Воины Сиу 7 страница

Они достигли Бигхорна в неудобном месте, на плато, и долгое время никто не мог разыскать спуск. Но затем в овраге развели костры, и колонна спустилась подобно средневековой карнавальной процессии.

“Дальний Запад” стоял наготове. Между котлами и кормой палубное пространство было превращено в госпиталь, доски покрыты свежей травой. На траву положили брезент, создав один гигантский тюфяк. Раненым помогли подняться на борт прямо перед рассветом 30 июня, и вскоре, вспенивая воду, “Дальний Запад” отправился вниз по течению.

Скаутов Ри и Кроу также взяли на борт, но медицинской помощи им не оказали. В “Рассказе Арикары” упоминается об этом кратко, будто так оно и ожидалось. У Ри по имени Гусь была раздроблена рука, которая к тому времени распухла словно тыква. Никто не обратил на это никакого внимания. Ни один голубой мундир ни разу не осмотрел его руку за все то время, которое Гусь находился на судне. Для него не нашлось места и на тюфяке: “Молодой Ястреб уложил Гуся и его имущество возле колеса...”.

Нет более яркой летописи этого путешествия от поля битвы до реки Бигхорн, чем дневник рядового Колмана. Это было “Грустное Зрелище”, говорит он нам:

у нас был один Индейский Скаут Кроу который убил 7 Сиу и добыл их скальпы он был ранен пять раз и странно расказывать он был на пути к выздоровлению. он скакал безмолвно Никогда Не Жалуясь. следующим скверным Случаем был Ирландская Луна Мэдден из Роты “К” его нога была вся прострелена в то время кагда он пытался достать воду для Раненых пока мы были Акружены на холмах. хатя он дважды падал с носилок на землю он никогда не произнес ни жалобы мы прибыли на судно около двух часов утра 30-го и положили раненых на палубу где им была оказана хорошая Забота докторами. мы расположились рядом и легли завернутые в наши одеяла и отправились спать не Заботясь ни о Сидящем Быке ни о его Кроважадных воинах.

_______________________________________________________________________________________

_______________________________________________________________________________________

Новости путешествовали быстрее “Дальнего Запада”. Вестал утверждает, что индеец по имени Фрейтер (Freighter) прибыл в Стэндинг-Рок с подробностями о сражении задолго до того, как о них узнали белые. Эти индейцы из Стэндинг-Рока отказывались говорить, но белые по их поведению могли понять, что что-то случилось.

Две роты Седьмой размещались в Форте Райс в тридцати милях вниз по течению от Бисмарка, и 5 июля находившиеся там женщины очевидно получили какое-то сообщение о произошедшей беде.. Несколько из них собрались в квартире ДеРудио. Всю ночь они пролежали на полу. На следующий день, когда была доставлена почта, каждая из женщин, получивших письмо от своего мужа, первым делом посмотрела, было ли оно датировано до или после 25 июня. Никто не объяснил, почему эти женщины предпочли дом ДеРудио, или же что именно вызвало у них такие предчувствия. Впрочем, утверждалось, что 5 июля некий офицер из Форта Райс купил полдюжины стрел у Сиу, рассказавшего ему, что они были извлечены из тел людей Кастера. Очень сомнительно, что эти стрелы были подлинными сувенирами, однако новости достигли Бисмарка, после чего “Tribune”, ожидавшая сообщений от Марка Келлога, опубликовала шокирующий экстренный выпуск.

Такова одна из версий. Или, быть может, Бисмарк прознал об этом через “Дальний Запад”. Профессор Стюарт считает, что члены команды начали рассказывать истории, лишь только судно подплыло к берегу, в то время как капитан Марш спешил к телеграфной конторе. Оператор Дж. М. Кэрнахан немедленно приступил к работе, “передавая по проволоке новости, которые подтверждали уже циркулирующие слухи...”.

Короче говоря, слухи о катастрофе каким-то образом просачивались сами собой, заполняя вакуум тревожного ожидания, хотя никто и не мог назвать их точного источника.

Вечером 5 июля, за два-три часа до того, как новости достигли Бисмарка, группа женщин из Форта Линкольн собралась в доме Кастера, чтобы попеть гимны. Однако после начальных аккордов “Nearer My God to Thee” они остановились, угнетенные ощущением несчастья. Эти женщины собирались следующим утром подняться на борт парохода “Жозефина”. “Жозефина” должна была доставить почту и припасы вверх по реке, и они решили отправиться с ней и сделать сюрприз своим мужьям. Они могли бы устроить пикник в глуши. Но утром шестого судно ушло без них. Женщины, похоже, предчувствовали беду и предпочли оставаться в форте, чем провести несколько тревожных дней на Йеллоустоне.

Тем утром Элизабет была уведомлена делегацией, состоящей из капитана Уильяма МакКаски, лейтенанта С.Л. Гарли, доктора Джонсона Миддлтона и двух его помощников - присутствие этих последних указывает на то, что ожидалась истерика. Они вошли в заднюю дверь дома Кастеров. Элизабет, одетая в халат, приняла их в гостиной. Был очень жаркий день, но, получив известия, она попросила мантию. В ней Элизабет и сопровождала делегацию по квартирам остальных вдов.

“Сумятицы не было. Мы были офицерскими женами”, - говорила она интервьюеру в 1927 году. “Мы, женщины, разъехались по своим домам так быстро, как могли быть сделаны необходимые приготовления. Северная Тихоокеанская, защищая права которой погиб мой муж со своими людьми, обеспечила нас транспортом...”. За исключением официального сообщения, Элизабет так ничего и не услышала от Военного министерства, а Президент Грант не сделал официального заявления о трагедии, что мучило ее. ”Президент Рузвельт однажды сказал, что имя генерала Кастера было сверкающим светом для всей молодости Америки. Стоило жить, чтобы услышать, что говорит великий Президент, и узнать, что думает великий народ”.

В родном городе Элизабет, согласно соседке, новости были получены 4 июля[255]. “Я сидела наверху возле окна”, - говорила она в 1938 году:

Я увидела отца идущего вверх по улице, без пиджака, жилет снят, шляпа в руке, размахивающего газетой, старой “Tribune”. Было около одиннадцати утра. Он вошел и позвал: “Минни! Минни! ”. Это не было моим именем, но отец часто называл меня так. Я слетела вниз по лестнице, так как поняла, что произошло нечто ужасное. Внизу стоял отец, белый как мел, с газетой, трясущейся у него в руке. “Вся бригада генерала Кастера уничтожена”, - задыхался он. “Только подумай. Отти, лейтенант Колхаун, Росс, Том, они все ушли! ”... Великое безмолвие воцарилось в Монро, а затем зазвенели все колокола - церковные колокола, пожарные колокола, каждый колокол в городе. Всякий раз теперь, когда я слышу колокольный звон, он воскрешает во мне воспоминания…

В северном Вайоминге, примерно в сотне миль к югу от Литтл Бигхорна, индейские скауты генерала Крука узнали о битве в пределах часа или около того – в то время как Рино бился не на жизнь, а насмерть, а разъяренные скво кромсали тела пяти кастеровских рот. Крук, бродивший

вокруг лагеря, остановился, чтобы пообщаться со своими союзниками - Шошонами и Кроу. Эти индейцы любили Крука и доверяли ему настолько, что он был принят членом Солдатской Палатки - воинского братства. Говорят, что даже враждебные индейцы уважали его, поскольку, в отличие от большинства белых, он никогда не лгал.

Теперь, глядя на угрюмых скаутов, он спросил, что не так, но не получил ответа. Крук вернулся к себе и послал за вождем скаутов. Снова он задал свой вопрос, и снова не получил ответа. Наконец генерал воззвал к Солдатской Палатке. Во имя воинского братства, что не так? Тогда ему рассказали. Крук захотел узнать подробности. Вождь скаутов то ли не хотел, то ли не мог сказать ничего больше, но утверждал, что был бой между солдатами и индейцами, и все солдаты погибли. Крук был сильно озадачен. Он никогда так и не узнал, каким образом индейцам удалось с такой быстротой передать информацию. Он не думает, годами позже генерал говорил журналистам, что индейцы использовали зеркальца, дым или ночные костровые сигналы.

В биографии Фрэнка “Хватателя” Гроарда, вышедшей в 1894 году, рассказывается фантастическая история, которая, возможно, объясняет, каким образом скауты Крука узнали о сражении. 25 июня Гроард был в разведке. Он искал признаки присутствия индейцев, когда обратил внимание на дымовые сигналы над хребтом, отделяющим Роузбад-Крик от Литтл Бигхорна. Прочитав сообщение, он поспешил обратно в лагерь и рассказал каким-то офицерам, что ему удалось выяснить. Офицеры посмеялись над ним. В биографии не упоминается, говорил ли Гроард с индейскими скаутами Крука, но если эта история большей частью правдива, то несомненно, что он должен был обсудить с ними свое открытие.

Во всяком случае, нам говорят, что Гроард решил поехать и изучить все на месте. Он оседлал коня и поскакал по направлению к сигналам. К тому времени, когда Гроард достиг роузбадского водораздела., уже смеркалось. Он наткнулся на след, оставленный полком Кастера и пошел по нему. Через час или два он миновал холм, на котором окопались люди Рино, но в темноте не заметил их. Ночь была облачная, упали несколько капель дождя. Его лошадь заартачилась у какого-то лежащего на пути предмета. Гроард спешился. “Я не знал, что это было и начал было ощупывать, как обнаружил, что моя рука лежит на голове оскальпированного человека”.

Он продолжал ехать вдоль по следу и предположил, исходя из поведения своего коня, что вокруг него в темноте лежат тела. Гроард съехал с холма, пересек реку и двинулся по низинам на запад, пытаясь выяснить, куда отправились индейцы. На заре он понял, что они ушли на юг к горам Бигхорна. Хвататель пошел по индейскому следу и нагнал старика с табуном пони. Гроард был одет как индеец, был очень смугл и говорил на Сиу, но подозрительный старик пожелал узнать, кто он такой. Гроард ответил, что его всегда звали “Хватателем”, после чего старик издал пронзительный вопль, в два прыжка пересек реку и начал кричать, что вернулись солдаты. Гроард хлестнул коня и умчался прочь. Индейцы гнались за ним сорок миль до реки Танг. На следующий день он вернулся в лагерь Крука.

Такова история, которую он, якобы, поведал своему биографу Джо ДеБарту. Поначалу она звучит убедительно. Но все-таки, почему Гроард назвал себя враждебному Сиу? В этом нет никакой логики. Он был опытным жителем фронтира, профессиональным скаутом, однако проехал мимо трех сотен людей и нескольких сотен крупных животных на холме. То есть, чем больше изучаешь это приключение, тем более неправдоподобным оно становится.

ДеБарт, возможно, сам все это выдумал. Спустя много лет служащий из агентства Кроу рассказал,, что стал свидетелем перебранки между Гроардом и ДеБартом, в которой скаут выражал недовольство искажениями в своей биографии.

Капитан Бурк, разумный и лояльный адъютант, рапортовал кратко: “Фрэнк Гроард

обследовал местность... чтобы выяснить правду о сообщенных дымовых сигналах, но его поездка не смогла подтвердить историю”. Бурк не приводит даты этой поездки. Это могло произойти 25 июня, но также легко могло случиться и двумя-тремя днями позже. Индейцы при отступлении во многих местах подожгли траву, а 28 июня брошенное ими имущество было сожжено генералом Терри.

Многочисленные вопросы витают вокруг мистера Гроарда, что, конечно, делает его великолепным актером второго плана в этой мрачной драме. Говорят, что он родился в южной части Тихого океана, его отец был миссионером, а мать - полинезийкой по имени Нахайна, дочерью влиятельного вождя островов Паумото. Семья в 1852 году двинулась в Калифорнию, говорил Гроард, где его отдали на воспитание супружеской паре по фамилии Пратт, позднее переехавшей в Юту. Так он достиг северо-запада Соединенных Штатов.

Более или менее установлено то, что однажды в агентство Красного Облака прискакала некая смуглая, одетая как индеец личность, назвавшаяся Фрэнком Гроардом и заявившая, что годами жила среди Сиу и хорошо знает их. Нет сомнений в том, что Гроард действительно знал Сиу.

Что касается его происхождения - некоторые исследователи считают, что его родителями были негр и индеанка, и Гроард родился на берегах верхнего Миссури. Некий монтанский персонаж по имени Джордж “Косолапый” Бойд насмехался над всеми россказнями Гроарда. Бойд говорил, что экзотический островитянин с Сандвичевых островов всего-навсего конокрад-перебежчик. Он украл нескольких лошадей, принадлежавших правительству, рассказывал Бойд, и угнал их в лагерь Гро-Вантров, где и провел зиму. Затем Хвататель украл у Гро-Вантров несколько пони и двинулся к Ассинибойнам. В конце концов, он присоединился к Хункпапам, где ухитрился втереться в доверие к Сидящему Быку. Правительству следовало бы не нанимать Гроарда в качестве заслуживающего доверия скаута, а повесить его, говорил Косолапый.

Доктор Джон Грей, проведя обширное исследование, включающее в себя такие малодоступные документы, как история округа Сан-Бернардино, восьмой том мормонской периодики “Heart Throbs of the West” и нью-гемпширскую “Federal Census”[256] 1790 года, пришел к выводу, что таинственный мистер Гроард в действительности был тем, кем утверждал - наполовину янки, наполовину полинезийцем.

Письмо доктора Грея с запросом в Мормонское историческое общество вернулось с выдержкой из мормонских хронологий, откуда следовало, что Элдер Бенджамин Гроард, отправленный для миссионерской деятельности в Южные моря, женился на туземной девушке по имени Нахайна. А в ответ на письмо к профессору истории Университета штата Юта пришла ссылка на дневник миссис Эдисон Пратт. Она также отправилась в Южные моря, где в 1850 году встретила Элдера Гроарда, Нахайну и их месячного сына Фрэнка. Через два года - очевидно после того как миссия была расформирована - ей вверили опеку над полу-туземным дитем Элдера Гроарда. Пратты отплыли в Сан-Франциско, а оттуда отправились в Сан-Бернардино, где жили до 1858 года, после чего их отозвали обратно в Юту. Через семь лет Фрэнк отвез свою приемную мать в Солт-Лейк Сити с визитом к Брайаму Янгу, и с той поры исчез из виду. В 1873 году в дневнике миссис Пратт отмечено, что она “желала узнать о судьбе моего бедного мальчика, который оставил меня и отправился в Монтану в качестве возницы...”.

Все эти подробности убедили доктора Грея в том, что таинственный Хвататель должен был рассказывать правду. Если нет, то он был величайшим экстрасенсом в мире.

Кем бы ни были его родители, каким бы образом он не оказался там, Гроард самоутвердился как личность, представлявшая некое значение на Территории Дакота.

Хвататель звучит как уменьшение фамилии[257], но происходит от его Сиукского имени Стоящий Медведь. В январе 1869 года, работая почтальоном между Фортом Холл и Фортом Пек, он был захвачен индейцами. Снег бил ему в лицо, и Фрэнк мало что мог разглядеть. Первым делом он ощутил удар по спине, а затем его стащили с лошади. Гроард был крупным человеком, весившим около 230 фунтов. На нем была толстая бизонья шуба, рукавицы, леггины и мокасины, и он так яростно боролся с индейцами, что они сочли его похожим на вставшего на задние лапы и пытающегося облапить врага медведя[258].

Там было, по меньшей мере, около дюжины индейцев, так что, несмотря на все его усилия, схватка длилась недолго. Индейцы связали его, и Гроард ожидал смерти, но случилось так, что возглавлял этот отряд Сидящий Бык, решивший сохранить пленнику жизнь. Позднее Сидящий Бык усыновил Гроарда - может быть потому, что подобный жест усиливал престиж шамана, может из-за цвета кожи. Сиу верили, что Гроард был индейцем, которого они высвободили у белых, и очевидно Сидящий Бык решил держать его у себя до тех пор, пока тот не сможет восстановить в памяти свой родной язык. Говорят, что даже хотя Гроард и вел солдат против них, родственники Сидящего Быка вспоминали о нем с любовью и продолжали утверждать, что Хвататель был индейцем. Последнее, если это правда, объяснить трудно. С вашичу сапа - Исайей Дорманом - черным белым человеком, обошлись с предельной жестокостью, поскольку индейцы осудили его как предателя.

Сегодня, много лет спустя после тех событий, трудно отделить басни ДеБарта от того, что могло быть россказнями самого Гроарда. Тот ночной визит на место резни является подделкой, но кто знает, что за человек сфабриковал ее.

Рассказ Гроарда о дымовых сигналах звучит чуть правдоподобней, но не более того. В конце концов, кому могли сигналить враждебные индейцы. Их лагеря размещались бок о бок. Тем не менее, Гроард действительно мог видеть столб дыма над Литтл Бигхорном.

Каким-то образом, в течение нескольких часов скауты Крука узнали о том, что был бой; сомневаться в этом не приходится, а из их мрачного поведения было ясно - они знали, что находятся в проигравшей команде.

Отсутствие более четких новостей заставила Крука нервничать. 1 июля, сопровождаемый небольшим эскортом, он ускакал высоко в горы Бигхорна и осмотрелся вокруг. Бурк был в этой поездке. Даже при помощи мощных полевых биноклей они не смогли различить ни малейших признаков армии.

6 июля, с все нарастающим беспокойством, Крук приказал Гроарду и Баптисту “Большой Летучей Мыши” Пурье разузнать все, что возможно. Через день после отъезда из лагеря Гроард и Пурье увидели огромное количество Сиу. Они вернулись обратно с величайшей живостью.

Капитан Энсон Миллс утверждает, что примерно 30 июня (неверная оценка – в действительности это произошло 12 июля), командуя заставой в низовьях Гусиного ручья, прямо на заре он

увидел трех всадников, которых сперва по ошибке принял за индейцев. Это были белые люди верхом на мулах: рядовые Джеймс Белл, Уильям Ивэнс и Бенджамин Стюарт из роты “Е” Седьмой Пехоты. У каждого имелось зашитое в одежду послание от Терри, но один из них держал депешу и в руке. Миллс утверждает, что эта депеша была вручена ему, и он передал ее полковнику Ройалу, временно принявшему командование, поскольку Крук вновь отправился на охоту. Содержавшаяся в ней информация, говорил Миллс, “ужаснула собравшихся офицеров”.

Ройал приказал Миллсу доставить депешу Круку. Миллс обнаружил генерала в горах в восемнадцати милях от лагеря: “... его вьючные мулы были нагружены лосем, оленем и горным бараном”.

Итак, генерал понемногу узнавал о своих товарищах в Монтане, и не удивительно, что он был погружен в глубокие раздумья. Он провел три недели в комфортабельном лагере на Гусином ручье. Бен Арнольд называл это “преступной инертностью”.

Полковник Стурджис не получал тревожащих намеков о катастрофе; он получил все новости сразу, словно пощечину. Впервые уведомленный в своей конторе в Сент-Луисе, куда его назначили управлять Конной рекрутской службой, он испытал как боль, так и ярость. Стурджис сравнивал Кастера с вором, убитым во время грабежа - не заслуживавшим милосердия. Полковник никогда не ладил со своим сумасбродным подчиненным, так что их непосредственный начальник - Шеридан - разрешил неудобное партнерство, усадив Стурджиса за стол и отпустив Кастера на свободу в поле. Это было именно тем, чего так желал Кастер, и можно предположить, что Стурджис, которому было пятьдесят четыре года, возможно потерял всякую охоту гоняться за дикими индейцами. Ничуть. Стурджис негодовал по поводу унизительного назначения.

Обоюдная неприязнь не объясняет полковничьего гнева. Более существенно то, что самый молодой офицер полка, лейтенант Джек Стурджис, чье пропитанное кровью исподнее было подобрано людьми Терри, был сыном полковника. Джек Стурджис только что закончил Вест-Пойнт. Он запросил и получил разрешение на назначение в полк своего отца.

Его тело так и не было обнаружено. Таково мнение большинства историков, хотя и говорят, что его сестра Элла - та самая, разбившая сердце майора Рино и ставшая причиной его окончательного падения - Элла посетила Литтл Бигхорн, чтобы опознать останки своего брата. А на фотографии из архивов войск связи США изображена куча камней рядом с наспех надписанной доской: