Золотой Треугольник почем опиум для народа.

Наш путь лежит еще севернее – в Чианграй. В данном случае нас ведет не столь гастрономическое, сколь обычное человеческое любопытство: всего в 60 километрах от Чианграя находится печально знаменитый " Золотой Треугольник", где слияние рек Меконг и Руак образует естественную границу между Таиландом, Бирмой (Мьянмой) и Лаосом (вот и треугольник). Что касается " золотого", то придется слегка углубиться в историю и прикинуть, как говаривал Остап Бендер: " почем опиум для народа" … На протяжении многих веков приграничное население упомянутых стран всем скопом выращивало опийный мак, из мака получало опиум и продавало его исключительно за золото, поскольку другой " твердой" валюты не имело. Кроме того, себестоимость опия ничтожна, а прибыль – баснословна, так что невзрачные маковые коробочки становились и вправду " золотыми", а местные наркобароны богатели до беспредела.

Вопреки распространенному убеждению, опиум впервые появился не в Юго-Восточной Азии. Родина опийного мака Papaver somniferum – Средиземноморье, а культивировать его начали в Греции задолго до нашей эры. С восточными караванами мак проник в Малую Азию, а затем при активном участии англичан его стали выращивать в Индии (опийный мак лучше всего растет во влажном климате на высоте от 1000 м). В XVIII веке все те же англичане завезли опий в Китай, где падкий до всяческих дурных соблазнов народ быстро привык к зелью и стал требовать все новых и новых доз. В результате фактически за гроши Британская Ост-Индская компания через посредников (тороговля-то была нелегальной) стала вывозить из Поднебесной драгоценные шелка, чай, золото и серебро в обмен на «дурь». В конце концов, правительство Китая вынуждено было принять крайние меры и уничтожить крупные запасы опиума, в ответ Англия развязала войны (сначала первую, 1840–1842) а потом, при поддержке Франции, и вторую (1856–1860), получившие в истории название " опиумных".

Войны Китай проиграл, в итоге потерял Гонконг, а заодно был вынужден открыть ворота для неограниченного импорта наркотика. Лишь в 1917 году (наша Октябрьская революция тут ни при чем) новому правительству удалось запретить торговлю опиумом. Тогда наркодельцы устремились в неуправляемый пока " Золотой Треугольник" и поставили там дело на широкую ногу. После Второй мировой, когда во многих странах были введены запреты на курение опиума и, соответственно, цены резко подскочили, годовые урожаи стали достигать 800 тонн сырца.

Тайское правительство долго закрывало глаза на источники доходов " новых" китайцев, поскольку они надежно защищали север страны от возможных коммунистических вторжений, то есть фактически несли неофициальную пограничную службу. И только когда коммунистическая угроза стала таять, правительство страны наконец-то употребило власть и уничтожило почти все посевы опийного мака. Бедным наркобаронам пришлось перебраться в Бирму (похоже, это они открыли на бирманском берегу казино для отмыва наркоденежек). Так и живет теперь бывший " Золотой Треугольник": на бирманском берегу гоняют шарик по рулетке, на лаосском полное запустение, даже нет электричества, а " у нас", на тайском, лепота – роскошный, стилизованный под буддийский монастырь отель с пышным названием Imperial Golden Triangle.

Увлекшись опиумной темой, чуть не забыли поведать о чистом прозрачном горном воздухе, о красотах северного края, о его обитателях. Машина летит по извилистой дороге: то с обеих сторон подступают джунгли – мощные тиковые деревья с неправдоподобно огромными листьями, повсюду лианы, змеями обвивающие стволы, лопоухие бананы, высокие пики бамбука; то огибаем крутую гору, то вдруг появляется нежная зелень рисовых полей. Первая остановка у какого-то деревенского рынка, наш гид неожиданно произносит: " Тут будем варить яйца" … Легкое недоумение. Приближаются тайки с маленькими бамбуковыми корзинками. В них яйца – куриные и перепелиные. Берем за 20 батов корзинку и идем на запах: понятно уже, что за рынком – горячий сероводородный источник. Просто кипяток! Опускаем в него корзинку и через пять минут вынимаем – яйца получились наикрутейшие.

Отходим подальше от сероводорода и с аппетитом уплетаем универсальную российскую походную еду. Где-то в рюкзаке была початая бутылочка «Меконга»… Перекусив, обходим рынок. Здесь можно купить такие необходимейшие в хозяйстве вещи, как старинный серп, бронзовый колокольчик для буйвола или бамбуковый – для слона, или лягушку, вырезанную из тика… Внутри у нее пустота, и если по спине провести тиковой же палочкой, лягушка издает раскатистый квакающий звук. Не купить просто невозможно! И вот уже все мы самозабвенно водим палочками по бугристым лягушачьим спинкам и звоним в слоновьи колокольчики…

На севере Таиланда в горах обитает множество племен: лаху – лучшие в регионе охотники; акха – приверженцы сложнейшей религиозно-философской системы культа предков (многие тут могут рассказать о своих корнях за последнюю тысячу лет); лису – жизнерадостные и гостеприимные (то ли за счет опия, то ли от полноты сердца); хмонг – наоборот, не слишком дружелюбные и чересчур погруженные в свои дела и заботы. Но, пожалуй, наиболее необычное местное племя – падонг, прозванное " жирафами". Всем девочкам, начиная с двухлетнего возраста, надевают на шею золотистые металлические обручи – по одному в год (максимальное число колец – двадцать пять), отчего шеи местных красавиц вытягиваются до жутковатой на европейский взгляд длины. Обручи можно снимать лишь раз в году, чтобы обновить украшение (и, наверное, наконец, помыть шею). Бедная женщина голову сама уже держать не может – приходится пользоваться услугами товарок. В остальном местные дамы хороши – златошеие, в ярких костюмах, браслетах на руках и ногах. А вот мужики-аборигены – какие-то замухрышки, но ценятся на вес золота – по сравнению с числом женщин их заметно меньше (а, возможно, им тоже куда-то там кольца надевают, но только держат это в строжайшей тайне, дабы чужестранки не проведали). Посему у каждого по нескольку жен-красоток, кокетливо охорашивающихся под взглядами " белых самцов".