Главная страница
Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Сцена вторая.
Та же комната, ГАВРИЛОВ стоит в дальнем левом углу, потягивая водку. Что-то бормочет себе под нос.
ГАВРИЛОВ: Жили-были… Не тужили… Ик! А потом… А потом… Ик! Да ну нахрен.
ГАВРИЛОВ опирается на стену и уходит в забытье. Входят ЛИСТВЕННИЦКИЙ с МАРИЕЙ. Не замечают ГАВРИЛОВА, увлечены друг другом.
МАРИЯ: А потом мы улетим во Францию, да? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Почему именно туда, дорогая? Может лучше в Италию? МАРИЯ: Нет, не люблю макаронников. И обувь у них паршивая. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Да ты что? Они же одни из лучших! МАРИЯ: Да, как же, из лучших! Купила я месяца два назад у нашего жирдяя Кривобрюхова итальянские сапоги, так они через неделю разошлись! ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Прям таки итальянские? МАРИЯ: Конечно! Кривобрюхов хоть и жирдяй, но честный мужик. ЛИСТВЕННИЦКИЙ (пауза): Хорошо, милая, давай тогда во Францию. МАРИЯ: Да, да, во Францию! Я так хочу попробовать пиццу! ЛИСТВЕННИЦКИЙ (смущенно): Но ведь пиццу делают в Италии… МАРИЯ: Да? А что делают во Франции? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Круассаны. МАРИЯ: А что такое круассаны? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Такие хрустящие булочки, с начинкой. МАРИЯ: Как пирожки? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Ну, почти. МАРИЯ: Э, нет, пирожки я не хочу. Тогда давай в Италию, там ведь ещё и Эйфелева башня! ЛИСТВЕННИЦКИЙ (пауза): Хорошо, милая, давай в Италию.
Обнимаются, целуются.
МАРИЯ: Расскажи, как мы познакомились. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Зачем? МАРИЯ: Я так хочу! ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Ну, мы сидели у меня в отеле… МАРИЯ: Э! Это гостиницей то не назвать. Нет, ты расскажи, как мы встретились. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Мне позвонил хозяин мотеля, я спустился, и он представил мне тебя. МАРИЯ: Не только меня. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Да, не только тебя. Но увидел я только тебя! Ты ослепила меня так, что аж ноги подкосились… МАРИЯ: Ага, и ты чуть в обморок не упал. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Да. А потом мы сидели, любовались звездами… МАРИЯ: Ага, дальше уже не интересно. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Почему? МАРИЯ: Потому что такие волшебные ночи будут повторяться у тебя каждый день, любимый. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: О-ох.
Целуются, в пылу страсти доходят до полки и МАРИЯ бьется об него спиной. С полки падает член.
ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Что это? МАРИЯ: Да так, безобидная игрушка, милый. ЛИСТВЕННИЦКИЙ (брезгливо поднимая член): Безобидная игрушка?! МАРИЯ: Ну да, я с ней… игралась. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Черт побери, да это же член! МАРИЯ: Ну да. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Ты игралась с членом? МАРИЯ: Да. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Капец! МАРИЯ: Это моя работа, любимый. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Больше тебе не придется этим заниматься. МАРИЯ: Что? Почему? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: В каком смысле «почему»? МАРИЯ: Я имела в виду, что играться с твоей игрушкой я не против. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Даже не говори об этом! МАРИЯ: Хорошо, дорогой. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Он твой? МАРИЯ: Кто? Член? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Хватит повторять это слово! МАРИЯ: Хорошо. Так кто? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Член! МАРИЯ: Ты же сам сказал… ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Блин! Так что с ним? МАРИЯ: Что с ним? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Чей он?! МАРИЯ: Он ничей. Видишь ведь, он отдельно. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Да не в этом смысле! Кто его купил? МАРИЯ: Ааа. Это госпожа Дворская мне арендовала. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Где она его отрыла в этой глуши? МАРИЯ: Понятия не имею. Забавная штука. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Забавная?! МАРИЯ: Ой, прости. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Да ничего уже. Сейчас же верни! МАРИЯ: Да как же я теперь верну? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: А что? МАРИЯ: А… Ты же не в курсе. Она умерла. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: О. МАРИЯ: Ага. И ребёнка убила. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Оу. МАРИЯ: Угу. Так что вряд ли я смогу его вернуть. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Гм. Тогда выброси. Или нет. У неё же остался муж? МАРИЯ: Да. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Вот ему и верни. МАРИЯ: Он скорбит. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Тогда вдобавок передай от меня соболезнования. МАРИЯ: Так сам передай, он тут за стенкой живёт, а внизу у него бар. У тебя ведь тоже есть бар? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: У меня свой ресторан, это лучше. МАРИЯ: Вау! Какой же ты у меня классный! ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Есть такое…
Опять целуются. ЛИСТВЕННИЦКОМУ на глаза попадается зубная челюсть.
ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Интересная штука. МАРИЯ: Чего уж интересного. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Чья она? МАРИЯ: Ты о чем? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: В смысле? МАРИЯ: Опять о члене? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Да нет! Чья это челюсть? МАРИЯ: Ааа. Напоминает отцовскую. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Что? МАРИЯ: У старого пердуна была такая же. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Я вижу, вы с ним не очень ладите. МАРИЯ: Не сказать, чтобы не очень. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Так значит, ладите? МАРИЯ: Нет. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Жаль. МАРИЯ: Не сказала бы. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Почему вы поссорились? МАРИЯ: Из-за брата. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Из-за брата? МАРИЯ: Да. Он как-то съездил в Москву, и ему снесло крышу, возомнил себя писателем. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: А что он пишет? МАРИЯ: Честно сказать, муть какую-то. Но я уважаю человеческие интересы. А вот отец посчитал, что им в одном доме будет тесно, поскольку тунеядца он держать не собирался. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: А ты? МАРИЯ: А что я? Я сказала ему, что если он выгонит его, уйду я. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Ну а он? МАРИЯ: А он взял и выгнал, не видишь что ли? Я поревела с месяц, а потом пошла вытаскивать братца из пивнушек, он уже там местным героем заделался. Правда так пьяницей и остался. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: И проституткой стала, чтобы вас двоих содержать? МАРИЯ: Не совсем. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Как это? МАРИЯ: Ну, мне тогда было тринадцать, а трахаться я начала с двенадцати. Мне это дело всегда нравилось. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Всё равно, тогда у тебя не было другого выхода. МАРИЯ: Может и так, а может и нет. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Знаешь, я думаю, тебе стоит помириться с отцом. МАРИЯ: Зачем? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Нам будет нужно его благословение. МАРИЯ: Ты уверен? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Абсолютно. Тем более есть предлог. МАРИЯ: Какой? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Ты отнесешь ему челюсти. МАРИЯ: А если это не его? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Гм. Тогда извинишься, и всё равно помиритесь. МАРИЯ: Хорошо, дорогой, я всё сделаю. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Вечером уже уезжаем, так что у тебя мало времени. МАРИЯ: У меня уже всё собрано! Осталось только отдать зубы и чле… Эту штуку. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Вот и славно. Мне сходить с тобой? МАРИЯ: Нет, нет, я сама справлюсь! Ты посиди пока в баре, хорошо? ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Который внизу? МАРИЯ: Ага. Только держись подальше от официантки, она на всех мужиков западает. А от такого красавца, как ты, вообще не оттащишь. ЛИСТВЕННИЦКИЙ: Как скажешь, милая.
Целуются на прощание, ЛИСТВЕННИЦКИЙ уходит. ГАВРИЛОВ всё еще в забытье. МАРИЯ включает приемник, достает сигарету и начинает смолить.
МАРИЯ: Ах, мой милый дурачок! Как же я счастлива! Наконец-то все мои мечты сбудутся! Какие же скачки мы с тобой устроим, когда свалим отсюда. Я буду иметь тебя везде, и в твоей машине, и на твоей яхте, и в твоем самолёте. А потом, когда я затрахаю тебя до смерти, я буду так богата, так богата! ГАВРИЛОВ: Ик! МАРИЯ: Кто здесь? ГАВРИЛОВ: Никого.
МАРИЯ озирается и обнаруживает ГАВРИЛОВА. Вырубает приемник.
МАРИЯ: Ты меня за идиотку держишь?! ГАВРИЛОВ: Вовсе нет. МАРИЯ: Ты всё время был тут?! ГАВРИЛОВ: Где? МАРИЯ: Не прикидывайся дебилом, дебил! ГАВРИЛОВ: Как мне не прикидываться тем, кем ты меня называешь? МАРИЯ: Уж постарайся как-нибудь. ГАВРИЛОВ: А то что? Изнасилуешь меня? МАРИЯ: Больно ты нужен! ГАВРИЛОВ: Ну да. МАРИЯ: Вякал бы больше! Думаешь нас тут держат из-за твоих писалок?! ГАВРИЛОВ: Прости, прости, я знаю. Но «писалками» мои рассказы не называй. МАРИЯ: Хорошо. Ты слышал, о чем мы говорили? ГАВРИЛОВ: Нет. МАРИЯ: Не врешь? ГАВРИЛОВ: Да. МАРИЯ: Так да или нет? ГАВРИЛОВ: Скорее да, чем нет. МАРИЯ: Ну ладно. Дай я тебя обниму, так соскучилась. ГАВРИЛОВ: Вот он я, обнимай.
Обнимаются. Где-то слышится плач.
МАРИЯ: Что это? ГАВРИЛОВ: Где? МАРИЯ: Не слышал? ГАВРИЛОВ: Что?
Опять слышится плач.
МАРИЯ: Это! ГАВРИЛОВ: А. Дворский наверное. Оплакивает свою ненаглядную женушку. МАРИЯ: Ага. Надо бы его утешить. И не говори ничего плохого про его жену! ГАВРИЛОВ: Это почему? МАРИЯ: Потому что она была прекрасной женщиной. ГАВРИЛОВ: Ага. Подумаешь сынульку грохнула. И членами резиновыми баловалась. МАРИЯ: Заткнись! Не говори при мне таких слов. ГАВРИЛОВ: О, посмотрите, проститутка смущается при слове член. МАРИЯ: Я приличная девушка в будущем. Так что не надо мне тут. ГАВРИЛОВ: Простите. Не хотел задеть ваше достоинство. МАРИЯ: Бесишь.
Опять раздаётся плач.
ГАВРИЛОВ: Хотя нет. Дворский сейчас у участкового. МАРИЯ: Думаешь? ГАВРИЛОВ: Уверен. МАРИЯ: Ладно, пойду проверю всё-таки. ГАВРИЛОВ: Давай, вали.
МАРИЯ показывает ему кулак и уходит. Лампа потухает.
|