Культурные разломы

Таким образом, конфликт цивилизаций раз­ворачивается на двух уровнях. На микроуровне груп­пы, обитающие вдоль линий разлома между цивилиза­циями, ведут борьбу, зачастую кровопролитную, за земли и власть друг над другом. На макроуровне стра­ны, относящиеся к разным цивилизациям, сопернича­ют из-за влияния в военной и экономической сфере, борются за контроль над международными организа­циями и третьими странами, стремясь утвердить соб­ственные политические и религиозные ценности.

С.Хантингтон считает, что если в годы войны ос­новные очаги кризисов и кровопролития сосредоточи­вались вдоль политических и идеологических границ, то теперь они перемещаются на линии разлома между цивилизациями. «Холодная война» началась с того мо­мента, когда «железный занавес» разделил Европу по­литически и идеологически. «Холодная война» закон­чилась с исчезновением «железного занавеса». Но как только был ликвидирован идеологический раздел Европы, вновь возродился ее культурный раздел на за­падное христианство, с одной стороны, и православие и ислам — с другой.

Возможно, что наиболее важной разделительной линией в Европе является, как считает один из совре­менных американских исследователей У.Уоллис, вос­точная граница западного христианства, сложившаяся к 1500 г. У этих стран общий опыт европейской исто­рии: Ренессанс, Реформация, Просвещение, Француз­ская революция, промышленная революция. Их эко­номическое положение, как правило, гораздо лучше, чем у людей, живущих восточнее. Сейчас они могут рассчитывать на более тесное сотрудничество в рамках единой европейской экономики и консолидацию де­мократических политических систем.

Восточнее и южнее этой линии живут православ­ные христиане и мусульмане. Исторически они отно­сились к Османской либо царской империи, и до них донеслось лишь эхо исторических событий, опреде­ливших судьбу Запада. Экономически они отстают от Запада и, похоже, менее подготовлены к созданию ус­тойчивых демократических политических систем. И сейчас, по словам С.Хантингтона, «бархатный занавес» культуры сменил «железный занавес» идеологии в ка­честве главной демаркационной линии в Европе. Со­бытия в Югославии показали, что это линия не только культурных различий, но временами и кровавых кон­фликтов.

Уже 13 веков тянется конфликт вдоль линии разло­ма между западной и исламской цивилизациями. На­чавшееся с возникновением ислама продвижение ара­бов и мавров на Запад и на Север завершилось лишь в 732 г. На протяжении XI—XIII вв. крестоносцы с переменным успехом пытались принести в Святую Землю христианство и установить там христианское правление. В XIV— XVII столетиях инициативу пере­хватили турки-османы. Они распространили свое гос­подство на Ближний Восток и на Балканы, захватили Константинополь и дважды осаждали Вену. Но в XIX—начале XX вв. господство турок-османов стало клониться к упадку. Большая часть Северной Африки и Ближнего Востока оказалась под контролем Англии, Франции и Италии.

Военная конфронтация между Западом и ислам­ским миром продолжается целое столетие, и нет наме­ка на ее смягчение. Скорее, наоборот, военная кон­фронтация между Западом и исламским миром про­должается, она может еще больше обостриться. Обе стороны видят во взаимодействии между исламским и западным миром конфликт цивилизаций. «Западу навер­няка предстоит конфронтация с мусульманским миром, — пишет индийский журналист мусульманского вероисповедания МАкбар, — уже сам факт широкого распространения исламского мира от Магриба до Паки­стана приведет к борьбе за новый мировой порядок».

К сходным выводам приходит и БЛьюис: «Перед нами настроение и движение совершенно иного уров­ня, неподвластные контролю политики и прави­тельств, которые хотят их использовать. Это ни много ни мало конфликт цивилизаций — возможно, ирраци­ональная, но исторически обусловленная реакция на­шего древнего соперника против нашей иудео-христи-анской традиции, нашего мирского настоящего и гло­бальной экспансии того и другого».

На протяжении истории арабо-исламская цивили­зация находилась в постоянном антагонистическом взаимодействии с языческим, анимистическим (веря­щим в духов), а ныне по преимуществу христианским чернокожим населением юга. В прошлом этот антаго­низм олицетворялся в образе араба-работорговца и чернокожего раба. Сейчас он воплощается в ряде кро­вавых столкновений.

Конфликт цивилизаций имеет глубокие корни и в других регионах Азии. Уходящая в глубину истории борьба между мусульманами и индусами выражается сегодня не только в соперничестве между Пакистаном и Индией, но и в усилении религиозной вражды внут­ри Индии между все более воинственными индуист­скими группировками и значительным мусульманским меньшинством.

По мысли Хантингтона, уровень потенциальной возможности насилия при взаимодействии различных цивилизаций может варьироваться. В отношениях между американской и европейской субцивилизация­ми преобладает экономическая конкуренция, как и в отношениях между Западом в целом и Японией. В то же время в Евразии расползающиеся этнические кон­фликты, доходящие до «этнических чисток», отнюдь не являются редкостью. Чаще всего они происходят между группами, относящимися к разным цивилиза­циям, и в этом случае принимают наиболее крайние формы. Исторически сложившиеся границы между цивилизациями евразийского континента вновь сейчас полыхают в огне конфликтов. Особого накала эти конфликты достигают по границам исламского мира, полумесяцем раскинувшегося на пространстве между Северной Африкой и Средней Азией. Но насилие прак­тикуется и в конфликтах между мусульманами, с одной стороны, и православными сербами на Балканах, еврея­ми в Израиле, индусами в Индии, буддистами в Бирме и католиками на Филиппинах — с другой. Границы ис­ламского мира везде и всюду залиты кровью.

Группы или страны, принадлежащие к одной циви­лизации, оказавшись вовлеченными в войну с людьми другой цивилизации, естественно, пытаются заручить­ся поддержкой представителей своей цивилизации. Следующая мировая война, полагает Хантингтон, если она разразится, будет войной между цивилизациями.

По отношению к другим цивилизациям Запад нахо­дится сейчас на вершине своего могущества. Вторая держава — в прошлом ее оппонент исчезла с полити­ческой карты мира. Военный конфликт между запад­ными странами немыслим. Военная мощь Запада не имеет равных. Если не считать Японии, у Запада нет экономических соперников. Запад главенствует в по­литической сфере, в сфере безопасности, а совместно с Японией — и в сфере экономики. Мировые полити­ческие проблемы и проблемы безопасности эффектив­но разрешаются под руководством США, Великобри­тании и Франции, мировые экономические проблемы — под руководством США, Германии и Японии.

Все эти страны имеют самые тесные отношения друг с другом, не допуская в свой круг страны помень­ше. Так, по крайней мере, видят сегодняшний мир не­западные страны, и в их взгляде -есть значительная доля истины. Различия в масштабах власти и борьба за военную, экономическую и политическую власть явля­ются, таким образом, одним из источников конфликта между Западом и иными цивилизациями.

Другой источник конфликта — различия в культу­ре, в базовых ценностях и верованиях. В.С.Нейпол, американский исследователь, утверждал, что западная цивилизация универсальна и годится для всех народов. На поверхностном уровне многое из западной культу­ры действительно пропитало остальной мир. Но на глубинном уровне западные представления и идеи фундаментально отличаются от тех, которые присущи другим цивилизациям. В исламской, конфуцианской, японской, индуистской, буддистской и православной культурах почти не находят отклика такие западные идеи, как индивидуализм, либерализм, конституцио­нализм, права человека, равенство, свобода, верховен­ство закона, демократия, свободный рынок, отделение церкви от государства.

Усилия Запада, направленные на пропаганду этих идей, зачастую вызывают враждебную реакцию против «империализма прав человека» и способствуют укреп­лению исконных ценностей собственной культуры. Об этом, в частности, свидетельствует поддержка религи­озного фундаментализма молодежью незападных стран. Да и сам тезис о возможности «универсальной цивилизации» — это западная идея. Она находится в прямом противоречии с партикуляризмом большинст­ва азиатских культур, с их упором на различия, отде­ляющие одних людей от других. И действительно, как показало сравнительное исследование значимости ста ценностных установок в различных обществах, «цен­ности, имеющие первостепенную важность на Западе, гораздо менее важны в остальном мире». В полити­ческой сфере эти различия наиболее отчетливо обна­руживаются в попытках Соединенных Штатов и дру­гих стран Запада навязать народам других стран запад­ные идеи демократии и прав человека. Если она и ут­вердилась кое-где в незападных странах, то лишь как следствие западного колониализма или нажима.

По мнению С.Хантингтона, центральной осью ми­ровой политики в будущем станет конфликт между «Западом и остальным миром», как выразился араб­ский ученый К.Махбубани, и реакция незападных ци­вилизаций на западную мощь и ценности. Такого рода реакция, как правило, принимает одну из трех форм или же их сочетание.

Во-первых, и это самый крайний вариант, неза­падные страны могут последовать примеру Северной Кореи или Бирмы и взять курс на изоляцию — огра­дить свои страны от западного проникновения и, в сущности, устраниться от участия в жизни мирового сообщества, где доминирует Запад. Но за такую по­литику приходится платить слишком высокую цену, и лишь немногие страны приняли ее в полном объе­ме.

Вторая возможность — попробовать примкнуть к Западу и принять его ценности и институты. В теории международных отношений это называется «вскочить на подножку поезда».

Третья возможность — попытаться создать противо­вес Нападу, развивая экономическую и военную мощь и сотрудничая с другими незападными странами про­тив Запада. Одновременно можно сохранять исконные национальные ценности и институты — иными слова­ми, модернизироваться, но не вестернизироваться.

Как полагает Хантингтон, в будущем, когда при-, надлежность к определенной цивилизации станет ос­новой самоидентификации людей, страны, население которых представляют несколько цивилизационных групп, вроде Советского Союза или Югославии, будут обречены на распад. Однако есть и внутренне раско­лотые страны — относительно однородные в культур­ном отношении, но в них нет согласия по вопросу о том, к какой именно цивилизации они принадлежат. Их правительства, как правило, хотят «вскочить на подножку поезда» и примкнуть к Запацу, но история, культура и традиции этих стран ничего общего с Запа­дом не имеет.

Чтобы расколотая изнутри страна смогла заново об, рести свою культурную идентичность, должны быть соблюдены три условия. Во-первых, необходимо, чтобы политическая и экономическая элита этой стра­ны в целом поддерживала и приветствовала такой шаг. Во-вторых, ее народ должен быть согласен, пусть не­охотно, на принятие новой идентичности. В-третьих, господствующие группы той цивилизации, в которую расколотая страна пытается влиться, должны быть го­товы принять «новообращенного».

Препятствия, встающие на пути присоединения неза­падных стран к Западу, варьируются по степени глубины и сложности. Для стран Латинской Америки и Восточ­ной Европы они не столь уж велики. Для православных стран бывшего Советского Союза — гораздо значительнее. Но самые серьезные препятствия встают перед му­сульманскими, конфуцианскими, индуистскими и буд­дистскими народами. Японии удалось добиться единст­венной в своем роде позиции ассоциированного члена западного мира. В каких-то отношениях она входит в число западных стран, но, несомненно, отличается от них по своим важнейшим измерениям. '

Те страны, которые по соображениям культуры или ' власти не хотят или не могут присоединиться к Запа­ду, конкурируют с ним, наращивая собственную экономическую, военную и политическую мощь. Они добиваются этого и за счет внутреннего развития, и за счет сотрудничества с другими незападными странами. Самый известный пример такого сотрудничества — конфуцианско-исламский блок, сложившийся как вызов западным интересам, ценностям и мощи.

Конфликт между Западом и конфуцианско-ислам-скими государствами в значительной мере (хотя и не исключительно) сосредоточен вокруг проблем ядерно­го, химического и биологического оружия, баллисти­ческих ракет и других сложных средств доставки тако­го оружия. Таким образом сложился конфуцианско-исламский военный олок. Его цель — содействовать своим членам в приобретении оружия и военных тех­нологий, необходимых дпя создания противовеса военной мощи Запада. Будет ли он долговечным — неизвестно. Но на сегодня между исламо-конфуциан-скими странами и Западом разворачивается новый виток гонки вооружений.