Проспект Венеция

Как уже упоминалось, отрезок проспекта Венеция от площади Сан-Бабила до пересечения с улицей Сенато (via Senato), фактически аннексирован кварталом моды. Здесь в последние годы понаоткрывалось огромное количество бутиков так называемых вторых линий. Вещи из этих магазинов дешевле, веселее и практичнее материнских аналогов.

Первый магазин, чьи витрины выходят на проспект, – Upim, вторая линия La Rinascente. Когда-то любая вещь стоила здесь не дороже 4 лир и Upim гордился славой любимого горожанами универмага. Слава эта, впрочем, исчезла вместе с лирами и смешными ценами, но и до наших дней в Upim можно найти вполне качественный и недорогой кашемир и всякую мелочь (типа галстука или пары носков), на которую жалко тратить больше €10.

Магазин в доме №3 постоянно заполнен прекрасными девушками-азиатками, скупающими сумки, кошельки, туфли, гольфы и кофты, осененные именем Миуччи Прады. При этом бутик Miu Miu, вторая линия Prada, вполне забавен и сам по себе. Сначала вы попадаете в небольшую комнату с одним-единственным столом, на котором навалены кошельки разных диких цветов. В этом предбаннике нет даже продавца – бери себе вещь в руки и рассматривай. Дальше узкий проход, за ним открывается сначала один зал, потом другой, третий, четвертый. Помещения уходят вправо и влево, образуя самый настоящий лабиринт. И продавца, который должен выписать товарный чек, прежде чем вы понесете понравившуюся вещь в кассу, придется еще специально поискать.

Соседняя с Miu Miu витрина принадлежит магазину женской одежды Pinko. На рекламе Pinko – Наоми Кэмпбелл, значит, одежда Pinko – не для самых молодых и точно не для расистов. На противоположной стороне мужская и женская одежда с табачным привкусом, Marlboro Classics (№2): джинсы, ковбойские плащи, сапоги-казаки, ремни с огромными бляхами. И, разумеется, знаменитая шляпа, которую мы видели столько раз, сколько смотрели рекламу сигарет Marlboro. Рядом с ковбоями – обувной магазин Clone (№6), где можно отыскать какие-нибудь забавные зимние босоножки со стелькой из клетчатой фланели, бабуши со стоптанными задниками или красные мужские мокасины из меха пони. Обувь Бруно Бордезе – дизайнера и владельца Clone – для умных модников, для тех, кто не строит свой образ по картинкам из журналов, но предпочитает придумывать свой, ни на кого не похожий стиль.

Одежда C.P.Company (№12) из той же серии. На магазине даже нет вывески – с улицы видна одна только бегущая строка с красными буквами. Здесь продают лучшую (без дураков) городскую повседневную одежду для независимых людей, то есть для активных пешеходов, велосипедистов, скутеристов, самокатчиков, роллеров, яхтсменов и прочих оригиналов. Куртки C.P.Company и Stone Island – это настоящие коллекции деталей, которые превращают простую в общем-то штуку в незаменимую часть вашего гардероба. У них имеются десятки карманов в самых неожиданных (и не всегда самых удобных) местах, манжеты в виде перчаток с отрезанными пальцами, козырек на капюшоне, держалки для кредиток и мобильных средств связи плюс невероятное количество липучек и молний, позволяющих почти герметично закупориться от непогоды.

Между этими суперсовременными заведениями приткнулся самый старый частный дом во всем Милане. По имени заказчика он называется домом Фонтана (Casa Fontana; №10), по имени последующего владельца – домом Сильвестри (Casa Silvestri), а построили его где-то в середине xv века, использовав остатки стен предыдущего здания XIII века. То, что дом состоит из кусков разного возраста и стиля, заметно и по несимметричному расположению окон на фасаде, и по неправильной формы трапециевидному двору, и по нечетному числу колонн в аркаде. Но здание от этого делается только симпатичнее.

На нечетной стороне проспекта для посещения обязательны два магазина Доменико Дольче и Стефано Габбаны. Первый – D& G в доме №7 – представляет молодежную линию и отличается от основного магазина еще большей яркостью, еще большей потрепанностью и еще меньшей пригодностью к использованию в повседневной жизни. Приверженцам более традиционных форм и спокойных расцветок следует пройти несколько десятков метров дальше, к дому №15. Здесь, в палаццо Лабус (Palazzo Labus) XVIII века, расположился Dolce & Gabbana uomo. Из общей площади в 1700 м² семьсот отведено собственно под мужскую одежду, остальную тысячу делят между собой бар, цирюльня и салон красоты (женщины допускаются). Бар – совместный проект двух дуэтов: Dolce & Gabbana и Martini & Rossi, виноделов из Пьемонта, производителей знаменитого вермута, который с водкой «смешивать, но не взбалтывать». Цирюльня – вотчина брадобрея Роберто Качолы. Роберто усаживает клиентов в старинное кресло, правит опасную бритву на брезентовом ремне, взбивает помазком из барсучьего хвоста пену и по старинке до синевы выбривает подбородки любителей по-настоящему острых ощущений. Стены цирюльни отделаны каштаном и зеленым мрамором, свет дают люстры из муранского стекла. Салон красоты тоже отделан мрамором, только не зеленым, а традиционным для Милана белым, кандолийским – таким же, из какого построен Дуомо.

Между двумя Dolce & Gabbana – два Diesel: самый большой в Милане взрослый (№7/1) и детский (№11A). Во взрослом – по этажу на мужчин и женщин, отдел сумок, обуви и бижутерии, бельэтаж с классными джинсами, в детском – почти все то же самое, только меньших размеров.

Рядом с детским Diesel, в доме №11 с 1565 года находится Архиепископская семинария (Seminario Arcivescovile). Основал ее святой Карл Борромеи, он же выбрал и место: разрушенный монастырь, который стоял здесь до XVI века, пригодился на кирпичи, а заодно можно было использовать и готовый двор с колодцем. Сохранился и общий план здания: на первом этаже студенты учились, обедали и молились, на втором спали.

Здание семинарии начал возводить Винченцо Серени – архитектор, которому странным образом не удавалось ни один проект довести до конца (помимо Семинарии он успел приложить руку к Дуомо, замку Сфорцеско и множеству частных резиденций, но ничего так и не достроил). Доделывалась семинария уже при брате Карла святом Федерико (архитекторы Пеллегрини, Трецци, Мангони и Риччини) – именно тогда появился проходной двор, соединяющий здание с проспектом Венеция, и помпезная триумфальная арка с двумя кариатидами по бокам. Дамы должны были символизировать Надежду и Благотворительность. У ног Благотворительности вот уже много лет сидит развеселый нищий по имени Клаудио, любящий поболтать с зазевавшимися прохожими.

Напротив, на углу улицы Сенато, стоит палаццо Сербеллони (Palazzo Serbelloni; №16). Заказчик его, граф Галеаццо Сербеллони, подарил городу мраморную колонну со львом, стоящую на площади Сан-Бабила. Но дворец в первую очередь знаменит не заказчиком, а постояльцами. Здесь в 1796 году на целых три месяца останавливались Наполеон с Жозефиной, в 1838-м – Меттерних, а в 1859-м – другой Наполеон и Виктор Эммануил II.

В соседнем доме (№18) – обувной магазинчик Giorgio Fabiani и рубашечный Camiceria 18. Оба отличаются от бутиков квартала моды, как мамины котлеты от гамбургеров в «Макдоналдсе». Здесь какая-то особенная атмосфера, характерная для старых семейных магазинов. Дедушка за кассой, собачка под прилавком, внучка делает уроки, дочка вытирает пыль с полок, а бабушка любовно надраивает до зеркального блеска старомодный ботинок. И ведь живут, не закрываются под натиском науки маркетинга и агрессивной рекламы. А все потому, что пока еще живы их клиенты – такие же старомодные и аккуратненькие.

Кстати, эти самые аккуратненькие миланские аристократы – отнюдь не всегда выходцы из старинных родов. Вот, например, заказчик палаццо Беллони (Palazzo Belloni; №40) начинал с того, что управлял игорным бизнесом в театре Ла Скала. К концу XVIII века он страшно разбогател и решил (как водится) вложить деньги в недвижимость – естественно, в самом престижном месте, на проспекте Венеция. В архитекторы Беллони взял своего старого знакомца – ла-скаловского художника Джованни Перего. В результате сотрудничества сценического дизайнера и карточного шулера в 1812 году появился роскошный трехэтажный дворец с огромным садом, шикарной лоджией, барельефами на темы из миланской истории по фасаду и двенадцатью римскими богами на крыше.

Напротив хором картежника – палаццо Кастильони (Palazzo Castiglioni; №47), один из лучших образцов модерна в городе. Современники называли творение Джузеппе Соммаруги самым оригинальным зданием нового Милана. Снизу дом облицован как будто необработанным камнем, неровные глыбы которого задают ощущение хорошо просчитанной асимметричности. А сверху весь фасад испещрен херувимчиками, гигантскими пчелами, экзотическими цветами и прочими финтифлюшками. Посреди этого великолепия изначально красовались еще обнаженные фигуры Мира и Промышленности, но возмущенные поборники нравственности потребовали их демонтировать уже через несколько недель после снятия лесов.

По соседству (via Cappuccini 8) находится еще более вычурно изукрашенный дом Берри-Мерегалли (Casa Berri-Meregalli), где есть и фрески, и мозаики, и алебастровые барельефы, и даже лошадиные головы. Автор палаццо Кастильони называл это сооружение галереей ужасов и предлагал выставить его на Триеннале в качестве примера безукоризненно дурного вкуса.

Еще один пример миланского модерна – перестроенное и украшенное в 1908 году здание бассейна Дианы (Bagno di Diana). Оригинальное сооружение было возведено в 1842 году, и за его стенами находился чуть ли не крупнейший бассейн в Европе. После перестройки, произведенной архитектором Луиджи Дзербони, в доме на площади Обердан открылся отель Diana Majestic.

В конце прогулки по проспекту Венеция стоит обратить внимание на два здания, находящиеся на противоположных сторонах улицы. Справа – «Дом с аркой» (via Salvini 1/3), построенный под влиянием ар-деко в последние дофашистские годы (автор проекта – Пьетро Порталуппи – вскоре после завершения работ перевоспитался и принялся прорубать широкие проспекты и расчищать площади Меда и Сан-Бабила). Слева, у Городского сада, – рационалистическая ступенчатая башня Рассини (Torre Rassini; corso Venezia 61) середины 1930-х, которая и сегодня выглядит современно. Оба сооружения, надо отдать должное их создателям, вполне вписываются в контекст застроенного роскошными дворцами проспекта.

Заканчивается проспект двумя симметричными домами, построенными в 1828 году вместо Восточных (или Венецианских) ворот разрушенной к концу XVIII века Испанской стены города. Наполеон хотел было поставить здесь Триумфальную арку, но в конце концов выбрал другое место. А на въезде в город, который все же надо было как-то обозначить, решили возвести таможенный пост.