Раба Моего Халева. Это тот же Голос, мягко назвавший его по имени. Раба Моего Халева. 3 страница

Халева охватил страх. Покарает ли их Бог снова?

Он увидел, как по направлению к стану гнали стада овец, коз и крупного скота. Халев увидел телеги с добычей и израильских воинов, которые несли всевозможное добро, награбленное в городах и селах мадианитян.

— Почему вы оставили в живых всех женщин? — воскликнул Моисей. — Это те самые женщины, которые по совету Валаама втянули израильтян в бунт против Господа у горы Фегор! Из-за них пришло Божье наказание и поразило наш народ. Сейчас же убейте всех мальчиков и всех женщин, которые спали с мужчинами. Только тех девушек, которые девственны, можете оставить в живых — их вы можете оставить для себя.

Тем, кто участвовал в битве, было приказано не заходить в стан. Прежде, чем это сделать, они должны были омыться, выстирать одежду и вымыть все, сделанное из кожи, козьей шерсти и дерева. Все принесенное золото, серебро, бронзу, железо, олово и свинец нужно было провести через огонь. Каждый идол или изделие с эмблемой или изображением языческих богов следовало переплавить. Добычу разделили между воинами, которые участвовали в сражении, и между всеми членами общества. Один из каждых пятисот пленных и одна из каждых пятисот голов скота были отданы в дар Господу и переданы в распоряжение левитов.

Сыновья Халева возвращались в свои шатры со своей частью добычи. Стоя в их лагере, Халев ожидал их, каждый его мускул был напряжен. Меша и Мареша предстали перед ним с достоинством солдат, вернувшихся с великой победой. И, правда, победа была грандиозной. Ни один израильтянин не погиб.

— Мы принесли тебе подарки, отец.

— Я ничего не просил. — Из этой добычи он не хотел брать ничего.

— После смерти Иериофы и Ефрафы ни одна женщина тебя не утешала.

— И вы думаете, я возьму себе жену-мадианитянку? Это ведь я говорил вам не иметь ничего общего с ними.

— Эти девушки больше не мадианитянки. Сейчас они принадлежат нам. Если не хочешь, чтобы они были твоими женами, возьми их в наложницы.

— Они ничего не знают о нас — кто мы такие. Они не знают Бога, которому мы служим.

— Тогда научи их — так же, как научил нас, — рассудительно сказал Мареша.

Меша подошел ближе к отцу.

— Нам надо расти численно, отец. А для этого тебе нужны женщины. Он взял одну из девушек за руку и дернул вперед. — Она молода, здорова и не сделала нам ничего плохого. Делай с ней, что хочешь. — Он толкнул ее к Халеву.

Девушка посмотрела на него большими и темными, как у теленка, глазами. По выражению ее лица невозможно было понять, о чем она думает. Он вспомнил мадианитянок, смеющихся и заманивающих к себе молодых мужчин, которых он обучал, и уводивших их в свой стан, как баранов на заклание. Двадцать четыре тысячи умерли из-за того, что мужчины легко соблазнились этими женщинами и стали поклоняться Ваалу. У девушки были красивая стройная фигура и нежная оливковая кожа. Она станет прекрасной женщиной. Он положил руку на рукоятку меча и вытащил его. Девушка приоткрыла рот, но не издала ни звука. Она закрыла глаза, опустилась на колени и склонила голову.

— Это будет напрасная жертва, отец. — Меша не двинулся с места, чтобы остановить его.

— Ты смеешься надо мной? — Халеву было восемьдесят лет.

— Все, кто называли тебя псом, умерли. Тебя все уважают. И ты мой отец. И ты бы повел нас в сражение, если бы Господь сказал тебе это делать! — продолжал Меша.

— Моисей сказал, чтобы мы оставили девственниц, — тихо добавил Мареша.

Ор протянул руку и вытащил вперед другую красивую девушку.

— Ты заслуживаешь самого лучшего из нашей добычи. — Вторая девушка, дрожа, встала на колени рядом с первой.

Меша взял Халева за руку, в которой был меч.

— Они твои, отец. Используй их для нашего общего блага.

Они ушли, и Халев остался один, стоя над двумя девушками с мечом в руке.

«Суд или милость, Господь? Как мне поступить?» Он ждал, желая услышать слово, знак от Господа. Тем временем он рассматривал девушек. Одна, наконец, подняла голову и посмотрела на него. В ее темных глазах читался страх, но она не пыталась молить о пощаде. Другая девушка, все еще сильно дрожа, заплакала.

Халев подумал о несчетном числе раз, когда Господь проявлял милость к нему и всему народу. Была ли это просто случайность, что эти девушки оказались вырванными из своей порочной среды и культуры и приведены сюда, в стан Израиля? Или у Бога был план и для них тоже?

— Я Халев. — Он положил руку на сердце. — Халев.

Девушка, которая смотрела на него, тоже положила руку на сердце.

— Мааха. — Она прикоснулась к склоненной голове своей плачущей подруги.

— Ефа.

— Перед вами жизнь или смерть. Если вы научитесь законам Божьим и будете исполнять их, то останетесь живы.

Мааха в недоумении нахмурилась. Она развела руками и замотала головой.

Халев нахмурился. Конечно, она не понимает его язык. Но самое важное она выучит, независимо ни от каких языковых преград.

— Господь. — Произнес он твердо, кивнув головой в ожидании ответа. — Господь!

Она поняла.

— Господь, — нерешительно проговорила она, затем заставила подняться на ноги другую девушку и что-то сказала ей, после чего обе произнесли одновременно: — Господь.

Но этого недостаточно — просто повторить то, что он сказал. Они должны понять, что он говорит не о себе, но о Единственном, которому они должны научиться служить. Халев вытянул руку, показывая в сторону скинии, где Ковчег Божий был спрятан в Святое Святых.

— Господь. Господь, Он есть Бог!

Красивые глаза Маахи расширились.

— Господь. — Она повторила с благоговением. Халев подумал, что, судя по выражению ее лица, есть основания надеяться. Если эти девушки научатся Божьим путям, то будут знать больше, чем те люди, которые умерли в скитаниях по пустыне.

— Господь, Он есть Бог.

Две девушки повторили слова Халева. Он вставил меч обратно в ножны и позвал одну из своих внучек. Показав сначала на одну, потом на другую девушку, он назвал их имена.

— Проследи, чтобы они выучили наш язык. Потом они должны выучить Закон Божий.

Пока этого не произойдет, он ничего общего с ними иметь не будет.

Глава четвертая

— Когда вы перейдете через реку Иордан и войдете в Ханаан, вы должны выгнать оттуда всех людей, живущих там.

Халев стоял впереди колена Иуды, слушая, как Моисей передавал Господни повеления. Этот день должен быть радостным, но его не покидало ощущение тяжести. Сорок лет прошли. Скитания закончились. Ему восемьдесят лет. Но не годы отягощали его. Тяжким бременем была ответственность за этот народ.

— Вы должны уничтожить всех идолов из дерева, камня или металла, а также все их языческие жертвенники. — Моисей продолжал: — Завладейте имуществом и домами этой страны и поселитесь в них, потому что Я даю вам эту землю во владение. Вы должны распределить землю среди ваших родов.

Халев был поставлен главным над всем племенем Иуды.

— Если же вы не прогоните от себя жителей земли той, то оставшиеся из них будут сетью для вас. Они будут теснить вас на земле, в которой вы будете жить. И тогда Господь сделает с вами то, что вознамерился сделать с ними!

Потом Моисей напомнил о казнях египетских и о грехах израильтян. Время летело быстро.

— Послушай, Израиль! Господь, Бог наш, един есть. И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими. И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем; и внушай их детям твоим, и говори о них, сидя в доме твоем, и идя дорогой, и ложась, и вставая... Они — жизнь для вас. Не вступай в союз с жителями той земли и не щади их. Не вступай с ними в родство.

Моисей распростер руки, как будто хотел обнять всех.

— Мне сто двадцать лет, и я больше не могу вести вас. Господь сказал мне, что я не перейду через Иордан.

Люди заплакали и закричали, не соглашаясь. Халев сжал зубы, слезы капали на его бороду, в горле пересохло. Он посмотрел на Иисуса Навина, стоящего рядом с Моисеем; его лицо было суровым, губы крепко сжаты.

Моисей заговорил громче, в его голосе слышался голос Божий.

— Господь, Бог ваш, пойдет через Иордан впереди вас!

Люди снова затихли, слушая со слезами на глазах.

— Господь истребит народы, живущие в той земле, а вы возьмете во владение их землю. Иисус Навин будет вести вас вместо меня, и он пойдет с вами, как Господь и обещал вам.

Елеазар, первосвященник, помазал Иисуса Навина, после чего Моисей возложил на него руки и заповедал ему исполнять повеления Господни. За тем, подняв руки к осеняющему их облаку, Моисей запел песнь об истории Израиля. Он пропел благословение на весь народ. Затем распустил собрание.

— Он ушел, — хрипло сказал Иисус Навин, в его темных глазах был хорошо заметен страх.

— Ушел куда?

— На гору Нево. — Иисус Навин плакал, как мальчик, потерявший отца.

Халев не мог дать волю слезам, так как хотел быть поддержкой для нового вождя.

— Он увидит всю землю, которую Господь дает нам, оттуда, с горы. Он увидит ее от Галаада до пустыни Негев, от Иорданской долины и Иерихона до Сигора, — сказал он Иисусу.

— Я надеялся...

— Мы надеялись, что Моисей будет с нами, Иисус Навин. Мы не отдавали себе отчет, что ты и я будем единственными людьми из нашего поколения, которые войдут в Ханаан.

— Никогда не будет такого пророка, как Моисей. Никто никогда не сотворит таких чудес и знамений, какие Моисей сотворил по Божьему повелению в Египте!

— Да, пока не придет Тот, о Котором говорил Моисей, Тот, Кто исполнит Закон.

Но Халев понял, что стояло за словами Иисуса Навина. — Господь помазал тебя вести Его народ, Израиль. И ты поведешь!

Иисус Навин обхватил голову руками, будто хотел спрятаться от Бога.

— Меня бросает в дрожь от одной этой мысли...

— Страх Господень — начало мудрости, друг мой.

— Халев сел рядом с ним. — Когда время скорби закончится, Господь скажет, что тебе делать. И что бы это ни было, я буду рядом с тобой.

* * *

Почти весь день Халев провел у скинии, рядом с Иисусом Навином, который уединился там для молитвы. «Господи, помоги ему. Будь с ним так же, как Ты был с Моисеем. Скажи ему то, что ему нужно знать, чтобы вести нас в наше наследие».

Потом они молча ели вместе в тишине, обдумывая грядущие дни, будучи оба в нерешительности, не зная, как дальше двигаться и с чего начать. Халев не торопил своего друга. Он ждал, понимая, что придет день, когда Господь заговорит с Иисусом Навином, также как Он говорил с Моисеем.

Иисус Навин поднялся и встал на пороге шатра. Он посмотрел в сторону Иерихона, который был виден вдали на другом берегу Иордана. Это был огромный укрепленный город — наглухо закрытые ворота в Ханаан.

— Приведи мне двух хороших мужей, Халев. — Он говорил с уверенностью, которой Халев никогда раньше от него не слышал. Господь говорил с ним!

— Но не твоих сыновей. Я пошлю их осмотреть землю, особенно Иерихон.

— Сделано.

Когда разведчики отправились на задание, Халев вопросительно склонил голову набок:

— Что еще Господь сказал тебе?

— Будь тверд и мужествен. — Иисус Навин хмуро улыбнулся. — Он сказал мне это много раз.

— Нам всем нужно это слышать. — Никому не хочется участвовать в кровавой бойне.

— Надо очень тщательно соблюдать все законы, которые Моисей дал нам, Халев. И исполнять все, что говорит Господь.

Халев знал, что Иисус Навин размышляет над Законом день и ночь.

— Что-то еще Он тебе сказал?

— Господь обещал быть со мной всюду, куда бы я ни пошел.

Дух Халева поднялся в нем, словно орел, распрямив крылья.

— Там, где будешь ты, там буду и я!

— Мне нужно поговорить со всеми командующими и начальниками племен.

Халев послал вестников, и начальники быстро пришли, готовые сделать все, что скажет Иисус Навин.

— Скажите людям, чтобы готовились отправляться в путь. Господь сказал, что через три дня, — он показал место на карте, которую сделал Моисей, — мы будем переходить Иордан здесь. Мы будем брать во владение землю, которую Господь, Бог наш, дал нам.

Даже племена Рувима и Гада, которые попросили остаться к востоку от Иордана, не переходя его, будут готовы идти и сражаться со своими братьями.

— Что ни скажешь нам, все сделаем, Иисус Навин. Куда ты ни пошлешь нас, пойдем.

К походу готовились с отработанной точностью. Годы, проведенные в пустыне, когда нужно было наблюдать за облаком — поднималось ли оно, двигалось или останавливалось, — выработали в людях привычку действовать быстро, как только раздавалась команда. Поражение царей Сигона и Ога вдохновили народ. К тому же отступил Валак, царь моавитский, после того, как были уничтожены Валаам и пять царей мадиамских, которые послушались его совета. Израиль был готов взять свою землю, желая выполнить повеление Господа.

Разведчики вернулись с хорошими новостями.

— Господь несомненно отдает нам всю землю! Раав сказала, что все жители Иерихона в страхе перед нами.

— Кто такая Раав?

— Блудница.

Она привела их в свой домой и заставила поклясться Господом Богом, что они спасут ее и всю ее семью от грядущего уничтожения.

Сердце Халева упало. Сразу же компромисс. Но, подумав о двух своих наложницах, он стал молиться: «Пусть эта женщина, Раав, преклонится перед Тобой и прославит Тебя, Господь, как Мааха и Ефа».

— Она спасла нас от воинов царя и показала путь, как нам уйти. Без ее помощи мы могли бы не выбраться оттуда живыми.

Иисус Навин больше не задавал вопросов.

— Тогда позаботьтесь о том, чтобы исполнить клятву, которую вы дали во имя Господа. Завтра утром соберите народ. Я передам им повеления Господни.

Как только все ушли, Халев остался в шатре на случай, если Иисус Навин захочет обсудить планы или еще раз просмотреть карты.

Иисус Навин сел и жестом показал Халеву сделать то же.

— Мы будем переходить Иордан через два дня. Я не хотел говорить это командующим. Пока нет.

Халев не стал спрашивать почему. Река разлилась, и никто из израильтян не умел ни плавать, ни строить плоты.

— Уверен, что Господь сказал тебе, как мы перейдем реку.

— Нет, Он не сказал. Он только сказал, что священники должны нести Ковчег, а люди — идти за ними на расстоянии двух тысяч локтей.

Почувствовав волнение, Халев подумал о том, что они будут делать, когда подойдут к разлившимся водам Иордана. Потом он вспомнил и улыбнулся.

— Не бойся, мой друг! Не унывай. — Он усмехнулся. — Река — это вообще не задача для Господа, который заставил расступиться море.

* * *

— Соберитесь все вместе! — сказал Халев своим сыновьям, их женам и детям. Они охотно собрались. Ефа и Мааха тоже были среди членов семьи, став частью народа Божьего, как и многие другие. Он рассказал своей семье о Египте, о рабстве и о том, как Господь послал Моисея избавить их. Рассказал и о казнях египетских, Божьих чудесах и Его защите.

— Вы слышали свою историю из уст Моисея и от меня. И вы будете часто ее слышать до тех пор, пока я жив. А вы, в свою очередь, должны рассказывать ее своим детям и внукам, чтобы они никогда об этом не забывали.

Халев напомнил им о грехах, сделанных народом, которые навлекли Божий суд на его поколение.

— Грех тихонько подкрадывается, как лев к добыче, и ждет, чтобы поглотить вас. Вы должны противостоять ему. И повиноваться Господу. Делайте все, что бы Он ни сказал вам и как бы трудно это ни было.

Халев напомнил о грехах, которые стали причиной гибели двадцати четырех тысяч человек. — Ваш грех приносит смерть вашим близким. Поэтому вы должны всегда смотреть на Господа. Не только сейчас, пока мы еще не завоевали нашу землю, но всегда. Служите Господу с радостью. Стойте в Его присутствии с благодарением! Наше будущее и наша надежда в Нем.

Его сыновья придвинулись ближе к нему, их глаза горели. Всю свою жизнь они готовились к тому дню, который вот-вот настанет.

— Завтра вы услышите слово Господа от Его помазанника. Иисус Навин скажет нам, что мы должны будем делать. Повинуйтесь ему также, как вы повиновались бы Господу.

Так они и делали.

Люди освятили себя. Теперь они ждали, когда священники, несущие Ковчег, отойдут от них на расстояние двух тысяч локтей. Как только это произошло, люди последовали за ними. Подойдя к Иордану, священники вошли воду. Послышался шум сильного ветра, и воды расступились, оставив сухое дно там, где только что текла вода. Дойдя до середины реки, священники остановились и стояли, держа Ковчег, пока весь народ — более миллиона человек — переходили реку. Когда все общество благополучно перебралось на западный берег Иордана, Иисус Навин послал по одному человеку из каждого из двенадцати племен принести камень со дна реки. Эти камни сложили в Галгале, у восточной границы Иерихона.

— Когда в будущем ваши дети спросят, что означают эти камни, вы скажете им: «Здесь Израиль перешел Иордан по суше». Ибо Господь, Бог ваш, осушил реку прямо перед вашими глазами, и воды стояли, пока все мы не перешли на другой берег, — так же как Он поступил с Красным морем, которое мы перешли по суше. Он сделал так, чтобы все народы земли познали силу Господню и чтобы вы боялись Господа. Бога вашего, вовеки.

* * *

— Наверно, Иисус Навин что-то неправильно услышал, отец.

— Господь повелел нам всем сделать обрезание, поэтому мы так и поступим. Мне стыдно, что я давным-давно об этом не позаботился, когда вы были детьми.

— Никто не был обрезан за все сорок лет! Можно подождать.

— Подождать? — Халев строго посмотрел на своих сыновей. — Когда Господь что-то говорит, мы это делаем. Мы не ждем.

— Отец, ну, рассуди сам! Мы стоим станом недалеко от Иерихона. Если мы сейчас изуродуем себя этой операцией, мы будем не способны защитить себя в случае нападения.

— Изуродуем? Ты называешь знак завета Господа с нами уродством? — Он увидел, как сын побледнел.

— Я сказал, не подумав. Прости меня.

— Тебе нужно Божье прощение. — Он по очереди посмотрел на каждого их своих сыновей и внуков. — Вы что, боитесь маленького ножика в руках священника?

Они все потрясли головами, не желая признавать это.

Затем Шовав засмеялся.

— Да. Я боюсь.

— Так же, как и я, — сказал Халев.

— Ты?

— Пусть для вас будет утешением, что ваш отец тоже будет завтра стоять в очереди на обрезание.

Они заговорили все сразу. От этих слов, сказанных Халевом, они не только не успокоились, но еще больше заволновались.

— Отец... — Шовав слабым движением показал пальцем на Мешу. — Меша прав. Разве хананеям что-то помешает выйти из Иерихона и перерезать нас, пока мы в таком состоянии?

— Бог был с нами каждый день, и вы задаете такие вопросы? — Стараясь погасить свой гнев, Халев заговорил спокойно и медленно, но твердо. — Господь — наша сила и щит. Он будет смотреть за нами и защищать нас. Нам нечего бояться.

После обрезания Халев лежал в своем шатре. Мучаясь от боли, он не поднимался со своего тюфяка. Вскоре у него начался жар, и он не мог спать. Теперь, когда они перешли Иордан, манна уже не падала с неба. Его наложницы, Ефа и Мааха, знали, как приготовить еду из тех плодов, которые давала земля, но Халеву не хватало манны. Не хватало ее сладости.

Иисус Навин пришел навестить его.

— Не вставай, Халев.

Измученный жаром, Халев остался лежать. Он слабо улыбнулся.

— Ты благословенный мужчина. — Иисус Навин был обрезан в младенческом возрасте. Очень немногие евреи, с тех пор как стали рабами в Египте, продолжали соблюдать это постановление. — Как поживают другие?

— Лучше, чем ты, мой старый друг.

Халев схватил протянутую руку Иисуса Навина и, опираясь на нее, поднялся.

— У молодости есть свои преимущества. — Поморщившись, он жестом отослал от себя Мааху и медленно выбрался наружу. Это был первый раз за последние три дня, когда он вышел из своего шатра. Он зажмурился от яркого света.

— Господь рассказал тебе о Своих планах. Когда и как мы будем брать Иерихон?

— Завтра на рассвете... — Иисус Навин рассказал ему Божий план.

В изумлении, Халев еще раз проговорил весь план:

— Мы должны действовать тихо?

— Да.

— Ни боевых кличей, ни выкриков?

— Все должны молчать.

— А потом мы обходим вокруг города? И больше ничего?

— В течение шести дней. Ковчег будет идти впереди нас, за ним пойдут семь священников с трубами. На седьмой день они затрубят, а мы будем громко кричать. В этот день мы будем обходить город семь раз.

Халев посмотрел на стены Иерихона. С тех пор, как он покинул Египет, он не видел города, который был бы так хорошо укреплен.

— И Господь сказал, что стены рухнут?

— Да.

План казался абсурдным. Это просто смешно! Ни один человек в здравом уме никогда бы ничего подобного не придумал. Халев смеялся и славил Господа:

— Весь мир услышит об этом. Спустя тысячелетия люди будут говорить о том, что Бог сделал с Иерихоном!

— Значит, ты веришь, что так и будет?

— Конечно, я верю. — Халев перестал смеяться. — А ты что, нет?

— Я верю. Но поверят ли люди?

Халев понял причину беспокойства Иисуса Навина. Еще совсем недавно многие стали поклоняться иным богами в Фегоре. После этого двадцать четыре тысячи человек погибли во время посланного Богом: наказания.

— Лучше бы им поверить.

Семя бунта было посеяно в сердца людей еще во времена Эдемского сада. И с тех пор битва происходит именно в сердцах людей.

* * *

В первый день обхода Иерихона Халев думал только о том, как сделать следующий шаг. Он вздрагивал от боли и скрежетал зубами, но не отступал от своего твердого решения обойти город и вернуться в шатер с высоко поднятой головой. На второй день он шел гораздо легче и заметил, что со стен Иерихона за ними наблюдают воины. На третий день эти воины стали смеяться. На пятый день на стенах собралось много мужчин и женщин, которые хохотали и выкрикивали богохульства. Среди них были даже дети.

Каждый день, придя в лагерь, его сыновья и внуки молчали, но их накопившаяся ярость проявлялась в том, как они срывали с себя ремни и сбрасывали мечи. Халев смотрел на них, незаметно улыбаясь и благодаря Бога. Дни мучений после обрезания закончились. Каждый день их силы обновлялись и прибавлялись. И каждый день хананеи подливали масло в огонь, который скоро их же поглотит.

«Пусть ваш гнев накапливается. Сдерживайте его пока. Сдерживайте его до последнего дня — дня Господнего!»

Когда седьмой день настал, Халев был полон сил, полон ожидания, его кровь кипела. Уже никто не мог идти со спокойным равнодушием, как прежде. На этот раз армия звучно маршировала, стараясь, чтобы шаги отдавались как можно громче. С каждым обходом росло напряжение. Люди на стенах перестали смеяться. Семь раз израильтяне обошли вокруг города под звуки труб. Потом они вдруг остановились и повернулись лицами к городской стене.

Раздался протяжный и громкий звук шофара. Сердце Халева неистово стучало. Он набрал в легкие побольше воздуха. Сейчас будет возмездие. Воздух вырвался из легких громким криком: «За Господа!». Многие тысячи подхватили крик, и он превратился в оглушительный рев.

Они смотрели, как исполнялось Божье обещание. От звука труб и крика высокие, мощные стены Иерихона задрожали. Израильтяне закричали еще громче, и стены дали трещины. Вскоре они обрушились: с грохотом полетели вниз камни, взметая столбы пыли; стоявшие наверху воины с воплями летели вниз.

Высоко подняв свой меч, Халев побежал рядом с Иисусом Навином, и, подобно гигантским волнам, тысячи тысяч воинов бросились за ними в город. Своим мечом, который когда-то был косой, Халев размахивал направо и налево, поражая хананеев, будто срезая колосья пшеницы. Мужчины и женщины, молодые и старики, крупный скот, овцы, ослы — никто не остался в живых.

Тяжело дыша, Халев стоял посреди побежденного города.

— Помните указания! Все золото, серебро, бронза и железо будет освящено для Господа и отдано в Его сокровищницу. Все остальное уничтожьте! Сожгите город! Сожгите все, что в нем есть!

* * *

Иерихон все еще тлел, а Иисус Навин уже послал разведчиков в Гай, что около Беф-Авена. Этот город находился к востоку от Вефиля, где предок Израиля, Иаков, видел лестницу, ведущую в небеса, и ангелов, спускающихся и поднимающихся по ней. Разведчики вернулись быстро.

— Он не похож на Иерихон. Туда не нужно идти всей армией. Пошли на его захват две или три тысячи человек. Не стоит утруждать весь народ, потому что в Гае людей мало.

Поразмышляв несколько мгновений, Иисус Навин кивнул головой.

— Идите и так и сделайте. — Как только вестники ушли, Халев наклонился к картам, сделанным сорок лет назад, когда они впервые приходили в эту землю. Иисус Навин рассказал ему Божий план захвата Ханаана.

* * *

— Люди возвращаются из Гая. — Запыхавшийся вестник был мертвенно-бледным. — Они несут раненых и погибших!

Халев побежал на встречу войску — нужно отыскать сыновей. Шовав был ранен. Меша плакал.

— Мы думали, это будет легко после Иерихона, но жители Гая просто разгромили нас! Они преследовали нас от городских ворот до самых каменоломен. В Шовава попала стрела, когда он пытался отойти к холмам. Мы бежали! — Он всхлипывал. — Ардон не смог убежать, отец. Он мертв!

— Мой сын? Мой сын... — Халев заплакал. Как это могло случиться? Как?

Иисус Навин, услышав эти известия, издал громкий вопль и разорвал на себе одежду. Он пошел прямо в скинию и пал на землю перед Ковчегом Завета.

Халев, дрожа, стоял за пределами скинии и ждал. Почему это произошло?

У скинии стали собираться люди — сначала десяток, потом сотня, потом тысяча. Те, кто потеряли сыновей или мужей, плакали и бросали на себя пыль.

Вышел Иисус Навин, он был очень бледен.

— Мы нарушили Божий Завет.

Халев похолодел.

— Когда?... Как?... Кто? — Его охватил страх. Что Господь теперь сделает с ними? Какая кара падет на Израиль? Каким будет возмездие за их неверность?

— Кто-то украл вещи, посвященные Господу, а затем солгал и положил эти вещи среди своих. Пока мы не разберемся с этим, мы не сможем идти против наших врагов. — Голос Иисуса Навина стал громче. — Освятитесь! — закричал он людям. — Завтра предстаньте перед Господом, племя за племенем, клан за кланом, семья за семьей. Тот, кто будет изобличен с вещами, посвященными Господу, будет сожжен вместе со всем своим домом и имуществом!

Жестом руки Халев показал всем своим близким вернуться в лагерь. Он осмотрел имущество каждого из своих сыновей и внуков. Он посмотрел на своих наложниц. Он ненавидел это гнетущее чувство недоверия и одновременно бессильной ярости и страха перед тем, что кто-то из близких ему людей мог навлечь гнев Божий на весь народ. Но кто же осмелился украсть у Бога?

— Господь скажет нам, кто виноват в этом. И кто бы он ни был, он умрет. — «Господь, не допусти, чтобы это был кто-то из моих сыновей или внуков!».

Никто не сказал ни слова, но в их глазах Халев увидел те же чувства, которые испытывал сам. Они со страхом и недоверием смотрели друг на друга, задавали вопросы, переглядывались. Пока виновник не найден, каждый будет под подозрением.

Этой ночью никто не спал. «Только не из моих сыновей и внуков! И пусть этот человек не будет из колена Иуды».

Утром первосвященник Елеазар и Иисус Навин стояли перед станом, пока племена одно за другим выходили вперед. Прошло племя Рувима, затем Симеона. Племя Иуды было остановлено. От стыда Халеву хотелось провалиться сквозь землю. Другие племена отошли назад и расступились, и племя Иуды стало выходить вперед род за родом. Вышел Халев, за ним его сыновья, внуки, их жены, наложницы и дети. Их не остановили. Но Халев не почувствовал большого облегчения. «Иуда, о, Иуда! Лидер среди братьев! В грехах ты тоже первый?» Прошел клан Шелы, потом Фареса.

Когда перед Елеазаром и Иисусом Навином стал проходить клан Зары, их остановили. Иисус Навин приказал им выходить вперед по семьям.

Халев наблюдал за Елеазаром и понял, в какой момент Господь показал виновника: Ахан, сын Хармия, сын Завдия. Халев опустил голову и заплакал. Ахан и Ардон играли вместе. Они вместе тренировались, вместе веселились и шли на сражение.

— Это правда! Я согрешил против Господа, Бога Израиля. — Ахан говорил быстро, стоя весь в поту перед Иисусом Навином и Елеазаром. Он повернулся к своим братьям из колена Иуды. — Я увидел прекрасную одежду, привезенную из Вавилона, двести сиклей серебра и слиток золота весом в пятьдесят сиклей. Мне они так понравились, и я взял их. Я зарыл это в землю под своим шатром, а серебро я закопал глубже, чем все остальное.

— Идите! — Иисус Навин подал знак двум своим помощникам, и они ушли. Все ждали их возвращения. Скоро они вернулись с красивой разноцветной расшитой одеждой, серебром и золотом. Серебро и золото отдали Елеазару и священникам, чтобы положить его перед Господом. Иисус Навин повернулся к Халеву, в его глазах были печаль и сожаление.

— Мы должны отправить Ахана и все, что принадлежит ему, в долину.

Как глава племени Иуды Халев подчинился. Но Ахан не хотел повиноваться.

— Простите меня! Я не хотел этого! Я не знаю, что на меня нашло! Это всего лишь одежда, немного серебра и золота. Разве это причина для того, чтобы убить меня и всю мою семью? Халев, помоги мне! Мои дед и отец были твоими друзьями! Совет послушает тебя. Помоги мне!