Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Харьков взят
Газетный киоск, прежде такой пестрый, облепленный журналамии плакатами, теперь был разбит, загажен и без стекол.Киоскерша закрылась от ветра куском фанеры и сидела одиноко, как паук, над кипой " Украинского слова". Как всегда, она обрадовалась нам, отсчитала по сотне газетсо скидкой. -- Что там новенького? -- деловито осведомился Шурка. -- Да Харьков взяли... Под Ленинградом успехи. Уже тримесяца эти " успехи"... Мы побежали на базар, вопя: -- Свежая газета! Харьков взят! Под Ленинградом сплошныеуспехи! Читайте, кто грамотный! Но базар был пустынный, редких торговок мало интересовалопечатное слово, мы едва продали штуки четыре. Срочно мы перешли к следующему этапу -- маршу по улице.Шурка взял левую сторону, я правую, и мы приставали ко всемпрохожим, пока не дошли до трамвайного парка напротив БабьегоЯра, и там нам повезло: там всегда околачивалась толпа, ожидаяслучайного грузового трамвая, и, когда он выезжал, людикидались на платформы, вожатый собирал деньги и вез на Подолили в Пущу-Водицу, смотря куда ехал. Люди брали у нас газеты очень по-разному: кто с довольнойулыбкой, кто непроницаемо-серьезно, а некоторые со злостью.Один мужчина в хорошем пальто, с портфелем, сказал: -- Ну, все! Скоро про Москву услышим, и войне конец. Баба горько вздохнула: -- Гадалка на Подоле гадает, сказала, война кончится, когдакартошка зацветет. -- Ну, я думаю, раньше, -- возразил мужчина с портфелем. На него кидали злые взгляды, но никто спорить не стал: боялись. Я был очень голодный, у меня часто кружилась голова, и я, как говорится, от ветра шатался. Пачка газет была тяжела, рукиустали, ноги гудели. Шурка все разбойничал у ворот парка, а я присел на какие-токаменные ступеньки и задумался. Перед войной мы с мамой бывалив Москве. Я хорошо ее помнил. Вот, значит, скоро немцы возьмутМоскву, будут ездить в метро, ходить по Охотному ряду.Мавзолей они, пожалуй, взорвут. Повесят приказ и начнутрасстреливать евреев, цыган, заложников... Потом зацвететкартошка, и на земле окончательно наступит царство Гитлера...Я так ярко представил себе эту картину, что во мне всепохолодело. Газеты, понимаете, такое дело: на них не заработаешь, покане продашь до конца, а нужно продать именно сегодня: товар, так сказать, скоропортящийся. Поэтому бегай и бегай, деньгисами не придут, их надо вырывать. Однако сил у меня не былоподняться, я сидел на этих ледяных ступенях, пока не промерздо костей, с мучительной надеждой замечал издали каждогопрохожего, который мог быть возможным покупателем. Мы с Шуркой увидели большую-большую толпу. Она валила отПодола, запрудив всю Кирилловскую, темная лавина, словнокакое-то стихийное шествие. В нем было что-то зловещее, но мыэто не сразу сообразили, а кинулись навстречу со своимигазетами. Только тут заметили конвоиров. Это вели пленных. Их быломного. Они шли беспорядочной толпой, спотыкаясь, сталкиваясь, как стадо, которое гонят на бойню. А верно, тогда так иговорили: не " ведут", а " гонят" пленных. Они были грязные, заросшие, с какими-то совершеннобезумными глазами. На многих из них солдатские шинели виселиклочьями, у одних ноги обмотаны тряпьем, другие босые, кое укого котомки. Шорох и топот стояли в воздухе, они всетопотали, тупо глядя перед собой, только редко-редко кто жадновзглядывал на нас с Шуркой, а щеголеватые конвоиры цокаликоваными сапогами и перекликались по-немецки. В окнах и воротах появились испуганные лица... А через пару дней у нас укрылся один из бежавших пленных.Он рассказывал всю ночь. Он был саратовский родом, его звалиВасилием, но фамилию я не запомнил. Следующая глава построенана основе его рассказа.
Данная страница нарушает авторские права?