Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Воины Сиу 5 страница
|
|
Какова ширина палаточного шеста? Три дюйма, четыре, пять.
Сколько времени понадобится солнцу, чтобы пройти такое расстояние? Пятнадцать минут. Двадцать минут.
|
|
Доктор Маркис считал, что Линдерман не понял сказанное ему этим старым Шайеном. Бой длился довольно долго, как это было выражено неторопливыми движениями старого воина. Все новая и новая перестановка щепок не означала, что Шайен с трудом припоминал события - это указывало на то, что солдаты меняли позицию. То, что он злобно отбросил их в сторону, означало,
что они бежали вместо того, чтобы храбро сражаться. Дутье на ладони или плевание на пальцы подразумевало, что солдаты сражались между собой. То есть, они убивали друг друга.
Желчь говорил, что бой длился около часа. Он рассказал, что голубые мундиры были спешены, когда индейцы нахлынули на них. Даже если бы солдаты и сидели верхом, сражение длилось бы ненамного дольше, поскольку американские кони устали и были голодны. Они настолько проголодались, что щипали траву во время сражения.
Последнее сопротивление возможно было сломлено группой жаждущих славы молодых храбрых, считавших, что то был хороший день для смерти. Не сохранилось ни имен Сиу, ни имен большинства Шайенов, но среди последних были Маленький Вихрь, Сжатая Рука, Разрезанный Живот и Шумно Ходящий. Всего их было, вероятно, около двадцати. В ночь перед сражением в их честь проводились танцы - это указывает на то, что появление голубых мундиров предвиделось - и следующим утром они прошли шествием по селению, сопровождаемые стариком, призывавшим всех взглянуть на этих мальчиков, поскольку никто никогда их больше не увидит. Они были последними, вступившими в бой. Глашатаи Сиу разъезжали по лагерю, оповещая воинов, чтобы те были готовы к рукопашной, как только эти мальчики покажут пример. Наконец они поднялись от реки вверх к тому месту, где ныне находится музей. Говорили, что кто-то из них обратил в бегство серых лошадей из роты “Е” лейтенанта Смита, в то время как остальные устремились вверх по склону на Кастера. Несколько объятых ужасом вашичу пытались спастись, убежав вдоль по гряде.
Пятьдесят или шестьдесят человек умерли вместе с Кастером. Судя по всему, несколько кавалеристов отпустили на волю своих лошадей. Однако уже век ходят споры, почему они поступили так, если это было в действительности. Другие стреляли в своих коней, чтобы соорудить баррикаду - ряд конских трупов лежал в виде довольно правильного круга в десять или пятнадцать футов в диаметре. Бентин свидетельствовал, что, побывав на поле битвы, он увидел “сектор круга из мертвых лошадей”.
Роты “C”, “E”, “F”, “I” и “L” следовали за генералом. Они располагались пятью беспорядочными группами, хотя ближе к концу - в те последние моменты - роты начали рассыпаться на людей, сражавшихся все более мелкими группками, по трое и по четверо, парами, в одиночку. Поэтому тела были разбросаны по всему склону и на сотни ярдов по гряде. Все же, можно увидеть, что первоначально там было пять рот. Сверху, как если бы кто-то взглянул на музейную топографическую карту поля сражения, они создают впечатление того, что были свободно расположены в виде формы V - наконечника стрелы, если кому-то так нравится - с генералом Кастером на ее кончике, указывающем на север. Слегка на северо-запад, если более точно.
Поскольку многие из погибших подле него принадлежали к роте “F” капитана Йейтса, большинство исследователей делает вывод, что Кастер руководил боем, двигаясь вместе с Йейтсом. Однако более половины офицеров со всего батальона были обнаружены в этой группе, особенно стоит отметить Тома Кастера и Алгернона Смита из роты “Е”. Странно. Эти офицеры должны были бы оставаться со своими ротами. Выдвигались различные теории.
Чарльз Кульман предположил, что Йейтс, Смит и Том Кастер собрались выслушать последние указания генерала.
Доктор Маркис предполагал, что генерал погиб в самом начале сражения, после чего Йейтс принял командование. Следующим по старшинству был капитан Кио, однако он мог быть сразу же убит, и в этом случае командование переходило к Тому Кастеру. Такой ход событий объясняет присутствие Тома. Что касается лейтенанта Смита - когда погибла рота “Е”, он мог выжить и явиться в полевой штаб, что было бы логично. Однако, как указывает сам Маркис, никто не знает, когда погиб генерал.
Объяснение Бентина было наипростейшим: полнейшая неразбериха.
Что до времени суток, то тут есть расхождения. В Монтане могло быть ненамного позднее полудня, хотя часы, бывшие у солдат, отмечали середину дня. До 1894 года в Соединенных Штатах не было часовых поясов. Каждое поселение, или деревня, или форт устанавливали свои часы согласно столице. Форт Линкольн жил по чикагскому времени.
Почему Седьмая Кавалерия потерпела поражение? Теорий вероятно столько же, сколько историков. Маркис допускает, наряду с неопытными войсками и вводящими в заблуждение рапортами из Вашингтона, третью причину, которую он называет “основополагающим обстоятельством” - убеждение, вынашиваемое американцами, что индейцы ничего не жаждут так сильно, как захватить пленных, в особенности бледнолицых, с целью подвергнуть их пыткам. Это мнение, настаивает Маркис, не лишенное некоторых оснований, было умышленно преувеличено с тем, чтобы возбудить расовую ненависть, которая служила бы извинением белой экспансии и оправдывала убийства краснокожих. “Каждый первый солдат Кастера был пропитан наукой подобного рода. Для них индейцы были воплощением зла. В критический день и в критический момент они стали жертвами этих внушений”.
Если Маркис прав, а солдаты нашего взрывоопасного века столь же наивны – подтекст выходит за пределы разумного.
Последним оставшимся в живых голубым мундиром, согласно воспоминаниям Деревянной Ноги, был крепкого телосложения офицер с длинными, завивающимися на конце усами. Казалось, все вашичу мертвы, но тут один из них пошевелился и попытался усесться. Он приподнялся и оперся на левый локоть, озираясь с диким выражением на лице. В правой руке он держал револьвер. Терзавшие трупы скво, мальчишки и старики бросились наутек, решив, что этот солдат вернулся из мира духов, но один Сиу выхватил револьвер из рук голубого мундира и выстрелил ему в голову. Затем прочие индейцы, вновь набравшись храбрости, ринулись на него и яростно изрубили труп. Неясно, кем был этот офицер. Известно лишь то, что он был капитаном, поскольку Шайены говорили, что он носил две металлические полоски. Это мог быть Майлс Кио, хотя описание не совсем соответствует его внешности.
Арапах по имени Водяной Человек (Waterman) также говорил о случавшемся время от времени движении среди мертвецов, и всякий раз, когда это происходило, скво убегали прочь. Водяной Человек не знал, что такого делали женщины, что могло бы заставить эти тела шевелиться. Он не глядел.
Обезображивание мертвецов и умирающих выглядит доисторическим варварством, подобным ритуалам в пещерах Ледникового периода, но, изучая прошлое, следует соблюдать осторожность. Эдгар Стюарт указывает на то, что ошибочно налагать стандарты одной расы на другую. Кроме того, снова и снова мы узнаем о цивилизованных современниках, обращающихся к манерам палеолита. Как писал Г.Дж. Уэллс, если вы сильно разозлите или испугаете кого-нибудь, то на вас взглянут красные возбужденные глаза пещерного человека. 3 сентября 1855 года, например, во время нападения на селение Брюле севернее реки Платт, солдаты генерала Харни срезали лобковую растительность мертвых скво. Четырнадцатилетний Сиу по имени Вьющиеся Волосы видел изуродованные гениталии этих женщин, однако можно лишь вообразить, какое влияние оказало подобное зрелище на этого мальчика, ставшего позже известным под именем Неистовая Лошадь.
|
Если кто-либо решит составить перечень подобных примеров, то их число будет ограничено лишь количеством времени, проведенного за перелистыванием затхлых страниц. В семнадцатом веке Роберт Кавелье, сеньор де Ла Салль[247], в глубокой глуши Нового света возле руин Форта Кревекур (Crevecouer) наткнулся на деревянную планку, на которой было написано каким-то французским дезертиром:
NOUS SOMMES TOUS SAUVAGES [248]
_______________________________________________________________________________________
|
_______________________________________________________________________________________
Годы спустя после сражения многие индейцы утверждали, что солдаты настолько перепугались, что побросали свои ружья. Действительно, многие кидали свои ружья, хотя и необязательно в панике. Ружья иногда заклинивало, поскольку мягкая медная оболочка гильз - в отличие от твердой латунной - могла деформироваться пороховыми газами, из-за чего гильзы застревали в казенной части. Кроме того, солдаты часто таскали боеприпасы россыпью в седельных
сумках, где их легко можно было повредить. Другая возможная причина открылась после разговора одного из людей Рино с артиллерийским офицером. Этот офицер впоследствии написал Начальнику артиллерии, что войска Кастера пользовались патронташами, сделанными из ворсистой кожи грубой и некачественной выделки. Медные гильзы “вследствие этого покрывались слоем ярь-медянки[249] и посторонней материи, из-за чего было затруднительно даже вставить их в патронник перед выстрелом. Под воздействием выстрела ярь-медянка и посторонняя материя образовывали вяжущее вещество, которое не давало эжектору выбросить гильзу…”.
Что бы ни являлось тому причиной, извлечение из казенника деформированной или же вцементировавшейся в него гильзы могло занять некоторое время. Это объясняет, почему некоторые, находящиеся под ударом солдаты иногда отбрасывали свои винтовки. Индейцам, должно быть, казалось, что поступивший так солдат охвачен ужасом - как, конечно, и могло быть - но в то же время он мог быть и разъярен.
В письме Рино генералу С.В. Беннету, датированном 11 июля 1876 года, утверждается, что индейский скаут - неидентифицированный - прятался прямо возле места сражения, достаточно близко для того, чтобы видеть, как солдаты управляются со своими ружьями. Ножи со сломанными лезвиями были найдены возле нескольких тел - еще одно подтверждение тому, что Седьмой приходилось сражаться не с одним врагом.
Такие люди явно не утратили рассудка. Другие утратили. Бытовало мнение, что полк Кастера состоял из одетых в голубые мундиры, обветренных, жующих табак петухов с агатовыми глазами, которые могли жить на полыни, солончаке и небольшом количестве бисквитов; которые, не моргнув и глазом, промчатся по полям Армагеддона. Отчасти это было правдой. Но Седьмая также включала в себя не прошедших боевое крещение рекрутов - вероятно, тридцать процентов полка - многие из которых ни разу не стреляли из карабина. Сенатор Томас Харт Бентон – миссуриец, выросший у фронтира, отзывался о таких войсках, как о “забаве для индейцев”. Они не могли даже усидеть на лошадях, говорил он, но скатывались с них, словно тыквы. Однако такова была их вера, что большинство из этих невинных младенцев считало, что вопящая толпа Сиу отступит быстрее, чем Красное море, когда старый Железный Зад устремится в атаку. Когда этого не произошло - когда, в действительности, их неустрашимый командир пытался организовать оборону - некоторые из рекрутов улепетывали, скача над полынью, словно зайцы.
Красный Конь, Миниконжу, говорил о белых с презрением. Он говорил, что многие из них умоляли взять их в плен.
Арапах по имени Левая Рука наскочил на солдата, который просто протянул ему свое ружье. Левая Рука принял его. Затем прискакал какой-то Сиу и оставался там достаточно долго, чтобы убить труса.
Говорят, что “Джон” было тем именем, которое белые обычно употребляли, обращаясь к индейцам. Слышали, как один солдат, рыдая, выкрикивал это имя, будто это могло спасти его жизнь.
Джон! Джон! О, Джон!
Эта мольба ужасает и по прошествии ста лет.
Индейцы сообщали о многих подобных примерах трусости среди войск Кастера, но не рассказывали подобных историй о батальоне Рино. Люди Рино, должно быть были охвачены ужасом, когда галопом убирались из долины, прыгали в реку и карабкались на холм, однако очевидно, что ни один из них не обезумел от страха настолько, что стрелялся, или оцепенело отдавал свое оружие.
Довольно многие враждебные индейцы, среди них был военный вождь Хункпапов Вороний Король, настаивали на том, что все солдаты, включая людей Кастера, храбро сражались, пока оставался в живых хотя бы один из них. А вождь Оглала Низкий Пес сказал на совете с представителями правительства в 1881 году: “Они налетели на нас подобно молнии. Я ни до, ни после не видел людей столь отважных и бесстрашных... Ни белый человек, ни индеец никогда не дрался так храбро, как люди Кастера”.
Возможно. Только следует держать в уме, что многие годы эти индейцы говорили белым журналистам и политикам то, что, как они полагали, те хотели услышать. Индейцы верили (справедливо или нет), что их накажут, если они скажут что-то не то; поэтому было благоразумным восхвалять Кастера и его войско. Будучи реалистами, индейцы знали, что разумный заключенный не должен сердить своего тюремщика, а ничто не разъяряло белых сильнее, чем заявления о трусости или о самоубийствах солдат на Литтл Бигхорне. В 1906 году Деревянную Ногу подначивал другой Шайен рассказать белому человеку - идентифицированному только как “Доктор Диксон” - что Кастер сам убил себя. Деревянная Нога отказался. “Ещё раньше индейцы пытались сказать, что солдаты убивали сами себя, но белые при этом приходили в ярость и говорили, что индейцы лгут, поэтому я решил помалкивать”.
Эта боязнь наказания сохранялась, по крайней мере, два поколения. Даже спустя пять десятилетий, в 1926 году, единокровный брат Сидящего Быка отказался посетить пятидесятилетний юбилей сражения из опасения, что его повесят. А еще через несколько лет доктору Маркису, которого Шайены любили и которому доверяли, они показали запасы ружей, укрываемые ими с того самого 1876 года.
То, что элитный полк Кастера полег наиболее непрофессиональным образом, судя по всему подтверждалось показаниями белых. Все поле боя было исследовано офицерами армии Терри-Гиббона и выжившими людьми из команды Рино-Бентина, пытавшимися выяснить, что же там произошло. Капитан Майлс Мойлан говорил, что нигде на гряде он не обнаружил никаких признаков организованного сопротивления, за исключением колхауновской роты “L”. ДеРудио был изумлен, увидев так мало отстрелянных гильз. Лейтенант Уоллас также отметил небольшое количество пустых гильз: кучки по двадцать пять или по тридцать в различных местах, где дрались люди Колхауна, за этим исключением там было мало признаков сражения.
Колхаун сдержал свое обещание. 23 апреля 1871 года он писал Кастеру: “Только что я получил свое назначение 1-ым лейтенантом 7-ой Кавалерии, и это напоминает мне более ярко, чем когда-либо, сколь много, много раз я нахожусь в долгу перед Вами за Вашу величайшую доброту ко мне в моих заботах. Я сделаю все, что смогу, чтобы доказать свою благодарность. Если придет время, Вы не обнаружите меня отсутствующим...”.
Бентин не смог обнаружить различимых признаков организованной линии обороны. “Вы можете взять пригоршню зерна и разбросать ее по полу...”. Капитан говорил, что тщательнейшим образом исследовал поле, пытаясь выяснить, как протекало сражение, и заключил, что имел место сокрушительный разгром.
Сложное положение, в которое попал Кастер, усугублялось тем, что несколько из его наиболее опытных офицеров (а среди них было два майора и четыре капитана) не были вместе с полком, будучи временно откомандированными в различные места. Некоторые были в Филадельфии, занимаясь то тем, то иным делом, связанным с грядущими столетними торжествами. Кастер пытался заполучить их обратно на полевую службу - вполне очевидно он ожидал, что ему понадобятся надежные офицеры. Однако высшее командование в Вашингтоне ответило на его просьбы отказом.
|
Некоторые военные аналитики по-иному рассматривают существо вопроса. Атака Шайенов вождя Хромого Белого Человека могла отбросить людей Смита в эту лощину или овраг. Как бы они не попали туда, для них это оказалось концом пути.
Почему лейтенант Смит бросил своих людей, или же они оставили его, вряд ли когда-нибудь станет известным.
Склон холма над этой лощиной неровен, усеян небольшими кактусами и шалфеем, и ничто не наводит на мысль, что век назад он мог быть покрыт лесом. То есть, если кавалеристы лишились здесь своих лошадей, они должны были почувствовать себя беспомощными на открытом пространстве и устремиться вперед к тому единственному месту, которое могло защитить их. Однако в лощине они оказались в ловушке. Все, что они могли сделать, это прижаться к ее склонам или припасть к земле среди кустов, со страхом глядя вверх и выжидая. Несколько человек пытались вскарабкаться по южному склону, поскольку на нем были обнаружены отпечатки сапог и бороздок, оставленных, вероятно, их пальцами. Но ни один из этих следов не достигал поверхности.
Хункпапа по имени Железный Ястреб считал, что эти солдаты обезумели от страха. Прямо над лощиной он атаковал одного из них, который ухитрился забраться на коня. Железный Ястреб насквозь пронзил его стрелой.
Большинство степных индейцев могли стрелой насквозь прострелить бизона. Один крупный, мясистый Гро-Вантр утверждал, что когда был молодым, он с такой силой мог вогнать стрелу в бизона, что она вылетала с другой стороны. Другие Гро-Вантры рассказывали о воине, убившем три коровы одной стрелой. Стрела прошла навылет через тело первой коровы и настолько глубоко вонзилась в тело второй коровы, что острие выступило наружу с другой стороны. Этого хватило, чтобы убить третью корову, прижимавшуюся к предыдущей.
Капитан Фило Кларк писал в 1884 году: “Можно лучше осознать силу лука, если я скажу вам, что самый мощный кольт не сможет насквозь прострелить пулей бизона. Я видел, как лук посылает стрелу на пятьсот ярдов, и сам частенько пробивал дюймовую доску навылет”.
Полковник Додж не думал, что луки так уж мощны. Он называет их оружием на короткие дистанции и говорит, что хотя стрела и могла пролететь двести ярдов, она быстро теряла убойную силу. “Много историй рассказывается о способности индейца прострелить стрелой бизона навылет, а один автор заявляет, что полностью загонял стрелу в дюймовую доску. Я могу лишь сказать, что, неплохо зная многие племена, никогда не видел ни одного из подобных подвигов”.
Касательно скорострельности луков противоречий нет. Джордж Кэтлин видел Мандана, стрелявшего так быстро, что восьмая стрела находилась в полете еще до того, как первая касалась земли. Додж, скептик, говорил, что индеец мог зажать до десяти стрел в левой руке и выпустить все десять, прежде чем первая поражала цель. Каждая могла нанести смертельную рану на расстоянии в двадцать или тридцать ярдов. А поскольку в колчане могло уместиться довольно много стрел, легко понять, почему опытные жители фронтира избегали по возможности стычек с индейцами, за исключением дождливых дней. Сырая погода ослабляла тетиву луков, сделанную из сухожилий животных.
Мы не знаем, как далеко пролетела стрела Железного Ястреба, прежде чем она пронзила того невезучего человека из роты “Е”. “На меня наскочил конный солдат”, - говорил Железный Ястреб со спартанской лаконичностью: “Моя стрела пронзила его под ребро и вышла с другого конца”.
|
Одно происшествие позабавило его. Железный Ястреб увидел двух толстых старых женщин, раздевавших солдата, который лишь притворился мертвым. Сняв с него обмундирование, они решили отрезать гениталии, что заставило его вскочить. Солдат схватил одну из женщин, и закружился с ней, в то время как 
вторая пыталась заколоть его ножом. Железный Ястреб думал, что это было забавное зрелище - голый вашичу, пляшущий с двумя толстыми старыми женщинами.
Потеряли ли люди, которыми командовал лейтенант Смит, свой разум от ужаса, как считал Железный Ястреб, или же они бросились в лощину, следуя некоей собственной убедительной логике, является одной из туманных граней загадки Литтл Бигхорна. Двадцать восемь или двадцать девять тел были обнаружены там, большинство из них, очевидно, были убиты камнями или дубинками. Однако снова появляются расхождения. Рино приказал МакДугалу похоронить людей из роты “Е”, и МакДугал говорил, что они лежали ровно в ряд, лицом к земле, каждый застрелен в бок, а не забит дубинками.
Горнист Мартини, видевший эти трупы, говорил, что тело одного сержанта было усыпано множеством изорванных бумажных денег. Ни этот сержант, ни кто-либо еще не получали причитающихся им денег до выхода из Форта Линкольн. Двухмесячное жалование было выдано лишь тогда, когда солдаты оказались на расстоянии полного дневного перехода от борделей и салунов Бисмарка. Это было солдатской привилегией - предаваться в увольнении плотским утехам в свое удовольствие, но здесь следствием могли быть венерические заболевания и многочисленные дезертирства. Итак, этот богатый сержант, как и все прочие везший свое жалование, а может и что-то еще, заполученное им в пути в результате карточных игр, оставил все свое состояние в монтанском овраге. Сколько всего зеленых бумажек было изорвано на клочки, похищено или развеяно ветром, не знает никто.
“У солдат была уйма денег”, - говорил Сиу по имени Красит Коричневым: “и мы забрали их. Мы знали, что такое серебро, но не имели понятия о бумажках. И дети играли с ними - они делали маленькие бумажные типи, и, складывая примерно по сто долларов вместе, делали накидки для игрушек. Некоторые из бумажек были в крови”.
Странствующая Магия, бывший мальчишкой в 1876 году, рассказывал, как солдатские карманы обшаривались в поисках зеленых бумажек с картинками, которые можно было использовать вместо попонки для игрушечных лошадок из глины. Эту подробность подтвердил рядовой Чарльз Уиндольф, который сообщил, что весной 77-го, когда его рота осматривала покинутый индейский лагерь, он видел пятидолларовую банкноту на спине глиняной лошадки.
Не все из этих принадлежавших вашичу денег были утрачены и испорчены. Шайенские воины мастерили из монет пряжки или же просверливали в них отверстия и делали серьги, ожерелья и украшали ими уздечки своих пони. А двое лишенных житейской наивности молодых Шайенов поговорили о набитых деньгами седельных сумках и спрятали эти сумки возле ручья. “Они подскакали очень близко к скалам, остановили своих лошадей и запихнули туда эти мешки. Может быть, они еще где-то там”, - рассказывал Джон Стоит В Лесу, добавив, что сам однажды отправился поискать эти седельные сумки.
Один Шайен извлек из солдатского кармана плоский, круглый предмет. С одной стороны был белый металл, а с другой стекло, под которым виднелись какие-то черные знаки. Шайен решил, что эта вещь живая, поскольку она производила какой-то шум. Индейцы пришли к выводу, что это, должно быть, солдатская магия, так что юноша оставил ее себе. Но на следующий день она умерла, и юноша выбросил ее как можно дальше.
Другой Шайен нашел еще одну такую же штуковину, только она не тикала, а под стеклом была маленькая поворачивающаяся стрелка. Каждый раз, когда стрелка останавливалась, она 
показывала на север, вниз по долине. Были слухи, что оттуда идут войска, и индейцы решили, что этот священный предмет помогает в любой момент определить, где находятся солдаты.
Некоторые индейцы разжились биноклями, о назначении которых были прекрасно осведомлены. Они подбирали флаги, перчатки, патроны, ружья и шляпы. Некоторые из индейцев постарше забирали себе седла МакКлеллана.
“Я нашел кофе”, - говорил индеец.
“Я нашел табак”.
“Я нашел хороший нож”.
Пять рот, сопровождавших Длинноволосого, оставили на склоне массу полезных предметов. Многие вещи были зарыты. Скво закапывали кольца и всевозможные безделушки, потому что были испуганы. “Мы сделали больше, чем даже могли себе представить”, - сказал Красит Коричневым: “и мы знали, что белые очень сильны и накажут нас”.
Пять рот Кастера скакали на север колонной - по двое или по четверо в ряд, в зависимости от рельефа. Две замыкающие роты, “I” и “L”, возглавляемые Майлсом Кио и Джеймсом Колхауном, вероятно имели возможность отступить до того, как кольцо сомкнулось. Тела большинства из этих людей лежали в нескольких сотнях ярдов южнее остальных, будто спай, державший батальон вместе, дал трещину. Какое-то время - несколько мгновений - Кио и Колхаун имели на то, чтобы сделать выбор: последовать за своим командиром, зная почти наверняка, что погибнут, или же ретироваться. Отходя правильным боевым порядком, они могли бы отступить к холму Рино.
Если Кио с Колхауном и имели подобную возможность, они отнеслись к ней с презрением.
Лейтенанту Генри Харрингтону из роты Тома Кастера возможно удалось убраться оттуда. Его тело так никогда и не было найдено. Индейцы говорили, что человек на гнедом коне поскакал назад в ту сторону, откуда пришли солдаты. За ним долго гнались двое Шайенов и один Сиу. В конце концов, они прострелили ему спину между плечей и прикончили. Возможно, это был Харрингтон. Или же он таки сбежал, будучи смертельно раненым, и умер на каком-то расстоянии от поля боя.