии оригиналов трудов наиболее вероятных претендентов - Ибн Хордадбеха и ал-Джайхани. Однако можно с уверенностью утверждать, что сам писатель или его основные информаторы происходили из Средней Азии, так как отправной точкой описания является Ургенч[87].

В.А.Шорохов, в своих исследованиях «Анонимной записки» указывает на то, что данные о миграции мадьяр в ней присутствовали, но в том виде, в котором «записка» дошла до него их нет. Поэтому главной задачей он ставит сбор данных о мадьяр на основе последующих компиляций записки. В каждой из них содержатся некоторые сведения, взятые из других (иногда противоречащих «Анонимной записке») источников, сокращения и ошибки[88]. Наиболее близкими к первоначальному тексту считаются версии, приводимые в «Книге драгоценных украшений» Ибн Русте (между 903 и 925 гг.) и «Украшении известий» Гардизи (между 1050 и 1053 гг.)[89]. Их сводные данные и лягут в основу нашего пересказа.

Итак, согласно «Анонимной записке», между страной печенегов и землей булгар-асгал (искил, аскал, т.е. одним из трех упомянутых в источнике племен волжских булгар) находится первый предел (край, область) мадьяр. Область мадьяр описывается как обширная страна (по Гардизи – 100 фарсахов, то есть 550км. длиной и шириной), расположенная между двумя реками (Дуба/Рута и Итиль), впадающими в море ар-Рум. Одна из этих рек больше, чем Джейхун (Аму-Дарья). За какой-то из рек живет христианский народ из ар-рум, называемый нандар, более многочисленный, но более слабый, чем венгры. Недалеко от нандар, за высокой горой, живет другая христианская общность.

Автор помещает венгров на берег Черного моря, между реками Дуна (так он реконструирует гидроним по сохранившемуся Дуба/Рута), то есть Дунай, и Итиль, в данном случае отождествляемый им с Днепром. Это междуречье, по мнению исследователя, соответствует Ателькузу («междуречью») - области, упомянутой в качестве местопребывания мадьяр в Причерноморье в трактате Константина Багрянородного[90].

Сведения «Анонимной записки» скорее предполагают широкое расселение мадьяр в степях от Волго-Донского междуречья до устья Дуна/Дуная (что соответствовало бы конъектуре Д.Е. Мишина). На это указывает, в частности, определение местоположения венгров между булгарами и печенегами, то есть в степях к западу от Волги.

Переходя к вопросу о датировке описания мадьяр, необходимо отметить очень значительный разброс как мнений, высказанных по этому поводу исследователями, так и самих подходов к определению времени появления сюжета. Так, зачастую ученые ограничиваются ссылкой на предположительное время появления источника, что по сути ничего не дает, так как дата создания реконструируемого произведения может быть определена лишь путем анализа его содержания[91]. К тому же информация, содержащаяся в восточных исторических и географических работах эпохи Средневековья, порою «консервируется» на сотни лет. Яркий пример – сама «Анонимная записка». Содержавшиеся в ней сведения в искаженном виде можно обнаружить в компиляциях XV–XVI вв[92].

Рассказ о мадьярах в составе «Анонимной записки», вероятнее всего, относится к 40 – 50-м или к 70 – 80-м гг. IX столетия[93]. Предпочтительнее первое, так как уже в начале 860-х гг. венгры становятся участниками событий в Подунавье.

Говоря о дальнейших событиях в истории венгерской общности второй половины IX века и миграцию их из Карпатского региона в Паннонию, требуется обратиться к работе Шушарина В.П. «Ранний этнический этап в истории венгров». Судя по совокупности свидетельств источников, до начала поселения мадьяр в Паннонии население этих территорий сильно уменьшилось благодаря нескольким (861, 883, 884, 892-893, 894, 889) походам великоморавских князей. Изучение свидетельств источников об этих событиях позволяет выяснить обстоятельства начальной истории формирования этнической территории мадьяр в Среднем Подунавье. Речь идет о событиях 899-907-х годов.

Свидетельства о походе отряда мадьяр в Италию в 899-900 гг., в частности, содержат данные о его численности. Из сопоставления утверждений Лиудпранда (ок. 920-972) и автора «Венецианской хроники» Иоанна Диакона, где изложение доведено до 1008 г., следует, что этот отряд состоял из пяти тысяч воинов.

Вторую более тщательно обосновал не только свидетельствами письменных памятников, а сравнительно-историческим материалом Дьёрдь Дьёрффи, повторивший недавно также вывод о численности мадьярской этнической общности, пришедшей в Среднее Подунавье 50000 чел.

Известны свидетельства о действиях военных отрядов мадьяр в Среднем Подунавье в 862 г., в 881 г., в 892 г., в 894 г. Несомненно, что в первых трех случаях военные отряды мадьяр выходили в походы со стоянок мадьярской этнической общности в Этелькезе (восточнее Карпат). Другие их отряды в 894 г. участвовали на стороне византийцев в войне против болгар. Суда по свидетельствам Теотмара, походу отряда мадьяр в Паннонию в 894 г. предшествовало заключение соглашения между великоморавским князем (Святоплуком I) и предводителями «немалой массы мадьяр» - одно из тех соглашений, скрепленных клятвой по языческому обычаю, которые заключались мораванами с предводителями мадьяр «в течение многих лет»[94].

По мнению Балинта Хомана (1885-1951), реконструировавшего содержание несохранившихся «Деяний венгров» XI в., в этом памятнике говорилось о приходе мадьяр в Среднее Подунавье двумя путями: с северо-востока (через Верецкий и Татарский перевалы) и через территорию будущего средневекового воеводства Трансильвании (через перевалы, соединяющие восточные и западные склоны Карпат). Сведения о первом пути воспроизвел Аноним, о втором говорит рассматриваемое предание, сохранившееся в сводных хрониках королевства Венгрии[95]. Этот вывод, весьма важный для воссоздания истории формирования этнической территории мадьяр в Среднем Подунавье, подтверждается топографией археологических памятников конца IX - первой половины X в., отраженной составленной Иш-тваном Эрдели картой мадьярских могильников, которых известно примерно 350. Поэтому современные авторы Дьёрдь Дьёрффи и Дьёрдь Секей с полным основанием воспроизводят вывод о двух путях мадьяр в Среднее Подунавье[96].

Перед походом в Баварию мадьяры (точнее, та часть их общности, которая в предшествующие четыре года не поселилась восточнее Дуная) пришли не на всю территорию Паннонии, а лишь на ту ее часть, которая была расположена севернее Дравы. Можно более точно наметить районы Задунавья, куда пришли мадьяры в 900 г. из похода на Италию и куда они возвратились из Баварии «домой», исходя из данных о формировании их этнической территории в этом регионе, завершившемся здесь к концу XI-XII вв. Таким образом, выясняя вопрос об обстоятельствах прихода части мадьярской общности в Задунавье, можно очертить ее этническую территорию, занятую здесь этой общностью в результате расселения.

Приход общности мадьяр в Задунавье отражен в записи Фульдских анналов под 900 г., содержащей описание ряда событий: «Авары вторглись в королевство (страну) мораван через Чехию; присоединив к себе чехов, они в течение трех недель все опустошили огнем; и наконец, с полным успехом они возвратились домой. Между тем авары, которых называют мадьярами (унгари), опустошили всю Италию, убив очень много епископов. Когда италийцы захотели выступить против них, то в одной битве, в течение одного дня их пало двадцать тысяч, мадьяры же возвратились тем же путем, которым и пришли, опустошив большую часть Паннонии[97].

Таким образом, мигрировав в Паннонию, причем как видно разными путями, венгры столкнулись с противодействием европейских соседей. Кочевнический образ жизни встретил отпор от немецких, итальянских и франкских войск, которые, в конечном итоге разбили венгров, тем самым, заставив их забыть свой кочевой образ жизни и влиться в единую европейскую семью народов.