Вокруг площади Сан-Бабила

От дворца Марино к площади Меда (piazza Meda) ведет проход с романическим названием: улица Разрушенных Домов (via delle Case Rotte). В 1311 году там действительно поломали несколько зданий, принадлежавших семейству Торриани. Резиденции Торриани лишились за то, что постоянно соперничали с Висконти и пытались отобрать у них власть. А поскольку заново отстраивать башни было некому, то обломки довольно много лет простояли неубранными – в назидание потомкам. Память действительно осталась: во-первых, в названии улицы, а во-вторых, в названии большой восьмиугольной церкви Сан-Джованни у Разрушенных Домов (San Giovanni Decollato alle Case Rotte). Правда, в 1907 году при строительстве банка снесли и церковь, лишний раз доказав тезис о влиянии имен на судьбу. Однако часть фасада удалось сохранить, вмонтировав в здание церкви Санта-Мария-Сегрета (Santa Maria Segreta).

Название следующей улицы переводится на русский еще более странно: улица Здоровых Мужиков – via degli Omenoni. «Здоровые мужики» – это, на самом деле, атланты, украшающие дом №3 по этой улице. Дом этот, в более литературной версии известный как «Дом с атлантами» (Casa degli Omenoni), построил для себя в 1565 году скульптор Леоне Леони, вошедший в милость к императору Карлу v благодаря надгробию Джан-Джакомо Медичи. Фигуры на фасаде, правда, высекал не он, а его приятель Антонио Аббондио (очевидно, так выходило дешевле). Зато львов на карнизе владелец здания изваял собственноручно: поскольку его имя и фамилия обозначают нечто вроде «Лев Львович», то царя зверей он считал своим личным символом и помещал везде, где только можно. Помимо всевозможных львов в этом доме имелась еще и великолепная коллекция манускриптов и картин, где фигурировали, в частности, полотна Тициана и Корреджо, а также «Атлантический кодекс» Леонардо, большая часть которого хранится сейчас в Амброзианской библиотеке.

Площадь Меда (piazza Meda), на которую выходит улица Оменони, была прорублена в 1930-е годы (то есть при фашистах). Идея состояла в том, чтобы соединить в единую магистраль проспект Маттеотти (corso Matteotti) и площади Ла-Скала и Сан-Бабила, положив таким образом конец хаотической средневековой застройке (а заодно и городской зелени). По всем сторонам площади, получившейся из очаровательных, но малогигиеничных улочек, понастроили финансовых учреждений – их тут целых три. С туристической точки зрения примечателен один: Chase Manhattan Bank, возведенный в 1960-е годы по проекту миланской группы BBPR (Banfi–Belgiojoso–Peressutti–Rogers). А из прочих хрестоматийных произведений современного искусства посреди площади имеется крутящийся диск, установленный в 1980 году скульптором Арнальдо Помодоро. Во времена большой перестроечной дружбы с Россией диск-близнец преподнесли и москвичам – сначала он стоял у Дворца молодежи на Комсомольском проспекте, а потом был перенесен во двор церетелиевского Музея современного искусства на Петровке.

Кроме того, площадь Меда примечательна некоторым количеством старинных, в высшей степени респектабельных магазинов, где одеваются миланские аристократы. Идеально сидящие на фигуре немолодого человека костюмы (готовые или сшитые на заказ), кашемировые свитера и шарфы, рубашки, обувь и подчеркнуто немодную парфюмерию продают такие же идеально скроенные продавцы в отглаженных пиджаках, безупречных галстуках и начищенных ботинках.

Впрочем, покупки лучше делать чуть подальше, на улице Верри, ведущей к кварталу моды, или же на проспекте Маттеотти (corso Matteotti). Жизнь Джакомо Маттеотти продлилась недолго, всего 39 лет. Большую часть неполных четырех десятков он потратил на борьбу с фашистским режимом, за что был этим самым режимом похищен и насмерть убит. Теперь имя героя увековечено в названии проспекта, сплошь застроенного образцовыми зданиями муссолиниевского периода. За что, как говорится, боролись.

В доме №3 по проспекту Маттеотти находится магазин Sonia Rykiel. Француженку еще в начале ее карьеры провозгласили «королевой вязаных вещей», однако помимо свитеров и пуловеров Соня шьет изысканную одежду и делает прекрасную обувь. Если черный цвет и полоски – верные спутники стиля Рикель – вам не по душе, заходите в соседний бутик Calvin Klein collection (№5). Узнать магазин в ряду других предприятий торговли русскому человеку теперь легко: все окна и витрины бутика обильно украшены фотографиями нашей соотечественницы Наташи Водяновой, сменившей Кейт Мосс на посту штатной Кляйновой музы.

В доме №7 на полках магазина Brooks Brothers – мужские рубашки и первосортный кашемир. А за соседней дверью, в кондитерской CaffП Sant'Ambroeus – эталонный эспрессо, отличный шоколад и марципаны. Садитесь за столик или вставайте в очередь (у бара все дешевле в три раза) и следите за тем, что набирают итальянцы, – тех, кто ходит в Sant’Ambroeus десятилетиями, не проведешь. Одним из соседей по очереди, кстати, может оказаться бывший начальник Ла Скала Риккардо Мути: в Sant’Ambroeus делают любимые пирожные дирижера, не отказавшегося от своих привычек даже после скандального ухода из главного миланского театра.

И опять магазины. Нестандартный набор спортивной обуви выставлен на полках магазина 5°Round. Известные марки Puma, Nike, Diadora, Adidas, Timberland перемежаются с менее известными Paul Frank, Vans, Onitsuka Tiger. 5°Round, кстати, принадлежит тем же хозяевам, что и знаменитый тичинский флагман молодежной моды Purple.

Манекены в витринах дома №11 одеты в вещи Boss Black – классической линии Hugo Boss. Внутри магазина представлены остальные линии немецкой марки: Boss Orange (это для творческих людей, как бы пренебрегающих своим внешним видом), Boss Green (спортивная одежда) и Hugo (для девушек и молодых людей из хороших семей). Витрины магазина на противоположной стороне (в отличие от Hugo Boss) пестрят так, что невольно начинаешь смаргивать. А ведь тут тоже немцы, только марка их называется чуть менее пафосно – Escada.

Заканчивается проспект антифашиста Маттеотти первым миланским небоскребом – башней Сниа (Torre Snia, арх. Алессандро Римини, 1935), принадлежащей химической компании Snia Viscosa. Правда, в Милане этот дом поначалу окрестили не небоскребом, а «небокрадом», точнее – «облакокрадом» (rubanuvole).

Соседняя площадь Сан-Бабила (piazza San Babila) названа в честь краснокирпичной церкви XI века. По ходу истории эту базилику несколько раз перестраивали, но в конце XIX века ей таки вернули изначальный романский облик. Перед церковью установлена Колонна со львом (Colonna del Leone), воздвигнутая в 1626 году на том месте, где во времена Римской империи находились восточные ворота города. На воротах стоял лев, которого через много столетий вдруг решило восстановить семейство Сербеллони, – и в результате миланцы получили очередной символ.

Посередине площади – довольно уродливый фонтан работы Луиджи Качча (1997), который, по идее, должен символизировать тесную взаимосвязь Милана и воды. А через дорогу – сооруженное перед самой войной палаццо Торо (Palazzo del Toro), то есть «Бычий дворец». Весь первый этаж огромного мраморного саркофага изрыт аркадами с массой магазинов, кафе и даже театром. Через галерею Торо (Galleria del Toro) можно быстро попасть из квартала моды на проспект Виктора Эммануила II: жерло пассажа смотрит прямо на улицу Монтенаполеоне. В этой же галерее в 1938 году открылся «Новый театр» (Teatro Nuovo), от которого еще одна прорубленная при фашистах прямая улица ведет к Ла Скала.

Широкий и монотонный проспект Виктора Эммануила II (corso Vittorio Emanuele II), отходящий от площади Сан-Бабила, достопримечательностей имеет не очень много, но интересен своей историей. В XVII веке на нем располагались мельницы и зерновые склады, так что хлебный бунт 1628 года, описанный у Мандзони, разыгрался именно здесь. Во время строительно-планировочной лихорадки первой половины XIX века улицу Серви привели в подобающий просвещенным представлениям о красоте вид, после чего соорудили там первую в городе аркаду со стеклянной крышей – галерею Де-Кристофорис (Galleria De Cristoforis). Миланцы так ее и называли – «стеклянная улица» (contrada de veder). Правда, прожила галерея всего 100 лет: потом ее разрушили, чтобы освободить место под пассаж Торо.