Глава 20. Ночь прошла в лучших традициях последних дней – беспокойно

Ночь прошла в лучших традициях последних дней – беспокойно. Тревожное, волнами накатывающее предчувствие, напряженность, боязнь потерять бдительность и расслабиться – все это являлось лишь верхушкой айсберга моих эмоций. Можно было бы попытаться разобраться в этом потоке переживаний, но, если честно, не хотелось увязнуть в них еще глубже. Достаточно и того, что я понимаю причину – мое подсознание пытается достучаться до меня, сигнализирует о том, что в моей жизни есть что-то неправильное, искаженное. Возможно, оно дает мне понять, что не стоит идти против собственной природы и хвататься за отголоски прошлой жизни. А, возможно, наоборот – бунтует против изменений, произошедших со мной.
Одно я знала наверняка – мне нужно разложить собственную жизнь по полочкам, перестать бежать от самой себя, принять целиком и полностью обстоятельства, влияющие так или иначе на мою личность. Я устала бороться, устала обманываться и хвататься за несуществующие причины, как утопающий за соломинку. Мне следует научиться уживаться со всеми своими фобиями и проблемами, принять себя такой, какая я есть, – иначе я просто взорвусь от потока противоречивых чувств. Я бросаюсь из крайности в крайность, хотя давно должна была притормозить на одной из сторон. И нет, золотой середины здесь быть не может, а попытка ее отыскать – верный путь к самоуничтожению.
Именно поэтому, встав сегодня утром, я дала себе слово начать правильную жизнь. Я вампир – значит, буду пить кровь и искать пути усмирения зверя внутри. Я школьница – значит, снова начну посещать занятия. У меня есть семья и друзья – и я непременно должна наладить прежние отношения с ними. А еще есть Деймон – ключевое звено моей новой жизни. И я перестану, наконец, это отрицать.
А когда мне удастся разобраться в собственных проблемах и переживаниях, я обязательно попробую найти общий язык с некогда любимым мной мужчиной. Пусть Стефан разочаровал меня в настоящем, но в прошлом есть немало такого, что способно сгладить эту вину. Я попробую его понять, а там уж от него зависит, друзьями мы останемся или же врагами.
Ах да, нужно будет как-то реабилитировать его в глазах Дженны.
Деймон наотрез отказался вдаваться в подробности и пересказывать весь разговор с тетей, он лишь сказал, что посвятил ее в причины нашей со Стефаном ссоры. Банальная измена и разбитое сердце – Дженна на собственной шкуре знала, каково это. На то, чтобы залечить раны, у тети ушли добрые полдюжины лет: она уехала из города, сожгла все мосты, полностью изменила свою жизнь. А я… я всего лишь ищу, по ее мнению, утешение в объятиях другого брата, – куда менее бурная реакция, чем у нее самой на измену Логана. Потому, в какой-то степени, Дженна даже осталась довольна тем, что рядом со мной есть Деймон, хотя, насколько мне было известно, старший Сальваторе никогда не внушал ей доверия.
Я мысленно добавила еще один пункт в список срочных дел – не забыть обсудить эту ситуацию с Дженной.

***

Когда я спустилась вниз, Деймон уже был там. В приспущенных до неприличия джинсах и распахнутой рубашке, он выглядел весьма… опасно. Влажные после душа волосы небрежно торчали в разные стороны, создавая обманчивый образ мальчишеской непосредственности.
Пытаясь сдержать улыбку, я поздоровалась и присела рядом с Деймоном на диван.
Он повернулся ко мне и некоторое время внимательно изучал выражение моего лица. Я выдержала его испытующий взгляд с достоинством, хотя хотелось отвернуться, прервать этот странный зрительный контакт.
– Ты полна решимости, – наконец, произнес вампир. – Не могу сказать, что не рад этому, но, знаешь, сколько лет живу, а так и не могу понять женскую логику.
Я подавила смешок.
– Продолжим обучение? – спросил Деймон, и эта однозначная на первый взгляд фраза показалась мне слишком уж двусмысленной.
– Может, для начала, ты расскажешь все, что знаешь о нашей связи? – с вызовом предложила я, сделав акцент на слове «все».
– Уверена, что хочешь именно этого? – переспросил Сальваторе, и я снова углядела некую двусмысленность в его вопросе.
Вампира, казалось, это только забавляло.
Закатив глаза, я немного раздраженно ответила:
– Да, Деймон, я хочу исключительно этого.
– Как скажешь, – пожал он плечами.
Перегнувшись через диван – и, заодно, через меня – Деймон плеснул себе в бокал виски. Затем также медленно сел в исходное положение. Запах его парфюма, смешанного с гелем для душа, шампунем и лосьоном для бритья, который и так дразнил мое обоняние, в этот момент стал слишком уж осязаем. Хотелось закрыть глаза и вдохнуть этот аромат, втянуть его в себя, прочувствовать, потому что Деймон пах не только мужскими косметическими средствами – они были лишь внешней оберткой, где-то на инстинктивном уровне я постоянно улавливала и другие нотки, характерные только для него. Пожалуй, я смогла бы распознать этот запах среди миллионов других.
Не даром говорят, что обоняние является первым по развитию в процессе эволюции чувством, но также же и наименее изученным из остальных пяти. Запахи обладают глубоким эмоциональным значением даже для человека, что уж тут говорить о вампирах?
– А еще обоняние играет важную роль в сексуальном влечении и тесно связано с ощущением вкуса, – произнес Деймон с видом знатока, словно цитируя строки из учебника по анатомии.
Я возмущенно открыла рот, намереваясь сказать вампиру пару ласковых. Но, вспомнив свои утренние размышления, решила пойти другим путем:
– Да, именно так и есть, – согласилась я, и эта перемена, конечно же, не ускользнула от Деймона.
– То есть, ты даже не будешь отрицать тот факт, что я чертовски привлекательно для тебя пахну? – уточнил он.
– Нет, – пожала я плечами, мысленно ликуя от недоумения, появившегося на лице вампира. – Думаю, это тоже последствие связи?
– Не совсем. Как же ты не поймешь, Елена, – лицо Деймона вдруг стало серьезным, – связь только усиливает то, что уже было между нами. Нет чувств – нечего усиливать, понимаешь?
Я медленно кивнула.
Видимо, Деймон остался доволен моей реакцией, потому что сразу же расслабился и отпил приличный глоток виски.
– Ты никогда не задумывалась о том, что значительно превосходишь по силе новообращенного вампира? – после небольшой паузы спросил он.
А ведь действительно – не задумывалась. Да и откуда мне знать, на что в действительности способен новообращенный? Конечно, я наблюдала за Кэр и Вики, и знала, что молодые вампиры очень опасны, но никогда даже не предполагала, что могу быть в разы сильнее их.
– Если решить проблему с самоконтролем, ты сможешь в рекордно короткие сроки сравняться по силе, ну скажем, со мной, – добавил Деймон как бы между прочим.
– Но… – я изумленно моргнула, переваривая новую информацию.
Насколько мне было известно, именно возраст расставлял приоритеты в вампирском мире. Молодой вампир никогда бы не победил более старшего в честной драке. Кроме того, все способности – сила, скорость, слух, дар внушения – с возрастом только усиливались, в то время как уязвимость, наоборот, уменьшалась.
Никто не мог прыгнуть выше головы, то есть стать сильнее, чем полагалось по возрасту. А Деймон мне сейчас говорит, что я вполне могу стать такой же сильной, как он, полуторавековой вампир?
– Теперь ты понимаешь, почему вампиры не очень-то и стремятся устанавливать подобную связь?
– Не совсем, – честно ответила я. – Данная связь предполагает чувства, так что же плохого в том, что твой любимый человек после обращения станет таким же сильным?
Деймон как-то странно посмотрел на меня.
– Порой я забываю, насколько ты юна, – заметил он. – И наивна.
Я нахмурилась, но спорить не стала.
– Именно поэтому мало кому удается эту связь установить, – продолжал Деймон. – Редко какой вампир способен любить человека настолько сильно, что готов делить с ним все, что имеет сам. Доминировать над партнером – вполне естественное стремление, как и борьба за власть. Неписанные правила диктуют окружать себя исключительно более слабыми вампирами, а сотворить себе подобного партнера, с которым ты будешь связан не только эмоционально, но и физически, это большой риск.
Я понимала, что он имеет в виду. С одной стороны, факт того, что Деймон ради меня пошел на такие «жертвы», не мог не радовать, но, с другой, он так спокойно рассуждал о «естественном доминировании» и прочих причинах не создавать подобную связь, словно полностью их принимал.
– Ты отдала жизнь за меня – в том числе и за меня, – поправился вампир, вспомнив события в квартире Слейтера, – в то время, как я приготовился умереть за тебя. Бескорыстие в чистом виде. Не путай с благородством и геройством – это разные вещи. Не даром Стефан спросил, как именно ты умерла. Возможно, это стало одним из решающих факторов.
– Возможно? – уточнила я, потому что Деймон не выглядел уверенным в своих словах.
– Информации о данной связи – кот наплакал, – развел руками вампир. – Поэтому все, что я говорю, всего лишь мои предположения или выводы, сделанные на основе тщательного изучения нескольких источников. Но, в любом случае, – он расплылся в улыбке, – мы узнаем все прелести и недостатки этой связи на собственном опыте.
– Да уж, – без особого энтузиазма протянула я. – Есть еще какие-то риски, кроме равного по силе партнера?
– Есть, – Деймон выдержал театральную паузу, затем залпом осушил остаток спиртного в бокале и только тогда продолжил: – Способность черпать друг у друга жизненную энергию.
Я округлила глаза, потому что данный факт был одним из недостающих пазлов в картинке моего восприятия событий.
– Так вот почему мне было так плохо после того, как тебя укусил оборотень?
Деймон кивнул.
– Эта способность весьма неоднозначная. И уж точно рискованная. Я ведь мог убить тебя, просто вытянуть все жизненные силы и даже не понять, что сделал это. Так что транквилизатор был очень кстати. С другой стороны, без этой «подпитки» я бы столько не протянул – яд бы подействовал за сутки.
Картинка начала проясняться.
– Это действует в обе стороны, – добавил Деймон. – Если тебе будет плохо, ты сможешь взять у меня столько сил, сколько потребуется. Но есть еще один нюанс… – он замолчал.
Я вопросительно посмотрела на него.
– Неизвестно, какая будет реакция, если кто-то из нас погибнет.
Слегка вздрогнув, я предположила:
– Это либо ослабит другого до предела, либо… убьет?
– Именно, – он кивнул. – По крайней мере, если это и возможно пережить, то на восстановление уйдут годы. В лучшем случае.
Я потрясенно ахнула. Конечно, мало кто из вампиров захочет подвергать себя такому риску. Поделиться с партнером силой, а потом еще и зависеть от его жизни и благополучия – уверена, не каждый на такое решится. Для новообращенного это, определенно, плюс, а вот для сира – сплошные минусы. Не удивительно, что никто не стремится связывать себя подобными ментальными узами.
– А прервать эту связь как-то можно? – несмело поинтересовалась я.
В глазах Деймона промелькнула едва уловимая обида.
– Нет, – отчеканил он.
– Я не имела в виду… – запоздало спохватилась я.
– Можешь не оправдываться, – Деймон поднялся с дивана и подошел к окну.
После недолгих раздумий, я последовала за ним. Чувства вампира были понятны – его задевало мое отношение. Но он действительно не понял, что я хотела сказать.
– Я просто не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня, – мягко произнесла я, прикоснувшись рукой к его уже высохшим волосам.
Деймон не шевелился, и я поспешно отдернула руку.
– Не это меня бесит, Елена! – резко бросил он после паузы. – Я не имею права погибнуть, понимаешь? Потому что это может убить тебя. А как, черт возьми, я должен обеспечивать твою защиту?
Это было мило. Деймон психовал потому, что теперь не имеет права погибнуть никакой из своих геройских смертей. Раньше он мог ввязаться в любую авантюру, пойти на самый сумасшедший план, а теперь не имел права даже помышлять об этом. Потому что это скажется на мне. Так или иначе, ему придется считаться с моим мнением и принимать во внимание мои решения. Аллилуйа!
– Не вижу в этом ничего радостного, – озадачено нахмурился вампир.
– Когда мы вместе, мы вдвое сильнее, так ведь? – я принялась перечислять свои доводы. – Кроме того, я уже не человек, а значит убить меня не так уж и просто. Да и Клаус, скорее всего, не имеет ни малейшего понятия о втором двойнике. Тебе не придется рисковать жизнью, а если и придется, мы вместе придумаем самый лучший план действий.
– Ты всегда любила лезть на амбразуру, – усмехнулся Деймон. – И после обращения это не изменилось.
Я пожала плечами и улыбнулась.
– Возможно ты и прав, Деймон.

***

От долгого теоретического разговора мы перешли к более практическим занятиям. Нет, не подумайте – мы всего лишь отрабатывали кое-какие навыки. Например, мою способность читать эмоции Деймона. Мне и раньше удавалось забираться к нему в голову, особенно, когда сам вампир всячески способствовал этому, но никогда раньше я не делала этого против его воли.
Деймон долго и упорно объяснял мне, как именно нужно разрушать его ментальный блок. Не знаю, для чего он меня этому учил, но я, безусловно, была рада таким знаниям.
На то, чтобы пробиться в голову к Деймону всего на пару секунд, потребовалось немало сил и концентрации. Но это не было похоже на предыдущие, случайные разы – все было ярче и отчетливее. И тех коротких секунд, которые я провела, считывая эмоции вампира, мне хватило, чтобы кое-что узнать. Когда Деймон понял, до каких именно сведений я добралась, немедленно вытолкнул меня прочь, несмотря на все мои попытки помешать.
– Ты что-то скрываешь! – негодующе воскликнула я. – И это «что-то» определенно касается меня!
– Елена, успокойся, – Деймон легонько сжал мои плечи. – У меня есть одна непроверенная догадка относительно нашей связи. Но я не стану ее озвучивать до тех пор, пока не буду уверен.
Терпеть не могу, когда меня просят проявить терпение! Особенно в таких вопросах.
– Хотя бы скажи: это хорошая или плохая новость? – сдалась я.
– Думаю, тебе понравится, – заверил он. – Кстати, как на счет урока самоконтроля номер один? Думаю, ты уже достаточно голодна для этого.
Несколькими часами ранее Деймон объяснил мне, что если я действительно хочу стать сильным вампиром благодаря нашей связи, обмен кровью является необходимым и важным этапом на пути к этому. Он также решает проблему с болью в клыках, но создает взамен другую – нездоровое влечение к Деймону. Когда я сказала вампиру, почему именно не хочу пить его кровь, он долго не мог стереть самодовольную улыбку с лица. И только когда Сальваторе убедил меня в том, что это временный побочный эффект, который можно устранить лишь регулярными тренировками, я согласилась.

Спустившись в подвал, Деймон взял оттуда небольшой пузырек с вербеной. Затем снял с себя рубашку и удобно примостился на диване.
– Готова? – спросил он, когда я присела рядом.
Я неуверенно кивнула.
– Твоя задача – продержаться десять минут. Помни: если сорвешься – обожжешься вербеной.
Окунув кончик ножа в пузырек с этой смертоносной для вампиров жидкостью, Деймон медленно сделал надрез на своем предплечье. От соприкосновения с травяным концентратом кожа задымилась, но очень скоро запах крови, стекающей по руке, перекрыл вонь от вербены. Деймону не было больно – я чувствовала это, но и приятного тоже было мало. Зато ему нравился сам процесс обучения, как он это называл.
Вампир поднес окровавленную руку к моему лицу – близко, но не достаточно, чтобы задеть меня. Я с жадностью втянула ноздрями блаженный аромат, прикрыв от удовольствия глаза. Немного отведя руку, Деймон снова провел ею перед самым моим носом.
Клыки выскочили прежде, чем я смогла это остановить, и я мысленно поставила себе «незачет» – почему-то мне казалось, что я смогу «сохранить лицо» дольше. Неприятное, но уже столь привычное жжение вокруг глаз только усилило мое негодование.
– Не нервничай, – посоветовал Деймон. – Эмоции усиливают жажду.
– Постараюсь, – хрипло ответила я, открывая глаза.
Кровь алыми струйками стекала по слегка приподнятой руке вампира, большими аппетитными каплями падая на джинсы Деймона. Я внимательно следила за каждой бесполезно потраченной каплей, ужасно сожалея о том, что допускаю подобную растрату.
Рана Деймона медленно, но все же затягивалась. Вербена только лишь приостанавливала естественную регенерацию клеток. Когда первый надрез окончательно затянулся, вампир снова смочил нож в растворе и провел им по руке.
Жажда усилилась, на этот раз отдаваясь пульсацией в висках. Клыки саднили от желания вгрызться в мелькающую перед глазами руку. Или шею, которую Деймон провокационно выставил, откинув голову на подушку.
Я сжала кулаки и с глухим рычанием отвернулась.
– Нет, Елена, ты должна смотреть, – мягко напомнил Деймон.
Я нехотя повернулась обратно. Наблюдая за алыми каплями, падающими на темную ткань джинсов, я непроизвольно провела языком по пересохшим губам. От напряжения, охватившего каждую клетку моего тела, хотелось кричать, но, стиснув зубы, я продолжала.
Деймон еще дважды делал новые надрезы. И с каждым разом сдерживать себя становилось все труднее. Эти десять минут превратились в изощренную, жестокую пытку. На девятой минуте мне показалось, что я таки не выдержу и наброшусь на вампира, несмотря на вербену. Но Деймон ласково напомнил, что осталось всего ничего, и я сдержалась.
– Поздравляю! – расплылся он в улыбке, когда раздался таймер часов. – Ты справилась.
Я не разделяла его энтузиазма по этому поводу – потому что меня буквально трясло от голода.
– Могу я наконец поесть? – сдерживаясь из последних сил, прорычала я.
– Не совсем, – невинным тоном ответил вампир. – Ты можешь укусить меня в любое понравившееся тебе место, но должна сделать не более пяти глотков.
Пять глотков? Он что, издевается?
Я резко вскочила с дивана и в долю секунды оказалась возле холодильника. Судорожно перерывая содержимое морозильной камеры, я готова была сейчас впиться зубами во что угодно, содержащее в себе кровь.
За такие мысли я себя ненавидела, но и поделать ничего с ними не могла.
Деймон возник позади внезапно, резко разворачивая меня к себе. Пару раз встряхнув меня за плечи, он снова предложил:
– Пять глотков – и можешь пить.
Смутно осознавая, что это, должно быть, часть нашего урока по самоконтролю, я утвердительно кивнула и, не раздумывая ни секунды, метнулась к Деймону.
Он даже не дернулся, когда я с силой вонзила клыки в его сонную артерию. Как-то он говорил, что если пить отсюда, можно контролировать поток крови. Я отчетливо вспомнила эти слова, и в данный момент пыталась расположиться под правильным углом и найти оптимальный темп для питья.
Каждый глоток разносил по моему телу не только кровь Деймона – густая, солоноватая на вкус, она заряжала меня какой-то неимоверной энергией, наполняла каждую клетку невообразимой мощью. От этого ощущения можно было сойти с ума – настолько прекрасным оно было. Тягучее, вязкое блаженство в чистом виде.
Я так и не смогла отстраниться после этих чертовых пяти глотков. А Деймон не стал меня прерывать. Ему было также хорошо в данный момент, как и мне. Разве могла я винить его за то, что он увлекся этим процессом настолько же, насколько и я?
Я просто выпивала его, чередуя медленный и быстрый темп, наслаждаясь нахлынувшими ощущениями. В какой-то момент я поняла две вещи. Первая – я насытилась. Вторая – в организме Деймона не хватает доброй половины крови.
Немедленно отстранившись, я с ужасом уставилась на вампира. Непривычно бледное лицо резко контрастировало с полными восторга глазами.
– Бог мой, Деймон, сколько же я выпила? – изумленно ахнула я.
– Много, – он задумчиво склонил голову набок. – Но это того стоило.
Я смущенно улыбнулась.
– Ты была чертовски хороша, – ухмыльнулся он. – Несмотря на то, что провалила урок.
Некоторое время мы смотрели друг на друга. Я видела свое отражение в глазах Деймона, и впервые после обращения ощутила чувство правильности происходящего. Он и я – это должно было случиться. Это не могло не случиться. Черт возьми, да ради этого момента стоило жить!
Непривычно резкий вибрирующий звук разрушил волшебство момента. Следом за ним раздался рингтон, и когда я услышала, какой именно, сердце болезненно сжалось.
В мгновение ока я разыскала одиноко заброшенный на кресле в моей комнате телефон.
– Бонни? – напряженно выдохнула я в трубку.
– Елена? – облегченно переспросила Беннет.
– Ты в порядке? Что-то случилось?
– Еще нет… – неуверенно начала моя некогда лучшая подруга. – Но я видела сон. Вещий сон. И, думаю, ты должна знать, о чем он был…
– И о чем же? – уточнила я, заранее понимая, что ничего хорошего Бонни мне не скажет. Иначе она бы не позвонила.
– Там была могила… – ее голос запнулся. – Я отчетливо видела высеченное на надгробье имя Дженны… Слышала твои крики – ужасные, душераздирающие крики. А потом появился он, и эти постоянно мелькающие восьмерки, переплетенные странным образом, словно… – нервно затараторила Бонни.
Когда она нервничала или боялась чего-то, всегда начинала говорить быстро. И сам по себе факт того, что Бонни настолько испугана, оптимизма не внушал.
– Постой, – прервала я ее. – Кто он?
– Клаус, Елена! Это был Клаус.