Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Воины Сиу 1 страница






 

получать пайки. Поэтому один и тот же индеец мог числиться в двух, трех, а то и четырех агентствах, что, конечно, искажало подсчеты вашичу. Кастер пробыл на Западе слишком долго, чтобы не знать об этом.

Более серьезное несоответствие было следствием того, что многие воины ускользали из своих резерваций, чтобы присоединиться к Сидящему Быку, хотя их отсутствие не отмечалось в рапортах агентов резерваций. Причиной тому, что эти нарушения оставались неотмеченными, была старая, добрая жадность янки - агенты получали прибыль согласно численности индейцев в резервации. То есть, агент глупый настолько, чтобы сообщить об уменьшении населения резервации, терял часть своих собственных доходов.

Агент Ховард из агентства Пятнистого Хвоста рапортовал 1 апреля: “Очень немногие, если не вообще никто, из этих индейцев были на севере этим сезоном, и я не слышал ни о ком из них, кто соединился бы со своими северными собратьями”.

Агент Хастингс из агентства Красного Облака: “Я не испытывал никаких трудностей с переписью, но немного задержался из-за непогоды”.

Так обстояли дела. Сфальсифицированная информация сочилась тонкой струйкой через бюрократическую систему и попадала, в конце концов, в штабы находившихся в поле армий. В результате Кастеру сообщали о полутора тысячах воинов. Соответственно, он говорил об этом своим подчиненным, хотя чувство угнетенности, которое они отметили в нем, вероятно, отражало тяжесть его сомнений.

После сражения, когда Вашингтон пытался постичь, почему не сработал план Шеридана, было приказано провести новую перепись под надзором армии. И вот! Вместо 9 610 индейцев в агентстве Пятнистого Хвоста там было 2 315, вместо 12 873 в агентстве Красного Облака - 4 760. Шайен-Ривер: 2 280 вместо 7 586. Стэндинг-Рок: 2 305 вместо 7 322.

Можно начать испытывать сочувствие к Рино, вглядывавшемуся со своего холма в невообразимое скопление воинов: “Я думаю, мы сражались против всей нации Сиу...”.

Бентин соглашается: “У них были небольшие, собравшиеся на пикник группки, размером в полк или два, стоявшие вокруг на дне долины и наблюдавшие. Для всех не хватало места. Я полагаю, что там была пара тысяч вокруг нас, дожидавшихся местечка, чтобы выстрелить”.

Как много псевдо-официальных данных достигло Кастера, можно лишь гадать. Рождественским вечером 1875 года генерал Терри уведомил штаб-квартиру округа: Капитан Поланд телеграфирует, чтохотя в окрестностях нет дичи, индейцы в Стэндинг-Роке продают все свои шкуры в обмен на боеприпасы...

Кастер возможно читал эту телеграмму или, по крайней мере, знал о ней, и он должен был знать еще о двух телеграммах от Терри Шеридану.

24 марта: Самый надежный разведчик на Миссури на днях из враждебного селения докладывает о не менее чем двух тысячах палаток и о том, что индейцы перегружены боеприпасами.

14 мая: Представляется, что у них полторы тысячи палаток, они самоуверенны и собираются сопротивляться.

 

_______________________________________________________________________________________

 

 

_______________________________________________________________________________________

 

 

 

 

Движущийся на юг по долине Роузбада полк Кастера был встречен приятными летними ароматами - теми же самыми, которые неделей раньше приветствовали генерала Крука. Запах сливы, диких яблонь, и благоухание диких роз смешивались с лошадиным потом, немытыми людьми и едкой пылью.

Скауты напали на оставленный индейцами след и проследили его до местоположения последнего лагеря. Там были неисчислимые очертания кругов от викиапов[220] и типи, указывающие на то, что Сиу собралось гораздо больше, чем кто-либо мог ожидать. Вся трава в округе была выедена тысячами пони, их помет ковром покрывал землю.

Вырезанное на камне изображение, обнаруженное возле этой стоянки, стало причиной неких споров среди скаутов Ри, но, в конце концов, Кровавый Нож истолковал его смысл. На камне были два буйвола – один, судя по всему, раненый, второй бил копьем. Буйвол поменьше олицетворял Кастера с войсками, следовательно больший должен был представлять Дакотов. Послание было таковым: Не следуйте заДакотами в страну Бигхорна, в которую они ушли, иначе они повернутся и уничтожат вас. Кровавый Нож и его товарищи были неправы, приписывая эту пиктограмму Дакота-Сиу, поскольку она была начертана еще в доисторические времена, но не в этом суть. Хотя Ри, быть может, были неважными этнографами, они понимали, что вот, вот должно было произойти.

Накануне сражения войска Кастера увидели относительно свежий скальп, привязанный к воткнутой в землю палке. Его невозможно было идентифицировать, но есть мнение, что он был снят с головы рядового Огастина Стоукера, который вместе с рядовым Рамейром и возницей Куинном ушел без разрешения на охоту из лагеря Гиббона.

В тот же самый день, когда люди Кастера обнаружили этот скальп, они наткнулись на более тревожный знак. Рядовой Колман писал:

 

Покинули лагерь этим утром в обычный час след ведет вверх по Ручью Моя Рота “В” была в авангарде проследив след в течение четырех часов мы Пришли к Круглой беседке около двухсот футов в Окружности построенную из рогатин и мощных шестов там было дерево в Центре 35 футов высатой вокруг которого был уложен ряд Безоньих голов это место предназначалось для Рилигиозной Циримонии Называемой Пляской солнца обычно практикуемой этим племенем прежде чем выйти на Тропу Войны...

 

Пляска Солнца[221] - ранние торговцы мехами называли ее Магической Палаткой - очевидно развилась в течение восемнадцатого века среди Шайенов, хотя, возможно, они научились ей у Сутайо[222], которые были то ли предшественниками Шайенов, то ли слились с ними. Она происходила каждое лето, когда племена собирались в один гигантский круг, открытый на восток. Здесь они взывали к Великой Тайне – Вакан-Танке[223].

Это благоговение перед востоком, где зарождается солнце, повторяется вновь и вновь. Гриннель говорит, что индейцы собирали бизоньи черепа и располагали их в прерии в виде фантастических узоров, обращенных к восходу. Он сам видел шестьдесят черепов, раскрашенных красными и синими полосами и кругами. Они лежали пятью параллельными рядами, глядя на восток. Вестал рассказывает, что когда Сиу находили бизоний скелет, кто-нибудь обязательно спешивался и поворачивал череп к востоку, выражая тем самым благодарность этим животным, чья плоть питала индейцев, и чьи шкуры обогревали их. Даже в пустынях Юго-Запада, стране вечного солнца, охотник, убивший оленя, поворачивал его головой на восток.

Подношение бизонам
Сиукская палатка Пляски Солнца обычно была около 150 футов в поперечнике с двадцатифутовым шестом посередине[224], с которого свисало множество ремней из сыромятной кожи или сплетенных из бизоньего волоса. Шаман, оттянув и проколов кожу на груди танцора, просовывал в эти проколы палочки. Палочки привязывались к свисавшим со столба ремням, которые натягивались, пока воину не приходилось встать на

цыпочки. При этом кожа на груди испытуемого могла оттянуться на три-четыре дюйма. Были другие варианты, более похвальные, так как причиняли более сильные муки. Палочки могли продеть через щеки танцора, прямо под глазами, или же через плотные спинные мускулы. Но как бы его не привязали, танцору непременно вручали украшенный орлиный свисток, чтобы он дул в него во время танца.

Они могли танцевать часами, обратив к солнцу свой взор[225]. Джордж Бент говорит, что те, кто проходил через эти мучения, обычно делали подарки зрителям. Чаще всего они раздавали лошадей, но те, кто хотел показать себя в наиболее выгодном свете, могли отдать все, включая собственных сестер.

Это был обряд инициации, проверка на стойкость, и если молящийся начинал рыдать или падал духом, с ним следовало обращаться как с женщиной до конца его дней. Генералу и Элизабет довелось познакомиться с одним из таких несчастных. Проходя испытание, он потерял сознание, а когда очнулся, то попросил, чтобы его освободили от дальнейших мучений. С того дня этот индеец носил женскую одежду и готовил пищу. Воины насмехались над ним. Для скво он перестал существовать, они вспоминали о нем лишь тогда, когда требовалось нагрузить его дополнительной работой. Деревянная Нога, который называет этот ритуал Великой Магической пляской, ни разу не решился принять в нем участие, но его отказ не был истолкован как проявление трусости. Некоторые из наиболее доблестных воинов, включая Неистовую Лошадь, не относились к этой пляске как к необходимому аттестату зрелости.

Пляска Солнца, начало XIX в.

Эта церемония кажется никак не связанной с чем-либо, известным городским жителям, хотя нельзя сказать, что она так уж далека от нас. Основой Пляски Солнца был танец, который, как указывает полковник Додж, является фундаментом всех религиозных обрядов. Даже наиболее мягкие формы христианских богослужений содержат ритмичные смены поз - сидение, стояние, коленопреклонение - что является модификацией первобытной потребности к движению, возможно, сохранившимися в нашем подсознании рудиментами памяти первобытных охотников.

Во всяком случае, палатка Пляски Солнца обнаруженная скаутами Кастера, находилась несколькими сотнями ярдов западнее шоссе, которое идет сейчас параллельно Роузбад-Крик. Центральный тополиный шест был необычно велик. Высота в тридцать пять футов, согласно рядовому Колману, является, вероятно, скромной оценкой. Известные своей храбростью воины выбрали это дерево и, исхлестав тополь своими жезлами для ку, срубили его. В этом им помогала группа девственниц. Ветки отрезали, и шест доставили в лагерь Хункпапов, где его раскрасили. Белый, зеленый, желтый, красный - каждый цвет был обращен в ту сторону, которую он символизировал: север, восток, юг, запад. Затем шест поставили вертикально и к вершине привязали приношения в виде табака, вишневых палочек, красной накидки и двух кусков бизоньей кожи - один был вырезан в виде этого животного, другой - в виде человека.

Только Хункпапы принимали участие в церемонии. Среди них был Сидящий Бык. Его руки и ноги были окрашены красным. Синие полосы, символизирующие небо, пересекали плечи. Перед тем как присоединиться к танцорам, он сел на землю спиной к центральному шесту. Приемный брат Сидящего Быка при помощи шила и ножа срезал с каждой из его рук по пятьдесят кусочков кожи, начиная с правого запястья и поднимаясь выше, к плечу. Это заняло около получаса. По мере удаления кожи Сидящий Бык затянул сымпровизированный гимн или песню, моля вездесущего духа о благополучии своего народа.

Женщина Хункпапа, присутствовавшая там, говорила, что другие танцоры разрывали кожу и освобождались от пут или же не выдерживали боли, но Сидящий Бык, казалось, и не подозревал о крови, струившейся по его рукам и груди, и не делал попыток освободиться. Обратив лицо к солнцу, он танцевал беспрерывно на протяжении двух дней и ночей. На утро третьего дня Сидящий Бык потерял сознание или впал в транс. Очнувшись, он поведал о своем видении, в котором Сиу убивали вражеских солдат. Он видел этих солдат, падающих вниз головами прямо в лагерь Дакотов. Скауты Кастера нашли это видение, запечатленное на ровной песчаной площадке внутри одной из палаток потения: голубые мундиры, сыпящиеся как саранча на индейское селение.

Смысл этой песчаной пиктограммы был абсолютно понятен кастеровским скаутам - Ри и Кроу, но неизвестно, догадались ли они - или, быть может, вычислили по непостижимым для белых уликам - что это видение Сидящего Быка. Если они и знали личность познавшего это видение, то не передали эти плохие новости своему златовласому генералу.

В другой палатке потения они обнаружили и истолковали Кастеру другую, довольно мрачную иконограмму Сиу, предсказывающую победу: три красных камня в ряд. Кроме того, Скауты показали ему выложенную из камней пирамиду - с черепом быка с одной стороны и черепом коровы с другой. В коровий череп была воткнута палочка. Это означало, что Сиу будут сражаться как буйволы, и белые побегут как женщины.

Скаут по имени Солдат наткнулся на место проведения загадочного обряда, значение которого не столь очевидно - шкура теленка, привязанная к четырем воткнутым в землю палкам. Там же лежали сделанные согласно обету подношения. Как бы там ни было, в чем нельзя было ошибиться, так это в уверенности этих индейцев в себе.

Выше по Роузбад-Крик индейский след был более мили в ширину, а земля так изборождена тысячами шестов индейских волокуш, что напоминала вспаханное поле.

Скауты Кроу нашли выброшенные трофеи: скальпы и бороды белых людей. Они показали их Кастеру, сказавшему им на языке жестов, что он послан Великим Отцом из Вашингтона, чтобы покорить этих Сиу, которые убивают белых людей. Кастер передал жестами, что хотя и сам он может погибнуть, но Сиу испытают на себе его гнев. “Не знаю, выживу ли я в этой битве, но если останусь в живых, то доложу о вас, ребята, и вы станете вождями Кроу”.

Материализующиеся тут и там знамения - предвестники грядущей беды - тревожили обеспокоенных суеверных солдат не меньше, чем раскрашенные камни и бизоньи черепа - скаутов. Упал раздвоенный штандарт Кастера, сдутый порывом ветра. Находившийся поблизости лейтенант Годфри поднял его и воткнул флагшток в землю. Штандарт опять повалился на траву. “Затем я воткнул древко в землю там, где его подпирала полынь. В то время этот случай не произвел на меня никакого впечатления, но после сражения один офицер спросил меня, помню ли я об этом. Он наблюдал, как падал штандарт, счел это дурным предзнаменованием и уверился в том, что мы будем разбиты”.

Последний раз они встали лагерем 24 июня.

Одинокий Чарли раздавал содержимое своего вещевого мешка: рубашки, табак, кисточку для бритья - все, что у него было. Скаут Билли Джексон говорил, что некоторые отказывались брать что-то у Чарли, а другие делали это с видимой неохотой. “У нас не было аппетита - нам не хотелось ни кофе, ни наших галет...”.

Рядовой Уильям Тэйлор из роты “А” капитана Мойлана пережил следующие два дня. Годами позже он переписывался с Элизабет. Как ей рассказал Тэйлор, покончив со скромным ужином, он решил, что полк остановился на ночевку, и улегся спать. Бивуак его роты располагался возле штаба полка, и, лежа на земле, он мог видеть генерала Кастера, сидящего перед палаткой. Вскоре подошел кое-кто из офицеров. Кастер дал им наставления, и они, было, собрались расходиться, но задержались и запели “Annie Laurie”, за которой последовали “Little Footsteps Slow and Gentle”, “The Good Bye at the Door” и “Doxology”. После чего - это показалось рядовому Тэйлору непочтительным - они спели “... что до него, он веселый добрый парень, чего никто не может отрицать”. Затем офицеры пожелали доброй ночи и разошлись. Лагерь погрузился в полную тишину, лишь изредка нарушаемую цоканьем лошадиных копыт. Еще двадцать второго июня Кастер запретил подавать сигналы горном и шуметь без надобности, поэтому странно, что он допустил эту печальную серенаду.

На этом совете, свидетелем которого стал Тэйлор, Кастер сказал, что хотел бы еще до рассвета подобраться как можно ближе к водоразделу. Поэтому вместо ночного отдыха следовало возобновить марш.

Около одиннадцати часов вечера они выступили вверх по длинному склону вперед к хребту, и, согласно многим воспоминаниям, полк производил необычайный шум. Годфри рассказывал, что цокот конских копыт и бряцанье снаряжения делали невозможным расслышать что-либо еще. Ночь была настолько темна, что им было трудно идти вслед. Время от времени его люди останавливались, чтобы прислушаться, “иногда свистя или окликая” до тех пор, пока не получали ответа. Бентин ориентировался по шуму, издаваемому сковородой или жестяной чашкой, брякающей по седлу солдата, который ехал в голове роты. Но самый громкий шум исходил из обоза. Мулы отстаивали свою индивидуальность чередой криков, разносившихся на мили.

Даже если бы полк и шел в абсолютной тишине, его все равно могли бы обнаружить, поскольку индеец прикосновением кончика пальца к земле издалека мог уловить мерную поступь кавалерии. Даже белые солдаты, чувства которых были притуплены городской жизнью, могли услышать передаваемые через землю послания. В ноябре 1876-го, когда Рэнальд МакКензи приближался к селению Тупого Ножа, его скауты, припав к земле, слышали Шайенские пляски. Один из этих скаутов слегка подтолкнул локтем капитана Бурка, “затем, характерным для дикарей образом, указал губами вверх на каньон... Мы бросились на землю и с потрясающей отчетливостью услышали глухое звучание барабанов...”.

Около половины третьего утра один из скаутов Кроу, которого лейтенант Брэдли через два дня встретил далеко от поля битвы - Волосатый Мокасин - забрался на холм, с которого он мог видеть долину Литтл Бигхорна. Этот холм использовался в качестве наблюдательного пункта годами, быть может веками, и индейцы упоминали о нем как о “Кроу’с Нест ” – “Вороньем Гнезде” - относя это название не к племени Кроу, но к птице, вероятно потому, что когда-то там видели большое гнездо. Земля под соснами была усеяна кремневыми и агатовыми осколками - результат деятельности поколений скучающих часовых, заполнявших часы ожидания изготовлением наконечников для стрел.

На заре Волосатый Мокасин тихо прокричал совой, и это сообщение не могло быть неверно истолковано его компаньонами, находившимися неподалеку. Снова Ри затянули свои песни смерти.

Лейтенант Варнум, командовавший этими скаутами, отправил Красную Звезду с запиской к Кастеру. Полк тогда находился в десяти милях восточнее, завтракая беконом и кофе. Дым костров можно было видеть с холма. Это означало, что его мог углядеть и любой находящийся поблизости Сиу. Никто так и не объяснил, почему Кастер допустил эти костры.

Вскоре полк выступил, о чем возвестило взметнувшееся вверх облако пыли.

Сам Кастер добрался до холма где-то в середине утра. Он не забрался на вершину, но где-то на полпути одолжил старую подзорную трубу, принадлежащую одному из Кроу. Кастер не смог разглядеть селение, возможно из-за того, что воздух стал менее прозрачен. Тем не менее, он принял на веру слова скаутов Варнума и приказал полку продолжить движение, обнаружить точное расположение враждебных индейцев и атаковать. И это несмотря на предупреждение Мича Боуэра о том, что здесь было самое огромное сборище индейцев, какое он, Мич Боуэр, видел более чем за тридцать лет своей жизни на фронтире.

В 1908 году или незадолго до этого фотограф Эдвард С. Кертис повторил маршрут Седьмой и вскарабкался на холм, который, как он полагал, был Вороньим Гнездом. Он добрался туда в середине дня, когда видимость была снижена дымкой. Тем не менее, Кертис утверждал, что ему открылся прекрасный вид на окрестности, и он мог разглядеть хижины, стоящие там, где в 1876 году располагался индейский лагерь. В бинокль Кертис мог различить объекты и поменьше хижин и был озадачен неспособностью Кастера хоть что-то увидеть, несмотря на то, что скауты Ри и Кроу сообщали о террасах, коричневых от пони, и таком множестве типи, что долина, казалось, была покрыта белой простыней.

Один вопрос, задаваемый современными исследователями, касается холма, на который поднимался Кертис. Был ли тот в действительности Вороньим Гнездом? Кертис мог побывать не там, где думал. Тем не менее, фотограф должен был находиться где-то вблизи, почти на таком же расстоянии от лагеря. Поэтому расследование Кертиса вместо того, чтобы разгадать небольшую загадку, лишь добавило тайн, что часто случается с литтл бигхорнскими детективами.

Кастер несколько раз вырывался вперед из колонны, чтобы вновь попытаться увидеть враждебное селение при помощи прекрасного австрийского полевого бинокля, одолженного им у ДеРудио. В него он смог разглядеть несколько смутных объектов, которые, как заверили его скауты, были табунами пони. ДеРудио говорил, что Кастер так никогда и не вернул ему бинокль. Генерал оставил его при себе, привез в долину, и поскольку бинокль не был найден на поле битвы, то следует заключить, что его заполучил вражеский воин.

“Ото Сиу! Ото Сиу! ”, - роптали Ри, когда им сообщили о решении атаковать. Ото Сиу. Много. Слишком много. Сиу повсюду.

Скауты Кастера на поле боя
Годфри видел Кастера с переводчиком и несколькими Ри, включая Кровавого Ножа, усевшимися на корточках в кружок. Ри говорили. Они были встревожены. Кастер выглядел серьезным, но, похоже, не слушал. В конце концов, Кровавый Нож сказал что-то такое - Годфри не знал, что именно - “что вывело генерала из задумчивости...”.

Тем временем сержант и два солдата отправились обратно по следу полка, чтобы найти несколько ящиков с галетами, выпавшими из обоза. Эти сухари, будь они обнаружены путешествующими воинами, конечно, могли выдать присутствие солдат. Абсолютно непонятно, почему эти ящики не были подобраны сразу же, если только эту потерю не проглядели из-за темноты. А может быть, потеря сухарей так и осталась незамеченной, так как в одном сообщении говорится о том, что сержант оправился назад за какой-то своей одеждой, соскользнувшей с его седла, и тут он и заметил сухари.

Рядовой Колман записал в своем дневнике под датой 23 июня:

 

Мы промаршировали 8 миль и превязали наших лошадей не расседлывая их и отправились спать несколько Рот потеряли сахар Бекон и Кофе мы потеряли один бок Бекона.

 

Колман, судя по всему, ошибся в дате. Возможно, он упоминает происшествие с сухарями. Независимо от числа - если он говорит правду, похоже на то, что полк снабдил долину Роузбада довольно большим количеством съестного.

Что бы там они не потеряли, сержант застал врасплох нескольких индейцев, собравшихся вокруг ящика, который один из них пытался открыть топором. Сержант и солдаты открыли огонь. Индейцы вскочили на своих пони и умчались прочь.

Этот случай с потерянными галетами часто приводится в качестве оправдания поспешной атаки Кастера. Он не мог больше дожидаться подхода Терри и Гиббона; к тому времени индейцы бы бежали. Не прекратились эти разговоры и по прошествии лет, после того как выяснилось, что индейцы, обнаружившие утерянный провиант, не были Сиу. То были Шайены вождя Маленького Волка - крошечная группа из семи палаток, находившаяся на пути к большому лагерю. Когда индейцы пересекли путь полка, они были более озадачены, чем встревожены. Шайены не могли поверить в то, что солдаты осмелятся напасть на такое огромное селение. Они последовали за солдатами, держась на разумном расстоянии и прячась. Услышав стрельбу, они выглянули из-за водораздела и увидели, что все в порядке - индейцы и их лагеря остались в долине. Тогда Шайены спустились с холмов - осторожно, поскольку не знали, что произошло, и едва не были перебиты разъяренными Санс-Арками, обвинившими их в том, что это они привели сюда голубых мундиров. Так что знаменитый ящик с галетами не значил ровным счетом ничего. К тому времени, когда Шайены Маленького Волка достигли селения, Кастер был уже мертв.

В 1939 году Оглала по имени Тянет Аркан поведал другую историю. Эти галеты обнаружили Сиу, утверждал он, а тот, кто пытался вскрыть ящик, был десятилетним племянником Сидящего Быка по имени Подвиги. Этого мальчика убили солдаты. Так говорил Тянет Аркан.

Независимо от того, кто были эти индейцы - Сиу или Шайены - все решили, что они появились из лагеря на Литтл Бигхорне, а это значило, что присутствие полка ни для кого больше не является секретом. Соответственно, если Кастер хотел получить преимущество от внезапного нападения, он должен был немедленно атаковать. Однако, если генерал боялся быть преждевременно обнаруженным, то почему он позволил разводить костры тем утром? Почему он позволил свистеть, перекликаться, стучать сковородками о седло во время ночного перехода?

Вождь Шайенов Маленький Волк
Возможно, он считал, что, как бы там ни было, враждебные индейцы не смогут скрыться. Терри и Гиббон находились на севере, на западе лежали земли Кроу, а Седьмая тем временем подходила с юго-востока. Прежде чем начать атаку, Кастер отправил майора Рино перекрыть все отходы на юг, в то время как сам он обрушится с востока. Куда было деваться противнику?

Или, может быть, он намеревался вспугнуть индейцев и гнать их на север в объятия к Терри.

Или же, будучи убежденным в успехе, ему было все равно. Он никогда не знал поражений.

В 1904 году один из выживших писал историку Брэйди: “С того часа, как мы покинули Роузбад... к нему вернулась его прежняя энергия, и он, казалось, не думал ни о чем, кроме как настичь индейцев и ударить по ним”.

Другой описывал предвкушение: “... мы быстро двигались вперед с ощущением, что было там впереди нечто такое, что мы должны увидеть...”.

Они на самом деле двигались быстро. Сержант Райан утверждает в своих мемуарах, что из-за быстрого аллюра ремни, связывающие часть тюков, ослабли, но, вместо того чтобы остановиться и перевязать их заново, ремни просто-напросто перерезали - без сомнений по приказу Кастера - побросав снаряжение вдоль пути.

Итак, они подошли к водоразделу и без колебаний перевалили через него.

Вскоре после этого, около полудня, Кастер и скаут-метис Мич Боуэр обменялись несколькими словами. Боуэр сказал, что они встретят индейцев гораздо больше, чем можно одолеть. Кастер ответил, что если он трусит, то может оставаться в тылу. Боуэр возразил, сказав, что пойдет за Кастером, куда бы тот ни отправился, но если они вступят в ту долину, то ни один из них не выйдет оттуда живым. Кровавый Нож, присутствовавший там, понял этот разговор; и по некоторым свидетельствам - может быть достоверным, а может быть и нет - немного поразмышляв над ситуацией, кинул быстрый взгляд на солнце и сказал языком жестов: “Я не увижу, как ты спускаешься за холмы этой ночью”.

Скаут Билли Джексон говорит, что в самом деле так оно и было, и, читая по рукам Кровавого Ножа, “... я чуть не задохнулся от волнения. Я понял, что знает, что его смерть близка, и нет возможности избежать ее…”.

Девять дней оставалось до знаменательной даты - 4 Июля - особенно важной в 1876 году, так как это был столетний юбилей Соединенных Штатов. Известно, что Кастер и кое-кто из его офицеров хотели посетить открытие Столетней Выставки в Филадельфии - некоторые солдаты считали, что именно это было причиной его спешки. Кастер с друзьями мог бы успеть на ярмарку, если бы мощь Сиу была быстро сломлена. Подобное объяснение форсированного марша, как бы смехотворно оно ни было, вполне может быть правдой; но нельзя не обратить внимания на менее пустяковую причину. 1876 год был не только столетним юбилеем - это был еще и год выборов президента. В Сент-Луисе вот-вот должен был начаться съезд Демократической партии. Вестовой с депешей мог за два дня доскакать от Литтл Бигхорна до телеграфного пункта в Бозмене, а это значило, что новости о победе могли достичь делегатов в тот момент, когда будет решаться, кто станет кандидатом в президенты на будущих выборах.

По крайней мере, так предполагал Кастер. В действительности, телеграфная линия, растянувшаяся на мили по враждебной территории, судя по всему, временно была вне игры. Каждый отдельно взятый индеец в любой момент мог порвать провода, так что практически постоянно телеграф мог не работать. Однако Элизабет говорит, что индейцы никогда не досаждали поющим проводам. Никто не докучает могущественной магии. Что ж, в окрестностях Бисмарка и Форта Линкольн может так оно и было, но только не в прочих местах. После набега на Джулесбург в 1865 году какие-то Шайены скакали в экстазе при свете горевшего телеграфного столба, а Джордж Бент говорит, что время от времени индейцы рубили столбы на костры для пляски скальпов.

О бозменовской телеграфной линии имеются противоречивые сообщения. Маггинс Тэйлор прибыл в Бозмен 3 июля с депешей от генерала Терри, содержащей новости о катастрофе, но эти новости мариновались, так сказать, два дня. Вопрос, почему? Есть предположение, что провода находились на высоте, в то время как телеграфист был повержен ниц. Другими словами, оператор принял участи в праздновании Дня Независимости с таким энтузиазмом, что сам стал вне игры незадолго до прибытия Маггинса из монтанской глуши.

5 июля капитан Д.У. Бенхэм, командир Седьмой Пехоты в Форте Эллис, обратился к помощнику генерал-адъютанта Миссурийского военного округа в Чикаго, Иллинойс. Скаут из команды генерала Терри прибыл в Форт Эллис с важными депешами для штаб-квартиры округа. Капитан Бенхэм лично передал эти материалы в телеграфный пункт Бозмена и был там проинформирован, что линия до Плезнт-Вэли открыта:


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.014 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал