Обоснование венгров в Паннонии и появление ранних форм государства.

Отправной точкой закрепления венгров в Паннонии требуется считать 894 год, когда межу венгерским вождем Арпадом и правителем Моравии Святопулком I был заключен символический договор о совместных действиях против внешних врагов. Мадьяры фактически выкупили у него часть земель в качестве оплаты своих услуг, то есть военной помощи.

На самом деле венграм в Паннонии никто не оказал серьезного сопротивления. Большая часть земель Карпатского бассейна представляла собой спорную, пограничную территорию между империей франков и царством болгар, которую ни одна из соперничавших держав не считала вполне своей и, не имея достаточно сил, не могла взять под жесткий контроль. Трансильвания и долина Марош (северные пограничные территории Болгарского царства), по-видимому, оказались тем первым карпатским плацдармом, где мадьярам удалось сразу закрепиться. По преданию, каждый из семи их племенных вождей возвел здесь себе по глиняному «замку» (отсюда немецкое название провинции Siebenburgen - семь замков)[98].

Венгерские владения не распространялись на Задунавье вплоть до 899 г., пока Арнульф, теперь уже император, не позвал мадьяр помочь ему в борьбе против своего противника - короля Ломбардии Беренгара, тоже заявившего претензии на императорскую корону. Выполняя эту просьбу, мадьяры совершили свой первый поход на запад. Войско численностью примерно в 5 тыс. всадников под командованием, возможно, одного из сыновей Арпада, было отброшено от стен Венеции, но нанесло впечатляющее поражение Беренгару на берегах реки Брента. Помимо добычи венгры приобрели политический опыт, постигая все тонкости отношений в регионе, а также исследовали маршруты самого короткого пути на территории, которые в течение следующих пятидесяти лет станут излюбленной целью их набегов. Использовав неразбериху, которая началась в империи франков из-за смерти Арнульфа в конце 899 г., мадьяры, возвращаясь домой в 900 г., легко подчинили своей власти Паннонию (Задунавье, включая его восточную - ныне австрийскую - область). Та же участь в 902 г. постигла и Великоморавскую державу.

в 907 г. венгры уже заселяли обширные пространства в Карпатском регионе. Причем их поселения со всех сторон были защищены широкой каймой безлюдной пограничной зоны.

Как бы то ни было, мадьярская конница во время набегов жгла и грабила города и села соседей, подчас глубоко вторгаясь на их территорию, доходя до Кастилии и Омейядского халифата в Испании, до Бургундии во Франции и до Апулии (Салентина) в Южной Италии, хотя обычно зона их военных действий ограничивалась землями Германии, Северной Италии и Византии. Пользуясь широко распространенным среди тюркских кочевых народов приемом, венгры регулярно грабили одну и ту же территорию, пока ее правители не осознавали необходимость «покупать» временное спокойствие путем выплаты ежегодной дани. Единственное более или менее значительное карательное контрнаступление западных правителей на венгров, предпринятое в 907 г. баварским князем, завершилось провалом. Первые же трудности для мадьяр начались с восхождения на германский трон бывшего правителя Саксонии Генриха I, прозванного Птицеловом. В 924 г. он на девять лет откупился от венгерских набегов. Эти годы он использовал для укрепления и реорганизации немецкой кавалерии. В 933 г. Генрих I отказался от дальнейшей выплаты откупных. Его армия преградила путь войскам разгневанных мадьяр неподалеку от Мерзебурга. Здесь он одержал первую крупную победу над ними, при этом могущество Венгерского княжества оказалось подорванным не столько вследствие потерь в живой силе, сколько в результате утраты финансовых поступлений. С этого момента организаторы набегов на запад сконцентрировали свое внимание на верхненемецких землях. Но со временем сын Генриха I - Оттон I Великий укрепил королевскую власть и над южными областями Германии. Участники набегов на них все чаще стали сталкиваться с достойным отпором. В 951 г. Генрих, герцог Баварский, разграбил Паннонию и разбил в Северной Италии венгерские войска. А разгром в 955 г. в битве под Аугсбургом объединенной группировки под командованием Булчу и двух других племенных вождей - Лела (Лехела) и Шура, покончил с мадьярскими набегами на западные земли. Фактически после Мерзебурга главной целью их набегов стали Балканы и Византия, которая после кампании 934 года также выплачивала им регулярную дань. Но эти набеги на юг, однако, были не столь регулярными и жестокими, как на Германию. Целью набегов был не столько грабеж, сколько стремление заставить соседей продолжать платить дань. Набеги прекратились лишь после 970 г., когда венгерские войска в союзе с киевским князем Святославом, стремившимся закрепиться на Балканах, были разбиты в битве под Лркадиополисом, близ города Византий[99].

Аугсбургское сражение 955 года обычно рассматривается в качестве поворотного пункта в истории Венгрии и всей Европы. Считается, что оно положило конец нападениям варварских народов на цивилизованный Запад и заставило само венгерское общество покончить с кочевничеством и стать оседлым государством, отречься от язычества и принять христианство как условие своего вхождения в семью христианских народов. Ныне ясно, что это сражение во многих отношениях имело не столько реальное, сколько символическое значение. «Поворотный пункт» на самом деле не стал радикальным поворотом. Он скорее способствовал тому, что в венгерском обществе возобладали собственные, внутренние тенденции развития, изменившие его облик. Конечно, перемены произошли не за один год; они заняли всю вторую половину X в. Причем касались они не только государственных образований на территории Карпатского бассейна, имевших тесные связи с Западом, но и, пожалуй, практически всех земель к северу и востоку от Эльбы и Дуная. Именно по руслу этих рек была проложена восточная граница Западной Европы, внутри которой - после завоеваний Карла Великого - стало быстро формироваться и обретать мощь средневековое европейское сообщество. Оно в целом по-прежнему опиралось на идущий от варваров принцип наследственного неравенства, но тем не менее отличалось от ранее существовавших социальных структур. Отныне основным мерилом общественного положения человека становятся не понятия «свободный - несвободный», а земельная собственность (феод), то есть статус гражданина в новом обществе начал определяться размером его земельного надела и характером его прав на владение им. Общество расслоилось на два основных класса: тех, кто владел землей, и тех, кто ее обрабатывал, благородных дворян и простолюдинов-крестьян. Необходимость иметь свиту и собственную дружину, с которой столкнулся каждый из племенных вождей, предоставляла рядовым воинам возможность сменить свое независимое положение, которое делало их подверженными превратностям судьбы (каждый мог как подняться по общественной лестнице, таки потерпеть фиаско, оказавшись на дне - в числе несвободных слуг-сервов), на гарантированное положение вассала. Принеся клятву верности своему господину, в которой обещал служить ему верой и правдой, мечом и советом, вассал получал от сеньора поместье, позволявшее ему поддерживать свою боеспособность. Понятие благородства стало восприниматься как тесно взаимосвязанное с таким явлением, как рыцарство: дворянин, чтобы соответствовать своему званию, должен был иметь хорошую лошадь, различные виды тяжелого вооружения, доспехи и нескольких оруженосцев, Система вассальной зависимости привела к созданию откровенно иерархической политической структуры общества, во главе которой стояли монарх и его «великие вассалы» - герцоги и графы, епископы и архиепископы. Однако в этой структуре напрямую подчинялись друг другу только представители двух смежных социальных слоев.

Когда полукочевники мадьяры появились у границ западного мира, эти структуры и институты не только сформировались и вызрели, но и начали проходить первые испытания, что было обусловлено ослаблением централизующей королевской власти, не сумевшей удержать могущественных вассалов, соперничеством между римской (латинской) церковью во главе с римским папой и византийским православием (греческой церковью) во главе с константинопольским патриархом, а также отсутствием дисциплины в монашеских орденах и единообразия в монастырских уставах.

Первые серьезные шаги по стабилизации внутренней ситуации и созданию надежной территориальной системы управления, равно как и попытка крестить народ мирным путем с целью приспособления к внешнему христианскому окружению, были предприняты около 950 г. в период правления внука Арпада - князя Файса (Фаличи). Работы по укреплению его резиденции-крепости, скорее всего, были вызваны не только угрозой возможной интервенции, но и необходимостью защититься от внутренних врагов — мятежных племенных вождей. Что касается христианства, то, поскольку в середине X в. венгерско-немецкие отношения (при любых обстоятельствах олицетворявшие венгерско-западные связи в целом) находились в состоянии полнейшего упадка, Рим не мог конкурировать с Византией, отношения с которой у венгров были не столь напряженными. Дипломатические связи между ними поддерживались с момента появления венгров в регионе, поход 934 г. закончился девятилетним перемирием, а демонстрация силы в 943 г. привела к его продлению еще на пять лет. Находясь в составе депутации 948 г., Булчу принял православие, как вскоре и дьюла, встретивший в своих владениях на берегах Тисы византийские миссии.

В 957 г., однако, император Константин прекратил выплату ежегодной дани венграм, возможно, под влиянием внешней политики Оттона I. Немецкий король, вскоре ставший императором «Священной Римской империи», отказался от политики своего предшественника Карла Великого, который стремился вообще избавиться от аваров, Не ставя перед собой цели уничтожить своих соседей-полукочевников, Оттон I лишь хотел подчинить их своей власти, сделать собственными вассалами, что было невозможно без их христианизации, Оттону, по-видимому, удалось убедить легатов императора Константина (956) в том, что мадьяры - отъявленные безбожники и Византия не может поэтому испытывать к ним никакой приязни. Показательно, что во второй половине правления вождя союза племен Такшоня, еще одного из внуков Арпада, в 955 г. сменившего Файса, набеги венгров на Византию резко участились. Верно также и то, что Такшонь неохотно следовал по пути, указанному ему Оттоном I. Он, в частности, согласился на христианизацию, но потребовал, чтобы присланный епископ, как и весь епископат, подчинялись непосредственно Риму, что не входило в планы нового германского императора[100].

И все же ко времени и начала правления князя Гезы (ок. 970) условия для формирования будущего Венгерского королевства уже вполне созрели. Набеги вообще перестали приносить выгоду. Земледелие, к которому мадьяры приобщились еще в Этелькёзе, за столетие их пребывания на просторах Карпатского бассейна стало для них основным видом занятий, приучило к оседлой жизни. Греческое православие было практически вытеснено латинским церковным влиянием. Все это подготовило почву и создало весьма благоприятные условия для последовавших затем преобразований.

в 971 г. Византия аннексировала Болгарию, а на западной - баварско-венгерской - границе неспешно, но неумолимо шло немецке наступление. Потенциальная опасность превратилась в реальную угрозу в 972 г., когда два императора заключили между собой союз, скрепив его династическими узами брака между сыном Отгона I и греческой принцессой. В этой критической ситуации венгров могло спасти только обращение в христианство.

По распоряжению императора Оттона I, бенедиктинский монах Бруно из Санкт-Галлена был посвящен в сан епископа и отправлен в Венгрию, Уже будучи крещеным, христианским князем, Геза послал в 973 г. своих представителей на ассамблею в Кведлинбурге с выражением дружеских чувств и намерений по отношению к императору.

Геза заложил основы внешней политики Венгрии на протяжении всего средневекового периода. Ее суть состояла в утверждении статуса Венгрии как равноправного члена христианского содружества народов, не признающего никакой иноземной власти.

Своим богатством Геза был обязан разного рода сборам, налогам, податям и повинностям, которые собирались по всей стране значительно более успешно, чем во времена правления его предшественников. Он сумел добиться этого безжалостным подавлением своенравных племенных вождей, а также всех остальных глав родов и кланов, которые не желали признавать его верховенство. Первый христианский правитель Венгрии, наделенный чрезвычайной политической проницательностью, все-таки оставался грубым полуварваром, «очень жестоким человеком, убившим многих людей в приступах внезапного гнева», по свидетельству того же Титмара[101].

Военные успехи Гезы объясняются рядом факторов. Он укрепил свои крепости и поместья, привлек на службу много рядовых воинов - иобагионов, которые ушли из племенных ополчений, как только закончилась эра грабительских набегов.

Весьма важным обстоятельством и умение и желание Гезы поддерживать мир и сохранять союзы соседями, если не брать во внимание его затяжную вражду с Генри-герцогом Баварии. Благодаря этому он имел возможность сконцентрировать все внимание на внутренней политике, тем самым укрепить свою власть.

Своими успехами король Иштван, сын Гезы, затмил заслуги отца, I и значительной мере лишь завершил начатое им дело, Иштван I построил полуварварское государство, в котором большая часть экономических ресурсов и военный потенциал уже были централизованы и сконцентрированы в руках правителя. Однако это было еще слабое государственное образование, удерживаемое от распада только сильной рукой, по локоть обагренной кровью, основывающееся на не зависящих от личности монарха институтах светской и церковной власти и кодексе манориального права, находившихся еще в зачаточном состоянии. Кроме того, принятие западной модели общественно устройства подразумевало замену крещеного князя коронованным правителем, ибо только коронация символизировала бы окончательное приобщение венгров к государствам христианской Европы и гарантировала бы, что государь будет принят на равных монархами Запада.

Сын Гезы, рожденный около 975 г. под именем Вайк и получивший в крещении в новой княжеской столице Эстергоме имя Иштван, I коронован и принял знаки королевской власти из рук легата римского папы Сильвестра II. Фактически это означало, что король Венгрии не должен признавать над собой ничьей земной власти, а конкретно власти германского императора, поскольку он сам обладал сачим высоким титулом светских правителей западного мира. Символическое значение факта возложения короны руками римского папы, и светского правителя всегда очень высоко оценивалось в Венгрии, возвышало венгерских королей в их собственных глазах.

Иштвану, чтобы получить корону, необходимо было отстоять свое право на власть внутри страны. Стремясь унаследовать престол отца, он, по сути, был вынужден пойти на коренные преобразования в самой системе наследования.

Когда умер Геза, старшим в роду стал его племянник, Коппань, лидер юго-западной области Шомодь, которую он получил за отказ от престола в пользу Иштвана, достигшего к тому времени совершеннолетия. Тем не менее Коппань восстал сразу после смерти Гезы в 997 г. Однако решающая битва стала копией типичных сражений с немцами во время последних венгерских набегов: хорошо обученная и вооруженная по последнему слову военной науки тяжелая кавалерия Иштвана, подобно рыцарям Оттона под Аугсбургом, сокрушительным ударом обратила и бегство армию Коппаня. Сам Коппань пал на поле боя. Его тело четвертовали и повесили на воротах четырех замков: Веспрема, Дьёра, Фехервара и Дьюлафехервара - родового замка Дьюлы, дяди Иштвана и правителя Трансильвании.

Сразу после коронации, ведя войны за объединение страны, Ишт-ипн параллельно начал создавать государственные структуры, необходимые для установления христианской монархии в Венгрии. Иштван I написал письмо римскому папе, в котором обосновывал необходимость создания в Эстергоме архиепископства и смиренно просил содействия в этом[102].

Архиепископ эстергомский и стал затем главой независимой венгерской клерикальной организации, куда входили также архиепископство в Калоче и восемь епископатов, каждый из которых к концу XI в. имел собственный кафедральный собор и собрание каноников. Особую известность приобрел собор в Секешфехерваре, избранном Иштваном в качестве личной резиденции и ставшем городом традиционной коронации венгерских королей.

Создав высшие органы церковной власти, Иштван тщательно следил за тем, чтобы церковь не ила своей обособленной от общества жизнью. Согласно приказу, выпущенному в самом начале его правления, каждые десять сел должны построить одну приходскую церковь[103].

Для материальной поддержки церкви Иштван издал указ о сборе церковной десятины, однако подлинной основой клерикального благосостояния и власти, как и повсюду в Европе, явились огромные земельные наделы, дарованные им и его преемниками епископатам, церковным советам и монастырям. Хозяйственно-политическое значение церковных земель по своему масштабу также превосходило религиозное влияние духовенства. Манор — дворянское имение с характерными для него экономическими и производственными отношениями в значительной мере складывался как подражание подсобному хозяйству монастырей.

Вследствие действий, которые стали именоваться процессом создания венгерского государства и привели к конфискации двух Третей бывшей земельной собственности родов (как самих территорий, так и проживавшего на них населения) в пользу казны, король или, скорее, весь королевский дом Арпадов стал самым крупным землевладельцем страны.

Отождествление власти короля с положением крупнейшего землевладельца, сохранявшееся в течение всего периода царствования дома Арпадов, было основой установленного ими абсолютизма патриархально-деспотического толка.

Латифундии светских владык, хотя они пока не играли той роли, которую будут играть позднее, в уменьшенных масштабах копировали быт королевского двора. Их владельцами были или вожди родов и кланов, достаточно рано перешедшие на сторону Арпадов, или же наконец-то смирившиеся противники.

Замки, представлявшие собой, как и большинство старинных венгерских городов, населенные пункты, укрепленные каменными или — чаще - кирпичными стенами, теперь оказались в руках короля вместе с окружающими их землями. Именно они превратились в центры военного контроля и светского администрирования, став основой нового политического строя. Иштван прекратил практику переселения воинов-иобагионов племенных ополчений в королевские крепости.

Централизацию Венгрии Иштван I проводил по образцу империи Каролингов. Иштван ликвидировал племенное деление страны, создав территориально-административные округа - королевские комитаты (или жупы), во главе которых стояли ишпаны. Созданный придворный совет получал совещательные функции. Король также провёл весьма успешные финансово-экономические реформы: было отменено рабовладение, распространённое у венгров на ранних периодах истории, в то же время представители феодально-закрепощённых классов могли быть освобождены лично королём, устанавливался фиксированный налог в форме десятины, при этом духовенство, князья, ишпаны и военачальники освобождались от выплат, была начата чеканка монет. При Иштване были созданы две кодификации законов: первая состояла из 35 статей, вторая - из 20.

Таким образом, Венгрия конца X начала XI век представляет собой достаточно европейское государство, со всеми ему присущими характеристиками: феодализм, церковь, деление на сословия, существование королевской власти, феодального войска и т.д. Венгерские вожди, и в последствии короли проделали огромную работу, как упоминалось выше «по локоть в крови», чтобы кочевое общество, которое давало о себе знать еще в 955 году плавно трансформировалось в феодальную структуру и дополнила европейскую семью народов.