Концепция А.Тойнби

Теория цивилизаций А.Тойнби (1889—1975) продолжает линию Н.Я.Данилевского и О.Шпенглера и может считаться кульминационным пунктом в раз­витии теорий локальных цивилизаций. Его монумен­тальное исследование «Изучение истории» представля­ет собой шедевр исторической и макросоциологической науки. Английский культуролог начинает свое исследование с утверждения, что истинной областью ис­торического анализа должны быть общества, имеющие как во времени, так и в пространстве протяженность большую, чем национальные государства. Они называ­ются «локальными цивилизациями».

Тойнби рассматривает двадцать три развившиеся цивилизации: западную, две православные (русскую и византийскую), иранскую, арабскую, индийскую, две Дальневосточные, античную, сирийскую, цивилизацию Инда, китайскую, минойскую, шумерскую, хеттскую, вавилонскую, андскую, мексиканскую, юкатанскую, майя, египетскую... Он указывает также на четыре ос­тановившиеся в своем развитии цивилизации — эски­мосскую, момадическую, оттоманскую и спартанскую и пять мертворожденных.

Но почему некоторые общества становятся неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? Ответ его таков: генезис цивилизации не объяснить ни расовым фактором, ни географичек средой, ни специфической комбинацией двух уело наличием в данном обществе творческого меньшинства и средой, которая не слишком неблагоприятна, слишком благоприятна.

Итак, группы, в которых налицо эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизованном уровне. Механизмом рождения цивилизаций в этих условиях является взаимодействие вызова и ответа. Умеренно неблагоприятная группа непрерывно бросает обществу вызов, а общество через посредство своего творческого меньшинства отвечает на вызов и решает проблемы. В этих условиях не существует покоя, обе группы все время в движении, а такое движение рано или поздно достигает уровня цивилизации.

Следующая проблема исследования — почему ряд цивилизаций (дальнезападная христианская, …ландская), дальневосточная христианская (… в Средней Азии), скандинавская и … развивались ненормально и родились мертвыми. Тойнби пытается понять, отчего пять цивилизаций (полинезийская, эскимосская, кочевая, спартанская, оттоманская) застыли в своем развитии на ранней стадии. Тогда как остальные успешно развивались.

По мнению Тойнби, рост цивилизации отнюдь не сводится к географическому распространению и не вызывается им. Если географическое распространение с чем-нибудь положительно связано, то скорее с задержкой развития и с разложением, а не с ростом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой.

Рост цивилизации, по Тойнби, состоит в интенсивном внутреннем самообогащении или самовыражении цивилизации, в переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Рост — это непрерывное «отступление и возвращение харизматического (богоизбранного, предназначенного свыше к власти) меньшинства общества и всегда нового успешного ответа на всегда новые вызовы среды.

Растущая цивилизация — это постоянное единство. Ее общество состоит из творческого меньшинства, за которым свободно следует, подражая ему, большинст­во — внутренний пролетариат общества и внешний пролетариат варварских соседей. В таком обществе нет братоубийственных схваток, нет твердых, застывших различий. В результате процесс роста представляет собой рост целостности и индивидуального своеобразия развивающейся цивилизации.

Третья важнейшая проблема исследования — как и почему цивилизации «надламываются, разлагаются и распадаются». Не менее 16 из 26 цивилизаций сейчас «мертвы и погребены». Из оставшихся в живых десяти цивилизаций «полинезийская и кочевая... находятся сейчас при последнем издыхании; а семь из восьми других в большей или меньшей степени — под угрозой уничтожения или ассимиляции нашей западной циви­лизацией». Более того, не менее шести из этих семи цивилизаций обнаруживают признаки надлома и на­чавшегося разложения.

Тойнби подчеркивает, что упадок нельзя приписать космическим причинам, географическим факторам, расовому вырождению или натиску врагов извне, ко­торый, как правило, укрепляет растущую цивилиза­цию. Нельзя объяснить его и упадком техники и тех­нологии, ибо во всех случаях упадок цивилизации яв­ляется причиной, а упадок техники — следствием или симптомом.

Стадия упадка, согласно Тойнби, состоит из надлома, разложения и гибели цивилизаций. Между надломом и гибелью цивилизации нередко проходят столетия, а иногда и тысячелетия. Так, например, надлом египет­ской цивилизации произошел в XVI в. до н.э., а погибла она только в V в. н.э. Период между надломом и гибе­лью охватывает почти 2000 лет «окаменевшего существо­вания», «жизни в смерти». Но как бы долго это ни дли­лось, судьба большинства, если не всех, цивилизаций влечет их к конечному исчезновению, раньше или позже. Что касается западного общества, то, хотя оно, винимо, по Тойнби, обнаруживает все симптомы надло­ма и разложения, он считает, что мы можем и должны молиться, чтобы нам не было отказано в отсрочке, если мы с сокрушенным духом и сердцем, полным раская­ния, будем просить ее вновь и вновь.

Такова общая природа упадка цивилизаций. Подробный анализ ее повторяющихся моментов, симптомов и фаз дается в разных томах исследования Тойнби. Здесь можно коснуться только некоторых. Меньшинство, опьяненное победой, начинает «почивать на лаврах», поклоняться относительным ценностям как абсолютным. Оно теряет свою харизматическую привлекательность, и большинство не подражает и не следует ему.

Поэтому все больше и больше приходится использовать силу, чтобы контролировать внутренний и внешний пролетариат. В ходе этого процесса & шинство организует «универсальное (вселенское) государство», подобное Римской империи, созданной эллинистиническим господствующим меньшинством сохранения себя и своей цивилизации; вступай войны; становится рабом косных установление само ведет себя и свою цивилизацию к гибели.

Тогда «внутренний пролетариат» отделяется меньшинства и часто рождает «универсальную (вселенскую) церковь», например, христианство или буддизм — как свою собственную веру и установде Таким образом, нетворческие силы общества совершают творческий акт. Это, вообще говоря, одно многочисленных противоречий в системе Тойнби. Когда «универсальное государство» господствую меньшинства рушится, «универсальная церковь» у раннего пролетариата (например, христианство) служит мостом и основанием для новой цивилизации чужденной и в то же время дочерней по отношению к старой.

Внешний же пролетариат организуется и начинает штурмовать падающую цивилизацию, вместо чтобы стремиться врасти в нее. Таким образом, кол входит в тело и душу цивилизации. Он приводит к росту распрей и братоубийству. Раскол в душе ведет к возникновению трех типов личностей и «спасителей»: архаистов, ристов (спасителей с мечом), отреченных и безрадостных стоиков и, наконец, преображенного религиозного спасителя, нашедшего опору в сверхчувственном мире Бога.

Чувство затерянности в потоке, чувство греха возрастает. Половая распущенность и смещение принципов (синкретизм) становятся господствующи Вульгаризация и «пролетаризация» захватывают философию, язык, религию, нравы и установления. За исключением преония, никакие усилия и спасители не могут остановить разложения. В лучшем случае, как отмечалось, циви­лизация «окаменевает», и в этой форме, «жизнь в смерти», может тянуться века и даже тысячелетия.

Единствен­ный плодотворный путь — это путь преображения, перенос цели и ценностей в сверхчувственное царство Божие. Оно не может остановить разложение данной цивилизации, но может послужить посевом, из кото­рого вырастает новая дочерняя цивилизация. Таким образом, это шаг вперед в вечном процессе возвыше­ния от человека к сверхчеловеку, от «града человечес­кого к граду божьему», как предельному итогу челове­ка и цивилизации. Эти рассуждения заканчиваются почти алокалиптической нотой: «Цель преображения — дать свет тем, кто погряз во тьме... Она достигается в поисках царства Божьего, чтобы привести его жизнь в действие... Таким образом, цель преображения — цар­ство Божие...»

Вся человеческая история или весь процесс циви­лизации преврашается, таким образом, в творческую традицию. Через отдельные цивилизации и их совпа­дающие в единстве, но конкретно различные ритмы, реальность разворачивает свое богатство и ведет от «подчеловека» и «подцивилизации» к человеку и циви­лизации, а в итоге к сверхчеловеку и преображенной сублимированной (эфирной) сверхцивилизации царст­вия Божьего.

Деятельность духа, струящегося по земле и влеку­щего свои нити по ткацкому станку времени, — это история человека, как он сеоя проявляет в генезисе и росте, в разложении человеческих обществ. Во всем этом колыхании жизни мы можем слышать биение ос­новного ритма вызова и ответа, отступления и возвра­щения, расстройства и соединения, отчуждения и усы­новления, раскола и возрождения, тот основной ритм — чередующееся биение инь и ян.

Вечные повороты колеса — не пустое повторение, если с каждым поворотом они влекут колесницу все ближе к цели, и если «возрождение» означает рожде­ние чего-то нового, то колесо существования — не просто дьявольская выдумка, не простое средство под­вергнуть вечной муке осужденного Икс. Музыка, которую создает ритм инь и ян, это песня творения.

Творение не было бы творческим, если бы оно не поглощало в себе все существующее на небе и на земле, включая свой собственный антитезис.

Таков общий скелет философии истории Тойнби. Он одет им в богатую и плодотворную плоть фактов. Основной тезис, как и следствие из него, кропотливо удостоверены известными эмпирическими фактами двадцати одной исследованной цивилизации. В этомотношении теория Тойнби, вероятно, документирована полнее, чем большинство существующих философий истории.

Однако концепция Тойнби постоянно подвергается критике. Наиболее развернутая критика содержится в трудах Питирима Сорокина. Труд Тойнби, по мнению П.Сорокина, имеет два коренных. Они относятся, во-первых, к «цивилизации»; избранной Тойнби в качестве единицы исторического исследования, вторых, к концептуальной схеме генезиса, роста и упадка цивилизаций, положенной в основу его философии истории.

Под «цивилизацией» Тойнби имеет в виду не просто «область исторического исследования», но единую систему, или целое, части которого связаны друг другом причинными связями. Поэтому, как во всякой такой системе, в его «цивилизации» части должны зависеть друг от друга и от целого, а целое — от част Он категорически утверждает вновь и вновь, что «цивилизации суть целостности, чьи части все соответст­вуют друг другу и взаимно влияют друг на друга. Одна из характерных черт цивилизации в процессе роста — то, что все аспекты и проявления ее социальной жизни координированы в единое социальное целое, в котором элементы экономики, политики и культуры удерживаются в тонком согласии друг с другом внут­ренней гармонией растущего социального тела.

Таким образом, подобно так называемым «функцио­нальным антропологам», Тойнби утверждает, что его «цивилизации» суть реальные системы, а не просто скопления, агрегаты и конгломераты феноменов и объ­ектов культуры (или цивилизации), смежных в про­странстве и времени, но лишенных какой-то бы ни было причинной или другой осмысленной связи. Далее Сорокин развивает в полемике с Тойнби свою собствен­ную механистическую теорию социального агрегата, в котором свободно можно заменять отдельные части.

П.А.Сорокин прав, критикуя чисто поэтическую метафору Юйнби цивилизация — это нечто вроде жи­вого тела. Но он, пожалуй, не прав, отрицая всякое единство исторически реальной цивилизации. Оши­бочно приняв различные скопления (агрегаты) за сис­темы, Тойнби начинает трактовать свои цивилизации как «виды общества» и ретиво охотится за единообра­зием в их генезисе, росте и упадке.

Тойнби совершил и другую ошибку, признав ста­рую, идущую от Флоруса к Шпенглеру, концептуаль­ную схему «генезиса-роста-упадка» единообразной моделью развития цивилизаций. Эта концепция, воз­можно, худшая из всех существующих схем. Она осно­вана на простой аналогии и представляет собой не теорию реальных изменений общественно-культурных фактов, но оценочную теорию общественно-культур­ного прогресса, подсказывающую, как феномены культуры должны изменяться. Это становится явным уже в формулах «роста» и «разложения». Это оценоч­ные формулы прогресса и регресса, а не формулы ре­альных изменений.

Отсюда вытекают фактические и логические по­грешности в философии истории Тойнби. Прежде всего, надо сказать о его классификации цивилизаций. Многие историки, антропологи и социологи отвергают ее как произвольную, лишенную ясного логического критерия выбора. Некоторые христианские цивилиза­ции трактуются как отдельные и различные (Западная Европа, Византия, Россия). Тойнби рассматривает православие и католичество как две различные религаи, а конгломерат различных (религиозных и других) систем объединяется в одну цивилизацию. Между тем, «даже великие культурные и вероисповедные сдвиге лишь увеличивают многообразие в единстве цивилизализации, если носителями различий оказываются народы представляющие для внешнего мира и для самих с('-все то, что и прежде, вычлененное в ойкумене ку турное пространство. Конфессиональный разрыв протестантов с католицизмом был намного радикалы догматических и обрядовых особенностей, неко: разведших Восточную и Западную церкви. Но перв лишь модифицировал цивилизацию Запада, втор; же, по словам Ф.И.Тютчева, санкционировали имен» расхождение двух «человечеств».

Спарта произвольно вырвана, по мнению Сорокина, из остальной эллинской цивилизации, тогда ю римская цивилизация объединена с греческой., Полинезийская и эскимосская цивилизации, ю «подцивилизации» (в одном месте Тойнби утверждав что они были живорожденными цивилизациями; другом — что они остались на уровне «подцивилиз ции» и никогда не достигли уровня цивилизации рассматриваются как отдельные цивилизации по плР менному признаку, тогда как все кочевники всех код тинентов объединены в одну цивилизацию и т.д.

Тойнби прибегает к «массовому избиению» цивн заций. Он объявляет большинство из них «мертвор денными», или «застылыми», или «окаменевши) или «надломленными», или «разлагающимися», «мертвыми и погребенными». (Согласно Тойнби, из цивилизаций только одна западная еще, возмож" жива в настоящее время, а все остальные либо ме вы, либо полумертвы («застыли», «окаменели», «разлагаются»). Таким образом, в согласии с принятой мой, цивилизации должны пройти через надлом, ложение и смерть. Тойнби остается или похорон их, или объявить мертворожденными, «застылы» «окаменевшими» или, наконец, — надломленны разлагающимися.

Поскольку этого требует система и поскольку Тойнби нет никакого ясного критерия, что такое действительности смерть или надлом, возрождею или разложение цивилизации, он добровольно бер на себя роль могильщика цивилизаций. В-третьих, ОТважно следуя своей схеме, он не смущается, что некоторые из его цивилизаций, какие, согласно схеме, должны бы давно умереть, после своего надлома живут века, даже тысячи лет, и теперь еще живы. Он выходит из трудностей простым изобретением термина «окаменевшей» цивилизации. Так, Китай окаменел на тысячу лет. (Как это совместить с нынешним дина­мизмом страны?). Египет — на две тысячи лет. Эллин­ская цивилизация либо разлагалась, либо каменела с Пелопоннесской войны до V в. н.э. Вся римская исто­рия — это непрерывное разложение, с начала и до конца. То же самое происходит и с другими цивилиза­циями. В концепции юйнби цивилизации едва имеют право жить и расти. Если они не родились мертвыми, как некоторые из них, тогда они застывают. Если они не застыли, их ждет надлом почти сразу же после рож­дения, и они начинают разлагаться или превращаться в «окаменелость»...

В-четвертых, предыдущее объясняет, почему в труде Тойнби так мало анализируется стадия роста ци­вилизаций. Есть только крайне расплывчатые утверж­дения, что на этой стадии существует творческое меньшинство, успешно встречающее все вызовы. Нет ни классовой борьбы, ни войны между обществами, и все идет отлично, становится все более и более возвы­шенным. Такая характеристика процесса роста его двадцати одной цивилизации, очевидно, фантастична в своей «идиллической» и прочих добродетелях.

Если мы поверим в них, придется согласиться, что в Греции до 431—403 гг. до н.э. (надлом эллинской циви­лизации, согласно Тойнби) не было никаких войн, рево­люций, классовой борьбы, рабства, традиционализма, нетворческого меньшинства и что все эти бедствия по­явились только после Пелопоннесской войны. С другой стороны, нам следует ожидать, что после этого в Греции и Риме творчество прекратилось, не было Платона, Аристотеля, Эпикура, енона, Полибия, отцов церкви, Лукреция, научных открытий — ничего творческого.

В отношении западной цивилизации, как уже было сказано, диагноз несколько двойствен. Во многих мес­тах он говорит, что она уже испытала свой надлом и находится в процессе разложения. В других местах он отказывается вынести приговор. Но каким бы ни был его диагноз, западная цивилизация до XV в. рассмат­ривается им в стадии роста. Если это так, то, согласно схеме, никаких революций, серьезных войн, никаких жестких и устойчивых классовых различий не должно бы существовать в Европе до этого века.

На самом деле, XIII и XIV в. — наиболее револю­ционные (до XX в.) в истории Европы. Крепостниче­ство и другие классовые различия были жесткими и устойчивыми, и было множество войн — больших и малых... В итоге средневековое западное общество пе­риода роста не обнаруживает множества черт, харак­терных для растущих цивилизаций. То же верно в от­ношении других цивилизаций. Это означает, что еди­нообразия роста и упадка цивилизаций у Тойнби со­вершенно фантастичны и не основаны на фактах.