Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Патентные тролли в интституте интеллектуальной собственности 3 страница
|
|
Анализ кассационной судебной практики по гражданским делам любой категории показывает, что большинство ошибок, содержащихся в судебных решениях, являются следствием неравнозначного (субъективного) восприятия различными участниками гражданского процесса одних и тех же доказательств. В связи с этим проблема субъективного восприятия судебных доказательств профессиональными участниками гражданского процесса является на сегодняшний день наиболее актуальной, так как последствия судебных ошибок не позволяют выполнить цели и задачи гражданского судопроизводства, обозначенные ст. 2 ГПК РФ[703].
Таким образом, традиционно деятельность по оценке доказательств характеризуется как мыслительная деятельность, опирающаяся на внутреннее убеждение и юридическое мировоззрение судьи. При рассмотрении конкретных споров суды не всегда глубоко анализируют обстоятельства, существенные доказательства остаются вне их внимания и им не дается оценка по правилам ст. 67 ГПК РФ. В данных случаях происходит ненадлежащее применение судейского усмотрения. Неблагоприятным последствием является отмена судебных постановлений. Поэтому теоретические принципы, которыми руководствуется суд в процессе оценки доказательств, должны быть пополнены практическими инструкциями, содержащими иерархию доказательств в соответствии с их юридической и фактической ценностью[704]. Что касается внутреннего убеждения судьи, то, полагаем, следовало бы внести в ст.67 ГПК РФ дополнения, касающиеся данного вопроса: «судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, вынесенное им решение по делу недолжно зависеть от внешних факторов, таких как общественное мнение, СМИ».
Мель А.А., ЮУрГУ
Проблемы судебного извещения участников арбитражного процесса [705]
Ключевым элементом в создании условий, позволяющих участникам судебного процесса реально участвовать в нем, является надлежащее извещение их о времени и месте судебного заседания или проведения отдельного процессуального действия. Ведь если лицо, участвующее в деле, не знает, когда и где будет проведено заседание, оно не сможет представить свои аргументы, возражения, доказательства, не сможет высказать свое мнение, тем самым до максимального уровня повышается вероятность судебной ошибки и, соответственно, нарушения прав участников правовых отношений.
Лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса извещаются арбитражным судом о времени и месте судебного заседания или проведения отдельного процессуального действия путем направления копии судебного акта не позднее чем за пятнадцать дней до начала судебного заседания или проведения процессуального действия, если иное не предусмотрено Арбитражным процессуальным кодексом РФ (далее АПК РФ) -ст.121 АПК РФ[706].
Лица, участвующие в деле, считаются извещенными надлежащим образом, когда к началу судебного заседания или проведения отдельного процессуального действия арбитражный суд располагает сведениями о получении адресатом направленной ему копии судебного акта: в материалах дела должны находиться либо почтовое уведомление, либо расписка в получении копии судебного акта.
Несмотря на кажущуюся простоту этого правила, в судебной практике постоянно возникает проблема: является ли расписка в почтовом уведомлении доказательством надлежащего извещения? Дело в том, что работники органов почтовой связи нередко вручают извещения первым попавшимся лицам (например, в здании, в котором располагается множество организаций, вручается вахтеру или охраннику всего здания, находящемуся у входа в здание). В почтовом уведомлении содержится только расписка принявшего отправление лица. Как правило, суды принимают такие уведомления в качестве доказательства надлежащего извещения, но при рассмотрении дела в суде апелляционной или кассационной инстанций это обстоятельство может послужить основанием для отмены судебного акта[707].
Надо сказать, что и сторонам следует обратить внимание на то, что с момента получения первого судебного акта по делу они обязаны самостоятельно предпринимать меры по получению информации о дальнейшем движении дела, используя при этом контактные телефоны, указанные в определении суда, а также посещая официальный сайт соответствующего арбитражного суда. Но и не мало важно то, что истец заинтересован в рассмотрении и исходе дела в присутствии ответчика, поэтому, в интересах истца известить ответчика о времени и месте судебного заседания.
Одним из революционных изменений, внесенных в АПК РФ, является норма ч. 6 ст. 121, согласно которой: «Лица, участвующие в деле, несут риск наступления неблагоприятных последствий в результате непринятия мер по получению информации о движении дела, если суд располагает информацией о том, что указанные лица надлежащим образом извещены о начавшемся процессе»[708].
В связи с этим на суд возложена обязанность указывать в судебном акте, которым извещаются или вызываются участники арбитражного процесса, адреса официального сайта арбитражного суда в сети Интернет, номера телефонов арбитражного суда, адреса электронной почты. Суд также обязан размещать на своем официальном сайте в сети Интернет информацию о принятии искового заявления к производству, о времени и месте судебного заседания или совершения отдельного процессуального действия[709]. Но могут возникнуть проблемы: как определить дошло ли сообщение и как считать в таком случае лиц извещенными надлежащим образом, в этой связи следует совершенствовать технические возможности[710].
И в качестве эксперимента можно предложить возложение функции обзванивания участников арбитражного процесса на суд, что позволит избежать проблем относительно ненадлежащего извещения лиц.
Мель А.А., ЮУрГУ
Судебный прецедент в гражданском процессе [711]
Судебный прецедент - это такое решение суда по конкретному делу, что подсказывает другим судьям, какое решение следует принять при решении аналогичных дел в будущем.
В поддержку судебного прецедента в качестве источника права можно сказать, что нормы права, запрещающие судам принимать нормативно правовые акты, отсутствуют и нередко судьи при решении многих судебных споров прибегают именно к судебной практике. Обращаются ещё и потому что, в современном российском праве существуют пробелы, а говоря о пробельности права, нельзя не отметить, что с помощью судебного прецедента в России пробелы в праве преодолеваются, но не восполняются, поскольку органы судебной власти не наделены правотворческой инициативой[712].
Профессор В. М. Жуйков утверждает, что: " Пробелы в праве всегда были, есть и будут даже в самых стабильных законодательных системах, в силу того, что невозможно объективно предусмотреть всего того, чего требует правовое регулирование" [713].
При разрешении дел судам давно рекомендуется соблюдать единообразие судебной практики, то есть заранее ориентироваться на решения по аналогичным делам. Это официально закреплено в ст. 391.9 ГПК РФ, где сказано, что нарушение единообразия правоприменения является прямым основанием для отмены решения в порядке надзора[714]. Опытные адвокаты давно применяют такой психологический приём: обосновывая свои доводы, представляют судье пару решений других судов по похожим делам. И всё: предоставлена судебная практика, единообразие которой нарушать нежелательно, и решение суда наверняка будет в пользу той стороны, которая эту самую судебную практику осветила.
Так же в ГПК РФ содержится правоустановление, в соответствии с которым указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело.
Наиболее похожим на российскую практику образом формируются прецеденты во Франции, где роль судебной практики, по свидетельству французских правоведов, значительно усилилась. Во Франции источником права признаются решения не любого суда, а лишь суда высшей инстанции. Это объясняется тем, что " судебная практика - источник права только тогда, когда она не меняется от одного судебного органа к другому, но унифицирована в национальном масштабе" [715].
Подводя итог, следует отметить, что судебную практику можно и нужно рассматривать в качество отдельного элемента правовой системы, участвующего в правовом регулировании, однако выражающимся не в непосредственно правотворчестве, а в правильном и грамотном применении норм права.
Меркурьева А.И., магистр ЮУрГУ
ПРАВОВАЯ ПРИРОДА ЭЛЕКТРОННОГО ОБРАЩЕНИЯ [716]
На современном этапе развития общества особую роль в правовом регулирования отношений между гражданином и государством играют информационно-телекоммуникационные технологии (далее – ИКТ). Существование ИКТ позволяет упростить процесс реализации прав и свобод человека и гражданина. Не исключением и является право гражданина обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и в органы местного самоуправления, установленное ст. 33 Конституции Российской Федерации. Данное право является необходимым звеном, обеспечивающим взаимодействие личности и государства, возможности личности осуществлять контроль над деятельностью государственных органов и органов местного самоуправления, а также защищать свои права законным способом.
Основополагающим нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере реализации права граждан на обращение и порядка рассмотрения обращений граждан, является Федеральный закон от 2 мая 2006 года №59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации».
Согласно п. 1 ст. 4 ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» под обращением гражданина понимается направленные в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу в письменной форме или в форме электронного документа предложение, заявление или жалоба, а также устное обращение гражданина в государственный орган, орган местного самоуправления. Исходя из толкования указанной дефиниции законодатель предусматривает три вида обращения граждан по форме подачи: письменное обращение, электронное обращение и устное, таким образом, ограничивая электронное обращение от других видов обращения.
В то же время ст. 7 указанного Федерального закона устанавливает требования к письменному обращению. П. 3 ст. 7 этой же статьи одновременно устанавливает требования к электронному обращению, согласно которому обращение, поступившее в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу в форме электронного документа, подлежит рассмотрению в порядке, установленном настоящим Федеральным законом. В обращении гражданин в обязательном порядке указывает свои фамилию, имя, отчество (последнее - при наличии), адрес электронной почты, если ответ должен быть направлен в форме электронного документа, и почтовый адрес, если ответ должен быть направлен в письменной форме. Гражданин вправе приложить к такому обращению необходимые документы и материалы в электронной форме либо направить указанные документы и материалы или их копии в письменной форме. Таким образом, законодатель не совсем верно с точки зрения юридической техники указывает в одном из пунктов статьи о требованиях к письменному обращению требования к обращению в электронной форме, изначально в понятии «обращения граждан» разделяя два вида обращения.
В ст. 7 ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», порядок направления и регистрации письменного обращения, законодатель напротив не упоминает о порядке направления и регистрации электронного обращения. Такую позицию законодателя с точки зрения юридической техники можно подвергнуть детальной критике, так как она порождает значительные проблемы в правовом регулировании отношений, связанных с порядком рассмотрения электронного обращения.
Неоднозначная позиция законодателя по поводу правовой природы электронного обращения вынуждает обратиться к науке. Как указывает Савоськин А.В., в законодательстве все еще отсутствует определение письменного обращения и его разновидностей. Так, обращения, подаваемые через Интернет, называют либо просто обращениями, либо электронными обращениями, либо интернет-обращениями. Иногда используются такие сложные конструкции, как " обращения в электронной форме", " обращения, поданные посредством сервиса " Электронная приемная" на официальном сайте", " обращения, поступающие посредством электронной почты" и т.п. Следует подчеркнуть, что в большинстве проанализированных актов термин " электронное" является противоположным термину (исключающим термин) " письменное" (сноска). Таким образом, Савоськин А.В. исходит из того, что электронное обращение является формой письменного обращения. Так же вышеуказанный автор предлагает выделять следующе виды письменных обращений граждан: рукописное обращение - обращение написанное гражданином от руки, в том числе с использованием бланков, изготовленных машинописным способом; машинописное обращение - обращение, на бумажном носителе изготовленное печатным способом с использованием соответствующей оргтехники; электронное обращение - обращение в электронной форме, т.е. в виде, пригодном для восприятия человеком с использованием электронных вычислительных машин, а также для передачи по информационно-телекоммуникационным сетям или обработки в информационных системах; факсимильное обращение - письменное обращение, переданное посредством факсимильной связи. (сноска)
Данная авторская позиция, безусловно, имеет право на существование и позволяет преодолеть некоторые юридические неточности в терминологии и упростить ряд юридических конструкций. Однако является ли методологически верным рассматривать электронное обращение в качестве разновидности письменного обращения?
Вопрос о соотношении письменного обращения и электронного обращения исходит от проблемы определения отличительных свойств электронного и письменного документа, так как обращения граждан, прежде, всего по своей материи являются документами.
Законодатель в ст. 1 Федерального закона29 декабря 1994 г. N 77-ФЗ «Об обязательном экземпляре документов» под документом понимает материальный носитель с зафиксированной на нем в любой форме информацией в виде текста, звукозаписи, изображения и (или) их сочетания, который имеет реквизиты, позволяющие его идентифицировать, и предназначен для передачи во времени и в пространстве в целях общественного использования и хранения.
В науке под документом, как правило, понимают письменный акт, результат волевых действий человека, в котором содержится выделенная по цели и назначению информация с реквизитами о событиях, состояниях, фактах, действиях и обстоятельствах, зафиксированная на материальном носителе в определенной организационной форме и формате, - позволяющий человеку его однозначно воспринимать и идентифицировать непосредственно или с помощью инструментально-технических или программно-аппаратных средств».[717]
А. Вершинин указывает, что «по информации, которая может составлять содержание электронного документа, электронный документ не отличается от информации, которая может составлять содержание иных видов документов, например «бумажных». Однако для проведения различия между электронным документом и иными документами необходимо в содержании понятия указать на специфическую форму существования такой информации в качестве записи на электронном носителе. Именно форма электронного документа и является его отличительным признаком по сравнению с другими видами документов».[718]
Как указывает Семилетов С.И., «материальный носитель с зафиксированными на нём знаками, передающими мысль». «Данные, находящиеся в представимом для ЭВМ виде, имеют материальный носитель (например, дискета). Данные нанесены в виде специальных знаков (двоичного кода), расположенных в соответствии со специальным алгоритмом (то есть упорядоченно, системно). Эти данные могут быть считаны с помощью специального устройства (ЭВМ) и представлены в понятном для человеческого восприятия виде (изображение на мониторе, распечатка на бумаге)».[719]
Таким образом, можно сделать вывод о том, что электронный документ отличается от письменного по следующим признакам: во-первых, у электронного документа нет жесткой привязки к материальному носителю (возможность неоднократно копировать, передавать документ, иметь доступ к нему нескольким пользователем одновременно, может использоваться многократно (у лица всегда присутствует возможность удалить либо дополнить информацию) в отличие от бумажного документа); во-вторых, «зафиксированную на материальном носителе тем или иным способом информацию с реквизитами в электронно-цифровой форме, а также ее наличие и местоположение на носителе невозможно непосредственно и однозначно воспринимать органами чувств человека и, тем более, ее собственноручно подписать или идентифицировать без соответствующих программно-аппаратных средств (в том числе и электронно-цифровой подписи.»[720]
Из вышеуказанных отличительных признаков электронного документа от письменного можно сделать вывод о принципиальном различии правовой природы данных документов. Электронный документ являясь специфическим видом документа и объектом правоотношений, безусловно, должен иметь свое нормативное правовое регулирование. Это и касается электронных обращений как разновидности электронного документа. Особая форма документа требует отличного правового регулирования при функционировании механизма принятия электронного обращения. Нормы права о письменном обращении методологически неверно распространять на электронное обращение. Федеральный закон «Об обращениях граждан Российской Федерации» содержит в себе ряд пробелов в правовом регулировании отношений, связанных с электронным обращением граждан, таких как, отсутствие понятия электронного обращения, механизма принятия электронного обращения (например, подача электронного обращения на сайт государственного органа либо на электронную почту государственного органа и т.д.), механизма рассмотрения электронного обращения и предоставления на него ответа, механизма обжалования.
Нехорошкова А.А., ЮУрГУ
К ВОПРОСУ О ВОЗМОЖНОСТИ ВОЗМЕЩЕНИЯ СУДЕБНЫХ РАСХОДОВ ТРЕТЬИМ ЛИЦАМ, НЕ ЗАЯВЛЯЮЩИМ САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ [721]
Основанием участия в процессе третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, является наличие у них юридического интереса в решении спора. Интерес можно определить, оценив влияние судебного решения на правовое положение третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора. Дискуссионным в науке гражданского процессуального права остается вопрос о праве возмещения данным участникам понесенных ими судебных расходов.
В юридической литературе распространено мнение, которое в полной мере отражает позицию законодателя и «не оставляет сомнений в том, что судебные расходы возмещаются только сторонам и третьим лицам, заявляющим самостоятельные требования относительно предмета спора, но никак не третьим лицам, не заявляющим самостоятельных требований относительно предмета спора»[722]. Д.М. Маркова, напротив, отмечает, что «в силу ст. 34 ГПК РФ третьи лица являются лицами, участвующими в деле, и теоретически, из содержания вышеназванной нормы, усматривается возможность на возмещение судебных расходов и данной группе лиц, участвующих в деле»[723].
В соответствие со ст. 43 ГПК РФ третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований, могут вступить в дело по собственной инициативе, когда судебное постановление может повлиять на их права и обязанности, а также по инициативе суда либо ходатайству лиц, участвующих в деле. В связи с этим, считаем, что возможность возмещения судебных расходов третьим лицам, не заявляющим самостоятельные требования, необходимо связывать именно со способом вовлечения их в дело.
Привлеченные к участию в процессе третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, не по своей воле поставлены в ситуацию, при которой они обязаны осуществлять действия по защите своего интереса, а значит, и нести судебные расходы. При таких условиях возложение на них бремени несения судебных расходов, связанных с необходимостью участия в процессе, означает принуждение к защите за собственный счет, что принципиально недопустимо[724].
В тех случаях, когда третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований, вступают в процесс по собственной инициативе, понесенные ими судебные расходы компенсироваться не должны, поскольку нет основания возложения таких расходов на лицо, в пользу которого было вынесено судебное решение, а также на суд, поскольку третье лицо вступило в процесс по собственной инициативе, а не по инициативе суда. Нет оснований возложения таких расходов и на проигравшую сторону, так как вступление третьих лиц в процесс не было вызвано противоправными действиями проигравшей стороны в их отношении.
Таким образом, считаем, что факт отсутствия законодательного закрепления возможности возмещения судебных расходов третьим лицам, не заявляющим самостоятельных требований, не является оправданным. Однако следует учитывать, что такая возможность должна зависеть от способа вовлечения указанных лиц в производство. Третьим лицам, вступившим в процесс по ходатайству одной из сторон, судебные расходы должны компенсироваться за счет лица, участвующего в деле, на сторону которого они были привлечены, независимо от результата процесса.
Осокина О.Д., ЮУрГУ
ПЕРЕХОД К УПРОЩЕННОМУ ПРОИЗВОДСТВУ:
ДОСТОИНСТВА И НЕДОСТАТКИ [725]
24 сентября 2012 года вступили в силу поправки в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации[726] (далее АПК РФ), в связи с совершенствованием упрощенного производства.
Необходимость такой формы правосудия возникла в основном по причине наличия значительной части исков (заявлений), по которым какие либо возражения ответчиков (должников) отсуствуют[727].
В научной литературе нет единства мнений относительно того, является упрощенное производство видом искового производства или это самостоятельная процессуальная форма рассмотрения соответствующей категории дел.
В качестве очевидных преимуществ упрощенного производства на наш взгляд можно выделить следующее:
Во-первых, преимущество новой упрощенной нормы состоит в расширении перечня дел, среди которых можно выделить, например, дела о привлечении к административной ответственности.
Во-вторых, преимущество заключается в увеличении цены иска по исковым требованиям о взыскании денежных средств, подлежащих рассмотрению в упрощенном порядке[728]. Такое увеличение было необходимо, поскольку ранее в гл. 29 АПК были закреплены незначительные сумму, что делало невозможным рассмотрение данной категории дела.
В-третьих, положительный момент заключается в установлении категорий дел, вне зависимости от цены иска, например, иск к ответчику, признающие свои денежные обязательства перед истцом.
В-пятых, еще одно преимущество установление сокращенных сроков рассмотрения дела: два месяца со дня поступления искового заявления, вместо трех месяцев в сравнении с исковым производством.
В-шестых, одно из преимуществ упрощенного производства – минимизация судебных издержек[729]. Это связано с тем, что судебные заседания не проводятся, а также, что материалы дела находятся в электронном виде.
Однако некоторые ученые отмечают и недостатки, из них: уплата государственной пошлины в том же размере, что и при исковом производстве[730]. Необходимо отметить, что снижение размера государственной пошлины для упрощенного производства было бы целесообразно, а, следовательно, минимизировало бы судебные расходы.
К.Е. Горбик и А.А. Стаценко выделяют еще один недостаток, в силу которого упрощенное производство не пользуется популярностью[731]. Однако с данным мнением вряд ли можно согласится, поскольку статистика последних двух лет свидетельствует об обратном. В 2012 г. рассмотрено 71 148 дел, или 5% от общего количества, это в 3, 5 раза больше, чем в 2011 г. В 2013г. рассмотрено 202 798 дел, что в 9, 5 раз больше по сравнению с 2012г.
Из выше сказанного можно сделать вывод, что упрощенное производство позволяет: законных интересов участников арбитражного процесса, разгрузить арбитражные суды, сократить материальные расходы и временные затраты, улучшить эффективность работы.
Панаева Л.Е., ЮУрГУ
ДОПУСТИМОСТЬ ЗАКЛЮЧЕНИЯ МИРОВОГО СОГЛАШЕНИЯ ПО ДЕЛАМ, ВОЗНИКАЮЩИМ ИЗ ПУБЛИЧНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ [732]
Возможность разрешения правового конфликта посредством применения альтернативных способов разрешения споров, например, путем заключения мирового соглашения, позволяет демократично, взаимовыгодно и эффективно урегулировать возникшие разногласия, сэкономив время и судебные расходы. Однако современное гражданско-процессуальное законодательство ограничивает применение данной процедуры относительно категории дел, вытекающих из публичных правоотношений, при этом возможность заключения соглашения предоставляется в арбитражном процессе по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений[733].
Существующее ограничение в гражданском процессе связано с особенностями данной категории дел: стороны не выступают в качестве истца и ответчика, здесь отсутствуют термины «исковое заявление», «встречный иск», ограничен принцип диспозитивности — отношения между сторонами строятся на власти и подчинения, к тому же, суд не связан основаниями и доводами заявленных требований, т.е. не вправе утвердить мировое соглашение между заявителем и заинтересованным лицом, поскольку судом проверяется законность оспариваемых решений, совершенных действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих и на решение этого вопроса не могут повлиять те или иные договоренности между заявителем и заинтересованным лицом[734].
Существуют различные точки зрения, касающиеся возможности заключения мирового соглашения между юридически неравноправными субъектами. Сторонником допустимости данных соглашений выступает
В.С. Анохин, который в обоснование своей позиции приводит ситуацию, когда, например, «нарушитель административных норм <...> не имел умысла при совершении обнаруженных правонарушений, признает свою вину, готов немедленно уплатить часть надлежащей суммы, а государственный орган согласен на такую уступку»[735]. В противовес оппозиция указывает, что совершение гражданско-правовой сделки между субъектами публичных отношений противоречит самой их природе, в частности, императивный метод регулирования не допускает усмотрения сторон и, следовательно, лишает их возможности заключить мировое соглашение[736].
М.Л. Скуратовский считает, что мировое соглашение, заключаемое по спору, возникающему из публичных правоотношений, представляет собой также договор, но не гражданско-правовую сделку[737]. Поэтому законодатель в норме, допускающей заключения данного соглашения не назвал его «мировым», а лишь указал на правила, установленные в главе 15 АПК РФ, позволяющие сторонам лишь согласовывать свою волю и выразить ее в представляемом суду соглашении.
Таким образом, на наш взгляд представляется недопустимым сторонам арбитражного процесса предоставлять преимущества в области урегулирования конфликтов альтернативным способом по отношению к сторонам гражданского процесса, действия которых направлены на разрешения спора той же категории дел, необходимо либо дополнить Гражданско-процессуальный кодекс РФ дополнительной нормой, позволяющей заключать данные соглашения, либо исключить данную возможность из
Арбитражного процессуального кодекса РФ.
Панаева Л.Е., ЮУрГУ
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ И ПРИМЕНЕНИЯ АЛЬТЕРНАТИВНЫХ СПОСОБОВ РАЗРЕШЕНИЯ КОММЕРЧЕСКИХ СПОРОВ В РОССИИ [738]
Представляется, что альтернативное разрешение споров — это способ внесудебного воздействия на конфликт, целью которого является устранение противоречия между сторонами конфликта или минимизация негативных последствий конфликта для его участников[739].
В настоящее время международной практике известны следующие виды альтернативных процедур: переговоры, переговоры с участием посредника; арбитраж; посредничество; проведение процедуры медиации при участии нотариуса; доарбитражное производство; независимое заключение эксперта; мини-процесс; примирительное производство; частный суд; судебные конференции; переговоры с помощью компьютерных программ и т.п.
Отечественное законодательство предусматривает возможность разрешения споров альтернативными способами. Так в главу 15 Арбитражного Процессуального Кодекса РФ «Примирительные процедуры. Мировое соглашение» включено положение о том, что стороны могут урегулировать спор, заключив мировое соглашение или используя другие примирительные процедуры, если это не противоречит федеральному закону[740].
Необходимо отметить достоинства в использовании альтернативных способов урегулирования споров: существенное сокращение срока разбирательства, снижение судебных расходов, потенциальное сокращение количества рассматриваемых дел в суде, возможность выбора судей и независимых посредников (медиаторов), упрощенная процедура рассмотрения спора, конфиденциальность. Кроме того, к немаловажным отличительным признакам относятся соблюдение принципов добровольности и самостоятельности[741].