Раба Моего Халева. Это тот же Голос, мягко назвавший его по имени. Раба Моего Халева. 2 страница

Кеназ слабо улыбнулся.

— Я думал, может, Господь забыл обо мне, и я смогу незаметно пробраться в Землю обетованную с моими сыновьями и внуками...

Халев не мог говорить. Он держал руку Кеназа обеими ладонями.

— Я часто наблюдал за тобой, брат мой. — Кеназ говорил тихо, почти шептал. — Я смотрел, как ты сидел у своего шатра и смотрел на огненный столп. Божий огонь всегда отражается в твоих глазах, брат мой.

Халев склонил голову, слезы текли из его глаз.

— Мы должны были послушаться... — Кеназ вздохнул. Его рука обмякла и повисла в ладонях брата.

Двумя днями позже умерла Иериофа, а месяц спустя Халев проснулся и нашел Ефрафу мертвой рядом с собой. Отчаянный вопль вырвался из его горла, он разорвал на себе одежду и, выйдя из шатра, бросил пыль в воздух. За целый месяц он не произнес ни слова.

Никогда горе с такой силой не обрушивалось на Халева. Вместе с отчаянием внутри поднялся бунт, непрошеный и неожиданный. Он побежал к скинии и упал лицом вниз перед Господом. «Убей зло внутри меня, Господи. Убей это, пока оно не пустило корень и не проросло!» Три дня он пролежал около скинии. Когда он, все еще в горе, поднялся с земли, его сердце наполнилось миром, который был превыше всякого понимания. «Господь моя сила. Он — моя надежда и мое утешение».

На следующее утро облако поднялось, и Халев с сыновьями сняли свои шатры, собрали имущество и последовали за облаком. Когда Господь остановился, скинию поставили снова. Племена, как обычно, расположились вокруг нее. На этот раз они стояли в оазисе финиковых пальм. Халев вернулся ко двору скинии и успокоился в Божьем присутствии. Лучше провести один день во дворах Божьих, чем тысячу дней где-нибудь еще.

Хотя он все еще горевал по Ефрафе, но снова пошел учить молодых людей сражаться. К его воинам присоединилось новое поколение, а следом уже подрастали их сыновья. Халев чувствовал, как новые силы вливались в него, обновляя тело, как будто Господь возвращал ему время и силы, забранные пустыней.

Сорок лет почти истекли. Скитания подходили к концу.

* * *

Господь снова привел израильтян в Кадес. Халев собрал своих сыновей и внуков.

— Это то место, откуда Иисус Навин и я пошли в Ханаан, а все люди ждали нас. Это то место, где народ восстал против Бога. — Он сжал кулаки. — Слушайтесь Его на этот раз. Слушайте и подчиняйтесь.

Каждое утро он просыпался, готовый идти дальше, в Землю обетованную, и взять то, что Бог пообещал ему. Там будет его собственная земля, где можно сеять, где можно отдыхать под собственным оливковым деревом и пить вино из собственного виноградника.

Но ожидание продолжалось.

Умерла сестра Моисея Мариам. Ее провожали всем станом, оплакивая, как свою мать. Бунт снова напомнил о себе: множество людей стало обвинять Моисея в том, что нет воды.

— Господь даст вам воду! — закричал Халев, но никто не слушал. Он пошел в свой шатер и сел, положив голову на руки.

«Если я останусь там, Господи, то точно убью кого-нибудь. Достану свой меч и не успокоюсь, пока Ты не поразишь меня! Мы когда-нибудь изменимся? Неужели мы обречены всю свою жизнь восставать против Господа, Бога всемогущего? Израиль. Это имя означает борьбу с Тобой. Ты поэтому их так назвал? И это поколение такое же, как и предыдущее. Бунт против Бога у них в крови!»

До его слуха донеслись крики ликования. Он встал и пошел искать льющуюся из скалы воду. Люди кричали, пели, плескали на себя воду, обливались. Эти воды были названы Мерива[5], потому что здесь израильтяне спорили с Господом. После этого дня Моисей выглядел очень старым и больным и едва мог разговаривать.

Моисей послал вестников в Едом, спрашивая разрешения пройти через их земли, но Едом ответил угрозой войны. Халев почувствовал стыд. Разве едомляне не их братья? Ведь они, как и Халев, потомки Исава. С этого дня Халев возненавидел кровь Исава, которая текла в его жилах.

Моисей снова послал вестников, заверяя, что его люди пройдут по Царской дороге, никуда не уклоняясь, не заходя ни на поля, ни в виноградники и даже не станут пить воду из колодцев, но лишь пройдут в землю, которую Господь дал им. Едомляне не только отказали, но и выслали на свою границу армию, готовую к сражению.

— Скажи Моисею, что мы готовы воевать! — сказал Халев Иисусу Навину. — Пошли нас разобраться с этим народом. Пусть никто не стоит на пути Господа, Бога Израиля!

— Халев, они наши братья.

— Они отвергли нас. Давай истребим их! Они предатели и богохульники.

— Они такие же потомки Авраама, как и мы.

— Они — преграда на нашем пути к Божьим обетованиям!

— Халев...

— Не оправдывай их, Иисус Навин. Люди должны сделать выбор. И они выбрали смерть!

— Ты мой брат и друг, Халев. Вспомни Закон. Возмездие принадлежит Господу.

Слова попали в самое сердце, и гнев Халева утих. Но он снова поднялся, после того, как Моисей помолился и, повернув обратно от Едома, собрался снова идти в Кадес.

— Кадес! — от ярости Халев заскрипел зубами. — Неужели наша вера не может провести нас дальше Кадеса? — Когда люди расположились на отдых, он пошел к скинии и всю ночь провел там, лежа в пыли вниз лицом. «Почему, Господи? Почему мы должны проявлять милосердие?»

Они подошли к горе Ор и разбили стан. Моисей, Аарон и его сын Елеазар поднялись на гору. От нетерпения Халев не находил себе места. Он стал тренироваться, отрабатывая удары меча. Потом прошел по стану, размышляя: «Господь, когда? Все рабы уже мертвы! Твой приговор уже исполнен!»

В стан вернулись только Моисей и Елеазар.

Ошеломляющее известие, что Аарон умер, разнеслось среди народа, и люди вышли оплакивать первосвященника. Никто не ожидал, что Господь заберет его именно сейчас.

Спустя тридцать дней облако снова поднялось, и Израиль последовал за Господом по дороге, ведущей к Афариму.

Издалека стали доноситься крики. Вооруженный и готовый к битве, Халев созвал своих сыновей. Но было уже поздно. Хананеи, живущие в Негеве, посланные царем Арадой, напали на израильтян и взяли пленных. Люди были в ужасе и в ярости. Все произошло очень быстро и было полной неожиданностью.

Халев кипел от бешенства.

— Разреши нам уничтожить их!

— Это не от меня зависит, — сказал Иисус Навин.

— Неужели ты никогда не воззовешь к Господу, как Моисей это делает? — В ярости, Халев быстрым шагом вошел во внутренний двор скинии. — «Господь!» — Видевшие это люди, не отрываясь, смотрели на скинию. — Господи, пошли нас! — Люди за пределами скинии молчали, никто не осмеливался даже дышать. — Предай этих людей в наши руки, и мы уничтожим их города!

Моисей, с измученным и осунувшимся лицом, поднялся с колен и пошел прямо к нему. Халев продолжал:

— Сорок лет мы скитались по пустыне, потому что у нас не хватало веры, чтобы войти в землю. У нас опять не хватает веры? Господь сказал, что земля принадлежит нам. Только не говори мне, что Господь хочет, чтобы на нас напали и снова сделали из нас рабов! Я не поверю в это!

Глаза Моисея засверкали огнем.

— Господь услышал нашу молитву и отдает хананеев в наши руки. Он сказал: «Идите! Идите и уничтожьте их и их города. Не оставляйте в них ничего живого!» Идите во имя Господа!

Халев и Иисус Навин так и сделали.

Это место стало называться Хорма — «разрушение».

* * *

Моисей снова повел народ к Красному морю — пришлось обходить Едом. Халеву пришлось сосредоточиться на ежедневных тренировках, чтобы не поддаться растущему напряжению и нетерпению поскорее достичь Ханаана. Когда он услышал недовольные высказывания, которые все чаще звучали с тех пор, как они победили царя Арада, он напомнил людям слова Моисея:

— Едомляне — сыны Исава и поэтому наши братья.

— Братья, но смотрят на нас как на врагов! — Иешер так же горел желанием сражаться, как и его сводные братья Меша и Мареша.

— Сейчас уже не важно, как они к нам относятся. — Халеву приходилось укрощать своих сыновей, как молодых скакунов. — Мы должны делать то, что правильно.

— Всякий, кто стоит на нашем пути, стоит на пути у Господа!

Халев ощутил мрачное предчувствие. Он схватил Мешу за плечо.

— Почему ты решил, что ты знаешь волю Божью? — Он сжимал его плечо с такой силой, что Меша содрогнулся. — Моисей говорит слова Господни, и это Моисей сказал, что мы должны идти вокруг Едома. — Он отпустил своего сына и оглядел шатер, смотря на пятерых остальных. — Вам всем следует помнить, нравится вам это или нет, что кровь Исава течет в наших жилах.

Спор насчет Едома был закончен, но нашлись другие причины для недовольства.

— У нас никогда не бывает достаточно воды!

— Мне до смерти надоела манна!

— Когда у нас будет другая еда?

На самом деле, их жалобы скрывали страстное желание отомстить Едому и неудовлетворенность тем, что они все еще не вошли в Обетованную землю. Люди собирались в маленькие группки, которые критиковали и осуждали Моисея, забыв о том, как он любил их и как он каждый день, в течение сорока лет, молился за них.

* * *

В поисках дров Халев потянулся к сухим веткам и почувствовал, как что-то его укололо. Резко втянув в себя воздух, он отдернул руку. На запястье повисла змея, вонзив ядовитые клыки в его сухожилия. Руку пронзила боль. Бывшие неподалеку женщины завопили.

— Отойдите! — крикнул он и попытался стряхнуть змею, но она впилась еще сильнее, обвивая хвостом руку и туго ее сдавливая.

Другой рукой схватив змею за голову, Халев сорвал ее и с силой отбросил от себя. Упав, она тут же свернулась и, опираясь на хвост, собралась нанести новый удар. Внук Халева Хеврон выхватил кинжал и отрезал змее голову. Пока змеиное тело извива лось в пыли, Халев наступил на ее голову и раздавил. Уже в следующее мгновение он стал терять силы и упал на колени.

Яд действовал быстро. Халев чувствовал, как его сердце билось все чаще и чаще. Его бросило в пот, подступила тошнота. Чьи-то руки уложили его на землю.

— Нет, — прохрипел он. — Поднимите меня...

— Отец! — Меша схватил его за плечи. Прибежали Иешер и Мареша, за ними Шовав. Говорили все одновременно, и никто не слушал Халева. Он увидел страх в глазах детей. Смущение...

— Его укусила змея! — всхлипывала женщина. — Она была в зарослях. Он...

Лица поплыли перед глазами, и Халев схватил Мешу за пояс.

— Помоги мне подняться... — Он должен добраться до скинии. Он должен увидеть флаг со змеей из бронзы. Господь обещал, что каждый, кого укусит змея, останется в живых, если только посмотрит на этот флаг!

— Помогите ему! Быстрее! — в панике кричали вокруг. Его сыновья подхватили его под руки и подняли. Поддерживаемый Мешей и Иешером, он попытался идти, но тело отказывалось повиноваться.

— Его уже ноги не держат!

— Он умрет!

— Поднимите его!

— Быстрее!

Четверо сыновей Халева понесли его, идя напрямик через шатры, крича, чтобы им дали дорогу. Кажется, они никогда не дойдут. Неужели они так далеко от скинии?

— Это Халев! — предупреждающе голосили люди, — дайте дорогу! Уйдите с дороги!

Халев задыхался.

— Господь, Ты обещал... — Больше он ничего не мог сказать.

— Отец!.. — плакал Меша.

«Я уже слишком близко к цели, Господь, чтобы умереть. Ты обещал».

— Опустите его! — сказал кто-то.

Его сыновья опустили его на колени, но его голова падала, стоять он уже не мог. Он уже не мог сделать очередной вдох, ни тем более сказать сыновьям, как ему помочь.

«О, Господи, Ты знаешь, как много раз мы нарушали слово, данное Тебе, но Ты никогда не нарушал слово, данное нам. Ты сказал, что я войду в Землю».

Халев рухнул вниз лицом прямо в пыль. К нему снова потянулись руки — много рук. Множество голосов что-то кричали, раздавался плач.

« Молитесь. Кто-нибудь, молитесь».

— Халев! — Множество людей стояло вокруг него. — Это Халев! — Люди закрывали солнце.

— Отойдите! — на этот раз прозвучал голос Иисуса Навина. — Отойдите, дайте ему больше воздуха.

— Господи, Господи... — Халев узнал голос Ора и почувствовал, как его перевернули на спину. — Не забирай его от нас, Господи.

Халев лежал на спине, над ним было облако и печальные лица. Он не мог поднять голову. Он не мог пошевелить рукой, чтобы схватиться за кого-нибудь и потянуться вверх. Что-то сдавливало горло, не позволяя дышать, внутри все горело.

Он почувствовал, как Хеврон поднял его за плечи и стал поддерживать, обхватив рукой.

— Дедушка, открой глаза. Посмотри вверх. Флаг прямо над тобой.

— Дыши, отец! Дыши!

— Он умер! — крикнул кто-то. — Халев умер!

Люди заплакали.

Из последних сил Халев открыл глаза... но ничего не видел. Перед его взором была только темнота.

— Смотри, — сказал Моисей. — Смотри и верь, и будешь жить! «Ты мое спасение, Господь. Только Ты один».

Сквозь темноту пробились лучи света. Пространство вокруг становилось все четче. Он увидел над собой флаг со змеей, сделанной из бронзы.

«Ты — Господь. Ты — Рафа, Целитель. Твое Слово истинно».

Горло и легкие освободились, и Халев сделал вдох, потом выдох. Сердце билось все медленнее, жар уходил. Он возвращался из долины смерти, сбрасывая се цепкие руки, и скоро уже стоял на ногах в окружении людей.

— Смерть, где твое жало?! — закричал он.

Его сыновья смеялись и благодарили Бога.

Халев поднял руки.

— Господь, Он есть Бог.

Дрожа, со слезами на глазах, Иисус Навин повторил за ним:

— Господь, Он есть Бог!

К ним присоединились другие, выкрикивая хвалу Господу, который сдержал Свое слово.

Они отправились из Овофа в Ийе-Аварим, пустыню, восточнее Моава. Оттуда они двинулись в долину Заред, затем расположили стан вдоль реки Арнон, между Моавом и землей аморреев. Оттуда Господь повел их в Беэр и дал им воды, чтобы они смогли пересечь пустыню и прийти в Матанну, а потом идти в Нагалиил, Вамоф и в долину Моава, где над пустыней возвышается гора Фасги.

Моисей послал вестников к Сигону, царю аморрейскому, с просьбой о том, чтобы безопасно пройти через его землю. Одновременно он послал разведчиков в Иазер. В ответ на просьбу Моисея Сигон собрал всю свою армию и вывел ее в пустыню против Израиля.

На этот раз Господь послал израильский народ воевать: «Поднимите свои мечи против аморреев и завладейте их землей от Арнона до Иавока!»

Как только прозвучал шофар, Халев поднял меч и издал боевой клич. К нему присоединилось множество других голосов, которые заставили задрожать землю. Иисус Навин повел свою армию на войну. Когда они побежали к укрепленному городу Есевону, Халев крикнул своим сыновьям: «Уничтожьте этот народ Хамоса!». Хамос был ложным богом, в жертву которому приносили детей.

Израильские мальчики и юноши, которых Халев и Иисус Навин учили сражаться, теперь были воинами, жаждущими идти в битву для Господа Бога. Они осадили Есевон, разрушили его стены, разбили идолов и алтари и весь город предали огню. Каждого, кто остался в городе воевать против них, убили. Из Есевона они двинулись в окрестные села, прогоняя аморреев с их земли. Грифы и хищные звери пировали.

Выжившие спасались бегством по дороге в Васан и заручились поддержкой царя Ога, который выступил со всей своей армией навстречу Израилю, поджидая у Едреи.

— Не бойтесь их, — закричал Моисей. — Не страшитесь, потому что Господь отдал их вам — царя Ога, всю его армию и землю!

К концу дня ни один израильтянин не погиб, но Ог, его сыновья и вся армия лежали мертвыми на поле битвы. Испачканный кровью Халев вместе со своими сыновьями стоял среди скорченных и сваленных одно на другое мертвых тел. Воины вокруг пего ликовали, поздравляя друг друга с победой. Неужели они действительно думают, что победили собственной силой?

Халев посмотрел на юношей, которых учил воевать, и ему захотелось зажать им рты. Да, они научились воевать, у них было желание истреблять врага. Но они забыли самый важный урок, который он каждый день вбивал в их упрямые головы, — с тех пор, как начал учить их. Возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими.

Тяжело дыша, Халев вонзил копье глубоко в землю, которая теперь принадлежала Израилю. Подняв руки к небу, он воскликнул что есть силы:

— Господи! Господи! Вся слава Тебе!

Первыми присоединились его сыновья. Один за одним, другие подхватывали славословие, пока его не поддержали тысячи.

«Сделай так, чтобы они это помнили, Господь. Напиши эту истину прямо на их сердцах».

* * *

Израильтяне поставили свой стан на равнине Моав, вдоль реки Иордан, напротив Иерихона. Халев услышал отчет о том, что Валак, царь Моава, собирал войска против Израиля и послал вестников в Мадиам и к другим народам Ханаана.

— Он хочет заключить союз с соседними народами, чтобы оказать нам сопротивление.

— У него не получится, — заверил Халев, прохаживаясь перед своим шатром. Он пытался подобрать подходящие слова, чтобы высказать свое беспокойство, зная, что Иисус Навин будет ждать, когда Моисей примет решение. — Но я не верю мадианитянам. Что-то здесь не то. Я это чувствую.

— Что?

— Они слишком дружелюбны.

— Они связаны родством с семьей Моисея.

Халеву было так же хорошо известно, как и другим, что жена Моисея, Сепфора, была мадианитянкой, а ее отец, Иофор, — вождем этого народа. Когда Господь вывел израильтян из Египта, Иофор встретился с Моисеем на Божьей горе и вернул ему Сепфору и сыновей. Иофор даже посоветовал Моисею избрать верных мужей из каждого племени, которые будут помогать ему судить народ. Иофор — мудрый человек.

— Иофор был достойным человеком, Иисус, но он уже давно умер. Сепфору уже никто не помнит, а сыновья Моисея научены путям Божьим. У них нет ничего общего с их родственниками, которые поклоняются Ваалу.

— Ты слишком жестко судишь о мадианитянах, Халев. Моисей велел относиться к ним как к братьям.

— Но их женщины не ведут себя как сестры. Вы посылали кого-нибудь узнать, что происходит в Ситтиме?

Иисус Навин нахмурился.

— Нет.

— Может, следовало бы. Может, тебе стоит поговорить об этом с Моисеем. Наверное, он должен помолиться и спросить Господа, почему мадианитяне так дружелюбны и нужно ли нам поддерживать с ними деловые связи. — Ему не удалось скрыть свое недовольство.

Иисус Навин сердито посмотрел на него.

— Наш вождь — Моисей. Не я.

— Разве это означает, что ты не должен думать самостоятельно? — Халев заметил, как покраснело лицо Иисуса Навина и как потемнели его глаза. — Некоторые наши мужчины ходят в мадиамские поселения. Разве Господь говорил нам смешиваться с этим народом? Когда-то давно у Моисея была причина доверять мадианитянам. Но можно ли им доверять сейчас?

— Если будет возможность, я спрошу.

— Сделай так, чтобы была возможность!

Халев поспешил уйти, чтобы не наговорить более резких слов. Он собрал своих сыновей и внуков.

— Не общайтесь с мадианитянами и избегайте их.

— Разве Моисей говорил что-то по этому поводу?

Халев повернулся к Ардону.

— Я вам это говорю, а я — ваш отец.

Они уже давно научились не спорить с ним. Поэтому никаких вопросов не последовало.

Но юноши и мужчины, которые учились военному делу вместе с сыновьями Халева, поступали, как считали нужным, и в свободное время бывали у мадианитян. Они рассказывали, как необыкновенно приветливы и красивы мадиамские девушки. Ну, и, в конце концов, у Моисея ведь была жена мадианитянка. Ничего удивительного, что их влечет к ним. А пиры под ветвистыми дубами невозможно сравнить ни с чем, что они видели за время странствования в пустыне. Как то Халев случайно встретил группу юношей, которые, смеясь, тихо перешептывались: их глаза горели, щеки раскраснелись.

— Вам лучше пойти и посмотреть на это самим, — донеслось до его слуха.

Его сыновьям тоже хотелось пойти туда, и они каждый день просили у Халева разрешения.

— Все ходят. Мы единственные, кто не показывает гостеприимства родственникам Моисея.

— Вы не пойдете к ним.

— Хармий отпустил своего сына.

— И Салу.

— Салу из племени Симеона. А ты отчитываешься передо мной. А я говорю «нет». Если вы еще раз меня об этом попросите, я найду вам такую работу, что у вас не будет сил стоять на ногах, не то что думать о мадиамских девушках и их пирах!

Несмотря на запрет Халева, некоторые из племени Иуды все же пошли к мадианитянам. Они вернулись поздно. Кто-то пропустил утреннее поклонение. А один из этих юношей упал во время утренних упражнений. Ни сочувствия, ни терпения у Халева не было.

— Встань.

Юноша изо всех сил пытался подняться на ноги, его лицо приняло землистый оттенок, он дрожал и боялся посмотреть Халеву в глаза.

— Иди в свой шатер, Асриил. — Халев бросил на него сердитый, неприязненный взгляд. — Иди! Сейчас же! Пока я не завалил тебя обратно на землю! — Он смотрел, как юноша, спотыкаясь, уходит. Повернувшись к остальным, Халев показал на Асриила. — Разве кто-нибудь в таком состоянии может выступить против врага? Вот, что происходит, когда вы всю ночь где-то гуляете. От вас вред один! И это будет вам стоить жизни ваших братьев! Никогда не забывайте, что мы служим Господу, Богу Израиля. И мы готовимся войти в Ханаан по Его повелению. Наше наследие находится там. — Он показал рукой. — Хананеи не будут открывать перед нами ворота своих городов и любезно приглашать нас войти. Валак собирает армию против нас. У нас нет времени танцевать, петь и веселиться с мадианитянами!

— Господь послал на нас кару! — вдруг донеслись крики из стана.

В стане оплакивали умирающих юношей.

— За что? — рыдала чья-то мать. — Мы делали все, что Господь говорил нам, а теперь Он убивает наших детей! Почему?

* * *

Асриил умер. За ним последовало множество других. Из сыновей Халева не заболел никто, но он, тем не менее, допрашивал их до тех пор, пока они не рассказали все о том, что, по словам других парней, происходило у мадианитян: об их соблазнительных девушках и пиршествах под ветвистыми дубами.

— Не удивительно, что Господь убивает нас. — Халев заплакал. — Мы согрешили против Него. — Халев посмотрел на Иисуса Навина, сидящего рядом с Моисеем. Они собрали старейшин, чтобы решить, что делать, ибо Божье наказание распространялось по стану. Сотни уже погибли, и сотни других умирали каждый день.

— В чем мы согрешили? — спросил кто-то.

— Мадианитяне.

— Они наши друзья, — настаивал кто-то.

— Как мы можем дружить с теми, кто поклоняется идолам? Вспомните Египет! — Халеву пришлось напомнить себе, что люди, которые собрались здесь, не могут помнить Египта, — о том, что там было, они могут знать лишь по чьим-то рассказам. Здесь были сыновья тех, кто вышел из рабства. — Моавитяне и мадианитяне знают, что мы принадлежим Господу, который разрушил Египет Своими карами. Они знают, что мы служим Ему. И они достаточно умны и прекрасно понимают, что нас надо поссорить с нашим Богом, которому мы служим. Поэтому они посылают своих девушек, чтобы соблазнять наших юношей и втянуть их в поклонение Ваалу. Этих молодых женщин послали для того, чтобы они отвратили сердца и умы наших сыновей от Бога! А теперь Бог судит нас за неверность Ему.

— Я не видел ничего подобного в нашем лагере.

— А я — в нашем!

— Неужели мы всегда будем такими? — в бешенстве закричал Халев. Неужели они никогда не поймут? — Мы так много об этом говорили! И вы до сих пор не можете понять. Господь не посылает кару без причины! Он не наказывает просто так. Поэтому мы должны исследовать себя, поискать причину Его гнева, чтобы покаяться!

Моисей наклонился к Иисусу Навину и что-то сказал. Его помощник кивнул головой и что-то шепотом ответил. Другие, взволнованные, заговорили все одновременно.

— Салу, — громко сказал Халев, — мои сыновья сказали мне, что твой сын Зимри ходит к мадианитянам.

Салу из племени Симеона был не очень рад оказаться в центре внимания.

— Он ходит к ним, чтобы рассказывать о нашем Боге.

— Он привел с собой девушку, — добавил кто-то.

Моисей поднял голову. Иисус Навин оглядел собравшихся.

Салу потряс головой.

— Нет. Это неправда, — заявил он.

— Когда я шел сюда, я видел твоего сына с этой мадианитянкой, — сказал другой старейшина. — Я спросил его, что он собирается делать. Он ответил, что хочет пригласить своих друзей на пиршество, а эта женщина, Хазва, пришла, чтобы подбодрить их. Он сказал, что она дочь одного из вождей мадиамских. Цур, кажется, так его зовут.

— Пригласить друзей на пиршество? — Мужчины посмотрели друг на друга. — Что он имел в виду?

Вдруг Финеес резко поднялся и быстрым шагом вышел из собрания старейшин. Его отец. Елеазар, первосвященник и сын Аарона, позвал его. Финеес не ответил. Зайдя в свой шатер, он вышел с копьем в руке.

Халев встал и внимательно посмотрел ему вслед. Его сердце учащенно забилось. Сын первосвященника, не глядя по сторонам, решительно шагал прямо к шатрам Симеона. Халев никогда не видел подобной ярости на его лице, даже во время сражения.

Глаза Моисея расширились. Иисус Навин быстро встал и пошел следом за сыном первосвященника. Халев двинулся за ним.

— Что случилось? — все зашумели и вскочили со своих мест. — Что происходит?

Вдруг Финеес побежал, крепко сжимая в руке копье. Люди, встречавшиеся на его пути, в ужасе бросались в стороны. Халев и Иисус Навин бежали за Финеесом, за ними другие старейшины. Из лагеря племени Симеона были слышны звуки пиршества. Перед одним из шатров собралась толпа людей, которые, толкая и тесня друг друга, поднимаясь на носки, пытались заглянуть внутрь.

— Разойдитесь! — закричал Иисус Навин, и люди расступились, как море, открыв взгляду оргию, приведшую их в такой восторг. Они стали разбегаться, наклонив головы, и ныряли в свои шатры, пытаясь остаться незамеченными.

Финеес ворвался в шатер. С криком он встал ногами по обе стороны тюфяка, на котором извивалась пара. Мадианитянка закричала. Она попыталась выбраться из-под сына Салу, который был в порыве неистовой страсти, но оказалось слишком поздно. Подняв копье обеими руками, Финеес нанес удар, приложив всю свою силу. Пройдя через оба тела, копье пригвоздило их к земле. Зимри умер сразу, а Хазва царапалась, билась, кричала и дергалась до тех пор, пока кровь не потекла из ее рта. Только когда она замерла, Финеес вынул копье и ушел, тяжело дыша.

Моисей приказал сыновьям Израиля держаться подальше от поселений мадианитян. Любые контакты с этим народом были запрещены. Елеазар принес искупительную жертву за грехи людей, стоявших очень тихо, в страхе перед наказанием. Сколько людей еще умрет, пока Господь не проявит милость?

— С этого дня и дальше, — сказал Моисей людям, — относитесь к мадианитянам как к врагам. Убивайте их! Они так поступили с нами.

Он повелел провести перепись. Оказалось, что двадцать четыре тысячи умерли во время казни. И все же число израильтян выросло со времен первой переписи у горы Божьей.

От поколения рабов, которые были освобождены из Египта, осталось только два человека: Иисус Навин из племени Ефрема и Халев из племени Иуды.

* * *

— Господь призывает нас отомстить мадианитянам! — сказал Моисей народу. — Тысяча человек от каждого племени должны быть вооружены и высланы на сражение. — Финеес поведет их в битву и возьмет с собой священные сосуды и трубы.

Тревожный шепот пронесся по рядам. Двенадцать тысяч против сотни тысяч? Мы погибнем!

«Неверие. Даже сейчас неверие», — думал Халев.

— Господь с нами! — закричал он.

— Не бойтесь их! — призвал Иисус Навин, подняв меч.

Пройдя годы боевой подготовки и тренировок, молодые мужчины жаждали сражения и желали показать себя. Пойти в бой хотел каждый. Поэтому Халев призвал бросить жребий, после чего осталась тысяча мужчин, которые отправятся воевать во имя Господа от племени Иуды. Среди этих избранных оказались его сыновья. Они стояли, одетые и снаряженные для битвы с мечами в руках. Щит веры в живого Бога, которому они служили, защищал их. Божьи указания они уже получили. Теперь предстояло увидеть, будут ли они послушны и одержат ли победу.

Халев шел позади вместе с другими вождями общества. Иисус Навин тоже был среди них. Ни он, ни Халев не могли спокойно ожидать исхода битвы.

Халев услышал звук трубы, донесшийся издалека, затем боевой клич двенадцати тысяч, которые вступали в сражение. Ему невероятно хотелось сейчас бежать с ними, размахивая мечом и убивая Божьих врагов. Но он ждал вместе с Иисусом Навином и другими. Пусть молодые люди попробуют себя.

Проходили часы. Моисей молился. Иисус Навин молился. Халев пытался, но все его мысли были в сражении, он сжимал руки, пот катился градом. Там воюют его сыновья. Его сыновья!

«Не дай им потерпеть неудачу, Господь. Пусть они сдержат свое слово. Пусть их фокус будет на Тебе. Пусть они останутся верными».

Сорок лет он ждал, когда войдет в Обетованную землю. Сорок лет он странствовал по пустыне с сыновьями тех, кто отказался слушать его отчет о Ханаане.

Прибыли вестники. Мадианитяне побеждены, пять царей — Евий, Рекем, Цур, Хур и Реву — убиты. Также убит Валаам, советник царя Валака. Воины возвращались с победой.

Халев заметил гнев на лице Моисея и подошел к Иисусу Навину и Елеазару, первосвященнику.

— В чем дело? — спросил он.

— Наши воины привели с собой пленных.