Актуальность и дискуссионность вопроса о типологических чертах национальной правовой культуры.

Современные модернизационные мероприятия, связанные с институционализацией в рамках российского геополитического пространства гражданского общества и правового государства, в значительной степени актуализируют проблему взаимообусловленности смыслообразующих идей массового правосознания, правоприменительной практики и тенденций государственно-правового развития.

Исследование этого феномена следует отнести к числу магистральных направлений развития отечественной юриспруденции, поскольку оно предоставляет методологический инструментарий интерпретации широкого спектра вопросов юридической теории и практики.

В юридической литературе прочно закрепился тезис о кризисном состоянии современного общественного правосознания, которое рассматривается в качестве одного из фундаментальных препятствий на пути демократизации российской государственности. Трудно не согласиться с мнением Р.С. Байниязова, что многие проблемы и противоречия, с которыми сталкивается российская государственная власть в процессе реформирования политической и правовой системы, коренятся в особенностях национального правосознания и менталитета[8]. Исходя из признания преемственности типологических черт правовой культуры дореволюционного, советского и постсоветского периодов, мы полагаем, что институционализация российской демократии должна сопровождаться модернизацией ментальной сферы социума, суть которой - в преодолении правонигилистических установок в массовом сознании и в формировании соответствующих правовых представлений о законности, неприкосновенности частной собственности, субъективных правах и юридических обязанностях, легитимности государственной власти, правосудии. Концептуальная разработка и научно-юридическое обоснование путей преодоления кризиса общественного правосознания являются приоритетной задачей научной юридической общественности. Вместе с тем, речь идет не о стандартизации и унификации правокультурных моделей, а о разработке критериев оценки инновационных преобразований, учитывающих национально-культурную идентичность. На наш взгляд, данное обстоятельство в значительной степени актуализирует историко-правовое изучение феномена правосознания, его переосмысление в качестве фактора преобразования юридической действительности.

Интерпретация правосознания в контексте интегративной (синтезированной) юриспруденции[9] невозможна вне исторического контекста, который предполагает обращение исследователей к факторам генезиса национального правосознания, его смыслообразующим идеям и правоаксиологическим установкам. Изучение правосознания в историко-правовом аспекте в значительной степени обусловлено объективной необходимостью разработки общенациональной государственно-правовой идеологии, ориентированной на позитивные, исторически детерминированные интенции национального правосознания.

Обращение к опыту либерально-демократических преобразований в России в начале XX столетия позволяет выявить совокупность политико-правовых факторов поражения демократической альтернативы развития российской государственности и реализации антидемократической большевистской государственно-правовой парадигмы. Изучение факторов формирования и типологических черт национального правосознания как инвариантной сущности правового менталитета позволит исследователям выявить и охарактеризовать адаптивный потенциал российского правосознания, степень его совместимости с либерально-демократическими правоаксиологическими установками, а также ответить на вопрос о перспективах генезиса самобытной модели правовой государственности.

Становление гражданского правосознания, адекватного современным демократическим преобразованиям российской государственности, нередко интерпретируется учеными в контексте преодоления «тоталитарного наследия» не только в институционально-правовой и государственно-политической сфере, но и в массовом сознании. Поэтому чрезвычайно важно обратиться к истокам формирования массового правосознания советского периода и понять, представляло ли оно собой качественно новое правокультурное явление или же дореволюционное массовое правосознание демонстрировало трансформацию своих базовых элементов в новых геополитических и правовых условиях, сохраняя при этом преемственность правонигилистических установок.

«Коммунистическое освобождение от частной собственности», отрицавшее индивида, личность, их суверенитет, сложившиеся формы свободы, права, индивидуализма, оказалось состоянием без свободы, права и личности»[10]. По словам В.С. Нерсесянца, обращение к судьбе права в обозначенные хронологические рамки необходимо, чтобы ответить на вопрос: «есть ли у нас реальные предпосылки для построения демократии и правового государства или речь идет только о благих желаниях и новых иллюзиях?»[11]. «У нас может быть только такое будущее, которое подготовлено нашим прошлым и настоящим, - пишет ученый. - Ошибки и наивные утопические иллюзии в этом ключевом вопросе чреваты новыми социальными потрясениями, бесполезной борьбой и тратой общественных сил»[12]. Рассуждая о «необходимости поставить проблему нашего будущего на объективно-историческую основу», он констатирует недостаточность «субъективного пожелания», «свободного выбора» для реализации правового идеала[13].