Причины неравенства идей

Однако еще до начала эпохи серьезных открытий в области неврологии гениальные дилетанты — основоположники расовой теории постулировали, что качество идей всецело определяется качеством строения мозга и органов чувств их носителей. Жозеф Артюр де Гобино в своей главной книге «Опыт о неравенстве рас» (1853–1855) писал: «В безобразии образов нельзя винить природу абстрактного мышления, потому что все дело в устройстве глаз, умов и сердец, к которым обращены эти образы. Черные и желтые аборигены могли понимать только уродливое — оно было создано для них, и оно стало для них необходимым». Однако просвещенной публике Европы понадобилось более полувека, чтобы выводы подобного рода сделались очевидными.

Выдающийся русский ученый Владимир Михайлович Бехтерев (1857–1927) опубликовал множество работ по невропатологии, психиатрии, психологии, морфологии и физиологии нервной системы, чем обусловил перевод исследований на качественно новый уровень. Отвергая субъективный и еще весьма эмоциональный подход к науке своего времени, В. М. Бехтеров первым сформулировал принцип «объективной психологии», согласно которому необходимо прежде всего «изучать биологические основы психической деятельности».

В своем фундаментальном сочинении «Объективная психология» (СПб., 1907–1910, т. 3) он указывал: «Психические отправления стоят в связи с состоянием мозгового кровообращения и составом крови, питающей нервные клетки. Известно также, что различные отправления, а равно и патологические изменения состава крови при общих болезненных процессах изменяют коренным образом и психические отправления. Нет ни одного психического процесса, который бы являлся только субъективным или духовным в философском значении этого слова и не сопутствовался бы определенными материальными процессами».

Таким образом, специфика и строение нервной системы у различных народов и рас всегда проявляются во всем обилии форм психической и материальной деятельности. Памятники культуры никогда не берутся из ниоткуда, но создаются людьми конкретного расового типа, наделенного от природы расово-специфическим строением нервной системы.

Никакой абстрактный дух еще никогда ничего не создавал, ибо все творения в нашем мире несут на себе клейма рас их авторов.

«Объективная психология человека, не нуждаясь в самонаблюдении, имеет в виду лишь одни объективные факты и данные, которые являются результатом его нервно-психической деятельности. Сюда относятся психически обусловленные движения, речь, мимика, жесты, деяния и поступки, а в более широком смысле, что составляет собственно предмет объективной психологии народов, язык, нравы, обычаи и быт отдельных племен, их законы и общественное устройство, их индустрия и наука, их философия и религия, их поэзия и изящные искусства — словом все, чем характеризуется внешняя деятельность отдельных и целых народов», — писал Бехтерев.

Другой всемирно признанный классик русской науки Иван Петрович Павлов (1849–1936) также подчеркивал, что «динамические явления, разыгрывающиеся в центральной нервной системе, должны быть приурочены к тончайшим деталям конструкции аппарата».

На возможность качественной и количественной оценки параметров нервной системы и, в частности, на способность мозга к созиданию культуры у представителей различных рас и народов указывал и выдающийся советский психиатр Виктор Петрович Осипов (1871–1947) в своей фундаментальной монографии «Курс общего учения о душевных болезнях» (Берлин, 1923): «Головной мозг, и преимущественно, кора больших полушарий мозга является субстратом душевной деятельности. Доказательство того, что душевная деятельность сосредотачивается в головном мозге и особенно в серой коре больших мозговых полушарий, черпается из различных источников: из области сравнительной анатомии, эмбриологии, из области физиологии, антропологии, патологической анатомии и гистологии. Сравнительная анатомия учит, что чем выше стоит психическая организация индивида, тем лучшее развитие обнаруживает его центральная нервная система и, в частности, его головной мозг. Исследования антропологов показывают, что по мере того, как человеку приходится совершенствовать природные душевные способности, его головной мозг становится больше и тяжелее; мозг увеличивается с усилением борьбы за существование и ростом культуры, и некультурные народы, стоящие на той ступени развития, на которой находился древний человек, обладают по объему и весу меньшим мозгом, по сравнению с культурными народами».

Приблизительно в это же время И. П. Павлов выдвинул положение, согласно которому «все открываемые подробности конструкции мозга рано или поздно должны будут найти свое динамическое значение». Путем многочисленных лабораторных исследований было выявлено, что особенности структуры мозга должны соответствовать его функциональным особенностям. Таким образом, в неврологии получила мощное развитие концепция единства структуры и функции. Известный советский ученый Л. А. Орбели в «Лекциях по физиологии нервной системы» (Ленинград, 1935) в этой связи уже совершенно определенно подчеркивал, что чем выше с эволюционной точки зрения организм, тем большее развитие получает принцип локализации функций в центральной нервной системе. Также и Л. С. Выготский, указывая на структуру центров высшей психической деятельности, говорил, что «локализация высших функций не может быть понята иначе как хроногенная, то есть отношения, которые характерны для отдельных частей мозга, складываются в ходе развития».

Таким образом, различия в строении мозга «культурных» и «некультурных» народов, «высших» и «низших» рас имеют под собой эволюционно-биологические основания.

Высшая культура складывается как результат более узкой специализации отдельных зон мозга ее создателей. Между спецификой строения мозга различных рас и произведениями их материальной культуры существует прямая и ясная функциональная связь. Раса и культура неврологически взаимосвязаны, так как каждый биологический тип всегда стремится выразить себя в узнаваемых, адекватных формах в процессе борьбы за существование, узаконивая свой стиль мировоззрения.

Учение о локализации психических функций было в полной мере применено к объяснению культуросозидающих способностей мозга. Так, В. М. Бехтерев еще в 1907 году писал о том, что лобные доли мозга связаны с «психорегуляторной деятельностью», а также с «правильной оценкой внешних впечатлений и целесообразным, направленным выбором движений сообразно с упомянутой оценкой».

И вообще, по его мнению, «в восходящем ряду животных развитие лобных долей шло параллельно развитию интеллектуальных способностей». И. П. Павлов в 1949 году также указал на специальное отношение лобных долей мозга к наиболее сложным формам условно-рефлекторной деятельности, лежащим в основе «целесообразного поведения». Академик П. К. Анохин утверждал, что весь «акцептор действия» связан с функциями лобных долей мозга. Английский ученый К. Прибрам установил, что на основе лобных долей совершаются сложные процессы саморегуляции, которые и управляют поведенческими актами. Е. Д. Хомская в книге «Мозг и активизация» (М., 1972) сформулировала тезис, согласно которому с морфологической точки зрения в лобных долях сосредоточен «командный потенциал» и «способность к действию».

Но тогда со всей очевидностью следует, что различия в культурах и даже отдельных идеологемах нужно искать в различиях строения, в том числе и этих частей мозга. В. П. Осипов, основываясь на результатах практических исследований, совершенно ясно свидетельствовал: «Нервный ток всегда легче устремляется по однажды уже проторенному пути наименьшего сопротивления, что служит выражением общего закона проявления энергии, осуществляемого в области нервно-психической энергии, как производного единой мировой энергии».

Именно так под воздействием этого закона и возникают расовые стили в искусстве, науке, религии, политике, экономике, ибо каждый устойчивый биотип стремится выразить себя в характерных только для него формах и поведении, идентифицируя реакции других биотипов на его поведение по принципу «свой — чужой».

Главная функция культуры, таким образом, заключается в том, чтобы сигнализировать окружающим о расовом происхождении ее создателей. Тип идеи всегда функционально связан с конструкцией мозга ее носителя, и при их рассогласовании неминуемо возникает психическая патология.

Жозеф Артюр де Гобино обращал внимание на следующее: «Для азиатских философов истинная мудрость заключается в том, чтобы подчиняться сильному, не противодействовать неизбежному, довольствоваться тем, что есть. Человек живет в своих мыслях или в своем сердце, он приходит на землю, подобно тени, проходит по ней равнодушно и покидает ее без сожаления. Мыслители Запада не проповедуют такие истины своим ученикам. Они призывают их вкушать земное существование в полной мере и как можно дольше. Неприятие нищеты — вот первое положение их закона. Остерегаться безумств сердца и ума — главная максима; наслаждаться — первая и последняя заповедь. Семитская философия делает из богатой земли пустыню, чьи пески, каждодневно наступая на плодородную почву, вместе с настоящим поглощают и будущее. Противоположная ей арийская доктрина гласит: борозди землю плугами, а море кораблями, затем, в один прекрасный день, презрев разум с его призрачными радостями, сотвори рай здесь, на земле и в конце концов, сойди в нее».

Базовые стереотипы стратегий поведения различных рас, запечатленные на уровне морфологии и динамического функционирования нервной системы их представителей, проявляют себя во всем многообразии жизненных форм, стилистически безошибочно указывая на первоисточник — конкретную расу. Поэтому совершенно бесполезно, например, объяснять философию Шопенгауэра в цыганском таборе, так как они расово-биологически несовместимы.

Основоположник русской евгеники — науки об улучшении человеческой породы — Н. К. Кольцов в своей программной статье «Генетический анализ психических особенностей человека» (Русский евгенический журнал, 1924. Т. 1. Вып. 3–4) ясно выделял идею, что «характеристика каждой отдельной культуры является характеристикой того конституционного типа нервно-психических способностей, который сыграл главную роль в создании соответствующей культуры».

Крупнейший современный американский политик Патрик Дж. Бьюкенен в нашумевшей философско-политической книге «Смерть Запада» (М., 2003), опираясь на данные официальной криминальной статистики в США и культурные достижения рас, делает следующий убедительный вывод: «История показывает, что нет и никогда не было абсолютно равных народов, культур и цивилизаций. Одни достигали величия регулярно, другие к нему вообще не приближались. Разнятся образы жизни, религии, идеи; равенства не найти нигде. Пожалуй, важнейший, самый красноречивый и убедительный довод — тот, что нет и не может быть равенства идей».

Крупный отечественный психолог и нейроморфолог А. С. Аркин в книге «Мозг и душа» (М., 1923), обосновал тезис о том, что наше мировоззрение зависит от нашей душевной организации. К этому вескому умозаключению он пришел на основе долгих лет практики. Так, в статье «О расовых особенностях в строении мозговых полушарий человека» (Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, 1909 книга 3–4, он писал: «Средняя лобная борозда представляет собой борозду, которая в большей степени, чем другие борозды головного мозга, подвержена изменениям и у представителей различных рас имеет различные очертания». Кроме того, основываясь на огромном зарубежном материале, Аркин на протяжении всей статьи говорил о «мозгах, богатых извилинами, которые как известно, считаются более совершенно устроенными».

Принципиальное открытие А. С. Аркина в данной статье заключается в том, что «наиболее характерные расовые отличия отмечены в области ассоциативных центров». Эти центры имеют более позднее развитие по сравнению с другими участками мозга. В них также легко читаются внешние морфологические различия строения мозга у представителей «высших» и «низших» рас. Постижение чужой и в равной мере созидание своей собственной культуры тесно сопряжены с развитием этих ассоциативных центров. Язык конкретной культуры, ее стиль, известная утонченность или, напротив, варварская грубость, глубина и чистота переживаний, свойственных ей, имеют, таким образом, ясные физические очертания. Большинство суждений о культуре, высказываемых сегодня идеалистически настроенными, абстрактными культурологами, не стоят и одного приговора анатома средней руки, способного после короткой операции наглядно показать, что от данных конкретных мозгов высокой культуры и ожидать было нельзя.

Вывод в работе Аркина прост и убедителен: «Расовые различия в строении головного мозга имеют излюбленные борозды и извилины, где они проявляются более часто и рельефно».

Другой отечественный ученый Р. Л. Вейнберг в статье «К учению о форме мозга человека» (Русский антропологический журнал, 1902, № 4) выявил расовые различия в строении Роландовых и Сильвиевых борозд. Крупный немецкий антрополог Карл Фогт также писал в этой связи: «Сильвиева щель у негра имеет более вертикальное направление, равным образом и Роландова щель».

Величайший французский антрополог Поль Топинар в своей фундаментальной книге «Антропология» (1879) подчеркивал: «Извилины бывают более толсты, более широки и менее сложны в низших расах. Нервы негров и преимущественно нервы основания мозга толще, вещество их мозга не так бело, как у европейцев». Обладая более толстой костью черепной коробки, о чем писал еще древнегреческий историк Геродот, представители негроидной расы поэтому закономерно имеют более низкий порог болевой чувствительности. На этот нейрофизиологический факт указывали еще во второй половине XIX века ассоциации боксеров, отказывая чернокожим спортсменам участвовать в соревнованиях на том основании, что они менее чувствительны к боли, чем белые.

О биологических же основаниях культуры Поль Топинар высказывался с еще большей ясностью: «Импульсы, присущие мозговому веществу, столь прочны, несмотря на воспитание и цивилизацию, что сохраняются еще после скрещиваний и помесей и помогают распознать последние (…) Тогда вопрос об отличительных признаках рас, зависящих от их мозговой организации, значительно упростится, и можно будет в самом деле доказать, что способ деятельности мозга дает отличительные признаки, подобно форме черепа или особенностям волос (…) Достаточно сказать, что идеи нравственности могут составить физиологические отличия между расами. Сравнивая басни и аллегории, лежащие в основании мифологий, наука восходит к познанию взаимных прикосновений, в которых находились народы, и, следовательно, отделяет приобретенные признаки от собственных расовых различий (…) При еще большем расширении задачи, наука раскроет прошедшие стадии заимствований в умственной жизни, которые делали одни расы у других (…) Существуют языки, глубоко отличающиеся друг от друга и требующие особого устройства гортани для разговора на них и особого понимания для уразумения их (…) Следует обратить внимание также на различные способы ощущения музыкальной гаммы в пяти частях света. То, что гармонично для слухового аппарата мозга одних рас, неприятно для слуха других. Воспитание здесь не при чем, так как самый факт первичен и имеет анатомическое основание. То же относится и к отличиям в системах счисления. Народы, называемые арийскими, понимают их все и вообще отличаются способностями к математике (…) Способности к рисованию также различны. Есть племена, умеющие чертить только кружки и палочки; некоторые же из их представителей не умеют даже отличить на рисунке голову от дерева или корабля (…) Расы различаются весьма глубоко еще образом жизни и пониманием общественного состояния. Есть народы, как бы предназначенные к вечной кочевой жизни, как цыгане, евреи и арабы».

Наука более позднего времени полностью подтвердила эти глубокие натурфилософские обобщения культуробиологического характера. Известный советский психолог А. Р. Лурия в статье «Мозг человека и психические процессы» из сборника «Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и психологии» (М., 1963) указывал, что «синоптический узел» является той единицей, на уровне которой «дух влияет на тело». Таким образом, становится совершенно ясно, что любые явления культуры имеют в основании характерные морфофизиологические признаки нервной системы ее создателей. В другой своей книге «Очерки психофизиологии письма» (М., 1950) он отмечал: «Затылочная и затылочно-теменная область коры головного мозга является тем центральным аппаратом, который позволяет осуществлять целостное зрительное восприятие человека, переводя зрительные ощущения в сложные оптические образы, сохранять и дифференцировать зрительные представления и, в конечном итоге, реализовывать наиболее сложные и обобщенные формы зрительного и пространственного познания».

Именно это и обуславливает в конечном счете различия в эстетике и художественном стиле у различных рас.

Различия в языках и письме также всецело определяются различиями в строении мозга. Немецкий ученый Фридхарт Кликс в книге «Пробуждающееся мышление» (Киев, 1985) писал: «Бушмены Центральной Африки имеют языковые формы и звукообразования, подобные праязыку в переходный этап развития от животного к человеку». Проводя натурные испытания на бушменах ученый установил, что их язык очень беден словами, обозначающими числа, мало того, многие звуковые выражения заменяются жестикуляцией. Наконец для языка бушменов характерна редупликация (форма повторения), ибо об одном человеке они говорят «ту», о многих «ту-ту», а о большом количестве «ту-ту-ту». Человекообразные обезьяны в силу специфики строения их мозга также легко обучаемы подобной системе счета. Впрочем, еще основоположник расовой теории граф Жозеф Артюр де Гобино в своем главном сочинении «Опыт о неравенстве человеческих рас» (1853–1855) провидчески утверждал: «Ни один народ не может иметь язык, стоящий на более высокой ступени, чем он сам. Иерархия языков находится в строгом соответствии с иерархией рас». Крупный немецкий расолог и этнолог Отто Рехе (1879–1966) в статье «Раса и язык» пришел к такому выводу: «Результатом совместных усилий разных отраслей науки о человеке является решение проблемы „раса и язык“: человеческие расы возникают в состоянии изоляции как продукт наследственных задатков, отбора и эндогамных браков, и та же самая изоляция одновременно порождает однородный тип языка как продукт физических и духовных особенностей возникающей расы. Таким образом, первоначально раса и тип языка всегда совпадают. Язык был, так сказать, одним из духовных расовых признаков. В характерном для нее типе языка каждая раса создала удивительно гармоничный, приспособленный к ее тончайшим духовным движениям инструмент, который она не может безнаказанно отбросить. И если в позднейшие времена из-за распространения и смешения рас первоначально столь ясная картина замутилась, это не может ничего изменить в основном факте духовной взаимосвязи расы и языка: язык это часть расовой души».

Каждый народ имеет тот язык, которого он биологически достоин, поэтому например, отсутствие письменности у многих народов может указывать на наследственную расово-эволюционную неразвитость соответствующих идеомоторных центров в мозгу их представителей. В данном утверждении не содержится ничего расистского и оскорбительного, ибо это факт, поддерживаемый изысканиями большинства классических этнографов, культурологов и религиоведов. Известный английский этнограф Роберт Маретт писал: «По большей части ритуал порождает миф, а не миф порождает ритуал. Дикарская религия не столько выдумывается, сколько выплясывается». Классик психологии, крупнейший немецкий ученый Вильгельм Вундт высказывался в этой же связи следующим образом: «Существенные пружины мифологического мышления — это не представления, но аффекты, сопровождающие повсюду представления. Таким образом, всякое мифотворчество происходит из аффекта и вытекающих из него волевых действий».

Следовательно, различия между основными религиозными системами нужно искать не в различиях культурных мифов, их породивших, но в различиях строения нервной системы людей, создавших эти мифы, а также среди тех, кто им поклоняется. Совершенно очевидно, что в Азии традиционные религии Востока исповедуют нормальные психически вменяемые и социально-детерминированные люди, в то время как европейцы, увлекающиеся всякого рода «восточной экзотикой», сплошь и рядом являются выходцами из маргинальных слоев населения с ярко выраженным дегенеративным астеническим психотипом. Религии, языки, культуры и даже политические идеи зарождаются не в пустоте и передвигаются не в безвоздушном пространстве. Степень их адаптивности и усвояемости зависит от степени тождественности типа идеи типу конструкции мозга того, на кого она рассчитана. В свою очередь еще И. П. Павлов указывал, что различия психотипов в конечном счете сводятся к различиям в типах строения нервной системы. Именно поэтому одни лозунги и идеи, легко находящие своих поклонников в одной части света, совершенно не пользуются популярностью в другой.

Основоположник науки народоведение, крупнейший немецкий ученый Фридрих Ратцель (1844–1904) в своей базовой монографии «Антропогеография» (1912) подчеркивал: «Следует считать основным положением антропогеографии, что распространение этнографических предметов может совершаться только через человека, с ним, при нем, на нем, особенно же в нем, то есть в его душе, как зародыш идеи формы. Этнографический предмет передвигается вместе с его носителем». Его соотечественник известный этнолог и религиовед Лео Фробениус (1873–1938) формулировал этот основной принцип еще короче: «У культуры нет ног, и поэтому она заставляет человека переносить себя. Человек или народ — носильщик культуры». А всемирно признанный классик этнологии Бронислав Малиновский (1884–1942) довел формулировку тезиса до совершенства, провозгласив: «Культура — это биологическое явление».