О чем Библия?

— Владыка, может быть, детский вопрос: о чем Библия?

—Библию называют книгой жизни, и действительно из нее мы узнаем, как зародилась жизнь, как она развивалась и что ждет нас и окружающее нас творение. А раз это книга жизни, то она учит нас тому, как правильно жить.

— Но ведь кроме Десяти Заповедей, которые Бог дал людям (книга Исход 20), или, например, Нагорной проповеди Христа (Евангелие), в Библию входит много книг, причина включения которых в Священное Писание не очень понятна. Ну, к примеру, какое дело современному человеку до того, как правили древним Израилем и Иудеей их цари за тысячелетие до н.э.? А этому посвящено сразу несколько книг Библии. Или, возьмем, Книгу Руфи, рассказывающую о взаимоотношениях Руфи со своей свекровью, действие происходит тоже около тысячи лет до н.э. А Песнь Песней? Которая хоть и легла в основу многих литературных произведений, в том числе и купринской «Суламифи», но все же является книгой о любви и явно выбивается из общего ряда других книг Библии.

—Это очень поверхностное представление о Библии. Песнь Песней - это книга о люб ви, любви как пути познания Бога. Песнь Песней это диалоги-символы, которые опи­сывают обретение человеческой душой люб­ви к Творцу и к творению.

Что касается Книги Руфи, то и у нее веч­ная тема: верность и любовь. Но, кроме внешнего событийного плана, кроме расска­за об истории семьи, там присутствует Бог. В книге говорится о том, что Бог заботится о каждом человеке, независимо от националь­ности. Кроме того, Руфь стала прабабушкой царя Давида, а как мы знаем, Христос был из колена Давидова, и моавитянка Руфь упомя­нута в родословии Иисуса Христа (Мф. 1.5). Авторы исторических книг Библии имели целью показать, как замысел Бога осуществ­ляется в жизни Его народа, поэтому в этих книгах и повествуется обо всех бедствиях, обрушившихся на израильтян, когда те всту­пали на путь неповиновения Господу. В Пер­вой и Второй книгах Паралипоменон опи­сываются те же события, что и во Второй, Третьей и Четвертой книгах Царств, но су­ществование таких повторов объясняется тем, что составители единого текста взяли все версии и предложили их читателям — это следствие бережного отношения к Священ­ному Писанию.

Все книги Библии разделяют на законоположительные, исторические, учительные и пророческие. Но, по сути, не так уж и важно, к какому типу относится та или иная книга, потому что Библейская история — это не просто история, фиксирующая некие факты. Из всего множества событий и фактов выби­рались только те, которые были способны научить человека отношению к Богу, отно­шению к другим людям. Поэтому Библей­ская история отличается от обычной исто­рии тем, что она пронизана в первую очередь научением тому, как надо выстраивать отношения с Богом, с другим человеком, с окру­жающим миром. Библия — единая книга, и, несмотря на кажущееся различие и разнооб­разие тем и сюжетов, она имеет единую ткань событий спасительной истории человечества, которые плавно вытекают одно из другого. И как невозможно разорвать веч­ность на какие-то фрагменты, так и Биб­лию — вечную книгу — нельзя разбивать на отдельные части, ее надо рассматривать це­лостно. Библия выстроена в едином замыс­ле, мы уже говорили о том, что она богодух-новенна, и отсюда связь между ее различны­ми книгами.

Достаточно сказать, что все то, что отно­сится ко Христу, к Его рождению, к Его зем­ному служению, к Его страданиям, к Его распятию, к Его смерти, к Его Воскресе­нию, — все это было предсказано в Ветхом Завете. И задолго, за семь столетий до Рож­дества Христова, пророк Исайя сказал, что Дева родит Христа (Ис. 7.14). Было предска­зано, в каком городе Он родится, в каком ко­лене Израилевом. Ветхий Завет наполнен откровениями и Божьими обещаниями, ко­торые исполняются в Новом Завете. Пере­фразируя блаженного Августина, можно сказать, что Новый Завет в Ветхом скрывает­ся, а Ветхий в Новом раскрывается. И это ес­тественная связь двух частей Священного Писания. Кстати, большинство книг Ветхо­го Завета цитируется в Новом Завете.

— Владыка, все знают, что Библия делится на две части: Ветхий Завет и Новый Завет. Ветхий Завет посвящен спасительной исто­рии, которая была до Христа, а Новый Завет — это книги о Христе и последних судьбах мира. Но объясните, пожалуйста, что означает сло­во «завет»?

—При переводе еврейского слова «берит» использовалось греческое слово, имеющее такие же значения, как «союз», «завет», «за­вещание». Слово «завет» в приложении к Священному Писанию означает союз Бога с людьми. Ветхий Завет, или союз Бога с людь­ми, был заключен еще при Адаме и продол­жался до пришествия в мир Сына Божьего Христа. Ветхий Завет был договором, где че­ловек брал на себя обязательства, и Господь обещал людям Спасителя, и через постепен­ные откровения, пророчества готовил людей к принятию Его. А Новый Завет — новая эпоха, новая эра начался пришествием Спасителя, когда Господь послал Своего Единородного Сына во искупление всех гре­хов человеческих. Пришествием Спасителя, между Богом и людьми был установлен Но­вый Завет, который продолжается до настоя­щего времени. По словам апостола Павла, весь Ветхий Завет был тенью новозаветных грядущих благ (Евр. 10. 1), прообразом Нового Завета, но все это — одна спасительная история человека.

— Единство Библии очевидно даже для очень поверхностного читателя. Ну, например, в Библии можно найти постоянное повторение чисел три, семь, двенадцать, сорок? Наверное, они несут какой-то особый смысл?

—Православный подход к числам отлича­ется от подхода, принятого в иудейской ре­лигии, и тем более от каббалистического подхода, когда за числом пытаются уловить какой-то иной, тайный смысл и путем раз­личных операций с числами этот какой-то потаенный смысл узнать. В Православии ни­когда не пользуются такими интерпретация­ми. Хотя, безусловно, в Библии нет ничего случайного, и за каждым числом стоит опре­деленный смысл: просто многие числа, кро­ме математического значения, имеют в Биб­лии и собственное лексическое значение.

Три. Бог предстает в виде Троицы. Он явился Аврааму у дубравы в Мамре в образе трех мужей, трех Ангелов (Быт. 18. 2.) «...как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце зем­ли три дня и три ночи», — предсказано в Евангелии от Матфея (Мф. 12. 40). Число волхвов, пришедших поклониться новорож­денному Иисусу, — три. Трижды Петр отрек­ся от Христа, и потом также трижды Иисус обратился к Петру, спрашивая, любит ли он Господа? (Мф. 26. 75 и Ин. 21. 15-17). По­нятно, что это троекратное повторение Иисусом вопроса не случайно.

Четыре. Число четыре, по мнению ученых, означает цельность, совокупность. Сущест­вуют четыре части света и четыре небесных направления. Река, орошающая рай, разде­ляется на четыре реки (Быт. 2. 10). Сущест­вуют четыре самых тяжких наказания, кото­рым может подвергнуть Господь, — меч, го­лод, лютые звери и моровая язва (Иез. 14. 21). В Новый Завет входят четыре Евангелия.

Семь. На седьмой день Господь закончил сотворение мира и отдыхал (Быт. 2. 1—3). Седьмой год считался у евреев годом осо­бым — в этом году прощали грехи, отпускали невольников на волю. Юбилейным считался первый год, после семи семилетних годов — пятидесятый год. Это была традиция, свя­занная именно с этим числом. При соверше­нии жертвоприношений определенные дей­ствия должны были совершаться семь раз. Число семь часто связано с предметами высо­кой святости: существуют семь святых Анге­лов (Тов. 12. 15), книга в руке Божьей запечатана семью печатями (Откр. 15.1, 6—8). Вооб­ще, семерка очень часто фигурирует в проро­ческих видениях и особенно в Апокалипсисе. У нас существует семь Таинств в Церкви.

А вот число шесть семантически связано с понятием неудавшегося совершенства (7—1) и в книге Откровение у него уже такая смыс­ловая нагрузка (Откр. 13. 18).

Девять — девять ангельских чинов разде­ляются на три иерархии.

Десять — это число десятичной системы (десять пальцев на руках), употреблявшееся в Израиле для счета. После того как Господь подверг египтян десяти казням, израильтяне смогли покинуть эту страну (Исх. 7.1—11.10). Господь дал Своему народу Десять Запове­дей (Исх. 34. 28, Втор. 4. 13), так называемый Декалог.

Двенадцать — символ цельности, закон­ченности. В году двенадцать месяцев, день состоит из двенадцати часов. Существовало двенадцать праотцев, двенадцать колен Из-раилевых, двенадцать апостолов. Из каждого колена Израиля было «запечатлено», т.е. спасено Богом, во время Страшного Суда по двенадцать тысяч человек (Откр. 7. 5). Жен­щина, которую вылечил Иисус, страдала кровотечением двенадцать лет (Мк. 5. 25).

Сорок — число, часто применяемое в Биб­лии для определения длительной продолжи­тельности чего-либо. Во время потопа Гос­подь лил на землю дождь сорок дней и сорок ночей (Быт. 7. 4), и по прошествии сорока дней после потопа Ной открыл окно в ковче­ге и выпустил ворона (Быт. 8. 6). Сорок дней «высматривали» израильтяне обетованную землю (Числ. 13. 26). Период в сорок лет имеет то же значение, что и продолжитель­ность человеческой жизни. Сорок лет длил­ся переход израильтян через пустыню (Числ. 32. 13). «И воспылал гнев Господа на Изра­иля, и водил он их по пустыне сорок лет, до­коле не кончился весь род, сделавший зло в очах Господних». Иисус постился в пустыне сорок дней и сорок ночей (Мф. 4. 2), и в те­чение сорока дней Он являлся апостолам после Своего Воскресения (Деян. 1.3). Чис­ло сорок постоянно присутствует и в бого­служении. Во время богослужения мы по­вторяем «Господи, помилуй», как написано, сорок раз.

— А прихожане заказывают в храме сороко­уст — сорокадневное поминание усопшего.

—Существуют различные толкования смыс­ла чисел, встречающихся в Библии, но глав­ное, надо понимать, что не числа должны управлять нами, а мы ими. Но если человек пытается, каким-то образом складывая чис­ла, делая вычисления, угадывать будущее или найти какой-то тайный смысл событий, то это приводит к печальным последствиям: человек подпадает под влияние фантазий. Числа захватывают его воображение, магия чисел — это, конечно, ложный путь, этим не стоит увлекаться, поэтому мы просто отме­чаем семантический смысл числа в Библии.

— Владыка, вообще текст Библии достаточ­но сложно устроен, иногда чувствуешь, что он сродни поэзии, например, псалмы. Есть какая-то сложная система повторов, рефренов, как в Книге Екклезиаста, чувствуется существова­ние внутреннего ритма, который сохраняется даже при переводе... А уж образная система Библии — это вообще отдельная тема.

—Некоторые исследователи считают, что две трети Библии написаны стихами, но сти­хами не в нашем смысле слова, когда обяза­тельно присутствие рифмы и твердого раз­мера. Скорее это белые стихи или свобод­ный стих — верлибр. Известно, что пророче­ские речения написаны стихами — они так и даются, очень близок к стихотворной форме гимн святого Симеона Богоприимца (Лк. 2. 29—32). Стихотворную форму имеет гимн любви в Послании апостола Павла к корин­фянам: «Любовь долготерпит, милосердству­ет...» (1 Кор. 13. 1—13). Учеными было установлено, что первоначальный, арамейский текст молитвы «Отче наш» имеет четырех­стопный размер с рифмами на конце. Арамейский — это язык, на котором говорил Иисус, и в арамейском тексте молитвы — собственные слова Господа в их первона­чальном звучании.

В Библии свой язык, который достаточно специфичен. Очень часто авторы Священ­ного Писания придают Богу человеческие черты — это так называемые антропоморфизмы. Слова здесь могут употребляться как в прямом смысле, так и в переносном. На­пример, слово «рука». Понятно, что когда псалмопевец Давид просит Господа: «...про­стри с высоты руку Твою» (Пс. 143. 7), то он от Господа просит защиты.

— Или царь Давид молит Бога: «Не отвергни меня от лица Твоего» (Пс. 50. 13) — тоже просьба о помощи.

—Конечно. Или в книге Бытие говорится о том, что Адам и Ева «услышали голос Гос­пода Бога, ходящего в раю во время прохла­ды дня» (Быт. 3. 8). То есть тут идет присвое­ние Богу человеческих черт, и это один из приемов передачи главного смысла Библии. Это объяснимо: когда люди сталкивались с явлениями, которые были выше их понима­ния, они использовали знакомые им образы и применяли доступный им язык для того, чтобы описать таинственные и мистические явления. Авторы Библии действительно пе­реживали то, о чем писали, и часто они очень талантливо, вдохновенно находили слова и образы для передачи своего опыта. Поэтому в Библии есть свой язык, своя об­разная система, и если ты хочешь что-то по­нять, надо быть к этому подготовленным.

— Кстати, очень много образов, идиоматиче­ских выражений, «крылатых фраз» пришло к нам именно из Библии. «Хамов грех», «про­даться за чечевичную похлебку», «древо по­знания», «тридцать сребреников», «ждать как манны небесной», «поклоняться золотому тельцу», «посеяв ветер, пожнешь бурю», — все это пришло в нашу речь из Священного Писа­ния.

—Да, мы часто и не подозреваем о рели­гиозном происхождении этих выражений. А тем временем они имеют глубокий смысл. Например, широко используемое выраже­ние «козел отпущения». Дело в том, что одна из книг Ветхого Завета — Левит — регламен­тировала то, какие жертвы приносят Богу. Вообще, тема жертвоприношения заслужи­вает отдельного разговора, замечу только, что жертвоприношение заставляло человека думать о горнем, высшем, небесном, застав­ляло осознать свою греховность. И вот в книге Левит описывается, что в праздник очищения первосвященник должен был взять двух козлов и по жребию одного зако­лоть, принеся в жертву, а второго отпустить. Но этому отпущению предшествовал спе­циальный обряд, когда первосвященник, возложив руки на голову козла и прочитав специальные молитвы, исповедовался за весь народ. Затем козла прогоняли в пус­тыню, на верную погибель. Считалось, что вместе с козлом отпущения поги­бают и все те грехи всего народа, в которых исповедовался первосвященник. Вот та­кой изначальный смысл несло это выражение (Лев. 16. 20—26).