Глава 6. Сперва Джон пытался сосредоточиться на теплоте тела Шерлока, прижавшегося спиной к его груди, но стоило тому выпустить на волю магию Охоты

Сперва Джон пытался сосредоточиться на теплоте тела Шерлока, прижавшегося спиной к его груди, но стоило тому выпустить на волю магию Охоты, как в голове осталось лишь одно – не забывать дышать. Казалось, сама его сущность утекает куда-то, а оставленное ею тело погружается в ледяную воду. Голубое сияние залило все вокруг, слепя глаза и просачиваясь внутрь черепа, а в ушах раздавалось странное потрескивание – так вздыхают и скрипят рассыхающиеся балки старого дома после жаркого дня.

Следом пришло ощущение необъятного пространства – пустоты, где так легко утратить себя самого. Но не успел Джон испугаться, что заплутал навсегда, как появилось и потянуло за собой узнавание - словно дорога, по которой следует направить шаги, и он позволил себе скользить вдоль намеченной тропы, постоянно осознавая рядом присутствие Шерлока - перед собой, в самом себе, вокруг себя и повсюду – пока оба они стремительно неслись вперед, все дальше и дальше.

Знакомые запахи Афганистана – вечно шуршащие пески и смолистый кедр, раскаленные солнцем камни и густой воздух – звали к себе, а затем вдруг чувство, что сам он – не более чем туман, исчезло, сменившись чем-то более плотным. Казалось, кожу царапали поднятые ветром песчинки, под ногами была твердая скала, но он знал, что здесь очутилась его часть, имевшая мало отношения к физической оболочке: то, что оставалось, когда плоти больше не было.

Но все размышления о собственной природе исчезли, стоило инстинкту вступить в свои права. Джон выхватил Браунинг, снял его с предохранителя и согнул руку в локте, поднимая оружие дулом вверх, готовый выстрелить в любой момент. Вокруг разливался свет занимающегося утра. Ничто не указывало, что Моран может находиться где-то поблизости, не было вообще ни одного живого существа, кроме них самих – лишь рос одинокий кедр, да кружил в вышине больше похожий на крохотное пятнышко орел, - и все же место это едва ли напоминало ту заброшенную, разоренную войной землю, что представала в его кошмарах.

На стволе дерева висел череп антилопы с неизменными наушниками, тут и там поблескивала, вспыхивая ослепительно белым в рассветных лучах, лабораторная посуда. На журнальном столике лежал тяжелый заряженный пистолет - точная копия того, что он держал в руке, - а рядом стояли знакомые кресла. Частицы Бейкер-стрит появились здесь, в этих пределах, в том числе, как запоздало понял Джон, их с Шерлоком постель. Узкая походная койка, дешевая и хлипкая, исчезла. Ее сменила стоящая на почетном месте кровать Шерлока, а на ней - одеяло Джона и его подушки.

И он почувствовал себя как дома.

- Владения формируются по нашему образу и подобию. Последователей у нас в обычном понимании нет, но все же эти предметы, - Шерлок наклонился, поднял что-то с земли и показал Джону в доказательство: одно из удостоверений Лестрейда, - можно считать чем-то близким по сути к дарам. И твоих вещей здесь не меньше, чем моих. - Он кивнул в сторону горстки стекол, поблескивающих на выступе скальной породы рядом с кроватью: осколки колбы. – Моран разбил ее, чтобы дать нам знать, что нашел сюда дорогу.

- Но это же просто вещи. Как так получается, что мы чувствуем, когда их уничтожают? – прошептал Джон. Он схватил друга за локоть и потянул за собой, проверяя места потенциальных точек снайперского огня и прикидывая, как максимально использовать то скудное прикрытие, что можно было найти на пустынном плато. – Пригнись.

Шерлок забрал у Джона Браунинг и тут же вложил в руку другой – его идентичную копию с журнального столика.

- Это не предметы, это их образы, созданные нашей магией. Именно поэтому мы можем чувствовать вмешательство демона. Я никогда прежде не пытался пронести оружие в иные пределы, но этот пистолет был создан самими владениями. Он точно сработает.

- Отлично. Осталось только найти мерзавца, - Джон нахмурился, почувствовав, как напрягся Шерлок, а секунду спустя ощущение обрушилось и на него. Воздух над пустыней дохнул холодом, под ногами слабо задрожала земля. Это было похоже на камешек в ботинке или обломок бритвенного лезвия в пище: острое, болезненное, чужеродное, но он никак не мог понять, откуда оно исходило.

- Есть идеи?

Шерлок помотал головой и задумчиво сощурился. Джон почти видел, как предположение за предположением сменяют друг друга в его мозгу с молниеносной быстротой. Он сжал губы, а Шерлок наклонился к его уху и зашептал, торопливо выкладывая факты:
- Не жди, что Моран примет знакомую форму. Сила Мориарти ему больше не доступна, но часть своей наверняка сохранилась. Он может…

Фразу оборвал грохнувший выстрел. Джон дернул Шерлока за собой, под прикрытие древесного ствола, пытаясь вычислить, откуда именно прилетела взрывшая песок пуля. Воздух задрожал, будто над землей поднялось и с тихим стоном осело раскаленное марево, но Джон этого даже не заметил, не в силах оторвать взгляд от яркой крови, просачивающейся меж пальцев друга, сжимающих руку пониже плеча.

- Царапина, - выдавил тот и резко дернул полу собственной рубашки, отрывая неровную полосу ткани. Пользуясь свободной рукой и зубами, он обмотал ее вокруг раны и крепко затянул. – Откуда стреляли?

- С севера, - Джон указал на скалы в километре с лишним от них. – С такого расстояния попадет не всякий снайпер. Даже демон – и тот промазал, как я понимаю. Иначе ты бы уже лежал с пулей в голове.

- Ослабшим демонам трудно поддерживать принятую форму, связно мыслить и действовать, - объяснил Шерлок. – Вероятно, и Моран, и его винтовка развоплощаются.

Джон помолчал, соображая, что именно это значит.
- То есть, чем дальше, тем отчаянней и опасней он становится. И сколько у него в запасе? Если этот урод полностью лишится силы, что тогда?

- Он перестанет существовать, но у нас нет времени на ожидание подобного исхода. Если Моран обзавелся союзниками, то, оказавшись в тупике, сбежит, обратится к ним и вернется с новыми силами. Сейчас у нас наилучшие шансы с ним расправиться, - Шерлок обтер о брюки окровавленную ладонь, взял его за запястье и закрыл глаза, выравнивая резкое и рваное от боли дыхание. Ветер задул в такт его выдохам и вдохам, поднимаясь и утихая, точно прибой, и остудил выступивший на лбу Джона пот.

Постепенно ему начало казаться, что он ощущает сквозь подошвы ботинок биение огромного сердца: пульсацию жизни самой этой земли. Он с трудом сглотнул, а Шерлок внезапно поднял веки, и зрачки его резко сократились в ярком свете поднимающегося солнца.
- Нашел. Я могу перебросить нас ближе, но тогда держись за меня.

- Что ты хочешь сделать? – Джон крепко стиснул пистолет в левой руке, а правой сжал плечо друга.

- Владения различаются размерами. Принадлежавшие Мориарти были сжаты в пространстве, не больше обычной комнаты. Наши, по своей природе, куда протяженнее, но это – все равно, что пейзаж на холсте. Ткань можно собрать и тем самым сократить расстояние между двумя точками. Моран поймет, что я сделал, но не будет знать, где именно мы окажемся.

- И насколько близко ты сможешь попасть?

Шерлок помотал головой.
- На высокую точность рассчитывать не стоит, но если попробуем добраться туда пешком – только дадим ему шанс выстрелить снова, - коротко сжав его руку, детектив втянул воздух, и мир вокруг них сдвинулся. Шаткое равновесие и неопределенность - словно попытка устоять, когда у тебя из-под ног выдергивают ковер. Мгновением позже все прекратилось, и Джон обнаружил, что привалился к скале, изо всех сил вцепившись в плечо друга и борясь с головокружением.

Тонкие пальцы прикоснулись к его губам, не давая вырваться не единому слову, и Шерлок прижался спиной к каменному выступу. Прислушавшись, Джон смог уловить шорох и потрескивание: кто-то торопливо поднимался на ноги.

Дальнейших подтверждений ему не требовалось - он шагнул вперед и спустил курок. Звук выстрела рассыпался неровным эхом, которое тут же прервалось свистом срикошетившей и улетевшей в никуда пули.

Плечи Морана дернулись, он затрясся от беззвучного хохота, глядя на Джона: высокий, крепко сбитый, и, хотя испещренное шрамами лицо было изможденным, от него по-прежнему исходила угроза.
- Хорошая попытка, - растягивая слова, произнес он, - но я не настолько глуп.

- Явиться за нами сюда тебе идиотизма хватило, - с вызовом ответил Джон. Руки зудели от желания снова нажать на спуск, всадить мерзавцу пулю в лоб, но что толку тратить патроны попусту – тот закрылся щитами. В реальном мире серебряная пуля прошила бы их с легкостью. Того же Шерлока блоки от попадания не спасли, но самого Морана что-то надежно защищало.

Узы замерцали вокруг его запястья и зеленоватым сиянием протянулись к груди Шерлока, и в тот же миг перед глазами вспыхнула картинка, простая и понятная. Друг настойчиво транслировал ему образ: жетоны на шее противника.

Демон прищурился, крепче перехватил винтовку и уставился на соединявшую их ленту света. Джон увидел, как над верхней губой его бисеринками выступает пот, пока воздух вокруг, казалось, густел от нараставшего противостояния.

- Полагаю, мне следует отдать тебе должное за попытку применить логику, - Шерлок выступил вперед из тени и окинул Морана внимательным взглядом. – Позаботился о том, чтобы защитить себя, заговорил боеприпасы, чтобы мои блоки против них оказались бесполезны. Жаль, ты не продумал все до конца, - он чуть повернул голову к Джону, намеренно объясняя сказанное. – Те заклинания, из-за которых срикошетила твоя пуля, влияют и на его винтовку. Он не сможет выстрелить, пока не снимет жетоны, а стоит ему так сделать…

- Я смогу его убить, - от этой мысли он ощутил мрачное удовлетворение. Моран стоял на скальном выступе, нависающем над плато. Отсюда Джон ясно видел всю равнину, где находилось, словно господствующая над ландшафтом крепость, святая святых, сердце их владений. Бежать демону было некуда, ему оставалось только прорываться мимо них с Шерлоком, если конечно эта тварь не решит попытать счастья и не прыгнет вниз, рискуя свернуть шею.

Оружие не будет играть здесь никакой роли, исход этого противостояния решится в рукопашной. Все, что требуется – чтобы Шерлок отвлек внимание Морана.

Джон попытался передать другу возникший план, неловко нащупывая путь. Он не знал точно, как именно Шерлок транслировал ему образы, но попробовал сделать то же самое и заметил краем глаза, как тот вздрогнул и чуть запнулся на полуслове, прежде чем продолжить говорить.

- Мориарти развоплощен. Ты не обладаешь достаточной силой, чтобы вернуть его, даже если у тебя и сохранилась его частица.

Моран усмехнулся, на лице его застыло презрение.
- Думай, что хочешь, - глаза вновь метнулись к связывавшему их свету, и черты демона исказила ненависть. – Я вижу, что нужно сделать, выполню свою задачу и получу желаемое. Проще простого.

- О! – пораженный возглас детектива, понявшего, в чем дело, разнесся в воздухе. – Тебе нужно уничтожить узы.

От этих слов Джона словно окатило ледяной водой, он вздрогнул и расправил плечи. Ощущение было схожим с испытанным тогда, в соборе: осознание, что, во что бы то ни стало, он должен защитить доверенное ему – и плевать какой ценой. Он слышал, как ругает сам себя Шерлок за то, что не догадался раньше, но продолжал, не отрываясь, смотреть на Морана.

- Глупо, я должен был сразу это понять. Джон так и сказал: магия Мориарти дала энергию, требуемую для их возникновения. Всего лишь стечение обстоятельств, но, разорвав их, ты освободишь последние отголоски его силы, - Шерлок шагнул ближе, и речь его зазвучала с той пулеметной скоростью, с какой он всегда озвучивал свои выводы.

- Но эта задача не каждому по силам. Когда я заключал с Мориарти сделку, он выдал, кто ты есть. Назвал тебя «мой тигр», «мой маленький охотник», - Шерлок фыркнул, произнося уменьшительные прозвища, но Джон едва ли это заметил, полностью сосредоточившись на Моране, на лице которого все явственней проступали неверие и злоба по мере того, как Шерлок раскрывал всю правду. В любую минуту…

- Он тебя создал. Ты не просто случайный союзник, ты обязан ему существованием. И тебе не нужно семя, потому что ты и есть семя. Разорвав узы, ты получишь его силу. Ты готов ради него опустошить до дна самого себя в надежде, что, возродившись, он тебя вернет. - Нечаянное шарканье о камень подошвы ботинок Шерлока показалось в напряженной тишине неестественно громким. – На твоем месте я бы не слишком на это рассчитывал. Это ведь ты не смог защитить Мориарти, когда тот был уязвим и больше всего в этом нуждался. Это ведь ты не успел застрелить Джона в соборе.

- Заткнись! – рев Морана эхом отскочил от скал; лицо его потемнело от ярости, руки тряслись. Он впился глазами в Шерлока, совершенно позабыв о Джоне, и тот воспользовался предоставленным шансом.

Против удара кулака блоки оказались бесполезны, костяшки со всей силы впечатались в жестокое лицо, и Джон услышал, как загрохотала по камням винтовка. Демон отшатнулся, оскалив зубы, а в следующий миг рванулся вперед, используя для броска инерцию собственного отклонившегося назад тела, и сбил Джона с ног.

Браунинг с глухим стуком упал на землю, но Джон не слышал, куда именно тот отлетел. Он яростно лягался, впивался зубами, ногтями и бил, куда только мог дотянуться. Демон своим весом безжалостно придавил его к земле, и в спину сквозь свитер вонзались острые камни.

В их схватке не было ни грана магии. Она была жестокой и беспощадной: противоборство грубой силы, а не искусных заклинаний. Моран был демоном. Джон – солдатом. И дело было не в том, чтобы нанести идеальный хук слева или красиво отправить противника в нокдаун – годилось все, что только могло причинить боль, потому что пока демон пытался справиться с Джоном, он не смотрел на Шерлока так, будто хотел живьем содрать с него кожу.

От резкого толчка лязгнули зубы. Из носа капала кровь. Они с Мораном, сцепившись, катались по камням, Джон ободрал кисти рук, но за каждую новую ссадину или синяк он сполна расплачивался со своим противником, с удовлетворением ощущая, как поддается под его ударами чужая плоть. Он ожидал, что демон в любой момент может изменить форму, но тот – то ли слишком ослабший, то ли ослепленный бешенством – оставался в человеческом теле, израненный и изрыгающий невнятные угрозы.

Сделав подсечку, Джон перекатился, прижал Морана к земле, занося правый кулак, но опустить его так и не успел. Ухмыльнувшись разбитыми в кровь губами, демон протянул руку – не за винтовкой, а к левому запястью Джона, и, рывком развернув его ладонью вверх, схватил воздух под нею.

Вот только пальцы его сомкнулись не на пустоте, а на узах. Мир померк. Как будто на грудь его уселось что-то тяжелое, навалилось неподъемным грузом, не давая вздохнуть. Солнце исчезло с небосвода, но не было ни звезд, ни облаков – лишь густая, непроглядная тьма, в которой раздавался треск, словно нечто крепкое поддавалось под воздействием неумолимой силы. Джону казалось, что из него наживую выдирают сердце, таща его по ребрам, как по острейшим из ножей, и он был почти уверен, что надсадно кашляет кровью в лицо противника.

В разум снова вломился образ армейских жетонов, окрашенный болью и паникой. Моран пригвоздил его, беспомощного и обессиленного, к камням, словно мотылька к доске. Ногти неловко проскребли по лицу демона, его глазам и шее, пальцы нашарили цепочку, и их ужалило наложенными на металл заклинаниями.

Моран побагровел от напряжения, удерживая Джона на месте и одновременно пытаясь разорвать узы. Его трясло от желания расправиться с ними, и, хотя ладонь обугливалась от соприкосновения с сияющим лучом, который отчаянно сопротивлялся нападению, он не обращал никакого внимания на боль.

По сравнению с прочностью уз, свисавшая с шеи Морана цепочка казалась слабее паутины. Хватило одного рывка, и звенья лопнули и посыпались на пальцы Джона, в которых сверкнули армейские жетоны.

Щиты демона пали, и в тот же миг грохнул выстрел, неумолимый и неминуемый. Пуля вошла в череп, вгрызаясь в мозг. Моран дернулся и обмяк, хватка на узах исчезла. Джон ожидал, что на него рухнет тяжелое безжизненное тело, но вместо этого придавливавший его к земле вес просто исчез. В вернувшемся свете сверкнули хлопья пепла – все, что осталось от Морана. Прах его унес прочь и развеял без следа поднявшийся ветер, а Джон остался лежать на спине, ловя ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

Дрожащие пальцы коснулись опухшей щеки и разбитой губы, прежде чем скользнуть ниже и крепко стиснуть его кисти мертвой хваткой, на которую Джон попытался ответить, сколько достало сил. В теле пульсировала боль, он чувствовал себя маленьким и слабым, но постепенно это ощущение пошло на убыль. А рядом ярко сияли неповрежденные узы, струясь сквозь воздух от него к Шерлоку. Прикосновение демона не оставило на них следа, в их чистом свете не было даже намека на тень повреждения.

- В следующий раз, - прохрипел Джон, - не стесняйся помочь.

Облегчение Шерлока при его словах было очевидным; друг потянул Джона за руки, помогая сесть.
- Ты контролировал ситуацию. К тому же, я пытался ограничить разрушения.

- Разрушения?

В ответе не было нужды: даже не договорив, Джон увидел, что Шерлок имел в виду. От скалы, где они сидели, и до самого горизонта зияла гигантская расселина, похожая на свежую рану. Она отклонялась на восток, проходя поблизости от их постели, и Джон знал, что, оказавшись там, обнаружит паутину трещин под и вокруг кровати – их безопасной гавани в центре этого мира.

- Если бы он разорвал узы, владения бы тоже пали. И наоборот – разрушение владений ведет к уничтожению уз. Они тесно связаны между собой, - сказал Шерлок и покачал головой, уловив невысказанный вопрос в усталом взгляде Джона. – Не знаю, как я понял это, но пока ты пытался не дать Морану расправиться с узами, я, как мог, сдерживал разрушения и ждал подходящего момента.

- И тогда спустил курок, - в глубине души Джон переживал, что не смог избавить Шерлока от этого. Дурацкая мысль – другу, вероятно, приходилось совершать и куда худшее, чем убийство демона, но логика не избавляла от острого сожаления. – Хороший выстрел.

- Пистолет был практически у его уха, - заметил Шерлок. – Промахнуться с такого расстояния было бы позором, - он крепко стиснул руки Джона, отчего с новой силой засаднили опухшие, ободранные костяшки, но Джон не мог отказаться от этого прикосновения. Теперь, когда застилавший разум туман развеялся, к смятению и боли примешивалось острое чувство триумфа. Наклонившись вперед, он прижался разбитыми губами к губам Шерлока и поморщился.

- Его больше нет, - выдохнул он, поднял руку к лицу и потер заплывший глаз, выругавшись, когда заныл кровоподтек. – Все закончилось.

- Почти.

Джон настороженно взглянул на Шерлока и подавил протестующий возглас, когда тот отстранился и поднялся на ноги. Детектив подошел к лежащей на земле винтовке, по-прежнему реальной и прочной; блеск металла под солнцем казался чем-то инородным, и Джон готов был поклясться, что чувствует исходящую от четких, хищных очертаний злобу, когда друг опустился на корточки и вытянул над оружием пальцы.

Скала под ними завибрировала, издавая низкий рокот, похожий на урчание довольного кота, в то время как в тело Шерлока вливалась сила самого этого мира. Какая-то часть ее нашла отклик и в Джоне; вдоль уз, вспыхивая крошечными молниями, проносились разряды. Он видел, как закручивается спиралью заклинание, чувствовал, как с каждым ударом сердца, накапливает оно мощь, прежде чем обрушиться на темный металл, покрывая его сетью плавящихся на глазах прожилок.

Волна, подобная взрывной, воем ветра пронеслась сквозь воздух, взметая песок, и винтовка распалась под действием ее силы – не на обломки или детали, но тончайшие переливающиеся частицы – молекулы вещества, не более. Шерлок выпрямился, пошатываясь, бледный от изнеможения, и посмотрел на Джона.

- Вот теперь все кончено.

Джон с трудом поднялся на ноги, потянулся к нему и, не задумываясь, заключил в объятия. Не требовалось слов, чтобы понять, насколько тот выжат - бесконечная усталость читалась во всем его теле. Но если утомление Джона было физическим, то Шерлок, похоже, был вычерпан до дна на всех уровнях. Блаженство этого дня превратилось в смутное воспоминание, и Джон ощутил отчаянную потребность вернуться в их квартиру и доказать тем самым самому себе, что оно по-прежнему было реальностью.

- Давай отправимся домой, - настойчиво попросил он и сощурился, когда Шерлок вместо ответа указал на повреждения, нанесенные их владениям.

- Их нужно исцелить, воздвигнуть блоки, защитить это место. Если у Морана есть союзники…

- Думаешь, хоть какого-то демона настолько беспокоит судьба этого мерзавца, что он явится сюда? – Джон провел по его предплечьям до локтей, сжал их и попытался собраться с мыслями. Восстановление можно отложить на потом, но в остальном Шерлок прав. Они не могут находиться в своих владениях постоянно, чтобы оборонять их от возможных захватчиков. Однако даже простой щит будет лучше, чем ничего.

Джон опустил голову. Сплетенное заклинание пронеслось сквозь тело и вырвалось наружу, точно расправился наполненный ветром парус. Пустынный жар обрел цель, и, глянув вдаль, Джон увидел, как дрожащее марево на горизонте, повинуясь его воле, уплотнилось, став почти непрозрачным. Временная защита, но пока что хватит и этого.

- Мы еще вернемся, - пообещал он и потерся носом о нос Шерлока. – Как только появится такая возможность, мы установим здесь все, что в наших силах, но сейчас исцеление необходимо нам самим, - Джон накрыл ладонью пропитавшуюся кровью самодельную повязку на руке друга, подчеркивая сказанное, но в глубине души он подозревал, что согласиться Шерлока заставило не собственное ранение, а его синяки и ссадины. Тот всегда наплевательски относился к собственному здоровью, доводя себя до полного истощения, пока не начинал валиться с ног, но и до возникновения уз между ними с трудом переносил боль Джона.

Шерлок не ответил. Возможно потому, что знал – слова не нужны. Он просто подчинился. Мир вокруг побледнел и растворился, на смену теплу пришла промозглая мгла Междумирья; переход на сей раз был легким и быстрым – так вода свободно стекает вниз по наклонной плоскости – и реальность вернулась к Джону с яростным звоном окружавших квартиру щитов и острой болью израненного тела.

Проход с громким хлопком закрылся, меловая пыль Кругов взметнулась в воздух и цветком хризантемы осела на пол. Высочайшее напряжение магии, что они, не замечая, поддерживали все это время, лопнуло как струна, болезненно ужалив, и Джон привалился к спине Шерлока, мгновенно ослабевший, чувствуя выступающую на лбу испарину. Блоки обрушились со звоном церковного колокола, осталась лишь базовая, наложенная на квартиру, защита, и он поморщился, когда внизу громко хлопнула парадная дверь.

- Майкрофт, - пояснил Шерлок; он тяжело дышал, будто только что пробежал марафон, грудная клетка прерывисто вздымалась. По лестнице загрохотали торопливые шаги, слишком беспорядочные, чтобы принадлежать только старшему Холмсу. – И Лестрейд с ним. Похоже, мы заставили их поволноваться.

Дверь в квартиру распахнулась. Джон, слишком обессилевший, чтобы отлепиться от спины своего любовника, только перекатил голову и, моргая, посмотрел на замерших на пороге мужчин. В замке поблескивал запасной ключ и, похоже, следовало радоваться тому, что он у Майкрофта был. Судя по виду этих двоих, они, не задумываясь, выломали бы дверь, если потребовалось.

- Вы в порядке? – резко спросил Грег, направляясь к ним, только по чистой случайности до сих пор державшимся на ногах. – Что здесь, мать вашу, произошло?

- Мы разделались с Мораном, - будничным тоном, не вдаваясь в красочные подробности, сообщил Шерлок, и Джон заметил, как Лестрейд нервно и недовольно дернул челюстью.

- Да от того, что вы творили, половину Лондона светом залило! – рявкнул инспектор, взмахом руки указывая на окно. – Мы решили, что это теракт, пока не поняли, что на всем этом отпечаток твоей магии.

- Не только Шерлока, - заметил Майкрофт, встречаясь с Джоном глазами и приподнимая бровь. – Это явно была ваша общая, объединенная магия, - несмотря на усталость, Джон заметил его улыбку: не обычную для старшего Холмса, лишенную жизнерадостности и полную холодного удовлетворения, а неподдельно счастливую, пусть и едва уловимую. – Впечатляюще и неожиданно.

- Заткнись, Майкрофт, - буркнул Шерлок. – Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты проконтролируешь, чтобы твои «крепостные» зачистили обе часовни – и в коллекторе, и в доме Пейдж Кубрик, так же как и все остальные, что удастся найти.

- Я уже на несколько ходов впереди тебя, - ответил тот, совершенно не возмутившись резкому тону распоряжения, отданного младшим братом, и, пройдя в кухню, поставил чайник. – Обнаружено еще три места поклонения демону, мои сотрудники уже приступили к их ликвидации. Через сутки там не останется ни следа культа, - пошарив по шкафчикам, он вытащил пачку печенья и вручил ее Джону. – Чрезмерный расход магической энергии может привести к резкому падению сахара в крови. Перекусив, вы почувствуете себя лучше.

Джон с усилием выпрямился, непослушными пальцами достал одно печенье и сунул его в руки друга, после чего рухнул на диван и последовал совету. Он чувствовал скорее тошноту, а не голод, и первый кусочек тяжелым камнем упал в желудок. Второй пошел уже легче, и постепенно начала стихать сотрясающая тело дрожь.

- Спасибо.

Казалось, Майкрофта его благодарность повергла в изумление - возможно потому, что Шерлок отреагировал на братскую заботу только недобрым взглядом. Впрочем, как заметил Джон, печенье он все же съел и теперь теребил окровавленный рукав рубашки.

Внутри всколыхнулось чувство вины. Повязки на руке не было, ведь в Афганистане они пребывали не в физической оболочке. Но не успел Джон собраться с мыслями и призвать магию исцеления, как Шерлок решительно отвел его руки в сторону.
- Ты слаб, - беспощадно заметил он. – Вероятно, даже одно-единственное заклинание сейчас тебе не по силам. Лестрейд, в морозилке лежит пара гелевых компрессов. Они не дадут глазу Джона заплыть окончательно. А я принесу аптечку.

Джону хотелось возразить, ведь Шерлок и сам был не в лучшем состоянии, но не прошло и минуты, как тот вернулся и, не обращая внимания на собственную рану, принялся обрабатывать антисептической салфеткой его разбитые костяшки.

- А что не так с часовнями? – спросил Джон и приложил к глазу протянутый компресс. Скорее всего, выглядел он ужасно, так что мысленно поклялся привести в порядок и друга и себя самого, как только восстановит силы. – Грег, пожалуйста, перевяжи Шерлоку руку.

- Сейчас сделаю, - сказал тот. – Я бы исцелил вас обоих, только в заклинаниях первой помощи я полный бездарь, - он вопросительно посмотрел на Майкрофта. – И мне почему-то кажется, что вы тоже в этом не специалист.

Старший Холмс сжал губы и, проигнорировав это высказывание, ответил на вопрос Джона.
- Это просто мера предосторожности. Очищение мест поклонения гарантирует, что ни единая крупица силы не вернется туда, где были владения Мориарти. Оставить открытой даже малейшую лазейку было бы неразумно.

- Но их же больше нет, - Грег крепко взял Шерлока за плечо, аккуратно закатал разорванный рукав и туго забинтовал широкую ссадину на его руке. – Мориарти и Морана больше нет, ведь так?

- Рассматривайте это как засыпание земли солью, - пояснил Шерлок. – Нельзя допустить, чтобы на руинах их владений зародилось и проросло нечто новое. Нельзя допустить, чтобы другие создания получили доступ к остаткам того, чем обладали эти двое, или построили нечто свое на том месте.

- Мы не сможем полностью стереть следы их пребывания, - добавил Майкрофт, - но мы должны сделать максимум того, что в наших силах. Семена их существования останутся – последствия их действий, человеческие воспоминания - но так мы можем быть уверены, что они никогда не дадут всходов.

Джон подвигал приложенный к лицу компресс и поморщился от неприятных ощущений. По контрасту с ними прикосновение Шерлока казалось утонченно осторожным – достаточно крепкое, чтобы его почувствовать, и в то же время друг превзошел самого себя в попытке не причинить боли. Слабо улыбнувшись при этой мысли, Джон поймал руку Шерлока и крепко сжал ее, отчего их узы наполнились светом.

- Свою часть работы мы выполнили, - Шерлок повернулся к брату, оторвавшись, наконец, от внимательного изучения ран Джона. – И пока ты будешь делать свою, ни Мориарти, ни Моран не смогут вернуться.

- А что насчет вас? – спросил Грег, подняв бровь. Глаза его метнулись ко все еще сияющей ленте. – Только не говорите, что произошедшее сейчас – совершенно обычное дело, - он посмотрел на Джона, показывая, что слова относятся и к нему тоже. – Мне следует беспокоиться из-за того, что случилось?

- Не думаю, что у нас есть причины для волнения, инспектор, - заверил его Майкрофт. – Очевидно, что душа моего брата находится там, где ей положено, и я уверен, что все… - он помолчал, бросив на Шерлока многозначительный взгляд, - … перемены, какими бы они ни были, к лучшему. А теперь нам следует вернуться к делам. Джон, вы нас не проводите?

- Майкрофт… - Шерлок стиснул зубы, но не стал продолжать, увидев, как Джон покачал головой.

- Ничего страшного. Чем скорее они уйдут, тем скорее смогут разобраться с часовнями, и мы поставим в этой истории точку, - с усилием поднявшись, Джон обнаружил, что может держаться на ногах, не опасаясь в любой момент рухнуть навзничь. Оставалось только надеяться, что у него так же хватит сил выслушать то, что собрался сказать ему Майкрофт. Несмотря на склонность к чрезмерной театральности, старший Холмс его не пугал, но в речи на тему «не вздумайте разбить сердце моему младшему брату» Джон нуждался меньше всего.

Он вышел за дверь вместе с Майкрофтом и Грегом, чувствуя движение и потрескивание оставшихся блоков. Для него их прикосновение было как скольжение шелка по коже, но Джон все же заметил, что в базовые щиты просачивается гнев Шерлока, недовольство и раздражение вмешательством брата. Ничего нового, на самом деле, хотя раньше он не ощущал чувства друга так четко и остро.

Лестрейд пообещал заглянуть к ним завтра и ушел, все еще не успокоившись по поводу случившегося. Джон его понимал. Оба они, и он сам, и Грег, любили вещи очевидные и простые, а к событиям последних дней это определение не подходило никоим образом. Мориарти и Моран были развоплощены, или что там происходит с демонами после уничтожения, но последствия их краткого вторжения в этот мир, как положительные, так и отрицательные, никуда не делись. Какие-то со временем забудутся и потускнеют, но другие – Джон знал это – останутся навсегда: начиная с горя родственников погибших почитателей демона и заканчивая необратимыми переменами в отношениях между ним и Шерлоком.

И он точно не желал, чтобы последнее когда-нибудь превратилось лишь в бледное воспоминание.

- Похоже, мне следует вас поздравить, - голос Майкрофта прервал его мысли, и Джон подозрительно сощурился. – И я сейчас говорю не о новой ступени в отношениях между вами и моим братом.

- Откуда вы… - Джон потряс головой и сердито нахмурился, догадываясь, каким будет ответ. – Бога ради, Майкрофт. Держите свое ясновиденье при себе, ладно? Наша жизнь – не шоу.

Поразительно, но старший Холмс наморщил нос.
- Джон, прошу вас. Даже будь у меня такая возможность, я бы не пожелал становиться свидетелем вашей интимной жизни. Мне было достаточно просто внимательно посмотреть на Шерлока. Он утомлен противостоянием с Мораном, ослаблен использованием мощных заклинаний и тревожится за вас, но вместе с тем он искренне счастлив. А вы ведь знаете, для него подобное состояние – редкость.

- Это может быть из-за того, что мы расправились с демоном.

Майкрофт наградил его взглядом, в котором ясно читалось: дальнейшие попытки усомниться в его интеллекте будут встречены неодобрительно.
- Мои поздравления касаются ваших уз. Встретить родственную душу – исключительное явление. На моей памяти такое случается всего второй раз. Вероятно, не будь я так обеспокоен здоровьем Шерлока после событий в соборе, то смог бы распознать признаки формирования столь уникальной связи.

- Простите, что? – перебил Джон, изумленно заморгав. – Родственная душа? – он не мог понять, что поразило его больше: сам сентиментальный термин или то, что озвучил его не кто-то, а Майкрофт. - Послушайте, мы сейчас не о глупости, вроде любви с первого взгляда, разговариваем.

- Разве? – старший Холмс улыбнулся и покачал головой. – Как бы то ни было, вы неверно толкуете это понятие. Следует признать, что стараниями поп-культуры и производителей открыток смысл его был полностью обесценен. Но это и есть точное, можно сказать, научное определение связи, что сформировалась между вами и моим братом: соединяющая двоих лента света. И я сомневаюсь, что нечто подобное могло возникнуть между Шерлоком и кем-то иным.

Джон молчал. Всякий раз, когда речь заходила об узах, создавалось впечатление, что Шерлок чего-то не договаривает. Неужели Майкрофт даст ему сейчас прямой ответ? Похоже, внимание на его лице было достаточным побуждением для старшего Холмса, чтобы продолжить.

- Всей силы в мире не хватит, чтобы размыть границы между двумя душами, если только они изначально не являются взаимодополняющими, - впервые в жизни, Майкрофт давал четкое объяснение, по существу, не пытаясь уйти от ответа. – Успешное создание уз в наше время – неслыханное событие. Даже в период расцвета этого искусства они были чрезвычайной редкостью. Слишком немногие обладают должным уровнем взаимопонимания для установления подобной связи.

- Что именно вы хотите сказать? – Джон отчаянно пытался уложить в усталой голове услышанное, но смысл от него ускользал.

Майкрофт пожал плечом.
- Я хочу сказать, что вы не просто встретили свою «половину», Джон, но заявили на Шерлока свои права, как и он на вас, - тон его смягчился, казалось, он подбирает слова с осторожностью. – Я понимаю, что сама связь возникла не намеренно, но и вам, и ему необходимо разобраться с ее влиянием – как положительным, так и отрицательным - на вашу совместную жизнь.

- Такое впечатление, что вы говорите о браке, - странно, но в голосе Джона не было страха. Да и как мог он бояться чего-то, что звучало настолько правильно? Бога ради, он же почувствовал вероятность того, кем могут стать они с Шерлоком друг для друга, в первую же встречу. Не любовь, тогда еще нет, но само знание, что это возможно. А теперь реальным доказательством этого служили их узы.

- Брачная церемония – всего лишь обмен обещаниями и юридическая формальность, - заметил Майкрофт и, чуть опустив голову, проницательно посмотрел на него. – То, что объединило вас, куда более значимо. Связь все еще формируется, и одновременно вы оба узнаете все больше о предоставляемых ею возможностях и способностях. Никто не сможет подарить вам столько же счастья и удовольствия, как Шерлок. Никто, даже если захочет, не сможет причинить большей боли. И ради вас же самих надеюсь, что вам никогда не придется испытать друг к другу ненависть: я не уверен, что кто-то из вас сможет пережить это.

Джон кивнул, безошибочно уловив в тоне старшего Холмса предостережение. Тому было тревожно за Шерлока, не только сейчас, но и в будущем.
- Мы будем ссориться, - сказал он. – Мы то и дело ссоримся.

- Разумеется, будете. Не поймите меня превратно. Размолвки не скажутся на вас страшнее, чем на любой другой, обычной паре. Я просто пытаюсь предупредить вас о последствиях.

- «Разобьешь ему сердце, и я тебе ноги переломаю»?

На губах Майкрофта мелькнула улыбка.
- Что-то в этом роде. Хотя, в вашем случае, разбитое сердце может оказаться куда более буквальным понятием, чем принято считать. Всего доброго, Джон. Не сомневаюсь, мы с вами увидимся уже очень скоро. Постарайтесь удержать Шерлока подальше от неприятностей пару дней. Трудно сосредоточиться на вопросах национальной важности, когда ему непрестанно требуется мое содействие.

Не дожидаясь ответа, он вышел за порог и направился к ожидавшей у тротуара машине, оставив Джона с полной сумятицей в голове и сердце от полученной информации. В замешательство приводило не само понятие «родственная душа», а то, что рассказал ему об этом не Шерлок, и Джон не мог не задаваться вопросом, почему друг так и не назвал узы их истинным именем.

Он медленно поднялся по лестнице, стараясь не шуметь. С Шерлока вполне сталось бы подслушать их разговор с Майкрофтом, но когда Джон зашел в квартиру, друга в гостиной не было. К приоткрытой двери в его спальню красноречиво вела дорога из сброшенной одежды: ботинки, носки, брюки, рубашка и, наконец, нижнее белье.

Джон неслышно прошел в комнату и улыбнулся. Оставленная включенной лампа разгоняла ночные тени, на прикроватной тумбочке стояла чашка, над которой все еще поднимался пар. Чай был приготовлен именно так, как он любил, и тепло в груди от этого неожиданного знака внимания разлилось по всему телу и затопило с головой при виде лежавшего на боку Шерлока. Похоже, он собирался смотреть в сторону двери, дожидаясь возвращения Джона, но в итоге полукружья ресниц черными веерами выделялись на фоне скул, а дыхание было глубоким и ровным.

Джон осторожно стянул свитер с рубашкой, зашипев, когда отозвались болью покрывающие торс синяки. Он избавится от них, как только сможет, но прямо сейчас ему требовалось проскользнуть под одеяло поближе к Шерлоку и ощутить его бархатистую кожу. Где-то глубоко по-прежнему тлело желание, все такое же манящее, но сейчас отошедшее на задний план. Сильнее всего хотелось просто свернуться калачиком в безопасности их постели, снова и снова заверяя себя самого, что они с Шерлоком смогли пережить этот день и выбрались из переделки почти невредимыми.

Осторожно он опустился на кровать, поморщившись, когда завозился рядом Шерлок. Длинная рука обвила талию, притягивая ближе, и Джон воспользовался этим моментом, чтобы проверить, не кровоточит ли рана под наложенной Грегом повязкой.

- Все в порядке, - пробормотал Шерлок, потерся носом о его висок и удовлетворенно вздохнул. Мгновение спустя он отстранился, открыл глаза, нахмурился и внимательно вгляделся в лицо Джона. – В чем дело? – Складка на лбу стала глубже. – Что бы тебе ни наговорил Майкрофт, забудь. Он идиот.

- Он сказал, что мы – родственные души, - слова сами сорвались с языка, и он вздрогнул, ощутив, как мгновенно напрягся в его объятиях Шерлок. Реакцию можно было бы принять за раздражение, если бы одновременно тот едва уловимо не сгорбил плечи, словно пытаясь защититься, и Джон быстро провел рукой по спине друга, пытаясь успокоить.

- Чертов идиот, - большой палец скользнул вдоль талии – нежное, невзирая на резкость тона, прикосновение.

Отчасти Джон сомневался, а не стоит ли отложить разговор до завтра, когда оба они будут сытыми и как следует отдохнувшими, а не такими, как сейчас – голодными, измотанными и все еще не пришедшими в себя после схватки с Мораном. И все же, даже раздумывая над возможностью промолчать, он знал, что не в состоянии этого сделать. Ему требовалось убедиться, что Шерлок, несмотря на нежелание назвать их связь ее истинным именем, по-прежнему дорожил ею. При мысли о том, что друг начал сожалеть о том, что возникло между ними, скрутило желудок и заныло сердце.

- Он не прав? – подняв голову и стараясь не обращать внимания на то, как засаднило лицо от движения по подушке, он посмотрел Шерлоку в глаза, ища ответ.

Тишина тянулась десять секунд, двадцать, а затем Шерлок отвел взгляд и покачал головой.
- Современность превратила это определение в избитый шаблон. Нечто из сказок, как будто все рождаются неполноценными, и это можно исправить, лишь встретив единственного, предназначенного тебе человека. Но его смысл не в этом.

Джон сжал губы, вспоминая сухое объяснение Майкрофта и чувствуя, что ему необходимо услышать, как рассматривает это понятие Шерлок. Просить оказалось не нужным – хватило терпеливого молчания, и тот, запинаясь, продолжил.

- Когда-то термин был строго научным. Родственная душа – это тот, с кем ты можешь создать узы. Но процесс будет успешным только в случае, если этот человек тебя дополняет – делает еще более собой, чем мог бы стать ты сам по себе, - он раздраженно фыркнул. – В языке не существует слов, чтобы точно описать это явление.

Джон нахмурился, пытаясь уловить, что именно имелось в виду, и, наконец, высказал свое предположение:
- Ты хочешь сказать, что мы друг для друга, как катализатор?

На лице Шерлока расцвела улыбка.

- Да. Мы можем существовать и автономно, но вместе…

- Мы лучше, - он ощутил, как расслабился друг, как будто самым главным для него было именно это – чтобы Джон его понял. Он обнял Шерлока крепче, пытаясь без слов объяснить, что на этот раз осознал все, что тот пытался сказать.

Связь между ними не была причиной их совместимости, и вовсе не из-за нее они столь безупречно дополняли друг друга. Узы были признаком вышеперечисленного, и могли быть созданы только на фундаменте, заложенном задолго до того, как началась вся история с Мориарти.

И почему-то это заставляло ценить их еще больше. Не нечто, что надлежит скрывать, но почетный знак, который Джон будет носить с гордо поднятой головой: любовь под иным именем.

- Ты как? – спросил Шерлок, обхватил ладонью его затылок и принялся нежно перебирать волосы, прослеживая пальцами очертания черепа. – Я не хотел, чтобы Майкрофт рассказал тебе об этом. Он просто не может удержаться и не сунуть свой длинный нос в чужие дела. Это вовсе не… Я не хочу, чтобы ты считал, будто у тебя нет права решать, кто мы друг другу. Что ты не сможешь уйти, если…

Подняв руку, Джон провел пальцами по его губам, словно желая стереть с них остаток фразы. Это сработало: Шерлок умолк, настороженно глядя на него, и Джон поспешил развеять его страхи.

- Я знаю, что у меня всегда был выбор, но я его сделал в тот день, когда переехал сюда, - он сглотнул и с усилием продолжил. Признания столь значительные давались ему с трудом, но Джон чувствовал, что Шерлок поймет. – Мое место здесь. Я не хочу быть где-то еще, и не думаю, что когда-нибудь захочу.

Губы Шерлока коснулись его собственных, легко и осторожно, чтобы не потревожить трещину, оставленную схваткой с Мораном. В каком-то смысле это и был ответ, идущий дальше, чем могли означать любые слова, и давший Джону куда больше, чем простые заверения и обещания. Он чувствовал вкус Шерлока – кровь, стресс, пустынные пески и тот особый, принадлежащий только ему аромат, - и знал, что это – самое правильное, что только может быть.

Позже будут полуночный заказ ужина и исцеляющие заклинания, лихорадочные объятия и физическое подтверждение того единства, что родилось между ними. Сейчас же была лишь реальность того, что они есть. Два человека, полностью, казалось, сформированных дорогами, что им довелось пройти, и теперь дополненных существованием друг друга.

А в мире, рожденном из истерзанных войной обрывков ночных кошмаров солдата, истина сияла со всей очевидной яркостью. Над колыбелью пыльной земли выгибалось в бесконечность бездонное небо. Исчез беспорядочный белый вихрь Млечного пути. Вместо него новые звезды двигались в своем вечном танце, складываясь в непрерывно меняющиеся созвездия. Они сияли, подобно драгоценным камням в оправе туманной дымки, усыпая ночные небеса мириадами цветов на грани темноты: нереальный зеленый и сапфирово-синий, глубокий сиреневый и тускло золотой.

Не раздавалось вдали эхо выстрелов, и не наполняли воздух стоны раненых. Если бы кто-то прислушался, то уловил бы лишь вздохи ветра, покой спящей земли и песнь двух душ, звучащих в безупречной гармонии.

Соединенных в единое целое. Навсегда.