Глава 4. Джон шагал по комнате из угла в угол, то и дело нервно вздрагивая и пытаясь взять себя в руки

Джон шагал по комнате из угла в угол, то и дело нервно вздрагивая и пытаясь взять себя в руки. Он не сможет ничем помочь Шерлоку в таком взвинченном состоянии, дерганый и больше всего на свете желающий сорвать с него одежду и запечатлеть свое имя на каждом сантиметре его тела. Нет, другу необходим тот, кто способен трезво мыслить и исцелить раны, оставленные Андерсоном.

Заглушаемый эмоциями слабый голос логики подсказывал, что у криминалиста не было намерения причинить физический вред и, вероятно, тот понятия не имеет, что именно натворил. Впрочем, этот недоумок все равно вряд ли бы раскаялся в сделанном. Как бы то ни было, факт оставался фактом: на бледной коже Шерлока наливались, постепенно темнея, свежие синяки, прочерченные подсохшей кровью.

- Рубашке конец, - сказал Джон, коснувшись алых потеков на белом хлопке. – Как думаешь, если замочить прямо сейчас, пятна сойдут? - собственный голос показался ему глухим и полным сомнения, и он сглотнул поднимавшуюся в горле желчь.

Джон даже вспомнить не мог, испытывал ли хоть раз подобную ярость. Не было той спокойной сосредоточенности, которой он научился в армии, где ради того, чтобы выполнить свою работу, следовало отбросить эмоции, - наружу вырвалось нечто первобытное, примитивное, и казалось, что все попытки держать это в узде обречены на провал.

Молчаливая покорность друга застала врасплох, и Джон запаниковал, решив, что вновь навязал тому свою волю, добавив к физическим страданиям еще и моральные. Но страх этот тут же улетучился, стоило Шерлоку взять его за руку и настойчиво потащить за собой в спальню, едва дав время на то, чтобы схватить аптечку.

Пиджак был небрежно сброшен на пол, следом за ним полетела рубашка. Она приземлилась на ковер мятым белым флагом, словно знак капитуляции, а Шерлок забрался на кровать, усаживаясь по-турецки и запрокидывая голову. Полураздетый и беззащитный, безгранично доверяющий - от этого у Джона пересохло во рту. Ему уже доводилось видеть Шерлока обнаженным в той или иной степени, но взгляд все равно скользнул по очертаниям мышц плеч и груди, против воли спускаясь вниз по животу, прежде чем Джон заставил себя сосредоточиться на своей непосредственной задаче.

Аптечка открылась с громким щелчком, и, достав пропитанную антисептиком салфетку, Джон принялся стирать с царапин засохшую кровь. Многие целители дезинфицировали раны заклинаниями, которым сам он не вполне доверял, потому что слишком часто оказывался свидетелем, что они не срабатывали, как положено. Все же в некоторых случаях традиционный подход был лучше всего.

Под пальцами ощущались натянутые сухожилия и движения кадыка, торопливая пульсация крови и исходящий от кожи жар. Это с новой силой напомнило, что Шерлок при всей своей внешней недосягаемости всего лишь человек, и о том, как же уязвимо его тело.

- Почему твои блоки не остановили его? – спросил Джон, промокая начавшую кровоточить царапину и чувствуя, как вибрирует под его прикосновением глубокий голос друга.

- Эман был вне и твоих, и моих щитов. Подозреваю, что он послужил проводником, пропуская агрессию напрямую ко мне, в обход любой защиты, - Шерлок пожал плечами. - В каком-то смысле, Андерсону надо сказать «спасибо» за то, что указал нам на слабое место. Сильный маг мог бы причинить куда больший вред.

Джон сжал губы. По его мнению, этот кретин вообще не заслуживал никакой благодарности. Выбросив салфетку в корзину для бумаг, он аккуратно положил одну ладонь на шею друга, а вторую – на затылок. Любой другой пациент тут же напрягся бы от ощущения потенциальной опасности подобного захвата, но Шерлок сидел спокойно, лишь немного откинул голову, давая больший доступ и глядя на Джона из-под полуопущенных век.

Заклинания сплелись как никогда легко: не нужно было ни накапливать энергию, ни прилагать усилия, чтобы ее направить - она с готовностью протекала сквозь него, унося с собой часть острого, звенящего напряжения, все еще наполнявшего тело. Повреждения исчезли, как будто их не было вовсе, яркие пятна кровоподтеков рассосались, сменившись прежней светлой кожей, края царапин сошлись и затянулись без следа.

- Готово, - он отвел руку в сторону и изумленно замер, когда Шерлок перехватил ее на середине движения. Сжав запястье, друг поднес его ладонь к губам, мягко прижался ими к основанию, а затем осторожно прихватил кожу зубами, заставив Джона покачнуться. – Шерлок, - прошептал он. – Я в такси всерьез говорил. Если прикоснусь к тебе, то уже не смогу остановиться, - слова повисли в воздухе, полные не столько предостережения, сколько обещания, однако отстраниться он был не в силах. Шерлок не удерживал его, но Джон сам добровольно сдавался в плен.

Он хотел бы обвинить узы за то, что сейчас испытывал – недостойный эгоистичный порыв утвердить свои права на Шерлока, но в глубине души понимал, что магия тут, скорее всего, ни при чем. В любви он всегда был собственником, просто обычно успешно это скрывал.

Прикосновение языка заставило задрожать, клонясь вперед; желание жаром пронеслось по телу, и джинсы стали тесными. Собственный резкий вдох в тишине спальни показался громким; шуршание простыней заставило открыть глаза, и Джон увидел, что друг стоит перед ним на коленях на кровати. Сжав пальцами влажное запястье, Шерлок обхватил второй рукой его щеку и коснулся губ поцелуем, затаив дыхание и сгорающий от неприкрытого желания.

Когда он отстранился, кожу Джона покалывало, а все органы чувств, казалось, были наполнены вкусом Шерлока.

- Почему ты решил, что я захочу, чтобы ты остановился?

Джон замер, внимательно глядя на него и отмечая про себя доказательства правдивости этих слов, что подбрасывало ему тело Шерлока – от жаркого взгляда до напряженных сосков и твердого выступа под тканью безупречно пошитых брюк.
- Тебя магия заводит или я? – спросил он, не особо беспокоясь, на самом деле, каким будет ответ, ласково обхватил ладонями плечи Шерлока, а потом повел вниз по худощавым рукам и груди, ощущая рождаемую прикосновениями сладостную дрожь. Пальцы Шерлока пробрались под его свитер, торопливо и неловко вытянули футболку из джинсов, скользнули под нее и прохладно легли на живот.

- Ты, - уголки полных губ слегка изогнулись. – И то, что ты делаешь. Я хочу… - Продолжения не последовало, но оно было очевидно в том, как он прогнулся и слегка качнул бедрами навстречу, когда Джон шагнул ближе. Упершись коленями в край матраса, он проводил ладонями по спине Шерлока, прослеживая выступы позвонков и очертания ребер, словно они скрывали от него какую-то тайну. – Я хочу.

Повторяться было не в духе друга, но Джон уловил изменившуюся интонацию: не оборвавшаяся фраза, а утверждение. Кожа Шерлока была гладкой и теплой, пояс брюк казался раздражающей пограничной полосой, и Джон совершенно точно понимал, к чему все ведет. Эта уверенность восторженно трепетала глубоко внутри, все сильнее раздувая бушующий в крови пожар. Все мысли – и о чертовом Андерсоне, и о душах, и об узах – испарились, изгнанные реальностью прижимающегося к нему тела Шерлока, все еще скрытого непозволительно большим количеством одежды.

- Ты уверен? – последняя попытка сохранить здравый смысл прозвучала приглушенно, почти затерявшись в складках свитера, который Шерлок стащил с него вместе с футболкой и отбросил в сторону. Он притянул Джона к себе и увлек за собой вниз, быстро и легко касаясь губами челюсти, шеи, обоих плеч – здорового и изувеченного, выступа ключиц. – Мы можем с этим подождать, если ты… мы не обязаны…

Казалось, сама его сущность всеми своими фибрами кричала, что последние слова – ложь, и то, что они делают, по непонятной причине, жизненно важно, но Джон отмахнулся от этого ощущения. Возможно, то была реакция на случившееся сегодня, заставившая его неудержимо желать физической близости с Шерлоком, а может – какую-то роль играла возникшая между ними связь - какая в итоге разница. Все, что сейчас имело значение – Шерлок с ним рядом, восхитительно возбужденный, смотрит из-под потяжелевших век, и на коже его, словно призывные маяки, ярко проступает горячий румянец.

Губы Шерлока ласково скользнули по его собственным – мимолетное, легкое, будто пером, прикосновение – прежде чем вернуться с новым поцелуем, глубоким и настойчивым. Неделю назад подобное могло произойти лишь в фантазиях, а теперь вкус Шерлока прочно отпечатался в памяти, и невозможно было игнорировать его нетерпеливые движения.

- Пожалуйста? – всколыхнувший воздух шепот эхом повторил немую просьбу Джона с такой точностью, что какое-то мгновение он не мог понять, кто именно из них это произнес. Открыв глаза, он столкнулся с взглядом Шерлока, бывшего так близко, что они соприкасались кончиками носов; расширившиеся зрачки скрадывали потемневшую радужку. Друг сжал губы так плотно, что они казались тонкой линией, совершенно непривычной на его лице, прежде чем хрипловато признался. – Ты мне нужен.

Это было все, что требовалось Джону – больше, чем он рассчитывал услышать от Шерлока когда-либо, - и он подался ему навстречу, перехватывая слова поцелуем. Ладони его вновь заскользили по телу, изучая и запоминая каждый выступ, изгиб и впадину, пока руки Шерлока вели свое собственное исследование. Прежние партнеры всегда старались не прикасаться к его шраму - то ли из страха причинить боль, то ли грубый рубец просто был им неприятен, - но Шерлок, будто зачарованный, проводил по нему снова и снова.

Сердце Джона переполняло пьянящее ощущение, что теперь ему это позволено, а Шерлок схватил его за плечи и перекатился, усаживаясь сверху и наклоняя темную голову. Губы жарко прижались к груди, заставляя прогнуться в спине, подаваясь с шипением навстречу, пока Шерлок прикусывал и посасывал его кожу – не стремясь причинить боль, но с намеком на опасность, что так всегда манила Джона.

Шерлок легко провел ногтями чуть согнутых пальцев по мягкому животу и скользнул ниже, дергая пояс преградивших путь джинсов. Раздраженное ворчание прокатилось между ними, а потом Джон обнял Шерлока и притянул к себе, соединяя их тела в одно целое, от губ и груди до пары длинных ног, которые он обхватил своими, отчего оба с шумом втянули воздух.

- Твою мать, - выдохнул Джон, запрокинув голову, и крепко зажмурился, когда по животу и ниже побежали жаркие искры, стоило только Шерлоку резко дернуть бедрами, вжимаясь в него. Тот в ответ лишь согласно хмыкнул, не желая отрывать губ от его шеи ради более внятного ответа.

Джон погрузился в мучительно возбуждающий калейдоскоп чередующихся нежных ласк и острых укусов, прикосновений прохладных пальцев и горячего языка. Руки его безостановочно гладили тело Шерлока, пытаясь воспринять все разом и не в силах охватить и десятой части. С хриплым рычанием Джон сжал ладонями его ягодицы, дергая на себя и вскидывая бедра навстречу, получив в ответ слабый стон.

Джинсы немилосердно сдавливали возбужденный член, и неохотно отстранившись, Джон рывком расстегнул молнию и попытался от них избавиться – без особого успеха, потому что Шерлок по-прежнему сидел на его ногах. Тот окинул его голодным взглядом, а затем приступил к делу сам: стянул джинсы вниз по бедрам и раздраженно фыркнул, заметив, что Джон так и не разулся.

- Задачу ты не облегчаешь, - проворчал он. Джон рассмеялся и потянул пояс его брюк.

- А сам-то? Для того, что я задумал, придется тебе от них избавиться, - усмехнувшись, он отвел руки Шерлока, торопливо стянул ботинки и разделся. Шерлок, однако, оказался быстрее – разулся, наступая на задники, а следом на пол с шорохом упали его брюки вместе с бельем. Перед Джоном мелькнула молочно-белая кожа и налитый кровью член, а мгновением позже Шерлок забрался на кровать позади него и придвинулся ближе.

Руки уверенно прошлись по его плечам и груди, скользнули по животу по спускающейся вниз дорожке волос, и Джон откинулся назад, раздвинув ноги и опираясь на ладони. Оба застонали в унисон, когда Шерлок обхватил его член, проводя по тяжелому стволу вверх-вниз и пальцами вырисовывая круги по мошонке. Джон дрожал от удовольствия, чувствуя, как тот ласкает, перекатывает и дразнит, лишь намекая на трение, но не давая достаточно.

Притворная робость – он чувствовал, как изогнулся в озорной улыбке легко касающийся его шеи рот, и не сомневался, что Шерлок, позабывший о собственной эрекции, упиравшейся Джону в спину, внимательно смотрит, наблюдает, запоминает. Хотелось протянуть руку назад и ответить лаской на ласку, но друг сидел слишком близко, поэтому он развернулся и толкнул его спиной на постель, впервые получив возможность как следует разглядеть того, кто вот-вот станет его любовником.

Шерлок был прекрасен и полностью одетый, но сейчас… Исчезли самообладание и несколько высокомерное превосходство, сменившись нетерпеливыми, лихорадочными движениями; бледное тело раскраснелось, жаждая новых прикосновений. Припухшие от поцелуев губы побледнели, с силой прикушенные, и Шерлок отчаянно задрожал, когда Джон прижал его бедра к постели, удерживая на месте и не отводя восхищенного взгляда.

Он проводил руками по телу Шерлока, очерчивая дуги ребер и впалый живот, в почти молитвенном преклонении касаясь их губами и языком, вдыхая запах кожи – мыло и мускус - и чувствуя, как прокатывается по спине ответное напряжение. Пальцы Шерлока скользнули по его плечам и упали на кровать, крепко, до белых костяшек, стискивая простыни, как будто в противовес дрожащим в горле бесстыдным звукам. Приглушенные стоны сменились изумленным ругательством, стоило Джону быстро скользнуть вниз и вобрать член Шерлока в рот.

- О, черт! Джон!..

Джон всегда думал, что в постели Шерлок наверняка будет вести себя так же, как и вне ее: командовать и раздавать указания. Он неосознанно напрягся, ожидая резких толчков и требовательно впивающихся в голову пальцев, и обхватил ствол у основания – это позволяло доставить больше удовольствия и одновременно снижало риск.

Однако движение руки Шерлока по его виску и коротко стриженым волосам, было осторожным и благоговейным. Он дышал неровно и резко, на ключицах, точно роса, высыпали капельки пота, но, несмотря на это, он сдерживался, позволяя Джону действовать в собственном ритме, изучать и наслаждаться вкусом во всей полноте. И только когда Шерлок раздвинул ноги шире и, толкнувшись глубже, слегка приподнял бедра в неприкрытом приглашении, Джон замер, отстранился, давая отдых челюсти, и хрипло спросил:

- Смазка?

От звука, который издал Шерлок – бессвязное, полное страстного желания согласие – член Джона жадно дернулся. И невозможно было представить зрелище более восхитительное, чем этот, всегда такой изящный в своих движениях, человек, неловко нашаривающий необходимое – не только смазку, но и презерватив. Чаша весов окончательно склонилась от «быть может» к «неизбежно», отчего огонь внутри превратился в бушующий пожар.

Он неловко отщелкнул крышку, и порядочная часть геля оказалась на постели, однако сейчас ему не было до этого дела. Шерлок подложил под бедра подушку и всхлипнул, когда прохладные пальцы Джона скользнули меж его ягодиц, дразняще касаясь входа. О том, чтобы торопиться не было и речи. Джон даже приблизительно не представлял, когда Шерлок занимался сексом в последний раз - для неопытного тот вел себя слишком уверенно и точно знал, чего именно хочет – но все же предполагал, что с тех пор прошло довольно много времени. Больше, чем с того момента, как сексом с мужчиной занимался сам Джон, а это было больше трех лет назад. Рисковать и причинять Шерлоку боль он не собирался.

Обрывки фраз, обещаний и тихие просьбы прерывались стонами, которые становились все чаще с момента, как Джон погрузился в жаркую тесноту. Он заставлял себя думать об анатомии в целом, а не о Шерлоке в частности, потому что если не принять меры, все закончится, даже не успев начаться. Он сосредоточился на ласковых, растягивающих движениях, пока, наконец, не задел искомую точку, от чего Шерлок резко втянул воздух и напрягся, и в спальне раздался его дрожащий стон.

- Боже, ты великолепен, - выдохнул Джон, осыпая поцелуями бедра и вздрагивая от каждого прикосновения его рук. Шерлок почти не мог до него дотянуться, и потому ладони его легко скользили по плечам, рукам и затылку, одновременно нежно и нетерпеливо. – Скажи, чего ты хочешь.

- Еще, - смог произнести Шерлок. – Еще, Джон!

Джон подчинился, быстро и осторожно добавив второй палец, а затем и третий, с жадным восхищением наблюдая, как лицо Шерлока заливает краска. Казалось, с него слетает внешний панцирь, и он, оставаясь собой, раскрывается до самых глубин своего существа – нечто необузданное и примитивное, чем дано наслаждаться лишь Джону.

Наконец Шерлок стал податливым и расслабленным, Джон извлек пальцы, неловко нашарил и распечатал презерватив, зашипев, раскатал его по чувствительному члену и устроился между ног Шерлока.
- Если станет больно, сразу скажи, - он крепко обхватил ствол, наклонился и прижался к губам Шерлока, увлекая в поцелуй, жадный, влажный, лихорадочный и куда более правильный, чем все предыдущие в жизни Джона. – Ладно?

- Не станет, - возразил Шерлок и ахнул, когда Джон качнулся вперед – так близко, но все еще недостаточно.

- Шерлок…

- Ладно, хорошо, просто… - тот подтянул ноги выше, обхватывая ими Джона и настойчиво вжимая пятки – и разве можно было отказать этому безмолвному требованию? Джон подчинился и осторожно толкнулся внутрь, крепко прикусив губу и застонав так, что казалось – проникает не он, а в него. Открыв глаза, он вгляделся в лицо Шерлока, на котором страсть граничила с болью, но прежде чем он успел собраться с мыслями и спросить, все ли в порядке, Шерлок подался ему навстречу, заставив погрузиться глубже.

- О, боже...

Восклицание вырвалось одновременно у обоих, и смешок, заклокотавший в горле Джона, слился с тем, что рокотом раскатился у Шерлока в груди.

- Все хорошо? – спросил Джон и наклонился, левой рукой придерживая Шерлока за бедро, правой касаясь лица, и видя желание, затуманившее эти внимательные глаза.

- Лучше, чем «хорошо», - Шерлок опустил ресницы, и уголок его губ изогнулся в улыбке. – Ты во мне.

Такие простые слова, но услышав их, Джон задрожал, подаваясь вперед и глядя, как выгибается в ответ Шерлок. Теперь на его лице было лишь чистое удовольствие, и Джон отстранился и толкнулся внутрь снова. Он старался держать себя в руках, ему хотелось узнать точно, что заставляет Шерлока ахать и стонать, от чего у него перехватывает дыхание и с губ срываются вскрики. Сзади было бы проще и лучше угол проникновения, но желание смотреть, не упуская ни малейших изменений его выражения, было куда сильнее. И оно того стоило: всякий раз, задевая его простату, Джон мог видеть, как на лице его проступает блаженство, и как он сдерживает крик наслаждения.

Он настолько затерялся во всепоглощающем ощущении близости Шерлока и подступающего оргазма, что не обратил внимания ни на свечение эмана, ни на то, что вновь проявилась виденная накануне тончайшая паутина. И лишь когда Джон запрокинул голову, крепко стискивая бедра Шерлока и вбиваясь в него, он заметил мерцающий свет.

- За нами подглядывают, - он неловко наклонился, слизывая пот с груди Шерлока, и услышал озадаченный возглас. – Твой эман здесь.

- И пусть, - простонал Шерлок. Его рука скользнула по животу вниз, обхватила член и начала двигаться завораживающе быстро и умело. Он дергал бедрами, подлаживаясь под все более беспорядочный ритм Джона, вцепившись второй рукой в его предплечье - крепкий живой обруч, сжимающий напряженные мышцы с такой силой, что наверняка останутся синяки – пока оба они приближались к разрядке.

От внезапно окатившей вспышки силы перехватило дыхание, Джон сжал челюсти так, что на шее проступили сухожилия, чувствуя, как омывает его всеобъемлющее блаженство – не оргазм, но нечто иное, проникшее в самые глубины и наполнившее собой все органы чувств – и человеческие, и высшие. Все еще ошеломленный, он попытался понять, что было причиной этих ощущений, и заметил, что плотно оплетен золотистой сетью.

Шерлок под ним дернулся, уже не стоная, а беззвучно шевеля губами, когда их обоих обдало жаром. По лицу Джона катился пот. Второй волны силы, пронесшейся по нитям паутины, он уже не выдержал. Сперма Шерлока выплеснулась между ними, и пульсация сжимающих его мышц заставила Джона сорваться следом.

Это было похоже на смерть; согнувшись пополам, как от боли, он тонул в ощущениях. Жар искал путь наружу из его тела, сочился из кожи, вырывался из-под ребер; в глазах потемнело, дрожащие руки с трудом удерживали собственный вес, пока он изливался внутрь Шерлока.

Казалось, этому не будет конца, и содрогания тела из-за опутавшей их своей сетью силы напоминали действия электрического разряда. Дыхание Джона замерло в груди, когда Шерлок неловко провел непослушными ладонями по его лицу, погладил щеки, а затем запустил пальцы во влажные, слипшиеся от пота пряди волос.

- Твою мать, - прохрипел Джон и быстро заморгал, пытаясь избавиться от мельтешащих перед глазами черных точек, а затем руки подогнулись, и, охнув, он рухнул на растянувшегося под ним Шерлока. Он хотел спросить, что произошло, ведь то, что случилось сейчас между ними совершенно очевидно выходило за рамки секса. Где-то на границе сознания всплыли слова «нечто сверхъестественное», но онемевший язык был не в состоянии их выговорить, так что Джон просто провел рукой по груди Шерлока, чувствуя, как торопливо колотится сердце, и как оба они, все еще единое целое, вздрагивают в унисон.

- Все хорошо? – смог прошептать он и улыбнулся, когда Шерлок прижался губами к его макушке и скользнул ладонью вниз по спине – восхитительный круговорот ощущений.

- Хорошо – это мягко сказано, - Шерлок сжал его бедра, побуждая отодвинуться, и Джон, поморщившись, выскользнул из него, едва успев удержать на месте презерватив. – Все было…

- По-другому? – подсказал он, выбрасывая презерватив в корзину одной рукой. Вторая по-прежнему касалась Шерлока: сама мысль о потере физического контакта вызывала головокружение и чувство слабости. Идея, что можно хоть на миг отпустить этого человека, представлялась чем-то чужеродным, и, как заметил Джон, тот тоже не отстранялся – водил пальцами по его влажной от пота коже, и даже когда потянулся за салфетками, сжал ладонью плечо, как будто не мог перенести мысль о расстоянии между ними.

- Невероятно, - тихий ответ прозвучал словно глубокое, довольное урчание, и Джон наклонился к Шерлоку, погружаясь в поцелуй, в котором эхом звучали отголоски прежней страсти, неторопливый, но исполненный значения, и отстранился, лишь когда тот щекотно провел салфеткой по животу.

Они кое-как, неаккуратно и торопливо, стерли с себя следы, слишком обессиленные, чтобы уделить этому внимание. Секс на неразобранной кровати означал, что простыни остались сухими. Они оба зарылись под одеяло, и Джон прижался к Шерлоку, чувствуя, что именно здесь, в беспорядочном переплетении рук и ног – его место.

- Душ, - пробормотал он, слишком утомленный, чтобы это стало чем-то большим, чем просто упоминанием.

- Потом, - наклонив голову, Шерлок мягко коснулся губами его губ и щек, без прежнего жара, но все так же восхитительно. От этого перехватило дыхание, и все тело обожгло – не желанием, сейчас утоленным, но чем-то иным, обитавшим где-то в самой глубине, глубже сердца. – Останься?

Джон улыбнулся и крепче прижал его к себе, расслабившись, когда Шерлок устроился рядом и перекинул через него ногу, словно удерживая на месте.

- Я никуда не уйду.

И даже не успев договорить, Джон понял: речь не только о здесь-и-сейчас, не только об этой ночи и этой постели. Он дает обещание. С этого момента и до конца дней.

Он медленно засыпал, убаюкиваемый размеренным шелестом дыхания Шерлока и замедляющимся стуком его сердца под своей ладонью. Оба погрузились в забытье, так и не заметив, как струится из-под пальцев Джона, мерцая в такт мелодии их объединенных душ, золотистый свет.