It didnt mean nothing?

-Фрэнки!
Радостный Джерард запрыгнул на Фрэнка, который только что появился на пороге его квартиры, уставший и в грязных кедах, потому что он совсем недавно вернулся из Нью-Йорка, закинул вещи домой, и тут же направился к Уэям.
Он кое-как шагнул в прихожую с висящим на его шее Джерардом и закрыл за собой дверь, целуя Уэя в щеку.
-Что они сказали?! – заорал Джерард, затаскивая его в гостиную, усаживая на диван и плюхаясь рядом, теребя край своей футболки от волнения. – Что?
-Ну… – Фрэнк поморщился, – что они могли сказать? «Спасибо, что приехали блаблабла, мы сообщим вам о результатах блаблабла». Я не думаю, что у меня получилось.
Джерард пнул его в коленку.
-Ай!
-Прекрати говорить всякую хрень, – Джерард сложил руки на груди.
-О, привет.
-Привет, – потирая колено, прохрипел Фрэнк вошедшему в комнату Майки.
-Ну как прослушивание? – спросил тот, садясь на диван рядом с братом. – Ты всех победил или типа того?
-По-моему, я облажался.
-Да брось, – Майки немного нахмурился, – все так плохо?
Фрэнк тяжело вздохнул, откидываясь на спинку мягкого дивана и устало потирая глаза.
-Эта такая крутая школа, а я приперся туда с одной гитарой и парой песенок в запасе, я им не нужен.
-Они тебе так и сказали «мы не берем тебя, Фрэнк Айеро»?
-Нет, но…
-Ну так захлопнись и жди результатов!
Майки скривил рожицу и, пнув Фрэнка в другое колено, убежал на кухню, оставляя смеющегося брата и матерящегося Айеро вдвоем.
А потом дни потянулись своей чередой.
На улице становилось теплее. Джерард засунул свою зимнюю куртку в шкаф, достал все свои футболки и одну пару драных кед и не переставал таскать толстовку Фрэнка, которую тот отдал ему пару месяцев назад в школьном туалете. Фрэнк только улыбался и пропускал мимо ушей все голубые комментарии Майки.
Близились экзамены. Фрэнк не переставал заставлять Джерарда готовиться, а Джерард не переставал отлынивать, и в итоге вечера, которые были выделены на подготовку, они проводили, танцуя или поедая еду из мака перед телевизором.
Фрэнк больше времени проводил у Уэев, чем в собственном доме, потому что там мало что стало лучше. Мама подала на развод. Она сказала, что так больше невозможно жить, а отец разбил дорогую вазу и ушел в бар, чтобы напиться, и с тех пор Фрэнк больше не видел его трезвым или без похмелья. Но это ничего, думал он, потому что сложно держать себя в руках, когда жена уходит.
В школе их продолжали задирать, поэтому все перемены они проводили либо в туалетах, либо в самом дальнем углу школьного двора, где Джерард жевал тосты и рисовал в своем альбоме, а Фрэнк сидел рядом, слушал музыку и гладил его по волосам.
В их жизнях ничего не стало лучше. Над ними все еще издевались, даже иногда били, дома у Фрэнка продолжались скандалы и ссоры, он все еще не знал, что ему делать после школы, ответа из Джульярдской школы не приходило, и он не знал, что его пугало больше: то, что у него практически нет будущего или что Джерард уедет в Нью-Йорк без него, и им придется расстаться.
И это было очень странно и даже обидно, потому что Фрэнк думал, что совершил целый подвиг, когда пошел против родителей, даже съездил в Нью-Йорк, и ему казалось, что теперь все непременно изменится, что все будет просто грандиозно, но он остался там же, где он был, в той же самой рутине, с теми же проблемами, и все было по-прежнему, и, наверное, он не сдавался только потому, что рядом был Джерард, который не переставал повторять " нужно немного подождать".
Проходил март, за ним апрель, потом май, но ничего не менялось. Фрэнк сходил с ума от ожидания, а Джерард только крепко сжимал его руку, потому что больше он ничем не мог помочь.