Глава 9. Плохое настроение обычно начинается с неприятного утра, а дурное утро берет начало с плохого сна

Плохое настроение обычно начинается с неприятного утра, а дурное утро берет начало с плохого сна. Если то, что увидел я во сне, можно было назвать дурным сном. Прошло столько лет, а мне до сих пор снился «Адмирал», планета О, семья…отец. Я думал, что став Зимой такого больше не повториться, но память продолжала свой хитрый маневр – от голоса совести не мог сбежать даже бог льда и огня. Ирония слов и мыслей – ее–то больше всего хотелось забыть. Долг, прежде всего, но что делать с совестью? Как быть с памятью? Как заставить себя жить дальше без мысли – «я виновен». О, нет, только не это! Утро с философскими мыслями! Сейчас начнется мысленный диалог с самим собой и закончится еще не скоро! Нужно подниматься с кровати! И немедленно!

Заставив полусонное тело принять вертикальное положение, я уселся на край кушетки и стал растирать затекшую шею. Первый признак того, что утро не удалось – хотелось положить кусочек сыра в рот, ощутить аромат желтого продукта на языке, почувствовать как нежный ломтик тает на нем. Второй признак, дико хотелось поджечь сигарету, вдохнуть пепельный дым в себя и выдохнуть сладковато–горький аромат табака. Не сыра, тем более сигарет не было, и быть не могло. Привычки брали свое, но замены им, к сожалению, тоже не было. Жаль. Одно радовало, я оставил пагубную привычку для тела курить в прошлом…ну, почти. Так–с, стоило подумать о чем–нибудь хорошем или положительном. Например, душ. Почему–то бы и нет? Будь вы краю вселенной или на пустошах дальних планет, в длительной командировке на корабле – ничто не поднимало настроение, как подставить тело под струйки воды. Ни одно живое существо не откажется от такой блажи как понежиться в слегка душной кабинке. Хотите узнать, что такое рай – идите в душ. Правда вышла одна заминка, едва я прикоснулся к ручке двери: одна половинка осталась в моей ладони, а вторая половина довольно некрасиво показала свои внутренности из переплетения проводов на самой двери.

– Серьезно? – вслух произнес я. Не хватало еще того, чтобы я затопил каюту и нижние отсеки стали барахлить от разлитой воды. Шутки с починкой двери напрямую связанной с душевой кабинкой обычно проходили плохо.

– О, ты уже на ногах! – сутулясь от низких потолков, по коридору прошел Мир. Не смотря на то, что ежик волос был еще мокрым, а румянец на щеках придавал его бледному лицу довольно живое настроение, капитан выглядел мрачновато, видно еще не проснулся.

– Да, – неопределенно ответил я Миру. Последние дни мы с капитаном корабля были как старые приятели, но имя я ему так и не сказал, даже не знаю почему.

– Забыл тебе сказать, что этот душ работает через раз. Дверь слегка клинит, – Мир осекся на полуслове, заметив в моей руке остатки дверной ручки, – в конце коридора есть резервный душ. Правда, подача воды ограничена, но минут десять можно позволить себе.

– Отличная новость, – сказал я, но все же не удержался от вопроса. Меня очень беспокоил товарник, потому что модель была не просто устаревшая – она была списанная, – А корабль на автоуправлении?

– Да, не переживай. Посадить птичку на «17» проще простого, но на голодный желудок не хочу, – покачал головой Мир, – поедим перед путешествием? Ты сыр с планеты Земля любишь?

Я едва не рассмеялся – еще бы:

– Ем все.

– Прекрасно. Топай в душ, а я пока придумаю, что открыть к сыру.

– Может консервы? – зря сказал.

– Что?

– Или макароны? – вот кто тянул меня за язык.

– Хм, – на губах Мира появилась странная улыбочка, – говоришь как человек…

– Я – шение. То есть был шение, а солдаты флота знают многое об обитаемом космосе.

Кажется, не убедил: – Ну, да...ну, да…через двадцать минут в командном…гость.

Ели в командном отсеке. Он же служил центром управления, медицинской каютой и выходом в товарные отсеки со спальными комнатами. Например, стоило посмотреть перед собой – вот ступенька, за ней углубление, и уже под ногами окно–иллюминатор за которым медленно проплывали мертвые планеты и мерцающие звезды. Всего в метре от окна находилась рубка управления больше похожая на обеденный стол, на котором вместо скатерти нагромоздись разные кнопки, лампочки, рычаги, мониторы от которых тянулись вдоль и поперек провода. Провода вообще были отдельной историей на товарнике, их было столько, что взгляд постоянно возвращался к замысловатым переплетениям, а в голове возникал не произвольный вопрос: «Зачем их столько тут? Можно обойтись минимумом» Зато чего стоил стол, на котором ели. Он был «произведением искусства». Сидя возле него, ноги почти упирались в подбородок, а провода над ним образовали огромную диско лампочку, которая нудно гудела.

– Что планируешь делать на безымянной планете? – перешел сразу к делу я, заметив, что «часы» на рубке управления показывали всего час в нашем распоряжении, – Я планирую остаться на восточном побережье, где находятся развалины Семь Городов. На «17» это место одно из более–менее безопасных. По слухам там строят освобожденные рабы мирные корабли, чтобы покорить Великий Водный Простор.

– Безопасное место? – удивился Мир, жуя корочку сыра, – Разве флот прядка не выжег теней на этой планете и не вычистил население от паразитов? Там вроде теперь спокойно.

– На «17» несколько десятилетий подряд идет война между хозяевами и рабами.

Мир ответил не сразу, вопрос смутил птичку, он думал, что мне ответить:

– Я знаю, что это планета с запутанной историей и от великой культуры потомкам пришло только название техногенных городов – Семь Городов. Слышал, что местные там…какие–то дикие…точно не знаю. Мне как–то все равно до политики безымянной земли. Слушай, гость, я хочу найти женщину, которую очень люблю. У меня есть примерные координаты, куда упал ее корабль, поэтому у меня два пути: найти ее, забрать, увезти на Землю или найти ее…могилу. – последнее слово было сказано явно с надрывом в голосе.

– Любовь, – смакуя слово, сказал я, – этого на дикой земле будет мало. Местное население вряд ли оценит твой рыцарский поступок. Тебя или убьют, или заберут в плен. В неволе поставят метку и ты станешь рабом. – слова были сказаны ревниво, хищно, задорно. Я намекал на Лидию, но открыто сказать не мог. Все еще надеялся, что следующий мой рассказ заставит Мира принять другое решение, и он вернется или на Седьмую, или на Шестую планеты. Да, это был совсем не дружеский жест, учитывая сколько испытаний прошли мы вместе на Земле, но после слов Мира я стал понимать, что мое повышенное внимание к «17» ведет всего один путь – я хотел увидеть Лидию живой.

– Гость, ты, точно никогда не был на планете Земля? – щурясь, спросил меня аны.

– Давай, лучше расскажу, что ждет тебя на безымянной земле? – вопросом на вопрос ушел от ответа я, – Двести лет назад планете «17» получившей это название за то, что она была семнадцатой по величине в обитаемом космосе, был выдвинут ультиматум, то есть смертный приговор – паразитами была заражена почти половина населения. Открыто уничтожить безымянную землю мы не посмели, потому что после гибели планет Мердарьйа репутация флота шение была как несущие смерть – могильщики. На «Бледном» нашими главнокомандующими было принято решение сделать высадку на планете. Зараженных жителей согнали в Семь Городов и сожгли. К тому же, нам нужны были адекватные свидетели, потому что корабли с планеты, которые почти в четыре раза превосходили по численности наши, испарились перед тем как мы прибыли.

– Дай, угадать, – оживился Мир, – флот теней, что напал на планету Земля – это и были корабли, украденные с безымянной планеты?

– Да, возможно, это были именно они. Однако на «17» никто не мог ничего точно описать. Одни говорили, что проснулись мертвые боги. Другие пожимали плечами. Третьи, считали нас тварями и злом, поэтому отказывались с нами работать. К сожалению, свидетели стали бесполезными, – кивнул я, – как теням удалось совершить такое, остается загадкой по этот день, но факт тоже есть факт, что боевые корабли переоборудовали под тела теней и увели из–под нашего носа. Мало того, я уверен, что это была не выигранная война на Земле, а всего лишь большой бой.

– Врешь! – стукнул кулаком по железному столу Мир.

– Зуб даю! – сказал я и пожалел, но Мир не заметил слов, сказанных мною на земной манер, – Шение сейчас добивают остатки кораблей Серой Тени дрейфующих в открытом космосе. Однако меня все время мучает вопрос: где большая часть флота теней? Именно по этой причине я лечу искать ответы на безымянную. Ответы там, где все начиналось. Я уверен.

– Интересно, – пробормотал Мир, – А зачем тебе все это?

– Ответить на другой вопрос, – лукаво начал я, похоже Мир проглотил наживку.

– Рассказывай, гость, – потребовал командир.

Я хищно улыбнулся, «рыбка готова поплавать»:

– После того как выжгли Семь Городов корабли порядка отозвали обратно в космос, потому что начались нападения паразитов на обитаемые планеты.

– Ну, это я слышал. А может быть остались какие–то документы? Хотя бы какой–то прозрачный намек на то, что стало дальше со всем этим военным передвижным…ну, ты понял.

– Стерев в прах города на восточном побережье, мы сожгли библиотеку в Первом Городе, а это были огромные знания для потомков. Именно по этой причине они начинают свою историю, как дикие племена.

– Я слышал, что не все так плохо, – поморщился Мир, – у потомков есть знания, они отстроили города с не плохим оснащением и могут делать классное оружие. Идет слух, что металлы с безымянной планеты очень высоко ценятся.

В ответ я пожал плечами.

– Слушай, гость. Что ты скажешь на такую информацию? До моей планеты дошел интересный слух, что они заманивают на сигнал sos корабли из космоса класса два и даже один, но что дальше происходит прибывшими на планету неизвестно.

Меньше всего я хотел посвятить Мира в этот момент, поэтому ответил расплывчато:

– Любопытно. Вот, что думаю я.

– Ладно, – ответ не устроил Мира, но капитан перевел разговор, – лучше скажи, какой второй вопрос интересует тебя?

– О, я только начал рассказывать о нем, – едко улыбнулся я, – забегу вперед: мне тоже интересно, что же происходит с кораблями из обитаемой галактики, – немного подумав, я решил признаться в том, что ограничив себя видением будущего Лидии – ограничил и не которое видение событий связанных с ней, – но это третий интересующий меня вопрос Мир, – «а еще судьба Лидии» – мысленно добавил я.

– Шение! Рассказывай! – почти выругался Мир, ерзая на месте.

– Да, да, – добавил я, – вот и говорю, что потомки оказались не так просты. За двести лет они построили общество – общество, которое разделилось на хозяев и рабов. Они ушли с побережья Семи Городов, но его считают священным, то есть связанным с матерью родительницей порядка, мудрости и силы ума Ана Шешем. Именно по этой причине там идет строительство кораблей, потому что в прошлом Ана Шешем предсказала, что «придет с небес сильный и покорит Великий Водный Простор». Ну, зачем тогда рабам строить лодки с парусами? Рабы мечтают получить не только свободу, но сделать что–то необычное, сильное и смелое – их можно понять. Любой народ имеет похожую мечту в начале формирования независимого государства. Хочешь узнать, что за курорт тебе предстоит посетить, а Мир? – и не дожидаясь ответа от аны я продолжил рассказывать:

– Возможно, многие сочтут безымянную землю недоразвитой планетой. Возможно, но это далеко не так. Да, «17» отстает в своем развитии, но эта планета хищница. Да, ее жители живут на развалинах старого мира, но и новый далеко не прозрачный как нам кажется. Поверь мне Мир, каждая щель, каждая горка, каждая лощинка на этой земле западня. Ловушка – визуальный обман, чтобы затянуть в свой омут жертву. На западе планеты построен город Трибуны. Им правят хозяева. Я слышал, что этот город произведение искусства. Он стоит на платформе, которая возвышается на четырех железных статуях–опорах – это мужчины рабы, держащие на своих плечах Трибуны. Опоры расположены на огромной плоской платформе искусственного происхождения. О ней ходит легенда, что эта странная платформа кладбище рабов. На ней высечены тысячи имен тех, кто умер строя столицу и воздвигая мощные колонны–статуи отлитые и выкованные в кузницах северного города Арены.

Столица хозяев славится тем, что она неподступная крепость: на нее не забраться, ее не взорвать, урожай жителей не отравить, так как поля с садами расположены в Трибунах. Вода в городе – это река, приходящая с западных гор, падающая водопадом в город. Она протекает прямо по каналу через центр города, а выходит как искусственный водопад. Трибуны механизирован, то есть на статуях–платформах есть лестницы, которые выдвигаются с помощью ручного управления из центра расположенного опять–таки в городе. Как я говорил на западе, северо–западе, юго–западе расположены горы, которые пешим ходом никогда не пересечь. Я думаю, что именно за ними лежит Великий Водный Простор. Конечно же, в Трибуны окруженный горами есть вход – это южный перевал. Может быть, тебе Мир представиться честь увидеть его. Правда, я не советовал, тебе идти туда одному. У хозяев один ответ: чужой значит будущее мясо.

Южные земли теперь принадлежат рабам. Единственное место, где вместо бесконечных гор, узких перевалов и руин оставшиеся от старой культуры есть растительность – это деревья, разросшиеся так высоко, что своими красными кронами уходят высоко под облака. В холодное время с их высоты падают белые хлопья – это так осыпается листва и, кажется, что идет снег на бледно–серую траву. Там бы жить поэтам и музыкантам, чтобы писать оды с музыкой этому красивому месту, но, увы. Земли освобожденные находятся в состоянии войны и мирным жителям там не место. О юге идет интересная слава, говорят, там отстроен город–призрак Парящие Сады, но как туда попасть не знает никто. Это скрытое от посторонних глаз место. Однако рабы не разговорчивые, замкнутые, подозрительные. С ними нужно говорить открыто Мир и не врать. Ложь они читают между слов. О, забыл сказать, что перед посадками Парящих Садов лежит платформа искусственного происхождения, такая же на которой стоит Трибуны. Так что пройти незамеченным к владениям южным, фактически невозможно.

– И Арена. Это место не просто сторонятся – эти земли открыто боятся. – при сказанной фразе я широко улыбнулся. Этот город мне действительно нравился, хотя я никогда не был в нем, но надеялся, что смогу побывать, – Первый город отстроенный после разрушения Семи Городов. У северных гор мрачная и необычная история. На одного хозяина там приходиться по три раба. Если Трибуны город легкой летней одежды, расшитой красивыми узорами на хозяйках, то Арена полная противоположность столице. Все его жители носят кожаные одежды, украшенные теплыми накидками из меха. Арена – город, окруженный непреступными стенами, у выхода и входа которого стоят две огромные каменные скульптуры: рабыня и охраняющий ее хозяин. К тому же, северный город простроен полностью из сплава железа и камней. Его улицы уходят глубоко под гору в мастерские, где отливают лучшую сталь на безымянной земле. Из–за паров, поднимающихся через шахты горы, город постоянно находится в тумане. Арена могла бы стать столицей планеты, если бы там не вспыхнуло первое восстание рабов, после того, как космический корабль буквально рухнул на искусственную плиту и жители узнали, что космос обитаем. Именно по этой причине на севере появилась тюрьма Щель – глубокая пещера, из которой не смог выбраться ни один восставший. А ведь, именно в Щели хотели построить Арену, как подземный город, но опять, увы.

Дальше еще веселее Мир, узники превосходят жителей по численности в три раза. Менее того, заключенные каннибалы по природе, так как у них нет ни еды, ни лекарств, ни нормальной воды. Даже северяне боятся проходить к северо–восточной горе, поговаривают, что подходя к Щели можно услышать вой ее жителей – это они так чуют еду. Однако в сказки про сверхспособности узников я не верю, но уверен, что если каннибалы выберутся на земли севера то, ни Трибуны, ни Парящие Сады, ни Арена не устоят перед ними. Чудовище уничтожит все на своем пути. Ну, Мир, как тебе сказки о трех городах безымянной планеты?

– М–да, не Гагры, – проворчал задумчиво Мир, – дикая планета, но я не поверну товарник обратно – мне нужно найти свою женщину. Интересно, а ты все время упоминаешь про странные огромные плиты. Почему они тебя интересуют?

– Все искусственные плиты отлиты из материала, которого нет на безымянной планете, – ухмыльнулся я, – Это и есть мой второй вопрос: откуда, черный космос, они там появились?

– Да, необычно, – согласился Мир, – а у тебя есть догадки?

– Есть, – кивнул я.

– Поделись, – попросил собеседник.

– Не сейчас. Хочу все проверить, – сказал я, глядя на прибор делающий диагностику планеты, к которой прибыл наш корабль, – Мир. – позвал птицу, я недовольный тем, что увидел. Правда говорить дальше не было нужно, так как столовые приборы поехали в бок, товарник тряхнуло и слегка наклонило в бок. Обездвиженная машина встала.

– Вот тебе и четвертый вопрос! Мы попали в ловушку! И как нам из стальных тисков выбраться? – ругаясь, крикнул сам себе Мир, – Почему они вообще работают? Бред какой–то …

– Есть идея, – покусывая губу, сказал я.