Союз Аполлона и Диониса

Аполлоническая культура не существует в изолированном мире как закрытое пространство. То же относится и к дионисийству. В любом художест­венном процессе можно отыскать, как это, собствен­но, делал и Нищие, близость или рядоположенность этих контрастных принципов. Будучи взаимно проти­воположными, они органически дополняют друг друга.

В отдельности сознание может воспринимать Апол­лона и Диониса лишь до некоего предела, за которым начинается неустрашимость безумия и даже смерти. Уже древний миф об Эврипаде повествует, что от дионисийского безумия можно излечиться только через силу Аполлонову. Пресыщенная творческой силой жизни Ди­ониса, душа человека может найти успокоение только в использорании этих богатств царства АполлоНо точно так же приближение к одному только пламенею­щему свету Аполлона иссушает душу, и она должна вос­станавливать свои силы в животворящих водах Диониса. И горе тому, кто пренебрежет извечным законом двой­ственности! Как бы ни были велики его силы, они будут сломлены и раздавлены, и лишь стезею тяжких страда­ний он сможет искупить свою ошибку.

«Титаническое» и «варварское» начала, отмечает Ницше, оказались в конце концов такой же необходи­мостью, как и аполлоническое. «И представим себе те­перь, как в этот построенный на иллюзии и самоогра­ничении и искусственно огражденный плотинами мир вдруг срываклся экстатические звуки дионисического торжества с его все более и более манящими волшеб­ными напевами, как в этих последних изливается вся чрезмерность природы в радости, страдании и позна­нии, доходя до пронзительного крика; подумаем толь­ко, какое значение мог иметь в сравнении с этими де­моническими народными песнями художник-псалмописец Аполлона и призрачные звуки его лиры!».

Индивид со всеми его границами и мерами тонул здесь в самозабвении дионисических состояний и забывал аполлонические законоположения. И таким образом, везде, куда ни проникало дионисическое начало, аполло-ническое упразднялось и уничтожалось. Но столь же, по словам Нищие, несомненно и то, что там, где первый на­тиск бывал отбит, престиж и величие дельфийского бога, Аполлона выступали непреклоннее и строже. Нищие объясняет дорическое государство и дорическое искусство как постоянный воинский стан аполлонического начала. Лишь в непрерывном противодействии титанически варварской сущности дионисические начала могли продержаться как такое огражденное и укрепленное искусство, такое воинское и суровое воспитание, такая жестокая и беспощадная государственность.

Нищие показывает, как дионисическое и аполлоническое начала, взаимно побуждая друг друга, властво­вали над эллинством. Из «бронзового» века с его бит­вами титанов и его суровой народной философией под властью аполлонического стремления к красоте раз­вился гомеровский мир. «Наивное» великолепие тако­го искусства вновь было поглощено ворвавшимся по­током дионисизма. В противовес этой новой власти поднялся аполлонизм, замкнувшись в непоколебимом величии дорического искусства и миропонимания.

Древнейшая эллинская история в борьбе указанных двух принципов распадается на четыре большие ступе­ни искусства.

«Аполлонийские — оформляющие, скрепляющие и центростремительные — элементы личных предполо­жений и влияний внешних, — писал Вяч. Иванов, — были необходимы гению Нищие как грани, чтобы очертить беспредельность музыкальной, разрешающей и центробежной стихии Дионисовой. Но двойственность его даров, или — «добродетелей», должна была привести их ко взаимной распре и обусловить собой его роковой внутренний разлад».

Вопросы для повторения

Что такое дионисическая культура?

Почему эллинский народ выявил тайну этих двух первоначал? Как связаны эти два первоначала?

Какие художественные феномены подтверждают догадку Нищие?

Почему Вяч. Иванов оспаривает концепцию Нищие?

Темы для контрольных работ

Феномен дионнсийского начала. Аполлоническая культура. Эллинство и дионисизм.

Художественные феномены Древний Греции. Античная трагедия. Вагнер и Дионисово действо…