Особенности взаимоотношений подростка с родителями

Первый источник проблем взаимоотношений с взрослыми — непонимание взрослыми вну­треннего мира подростка, их ложные или примитивные представления о его переживаниях, мотивах тех или иных поступков, стремлениях, ценностях.

Как уже было отмечено, взрос­лые явно недооценивают значение сферы общения со сверстника­ми для подростка, а ведь этим начинается и этим заканчивается почти любая научная или популярная книга о психологии отро­чества. Что же говорить о более сложных и менее очевидных вещах.

Претензии подростка на новые права прежде всего распространяются на всю сферу отношений с взрослыми. Подросток начинает сопротивляться требованиям, которые раньше охотно выполнял. Он обижается и протестует, когда ограничивают его самостоятельность и как «маленького», опекают, направляют, контролируют, требуют послушания, наказывают. Обижается, если не считаются с его интересами, отношениями, мнением. У подростка появляется обостренное чувство собственного достоинства, он осознает себя человеком, которого нельзя подавлять, унижать, лишать права на самостоятельность. Существовавший в детстве тип отношений со взрослыми (отражающий неравноправное положение ребенка в мире взрослых) становится для него неприемлемым, не соответствующим его представлению об уровне собственной взрослости. Права взрослых он ограничивает, а свои расширяет и претендует на уважение его личности и человеческого достоинства, на доверие и расширение самостоятельности, т.е. на «известное равноправие со взрослыми и старается добиться признания ими этого» [6, с.112].

Разные формы протеста и неподчинения подростка - средство изменить прежний тип отношений со взрослыми на новый, специфический для общения взрослых. Возникновение у подростка ощущения собственной взрослости и потребности в ее признании окружающими рождает совершенно новую проблему - проблему прав взрослого и подростка в отношениях друг с другом.
Важность и особое место подросткового периода определяются тем, что именно в этом периоде происходит переход от характерного для детства типа отношений взрослого и ребенка к качественно новому, специфическому для общения взрослых людей. Этот переход существует как процесс становления новых способов социального взаимодействия подростка и взрослого. Старые способы постепенно вытесняются новыми, но они одновременно и сосуществуют. Это создает большие трудности и для взрослых, и для подростка. Новые нормы, опосредующие поведение подростка, его самооценку и оценку отношения взрослых к нему, являются «основой формирующегося этического мировоззрения» [3., с.217].
Благополучная форма перехода к новому типу отношений возможна, если взрослый сам проявляет инициативу или, учитывая требования подростка, перестраивает свое отношение к нему. Условие этого - отсутствие у взрослого отношения к подростку еще как к ребенку [25].

Однако ряд существенных моментов благоприятствует сохранению прежнего отношения, а именно: неизменность общественного положения подростка: он был и остается «учеником», «школьником»; его полная материальная зависимость от родителей, которые наряду с учителями выступают в роли воспитателей; привычка взрослого направлять и контролировать ребенка, которую ломать трудно (даже при сознании необходимости); сохранение у подростка, особенно вначале, детских черт в облике и поведении, отсутствие у него умения действовать самостоятельно. Все это позволяет взрослому относиться к подростку еще как к ребенку, который должен подчиняться и слушаться, и оправдывает ненужность и нецелесообразность расширения его прав и самостоятельности. Однако такое отношение взрослого противоречит не только стремлениям подростка, но и задаче воспитания детей в этом возрасте как переходном от детства к взрослости [5].

Развитие социальной взрослости подростка общественно необходимо для подготовки к будущей жизни. Это - процесс сложный, он требует времени и возможен, если подросток начнет жить в системе норм и требований, существующих для взрослых, что связано с необходимым и обязательным увеличением самостоятельности, расширением обязанностей и прав. Только в таких обстоятельствах подросток может научиться «по-взрослому» действовать, думать, выполнять разного рода задачи, общаться с людьми. Именно поэтому задача воспитания подростка требует смены прежнего типа отношений со взрослыми на новый [38].
В начале подросткового периода складывается ситуация, чреватая возникновением противоречий, если у взрослого сохраняется отношение к подростку еще как к ребенку. Это отношение, с одной стороны, вступает в противоречие с задачами воспитания и препятствует развитию социальной взрослости подростка, а с другой стороны, оно вступает в противоречие с представлением подростка о степени собственной взрослости и его претензиями на новые права. Именно это противоречие является источником конфликтов и трудностей, которые возникают в отношениях взрослого и подростка из-за расхождения их представлений о характере прав и меры самостоятельности подростка.
Если взрослый не изменяет отношения к подростку, то подросток сам становится инициатором перехода к новому типу отношений. Сопротивление взрослого вызывает у подростка ответное сопротивление в виде разных форм непослушания и протеста. Существование этих противоположных тенденций и сопротивление друг другу порождают столкновения, которые при неизменности отношения взрослого, становятся систематическими, а негативизм подростка - все более упорным. При сохранении такой ситуации ломка прежних отношений может затянуться на весь подростковый период и иметь форму хронического конфликта [1].

Разными формами неподчинения и протеста подросток ломает прежние, «детские» отношения со взрослым и навязывает ему новый тип – «взрослых» - отношений, которым принадлежит будущее. Конфликт может продолжаться до тех пор, пока взрослый не изменит отношения к подростку. Конфликтные отношения благоприятствуют развитию приспособительных форм поведения и эмансипации подростка. Появляется отчужденность, убеждение в несправедливости взрослого, которое питается представлением о том, что взрослый его не понимает и понять не может. На этой основе может возникнуть уже «сознательное неприятие требований, оценок, взглядов взрослого, и он вообще может потерять возможность влиять на подростка в ответственный период становления моральных и социальных установок личности» [34, с.32].
Конфликт является следствием неумения или нежелания взрослого найти подростку новое место рядом с собой. Проблема самостоятельности и равноправия подростка в отношениях со взрослым - самая сложная и острая в их общении и в воспитании подростка вообще. Необходимо найти такую степень самостоятельности, которая соответствовала бы возможностям подростка, общественным требованиям к нему и позволяла взрослому направлять его, влиять на него.
Специфические трудности в общении взрослого и подростка могут отсутствовать, если отношения между ними строятся по определенному типу отношений взрослых - дружеских - или имеют форму содержательного сотрудничества с характерными для них нормами взаимного уважения, помощи и доверия. В процессе сотрудничества складываются новые способы социального взаимодействия подростка и взрослого, моральноэтическое содержание которых отвечает задаче развития социальной взрослости подростка и его новым требованиям к характеру взаимоотношений со взрослыми. Именно сотрудничество позволяет взрослому поставить подростка в новое положение - своего помощника и товарища в разных делах и занятиях, а самому стать для него образцом и другом. Именно такие отношения «субъективно необходимы подростку и объективно необходимы для его воспитания» [22, с.109].
Благополучие в личных отношениях взрослого и подростка, контакт и понимание между ними совершенно необходимы потому что в период перехода ребенка из младшего школьного возраста в подростковый создаются условия для возникновения сложных отношений между двумя системами общения ребенка - со взрослыми и товарищами. Причина этого - принципиально разное положение ребенка в этих двух системах:

В первой (со взрослыми) он занимает неравноправное положение, которое зафиксировано в «морали послушания» для детей. Во второй (с товарищами-сверстниками) он находится в положении принципиального равенства, которое, с одной стороны, тождественно положению взрослых и будущему положению ребенка в их мире, а с другой стороны, оно является «источником элементов сотрудничества детей в разных видах деятельности» [38, 276].

В исследованиях советских психологов было установлено, что, во-первых, уже в III-IV классах соблюдение норм товарищества (помощь, верность, уважение) служит критерием в оценке качеств товарища и друга; во-вторых, существует прямая зависимость между расширением и углублением содержательных контактов детей и ростом их требований к отношениям (увеличивается значимость норм равенства и верности и увеличивается количество ситуаций, на которые они распространяются). Чрезвычайно важно, что все эти нормы являются очень существенными нормами взаимоотношений взрослых. Именно поэтому общение ребенка со сверстниками, товарищами выполняет специфическую функцию: в практике этих отношений усваивается мораль взрослых (а тем самым и развивается социально-моральная взрослость ребенка), причем центральное содержание этой морали – «нормы равенства, верности и коллегиальности - антагонистично нормам «морали послушания» в отношениях ребенка и взрослого» [2, с.116].
Таким образом, к началу подросткового возраста отношения ребенка со сверстниками и особенно с друзьями уже строятся на некоторых важных нормах взрослой «морали равенства», а основой его отношений со взрослыми продолжает оставаться особая детская «мораль послушания» [34].

Этот парадокс содержит в себе возможность важных последствий:

1) Сотрудничество как оптимальный для развития личности подростка тип общения может интенсивнее развиваться в отношениях с товарищами.

2) Именно общение с товарищами, а не со взрослыми может приносить подростку большее удовлетворение, стать субъективно более необходимым и значимым, играть ведущую роль в развитии социально-моральной взрослости и формировании личности.

3) Уже усвоенные подростком нормы морали взрослых могут, во-первых, столкнуться и вступить в противоречие с нормами «морали послушания», во-вторых, одержать над ними победу именно потому, что детская мораль стала для подростка неприемлемой.

В этом лежит ключ к правильному пониманию проблемы «автономной детской морали» и ее столкновения с моралью общества взрослых. Квалификация «автономной детской морали» как антисоциальной и потому вступающей в противоречие с моралью взрослых - ложный тезис: «автономная детская мораль» в своей сущности - это мораль товарищеских и дружеских отношений взрослых, и именно поэтому она в высшей степени социальна. Вступает же она в противоречие не с «моралью взрослых», а с моралью, созданной ими для детей. Ситуация школьно-учебных отношений подростка со взрослыми и товарищами постоянно и в высшей степени чревата возможностью столкновения этих двух моралей именно в силу их несовместимости в данных обстоятельствах. Когда взрослый оказывается в роли носителя и выразителя требований «морали послушания», он становится неприемлемым для подростка именно потому, что для подростка неприемлема сама мораль, а не данный, конкретный взрослый. Именно поэтому подростки бывают грубы с незнакомыми взрослыми, которые делают ребятам замечания о несоответствии их поступков правилам поведения для детей [11].

«Воспитание личности в коллективе, через коллектив и для коллектива - обязательное и необходимое условие развития социально-моральной взрослости подростка в общественно правильном и ценном направлении»[7, с.218]. Чем богаче коллективные связи подростка и шире его сотрудничество со сверстниками и взрослыми в разных видах общественно полезной деятельности, тем «большее количество социально значимых ценностей он будет усваивать, тем богаче будет его личность» [7, с.228].