Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Проблемы применения запрета совершения юридически значимых действий органом управления общества как обеспечительной меры
|
|
В рамках данной статьи рассматривается вопрос об особенностях применения обеспечительных мер, направленных на запрет совершения юридически значимых действий органом управления Общества. Как правило, органы управления Общества, действуя intra vires, наделены наибольшей компетенцией; очевидно, что от решений и юридически значимых действий органа управления непосредственно зависит основная хозяйственная деятельность Общества. In re между лицами, имеющими право управления в Обществе, может возникнуть конфликт интересов. Для разрешения данной ситуации в рамках арбитражного процесса законодательством и арбитражной практикой РФ установлен ряд особенностей обеспечительных мер.
При разрешении спора, как правило, можно столкнуться со следующими трудностями.
1. Возможность причинения значительного ущерба Обществу может быть поставлена в приоритет перед предполагаемой несоразмерностью испрашиваемых обеспечительных мер в виде приостановления действия решения внеочередного общего собрания. Должна быть доказана соотносимость, соразмерность, достаточность, необходимость, фактическая реализация целей обеспечительных мер, а также то, что при непринятии обеспечительных мер реализация решений избранным на оспариваемом собрании советом директоров может повлечь значительный ущерб для Общества, новые иски и судебные разбирательства[747].
2.Судебным актом Совету директоров может быть запрещено принимать решения по следующим вопросам своей компетенции: об одобрении крупных сделок и сделок с заинтересованностью, об избрании и прекращении полномочий единоличного исполнительного органа, об увеличении уставного капитала. В некоторых случаях Арбитражный суд приходит к выводу, что неприменение в ходе судебного разбирательства обеспечительных мер может затруднить исполнение итогового судебного акта[748].
3. Кроме того, важнейшими концептуальными доминантами являются также сохранение статуса quo в Обществе, соблюдение баланса интересов Сторон спора и, несомненно, индивидуальность каждого конкретного корпоративного спора.[749]
4. Из всего перечня конституирующих начал рассматриваемых обеспечительных мер наибольшими препятствиями в правоприменении обладает необходимость доказывания Заявителем последующего осуществления Обществом нормальной хозяйственной деятельности. В ряде дел суд может отказать в применении обеспечительных мер, аргументируя это действительным намерением Заявителя прекратить всю деятельность совета директоров(иного органа управления)[750], а также, если это повлечет нарушение прав и законных интересов лиц, участвующих в деле[751].
Как справедливо отмечается в юридической литературе, значение обеспечительных мер невозможно переоценить. Специфика корпоративных споров такова, что из-за задержки в обеспечении иска дело может потерять актуальность еще до предварительного судебного заседания.[752] Именно поэтому важно руководствоваться всеми принципами применения обеспечительных мер, закрепленных в законодательстве и выработанных арбитражной практикой, в полной мере.
Сергеева А., студент ЮУрГУ
УЧАСТИЕ ПРОКУРОРА В АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССЕ С ЦЕЛЬЮ ЗАЩИТЫ ПУБЛИЧНЫХ ИНТЕРЕСОВ [753]
Экономические реформы диктуют изменение роли, задач и принципов деятельности прокуратуры в хозяйственной сфере. Теперь одной из важных форм государственного воздействия на хозяйственную жизнь стала защита публичных интересов в арбитражном судопроизводстве, чем и объясняется объективная необходимость прокурорского участия в нем. Актуальность проблемы заключается и в том, что глубокие перемены в обществе обусловливают перестройку работы аппарата прокуратуры.
Приходит понимание, что российской прокуратуре нет прямого аналога в западных странах, и она занимает специфическое место в системе государственных органов, полностью не ассоциируясь ни с одной из ветвей власти. АПК РФ закрепляет право прокурора «обратиться в арбитражный суд с иском в защиту государственных и общественных интересов» (ч. 1 ст. 41 АПК РФ). На наш взгляд, примененная конструкция не совсем точна. Более уместно было бы говорить о защите публичных интересов.
Ю.А. Тихомиров определяет публичный интерес как «признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности, удовлетворение которого служит гарантией ее существования и развития»[754].
В.В. Ярков рассматривает публичный интерес в виде охраняемого законом интереса общества, на страже которого стоит государство в лице уполномоченных на это органов[755]; в свою очередь, А.В. Кряжков понимает публичный интерес как «юридически признанные интересы общества, находящиеся под защитой государства».
Представляется, что позиция Ю.А. Тихомирова является наиболее полно отражающей сущность публичного интереса, так как в ней делается акцент на потребностях общества, от которых зависит его существование и развитие, а также определяется субъект публичного интереса – общество в целом.
Оптимальный критерий определения наличия в спорном правоотношении публичной заинтересованности для решения вопроса прокурором о необходимости обращения в арбитражный суд - прямое указание закона на такое участие.
Очевидно, что у государства нет собственного интереса, поскольку он характеризуется принадлежностью социальным субъектам. Государственные интересы - есть преломление в деятельности государства, его органов чьих-либо интересов. Государство по своей сути является общесоциальным институтом, поэтому оно должно выражать и защищать интересы всего общества, однако если общесоциальные основы государства замещаются классовой или иной групповой составляющей, то в его деятельности над интересами всего общества начинают преобладать интересы отдельной социальной группы. Категория «общественные интересы» также имеет недостатки: интересы общества широки, и многие из них, находятся вне сферы государственного влияния и поэтому не могут служить вышеозначенным целям. Кроме того, критерий наличия общественных интересов страдает недостаточной определенностью в связи с субъективной оценкой их наличия правоприменителем. Употребление категории «публичные интересы» лишено указанных выше недостатков: с одной стороны, они базируются на объективно существующих интересах общества, а с другой, предполагают их правовую регламентацию.
На основании выше изложенного, можно сделать вывод о необходимости внесения изменений в арбитражное законодательство, а именно, замене категории «государственные и общественные интересы», более точным, на наш взгляд, понятием «публичный интерес».
Соломащенко Н.А.,
студент филиала ЮУрГУ в г. Златоусте
НОВШЕСТВА В ВЫСШЕМ АРБИТРАЖНОМ СУДЕ РФ [756]
27 ноября 2013 г. Совет Федерации Федерального Собрания Государственной Думы РФ принял решение об объединении двух высших судов РФ в один, включив Высший Арбитражный Суд (ВАС РФ) в качестве судебной коллегии в структуру Верховного Суда РФ (ВС РФ).
Юридическое сообщество (включая судей арбитражных судов), отнеслось к такому решению достаточно скептически.
Практикующие арбитражные судьи, также как и юридическое сообщество, в большинстве своем против реформы: более 100 российских юридических фирм и адвокатских образований со всей России подписались под обращением не спешить с этой реформой, сформулировав свои возражения и поправки на 14 страницах, но в Госдуме и эти вопросы оставлены без ответа.
Законопроект " О Верховном Суде Российской Федерации" сохранил арбитражные суды, указав, что единый ВС РФ разместится в Санкт-Петербурге, а отбором первоначального состава для него займутся специальная экзаменационная комиссия и квалификационная коллегия. Ключевые параметры содержатся в законопроекте " О Верховном Суде Российской Федерации".
На мой взгляд, ситуация достаточно серьезна: ВАС РФ был органично вписан в судебную систему РФ, его упразднение влечет множество проблем и вопросов - от финансирования арбитражных судов и обеспечения их единообразной практики до судьбы сотрудников аппарата ВАС РФ.
Пока единственным плюсом остается тот факт, что в законопроекте содержатся положения о сохранении юридической силы разъяснений, данных ранее Пленумом ВАС РФ по вопросам судебной практики, и продолжении действия в структуре арбитражных судов ранее созданных судебных коллегий, постоянных судебных присутствий, полномочий президиумов арбитражных судов.
Госдума не сочла нужным по просьбе ВАС РФ сохранить кадровый состав аппаратов высших судов либо дать им преимущества при трудоустройстве в другие госорганы - освободить от прохождения испытательного срока и конкурса так как законопроект по сути дела сокращал судей как в ВАС, так и в ВС.
ВАС РФ вел и ведет огромную работу по обеспечению единообразия арбитражной практики[757]; эта работа осуществляется путем регулярного принятия постановлений Пленума ВАС РФ и информационных писем по наиболее важным и сложным вопросам правоприменения.
Ситуация объединения ВАС и ВС критично затрагивает бизнес, поскольку главное достижение ВАС РФ и системы арбитражных судов - единые и разумные правила игры для бизнеса, предсказуемость решений арбитражных судов по хозяйственным спорам.
В июле 2000 г. депутатами Госдумы был принят Уголовно-процессуальный кодекс, который должен был вступить в законную силу с января 2001 г. Но, несмотря на то, что УПК не вступил в законную силу и не был «опробован» практиками, до января 2001 г. в него было внесено более 300 изменений и дополнений. Поскольку возникает много проблематичных вопросов по такому объединению, в полнее возможно история с УПК РФ[758] может повториться и с новшествами по такому объединению двух высших судов РФ.
Суббот А.В., ФГБОУ ВПО Оренбургский государственный университет
ЭЛЕКТРОННЫЕ ДОКУМЕНТЫ КАК ДОКАЗАТЕЛЬСТВА В ГРАЖДАНСКОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ [759]
В настоящее время человечество активно осваивает новую коммуникативную среду, в которой формируются цифровые аналоги информационных массивов традиционной информации. Изучение понятия и особенностей электронных документов актуально в силу отсутствия системности в представлении электронных документов, их источниках, описании, качестве, легитимности.
Рост количества дел, в которых в качестве доказательств представляется информация, зафиксированная с помощью новых технических средств, повлек изменения в гражданском процессуальном и арбитражном процессуальном законодательстве. Часть 1 ст. 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к письменным доказательствам, кроме традиционных, относит иные документы и материалы, выполненные в форме цифровой, графической записи, в том числе полученные посредством факсимильной, электронной или другой связи либо иным позволяющим установить достоверность документа способом. Часть 3 ст. 75 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации допускает представление в качестве письменных доказательств документов, полученных посредством факсимильной, электронной или иной связи, а также документов, подписанных электронно-цифровой подписью или иным аналогом собственноручной подписи в случае и порядке, которые установлены федеральным законом, иным нормативным актом или договором.
Следует отметить, что до сих пор ни в одном из действующих процессуальных кодексов не содержится понятия электронного документа как доказательства, ни в одном нормативном правовом акте нет разъяснения, какими признаками он должен обладать, чтобы электронный документ был признан судом допустимым доказательством и приобщен к материалам рассматриваемого дела.
На данный момент в России разрабатывается и создается целостная правовая система для использования электронных документов во всех сферах нашей жизни. Недостаточная разработанность правового регулирования повышает роль судебной практики в устранении правовых пробелов, однако законодательство развивается стремительными темпами в полном соответствии с международными тенденциями. Уже на данный момент можно с полной уверенностью заявить, что каждый гражданин для защиты своих прав может применять электронные документы. В 2010 году в России вступили в силу десятки нормативно-правовых актов, охватывающие все сферы жизни общества, в которых затрагиваются вопросы регулирования электронного документооборота.
Основным документом, регламентирующим данное направление деятельности государственных и иных структур, является Федеральная целевая программа «Электронная Россия», утвержденная Постановлением Правительства России от 28 января 2002 года № 65 с последующими изменениями и дополнениями. На сегодняшний момент не все задачи Программы выполнены. В ближайшем будущем все элементы инфраструктуры электронного государства найдут свое законодательное оформление.
Суханов А.А., студент филиал ЮУРГУ в г. Златоусте
К ВОПРОСУ ОБ ОТКАЗЕ ПРОКУРОРА ОТ ИСКА В ГРАЖДАНСКОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ [760]
На сегодняшний день необходимость прокурорского участия в гражданском процессе в России не вызывает сомнений. Статья 45 ГПК РФ регламентирует в каком качестве прокурор может фигурировать при рассмотрении и разрешении гражданского дела. Тем не менее, нельзя однозначно утверждать, что с данным процессуальным институтом нет каких-либо трудностей. Так, часть 2 ст. 45 ГПК РФ предоставляет прокурору полномочие отказаться от предъявленного им иска в защиту законных интересов другого лица. При этом в ГПК РФ установлено, что производство по делу продолжается, если гражданин в интересах которого прокурор обратился в суд с иском не возражает против дальнейшего движения дела. Возникает вполне логичный вопрос: если прокурор фактически отказался от взятой на себя защиты прав и законных интересов гражданина, как поступить дальше? Гражданское процессуальное законодательство не регламентирует основания, по которым прокурор может заявить отказ от заявленного им иска. По логике законодателя можно предположить, что мотив для отказа от иска прокурор выбирает сам исходя из обстоятельств дела, однако, основания для его участия в деле не утрачиваются.
В качестве примера можно привести судебную практику и последствия подобного действия. Например, в ходе рассмотрения иска прокурора, предъявленного к ИФНС г. Златоуста в судебном заседании помощник прокурора г. Златоуста заявил отказ от иска, т.к. по его мнению, было установлено, что отсутствуют основания для возложения обязанности на ИФНС России по г. Златоусту об извещении о переплате налога гражданину, в защиту интересов которого прокурор обратился в суд. Несмотря на это гражданин настаивал на рассмотрении его заявления по существу, однако, впоследствии в удовлетворении исковых требований ему было отказано[761]. Приведём другой пример. Прокурор г. Златоуста обратился в суд в защиту трудовых прав гражданина о взыскании с бывшего работодателя в его пользу компенсации за время вынужденного прогула в связи с невыдачей трудовой книжки. В процессе рассмотрения заявленного требования сотрудник прокуратуры заявил отказ от заявленных требований в связи с отсутствием доказательств невозможности трудоустройства истца при отсутствии трудовой книжки, производство по делу прекратить. Суд отказал в удовлетворении исковых требований[762].
Приведённые примеры наглядно показали, что в случае отказа прокурора от заявленных требований гражданин фактически остаётся один на один с крупным бюрократическим аппаратом, а это, впоследствии порождает умаление авторитета государственной власти в глазах граждан в плане неспособности защищать права, свободы и законные интересы, развитии правового нигилизма. Если в ходе производства по гражданскому делу бремя доказывания ложится на прокурора, то при его отказе от иска оно автоматически переходит на гражданина, в интересах которого было обращение в суд. Позиция прокурора в случае отказа от иска неизбежно поддерживается судом при вынесении решения.
Мы считаем, что прокурор не должен заявлять отказ от иска, если с его стороны было заявлено требование в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина по основаниям, перечисленным в ч. 1 ст. 45 ГПК РФ (в сфере трудовых (служебных), отношений, связанных с защитой семьи, материнства, отцовства и детства и т.д.), поскольку постольку роль в установлении безосновательности иска надлежит отнести суду. Основания для отказа от иска прокурором, должны быть четко закреплены в законе.
Тишкова А.А., ЮУрГУ
ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ РАЗУМНЫХ ПРЕДЕЛОВ РАСХОДОВ НА ПРЕДСТАВИТЕЛЯ (АДВОКАТА) В АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССЕ [763]
Ст. 110 АПК РФ[764] и ст. 100 ГПК РФ[765] предусматривает возможность взыскания расходов в разумных пределах на оплату услуг представителя, понесённых лицом, в пользу которого принят судебный акт. Остановимся на проблеме применения формулировки «разумные пределы».
В толковом словаре С.И. Ожегова разумный предел – логичный, построенный на разуме, целесообразный[766]. В информационном письме Президиума ВАС РФ указано, что при определении разумных пределов могут приниматься во внимание: расходы на служебные командировки; стоимость транспортных услуг; продолжительность и сложность дела…[767]. Президиум ВАС РФ от 7.02.2006 принял во внимание иные факты: поведение лиц, участвующих в деле, их отношение к правам и обязанностям[768]. Президиум ВАС РФ от 24.07.2012 учёл такие факты, как объем оказанных юридических услуг; участие представителя лишь в одной инстанции; отсутствие сложности дела[769].
Не смотря на наличие рекомендаций ВАС РФ, до сих пор отсутствует единообразный подход судов при разрешении вопроса о возмещении разумных пределов судебных расходов на представителя. Учёные предлагают различные подходы к решению проблемы. Так, С. Радченко считает, что необходимо согласиться с законодателем, предусматривающим возможность присуждения судом с проигравшей дело стороны в пользу выигравшей расходов на оплату услуг представителя в разумных пределах, которые должны определяться судом в зависимости от категории дела[770]. К сожалению, такой подход не позволяет выяснить, что же автор подразумевает под разумными пределами. О.Н. Диордиева указывает, что расходы на представителя не должны возмещаться выигравшей стороне, т.к. использование/неиспользование услуг представителя, несение в связи с этим расходов – дело добровольное и возмещение этих расходов стороной, проигравшей дело, будет нарушать принцип равенства граждан перед законом и судом[771]. Согласиться этой точкой зрения не представляется возможным, т.к. такой подход к решению проблемы стал бы препятствовать гражданам в доступе к правосудию.
Представляется целесообразным разделить расходы на оплату услуг представителя на две части: 1. расходы, связанные с обеспечением деятельности представителя по подготовке, представлению интересов клиента в суде; 2. вознаграждение представителя за проведённую правовую работу.
На наш взгляд, величина разумных расходов должна напрямую зависеть от обстоятельств конкретного дела и расходов, понесенных клиентом. Гибкость должна достигаться за счет умножения базовой суммы, которую можно предусмотреть в законопроекте ВС РФ, на поправочные коэффициенты. Например, за составление искового заявления полагается выплата от 500 до 1000 руб. (в зависимости от сложности иска), умноженная на коэффициент 0, 1; за каждый час затраченного времени представителем – выплата в размере 500 руб., умноженная на коэффициент 0, 3 и т.д. Затем необходимо суммировать затраты, понесенные представителем по подготовке и представлению интересов клиента в суде, и указанные подсчёты. Далее судья, ссылаясь на статью 10 ГК РФ[772], должен установить итоговый размер расхода, который подлежит выплате.
Таким образом, решение проблемы разумного возмещения расходов на представителя, кроме возможных вышеперечисленных расчётов, также во многом зависит от добросовестного и активного участия стороны в состязательном процессе.
Тишкова А.А., ЮУрГУ
ПРЕИМУЩЕСТВА И НЕДОСТАТКИ СМС-ИЗВЕЩЕНИЙ УЧАСТНИКОВ СУДОПРОИЗВОДСТВА [773]
В соответствии с ППВС РФ[774] дополнительным средством оповещения участников судебных заседаний о рассмотрении дела является СМС-сообщение, как альтернатива почтовым уведомлениям. Определение СМС-извещения закреплено в Регламенте[775]. Такое сообщение допускается только при наличии согласия участника судопроизводства на уведомление, а также фиксации факта отправки и доставки такого извещения.
Использовать СМС выгодно гражданам, участвующим в судебных делах. Выделим следующие преимущества: добровольность, бесплатность и удобство получения, высокая скорость доставки до участника дела.
Отметим, что судебная практика по данному вопросу складывалась противоречиво. Например, Красноярский краевой суд указал, что извещения граждан посредством электронной почты и СМС-сообщений не обладают признаками достоверности вручения именно адресату из-за отсутствия достоверных данных о принадлежности сотового телефона ему, фактическом использовании и прочтении электронной почты им[776]. В то же время Новосибирский областной суд сослался на то, что СМС-сообщение передает все необходимые сведения о дате, времени, месте рассмотрения дела, а также позволяет контролировать информацию о его получении, т.к. отправителю приходит уведомление оператора сотовой связи о доставке или о причине недоставки сообщения абоненту[777].
Выделим следующие недостатки, проблемы СМС-извещения: 1. невозможность зафиксировать время получения сообщения именно адресатом. В пункте 3.6 Регламента указано, что факт доставки СМС-извещения подтверждается отчетом о его доставке. Это будет аргументом суда в спорной ситуации о ненадлежащем уведомлении. Однако на практике могут возникнуть разные ситуации, когда отчет о доставке смс не будет означать действительного, своевременного прочтения уведомления адресатом. Российское агентство правовой и судебной информации отмечает, что проблему смог бы разрешить закрепленный в Регламенте двусторонний порядок получения извещения, т.е. возможность отправления адресатом ответа о получении судебного уведомления посредством смс-сообщения на номер телефона, указанный в расписке[778]. Все это ускорит осуществление правосудия и повысит надежность информирования. 2. Противоречия положений Регламента правилу хранения СМС-сообщений. По общему правилу СМС-сообщения хранятся на сервере оператора 72 часа. В пункте 3.8 Регламента указано, что в случае неполучения информации о доставке СМС-извещения в течение суток с момента отправки производится его повторная отправка. Возникло противоречие установленному правилу. Видится логичным изменение текста упомянутого пункта следующим образом: «В случае неполучения информации о доставке СМС-извещения абоненту в течение 72 часов производится повторная отправка СМС-извещения». Такое изменение повысит эффективность исполнения судебных решений, начало которым было положено федеральной целевой программой[779].
Таким образом, извещение участников судопроизводства посредством СМС-сообщений, несомненно, нужная процедура. Она позволяет экономить денежные средства, трудовые и временные ресурсы, делает доставку информации более оперативной.
Уразова Л.И., Костанайский
социально-технический
университет им. ак. З.Алдамжар
РОЛЬ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН КАК ВАЖНЕЙШИЙ ЭЛЕМЕНТ В ОБЛАСТИ ЗАЩИТЫ ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ [780]
Несмотря на то, что в современном мире проблема защиты прав человека вышла далеко за пределы каждого отдельного государства и возникла необходимость в создании международно-правовых институтов защиты прав человека, все же ведущая роль в механизме защиты прав и свобод человека остается за национальными институтами.
Конституция РК имеет прямое действие, и права, предоставленные человеку или закрепленные и подтвержденные нормами Конституции РК, не требуют дополнительного подтверждения, необходимость защиты конституционных прав обусловлена самой правовой природой прав потребителей. Правам потребителей корреспондирует обязанность государства обеспечить реализацию этих прав, а также обязанность третьих лиц не препятствовать их осуществлению и нести ответственность в случае допущения нарушений субъективного права.
Защита прав и свобод человека и гражданина в Республике Казахстан гарантируется ч. 1 ст. 12 Конституции. Таким образом, устанавливая гарантии защиты прав потребителей и соблюдая их, государство выполняет свою обязанность по обеспечению реализации конституционного права на образование в рамках существующей социально-экономической и правовой систем.
Способы защиты прав потребителей могут быть условно разбиты на две категории: внесудебные (самозащита, привлечение общественности, административные способы защиты) и судебные.
В охране и восстановлении прав потребителей огромная роль отводится судебной системе, которая выступает в качестве носителя судебной власти. Судебная власть носит ярко выраженный правоохранительный характер, вследствие чего судебная форма защиты прав и охраняемых законом интересов является наиболее развернутой и детально урегулированной.
Деятельность суда по защите прав называется правосудием, в то время как деятельность иных органов по такой же защите прав и свобод правосудием не является. В деятельности судебных органов выделяются два аспекта правоохранительной функции:
- обеспечение господства права и закона в целом;
- защита прав, свобод и законных интересов граждан и организаций. Данная функция неизбежно вытекает из признания Конституцией республики человека, его жизни, прав и свобод высшей ценностью государства. В правовом государстве, к построению которого стремится Казахстан, право на судебную защиту является гарантией в отношении всех других прав и свобод человека и гражданина.
Гарантии прав потребителей – это те условия и средства, которые обеспечивают их реализацию.
Государственная гарантированность прав потребителей возможна лишь в условиях демократического правового государства. Ст.1 Конституции утверждает Казахстан таким государством. Принцип, закрепленный в ст. 1 Конституции - важнейшее условие государственной гарантированности прав потребителей.
Права потребителей гарантируются на высоком уровне, их регулирование относится к исключительному ведению государства.
Общие положения об этом праве потребителя содержит статья 7 Закона РК “О защите прав потребителей”.
Среди всех государственных контролирующих органов только прокуратура может осуществлять защиту прав потребителей в комплексе и во всех сферах. Но прокуратура выполняет задачу лишь надзора.
Изучив ряд нормативных документов, регулирующих деятельность государственных органов в области защиты прав потребителей, можно сделать следующие выводы:
1. Прослеживается тенденция некоторого ослабления контрольно-надзорной функции государственных органов, ответственных за защиту права потребителя на качество и безопасность.
2. Контроль государства за соблюдением прав потребителей в сфере торговли, выполнения работ, оказания услуг обязателен.
3. Защита малого и среднего бизнеса происходит, в конечном итоге, за счет ущемления прав потребителей.
Хозова Е.С.,
студент филиал ЮУРГУ в г. Златоусте
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО СТАТУСА ЛИЦ,
НЕ ПРИВЛЕЧЕННЫХ К УЧАСТИЮ В ДЕЛЕ [781]
Гражданский процессуальный кодекс выделяет три группы участников процесса: суд; лица, участвующие в деле; лица, содействующие осуществлению правосудия [782]. Однако существуют участники процесса, не охваченные указанными категориями. Их процессуальные права и обязанности лишь вскользь регламентированы отдельными нормами ГПК РФ. В рамках настоящего исследования остановимся на правах и обязанностях лиц, не привлеченных в процесс, чьи права и законные интересы затронуты судебным решением. Под данной категорией следует понимать субъектов спорного материального правоотношения, не наделенных процессуальным статусом при производстве по делу в суде первой инстанции[783].
Лица, не привлечённые к участию в деле, чьи права нарушены судом, имеют следующие характерные черты: 1) неучастие в деле как фактическое, так и юридическое[784]; 2) их появление в процессе связано с вынесением решения судом первой инстанции; 3) права и законные интересы таких лиц нарушены решением суда; 4) они имеют материальную и процессуальной заинтересованность в исходе дела.
Процедура вступления рассматриваемой категории лиц в судебный процесс не регламентирована, поэтому вопрос, когда они становятся таковыми, остается открытым. На наш взгляд, необходимо наделить их статусом лиц, участвующих в деле, сразу после вступления в процесс.
Право на судебную защиту является основным правом данных участников. Для реализации этого права законодатель ставит в одни временные рамки с лицами, участвовавшими в деле, что не соответствует принципам правосудия. Законодатель не учел, что лица, не привлеченные к участию в деле, могут узнать о таких судебных актах за пределами общего срока, отведенного на их обжалование[785]. Поэтому следует установить специальный порядок исчисления срока обращения в суд апелляционной, кассационной инстанции, т.е. начало течение срока связывать с моментом, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, что позволит повысить уровень гарантий судебной защиты прав таких лиц и эффективность правосудия[786].
Реализация прав лиц, не привлеченных к участию в деле, имеет усложненную, многоступенчатую процедуру проверки приемлемости жалобы, что для этой группы лиц является дополнительной гарантией, направленной на защиту их прав[787]. Например, возможность представлять новые доказательства в суд апелляционной инстанции без обоснования невозможности их представления в суд первой инстанции.
Открытым остается вопрос о месте исследуемой категории среди субъектов процесса. По мнению О.В. Ивановой, данная категория лиц должна занимать процессуальное положение потенциальных участников 1 инстанции.
Подводя итог, следует сказать о том, что правовое положение исследуемой категории участников гражданского процесса должно быть чётко регламентировано нормами гражданского процессуального законодательства, наравне с другими участниками гражданского судопроизводства, их необходимо выделить в отдельную, четвертую группу участников процесса.
Чемоданова В.И., Пермский государственный
национальный исследовательский университет
ВОПРОС БАЛАНСА ПРАВА ЧЕЛОВЕКА НА ЖИЗНЬ И ЗДОРОВЬЕ И ПРАВА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В ПРОБЛЕМЕ ОБОРОТА КОНТРАФАКТНОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ПРОДУКЦИИ [788]
На сегодняшний день, объемы рынка жизненно необходимой продукции, в частности, медицинской продукции и лекарственных средств, по данным Организации экономического сотрудничества и развития, составляет около 650 млрд. долларов. При этом наблюдается тенденция устойчивого и существенного роста оборота поддельной продукции. По некоторым данным, объем мирового рынка контрафактной продукции в 2015 г. может достичь 1, 5 трлн. долларов[789]. Поскольку последствия распространения фальсификации носят характер проблемы мирового масштаба, влекут за собой нарушения прав человека на жизнь и здоровье, прав интеллектуальной собственности, наносят значительный ущерб бюджету, можно сказать, что проблема контрафакта медицинской продукции на сегодня - актуальный вопрос.
Защита права на здоровье и жизнь и защита прав интеллектуальной собственности - это два непересекающихся аспекта борьбы с контрафактом, которые находятся в тесном соприкосновении друг и сложно сделать вывод о том, которое из прав доминирует над другим.
Мировое сообщество пока что не пришло к единому мнению о том, что первично и какое из прав нуждается в большей правовой поддержке, хотя, безусловно, законодательства стран мира уделяют внимание правовой защите как человеческой жизни, так и интеллектуального труда.
Российская Федерация идет по пути усиления и совершенствования внутреннего законодательства, как в области защиты интеллектуальной собственности, так и в сфере здравоохранения. В конце 2014 г. были внесены изменения в УК РФ, КоАП РФ, в соответствии с которыми была ужесточена ответственность за производство лекарственных средств или медицинских изделий без специального разрешения, производство, сбыт или ввоз на территорию Российской Федерации фальсифицированных лекарственных средств, за подделку лекарственных средств и за их обращение[790].
Наличие серьезного наказания за распространение контрафактной продукции свидетельствует о внимании государства к проблеме и понимании серьезности возможных последствий, как от принятия некачественного препарата, так и от его изготовления и распространения. Так, в США за торговлю фальшивыми лекарствами грозит штраф до 200 млн. долл. или пожизненное заключение, в Турции - срок от 30 до 50 лет, а в Индии - пожизненный срок. Во Франции за производство и импорт фальсифицированных лекарственных средств грозит 4 года тюрьмы или штраф 400 тыс. евро, а за организацию незаконной сети сбыта - 5 лет или штраф 500 тыс. евро. В Германии за подделку лекарств могут назначить наказание до 8 лет тюрьмы[791].
Развитие системы охраны интеллектуальной собственности и ее усовершенствование являются одной из мер, способствующей соблюдению экономических и социальных прав человека. В опросы здоровья общества, так же как и общественные интересы, следует рассматривать как подчиненные охране прав на объекты интеллектуальной собственности. Проблема контрафактной медицинской продукции, где нарушаются два права: на жизнь и здоровье и право ИС, указывает на ту тонкую грань, которая должна быть принята во внимание государствами при написании законов. Формируя законодательную базу, при попытках закрепить первичное право человека на жизнь и здоровье нельзя умалять защиту прав интеллектуальной собственности, поскольку в вопросе создания и распространения медицинской продукции это имеет большое значение.
Черемных Е.Н., ЮУрГУ
УЧАСТИЕ СПЕЦИАЛИСТА В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ [792]
В гражданском процессе специалист может быть вызван судьей при подготовке дела к судебному разбирательству – п.8 ч.1 ст.150 Гражданского процессуального кодекса[793] (далее ГПК РФ), а также по ходатайству сторон в ходе судебного разбирательства.
На первый взгляд может показаться, что фигура специалиста, который привлекается судом для дачи пояснений по возникшим в ходе разбирательства вопросам, имеет много общего с экспертом, привлекаемым для участия в деле. Но необходимо признать, что статусы специалиста и эксперта в судебном процессе различаются. Заметим также что, экспертное заключение является одним из доказательств по делу, в то время как консультации и пояснения специалиста – нет[794].
Аналогичную позицию занимает А. Дружинин, который утверждает, что консультация специалиста не является доказательством по делу. Кроме того, в гражданском процессе экспертное заключение, безусловно, имеет более важное значение, нежели пояснения специалиста[795].
Важно отметить, что существует иная точка зрения относительно консультации специалиста. Так, например, Зиновьева О.В. полагает, что наличие письменного заключения специалиста на этапе подготовки к подаче искового заявления позволяет более предметно сформулировать исковые требования, сделать доказательную базу искового заявления более солидной. И, самое главное, если заключение специалиста выполнено квалифицированно, грамотно и убедительно отвечает на поставленные перед специалистом вопросы, то суд может счесть нецелесообразным назначение экспертизы по делу с целью экономии времени и трудозатрат. Также письменное заключение специалиста в рамках уже текущего судебного процесса может подтвердить выводы экспертов или опровергнуть уже сделанное экспертное заключение. Если заключение специалиста опровергает выводы эксперта, делавшего экспертизу, то, в сочетании с обоснованным ходатайством о назначении дополнительной или повторной экспертизы, это может дать требуемый результат – назначение новой экспертизы по делу может привести к положительному исходу дела[796].
Суммируя вышеизложенное, можно сделать вывод о том, что в целях объективного, правильного и справедливого разрешения гражданских дел действующее процессуальное законодательство предусматривает возможность воспользоваться в ходе судебного разбирательства консультацией специалиста. Высказанные им профессиональные суждения могут усилить доказательственную базу одной из сторон по делу и повлиять на исход судебного разбирательства. При этом задача специалиста в судебном заседании состоит в оказании содействия суду и лицам, участвующим в деле, в исследовании доказательств[797].
Действующий в настоящее время ГПК РФ не закрепляет процессуальный статус специалиста, а его консультации не относит к доказательствам по делу. Полагаем, что необходимо консультации специалиста, как в устной, так и в письменной формах закрепить в перечне средств доказывания, указанном в главе 6 ГПК РФ. Внести изменения в ч.2. ст. 55 ГПК РФ: эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио – и видеозаписей, заключений экспертов и консультаций специалистов.
Чечеткина Т.В., ЧелГУ
РАЗУМНЫЙ СРОК ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В ПРАКТИКЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА [798]
Европейский суд по правам человека большое внимание уделяет проблеме соблюдения разумного срока при рассмотрении гражданских дел. Это обусловлено тем, что в настоящее время с проблемой нарушения разумного срока гражданского судопроизводства сталкиваются все страны. Практика Европейского суда относительно применения и толкования разумного срока имеет свои особенности.
Право каждого человека на рассмотрение дела в разумный срок установлено в ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. Согласно п.1. ст. 6 статьи: «Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона»[799]. Закрепленное право на рассмотрение дела в разумный срок в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не содержит указания на конкретный срок (временной период). Не указывая на временной период этого срока Европейский суд, подразумевает, что: «соблюдение требования разумности применительно к сроку разбирательства оценивается Европейским судом индивидуально в каждом конкретном деле на основе совокупности критериев, выработанных в практике Суда»[800].
Европейский суд оценивает факт нарушение разумного срока или отсутствие нарушения на основании критериев, которые также были выработаны им. Европейским судом используются следующие критерии: 1. сложность дела, 2. поведение сторон, 3. поведение судебных властей (административных властей при вмешательстве в процесс), 4. важность предмета разбирательства для заинтересованного лица. Данные критерии соотносятся с каждым конкретным делом. На основании данных критериев суд принимает решение только о том, был ли нарушение разумный срок рассмотрения гражданского дела, но при этом не указывает и не разбирает причины его нарушения.
Европейский суд в своей практике придерживается мнения о том, что разумный срок – это баланс между быстрым и справедливый судебным разбирательством. Как отмечается в исследованиях европейских наднациональных органов об обеспечении своевременности в отправлении правосудия, разумный срок - в его концептуальном понимании, вытекающем из практики Европейского суда, - представляет собой «нижнюю границу», обозначающую водораздел между нарушением и отсутствием нарушения Конвенции, т.е. это максимально допустимый и оправдываемый срок[801].
Однако, стоит отметить, что с позиции Европейского суда разумный срок – это не просто баланс между быстрый и справедливым судебным разбирательством. Это указание на то, что деятельность суда по рассмотрению гражданского дела должна отвечать не только требования законности и обоснованности, но требования своевременности.
Рассмотренные выше положения Европейского суда о разумном сроке позволяют сделать следующие выводы:
- разумный срок – это не жестко фиксированный срок и он не может быть таким в силу индивидуальных особенностей каждого дела
- разрешение гражданских дел в разумный срок – одно из важнейших требований, предъявляемых к современному правосудию.
Чичакян Р. А., студент ЮУрГУ
ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО СТАТУСА ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА ПРИ ПРЕДЪЯВЛЕНИИ КОСВЕННОГО ИСКА [802]
В течение многих лет практика функционирования хозяйственных обществ в России выявила несовершенство имеющегося регулирования их деятельности, а злоупотребления членов органов управления обществами не раз привлекали внимание исследователей и законодателей. Так, иски, именуемые в США как derivative suites (косвенные иски), не указанные в законодательстве как таковые, но регулируемые в правовой среде приобрели особую актуальность в российском правовом поле. Таким образом, достаточно сложно определить отличительные особенности таких исков, что влияет на применение данного института на практике.
При косвенном иске акционер обращается в суд с исковым заявлением о взыскании компенсации не в свою пользу, а в пользу общества, акционером которого он является. И в случае удачного для него исхода дел получает выгоду не прямую, а косвенную, которая заключается в повышении стоимости принадлежащих акционеру акций или в возникновении у общества возможности выплатить дивиденды по акциям[803]. Однако возникает вопрос, какого же процессуальное положение юридического лица в данном случае?
Г.О. Аболонин утверждает, что «фактически производные иски акционеров и участников защищают их личные права и законные интересы»[804]. С процессуальной стороны истцом, в данном случае, будет выступать акционер или группа акционеров. Бенефициаром оказывается хозяйственное общество (товарищество), в пользу которого вынесено решение, причем подается иск не в интересах участников (учредителей) общества, а самого юридического лица.
В.А. Гуреев предлагает наделить общество статусом соистца. Другие высказываются за придание обществу в этих исках статуса третьего лица. Н.Г. Елисеев подчеркивает, что речь должна идти именно о третьем лице, не заявляющем самостоятельных требований относительно предмета спора[805]. Такая позиция обусловлена пассивностью самого общества, не желающего на практике вступать в процесс. А статус третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, позволяет привлекать его к делу по инициативе суда. Такая необходимость вызвана тем, что именно общество может представить все необходимые доказательства, подтверждающие или опровергающие факт причиненных убытков, которые хранится только у общества, но никак не у акционера.
Однако В.В. Ярков рассматривает общество в косвенном иске как истца. В таком случае, предъявление иска акционерами от имени общества можно трактовать в качестве своеобразной формы законного представительства, когда акционер может выступать таковым при соблюдении условия о владении 1 % акций[806]. Подход вполне соответствует процессуальному законодательству, традиционно признающему истцом лицо, подавшее иск в своих интересах или в интересах которого предъявлен иск. Полагаем, что при предъявлении акционером производного иска имеет место особая разновидность представительства, полномочия которого вытекают непосредственно из норм Федерального закона, близкая по значению к уставному представительству организации, когда защиту ее прав осуществляет руководитель.
Важно подчеркнуть, что, несмотря на имеющуюся возможность предъявления участником хозяйственного общества иска в защиту прав и законных интересов организации, участником которой он является, до настоящего времени отсутствуют проработанные как материальные нормы, так и специальные нормы о процессуальном порядке рассмотрения косвенных исков. В связи с этим, на наш взгляд, наиболее обоснованной является точка зрения, согласно которой общество в производном иске рассматривается в качестве своеобразной формы законного представителя. Данная позиция в первую очередь направлена на повышение эффективности соблюдения прав и законных интересов хозяйственных обществ и их участников, так как нормы, касающиеся применения косвенных исков, имеют предпосылки стать в России таким же мощным средством защиты прав акционеров, каковыми они являются в США, Канаде, Великобритании.
Шамсутдинова Ю.Ф., ЮУрГУ
К ВОПРОСУ О ДОСТОВЕРНОСТИ СВЕДЕНИЙ И МАТЕРИАЛОВ,
ПРЕДОСТАВЛЯЕМЫХ СРЕДСТВАМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ [807]
Современная российская журналистика неоднозначно воспринимается общественностью[808]. Одной из составляющих репутации того или иного СМИ является, по нашему мнению, достоверность предоставляемой им информации. В этой связи рассмотрим полученные сведения и материалы как результаты работы журналиста с источником информации.
В статье 47 закона «О средствах массовой информации» законодателем предусмотрено право журналиста проверять достоверность сообщаемой ему информации. Кроме того, существует ответственность, возлагаемая на СМИ, за публикацию информации, содержащей клевету, а также информации, порочащей честь, достоинство и деловую репутацию.
Принимая во внимание то, что этические кодексы не влекут юридических последствий, всё же отметим, что рассматриваемая нами проблема затронута в Кодексе профессиональной этики российского журналиста: «Журналист распространяет и комментирует только ту информацию, в достоверности которой он убежден и источник которой ему хорошо известен. Он прилагает все силы к тому, чтобы избежать нанесения ущерба кому бы то ни было ее неполнотой или неточностью, намеренным сокрытием общественно значимой информации или распространением заведомо ложных сведений».
Если же мы рассмотрим вторую сторону, источник информации, то обнаружим, что в Российской Федерации не предусмотрена ответственность за дачу заведомо ложных сведений и материалов средствам массовой информации. Получается, что ответственность несёт только одна из сторон.
Иным образом разрешается данная проблема в Республике Казахстан, где за правонарушение предусмотрена административная ответственность (штраф на физических лиц в размере до пятнадцати, на должностных лиц - в размере до двадцати пяти месячных расчетных показателей)[809]. В декабре 2011 года во время массовых беспорядков в г. Жанаозен вопрос привлечения к ответственности по ст. 347 был особенно актуальным в связи с намерением Генеральной прокуратуры привлечь к ответственности одну из жительниц города, которая через отдельные СМИ заявила о том, что «во время массовых беспорядков в городе Жанаозен её сноха лично закрыла глаза 23 умершим»[810] (что расходилось с официальными данными о количестве жертв).
Мы считаем, что дача источником ложных сведений в отдельных случаях может представлять угрозу информационно-психологической безопасности отдельной личности и общества в целом. На наш взгляд, было бы целесообразно предусмотреть ответственность источника информации за дачу ложных сведений средствам массовой информации.
Шестерина О.В.,
студент филиала ЮУРГУ в г. Златоусте
ПРОБЛЕМА ОТНЕСЕНИЯ ДЕЛ О ПРИЗНАНИИ ГРАЖДАНИНА ОГРАНИЧЕННО ДЕЕСПОСОБНЫМ И НЕДЕЕСПОСОБНЫМ К ОСОБОМУ ПРОИЗВОДСТВУ [811]
На сегодняшний день выделяют четыре основных видов судопроизводства: приказное производство, исковое производство, производство по делам, возникающим из публичных правоотношений и особое производство.
В соответствии со ст. 262 Гражданского процессуального кодекса РФ дела об ограничении дееспособности, признании гражданина недееспособным рассматриваются в порядке особого производства. Особое производство – порядок рассмотрения отнесенных к ведению суда дел, для которых характерны отсутствие спора о праве, применение специальных средств и способов охраны субъективных прав, некоторые особенности процедуры. Однако вопрос об отнесении указанных категорий дел к данному виду судопроизводства в науке гражданского процессуального права является дискуссионным.
Определяя порядок рассмотрения вышеуказанных дел, законодатель исходил из того, что в отличие от искового в особом производстве отсутствует спор о праве, нет материально-правового требования одного лица к другому. При этом целью особого производства является установление правового положения гражданина, имущества, фактов, имеющих юридическое значение, и прочее, но не разрешение гражданско-правового спора. В порядке особого производства устанавливаются обстоятельства, которые в дальнейшем становятся основой для осуществления субъективных прав.
Одни авторы утверждают, что дела об ограничении дееспособности должны решаться с соблюдение правил особого производства и не могут рассматриваться в общеисковом порядке, в том числе и в случае, если при рассмотрении такого дела возник спор о праве, поскольку одновременно разрешение вопроса об ограничении дееспособности и возникшего в связи с этим спора о праве невозможно[812].
Другие авторы придерживаются мнения, что дела об ограничении дееспособности лица должны рассматриваться в исковом порядке. Они утверждают, что задачей суда при рассмотрении этих дел сходна с задачей, осуществляемой им в исковом производстве, поскольку суд должен установить определенные обстоятельства и сделать из них соответствующий правовой вывод - определить правовой статус гражданина, а именно что он вследствие душевной болезни или слабоумия не может понимать значения своих действий или руководить ими, а поэтому признается недееспособным[813].
Таким образом, общие принципы гражданского судопроизводства являются основой и для особого производства, за некоторыми изъятиями, которые определены законом. В связи с этим порядок рассмотрения дел особого производства во многом регулируется теми же нормами, что и дела искового производства (по вопросам подготовки дела к судебному разбирательству, судебного разбирательства, судебного доказывания, протоколов и т.п.).
Вместе с тем отсутствие спора о праве определяет характерные черты дел, рассматриваемых в порядке особого производства, а именно невозможность заключения мирового соглашения, соглашения по фактическим обстоятельствам, увеличения (уменьшения) заявленных требований, рассмотрения дела по существу в случае обнаружения спора о праве (в этом случае суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения).
Яковлева К.О., студент ЮУрГУ
ОСОБЕННОСТИ ПРОВЕДЕНИЯ СУДЕБНОГО ДОПРОСА ЭКСПЕРТА В АРБИТРАЖНОМ И ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ [814]
Экспертом, в любой отрасли права, является лицо, которое обладает специальными знаниями по вопросам рассматриваемого дела, и назначенного судом для дачи заключения, которое в любом судопроизводстве имеет важнейшее доказательственное значение. В гражданском и арбитражном судопроизводстве каждое заключение эксперта представляет собой результат использования специальных навыков и знаний для решения конкретных обстоятельств по делу.
В Гражданском процессуальном кодексе РФ[815] и Арбитражном процессуальном кодексе РФ[816] отсутствует специальная статья, посвященная допросу эксперта. Однако имеются положения, раскрывающие исследование заключения эксперта. Этот порядок регламентируется ст. 187 Гражданского процессуального кодекса РФ и ч. 3 ст. 86 Арбитражного процессуального кодекса РФ. В данных нормах имеются как сходства, так и различия. К общим положениям можно отнести:
1)заключение эксперта оглашается в судебном заседании;
2)эксперт, после оглашения его заключения, вправе дать по нему необходимые пояснения, а также обязан ответить на дополнительные вопросы лиц, участвующих в деле, и суда. Но при этом, есть отличие, которое носит процессуальный характер, а именно то, что в ГПК определен порядок и круг лиц, которые могут задавать вопросы эксперту: первым задает вопросы лицо, по заявлению которого назначена экспертиза, его представитель, а затем задают вопросы другие лица, участвующие в деле, их представители. В случае, если экспертиза назначена по инициативе суда, первым задает вопросы эксперту истец, его представитель. Судьи вправе задавать вопросы эксперту в любой момент его допроса. Данное положение не отражено в нормах АПК. На наш взгляд, необходимо дополнить ст. 86 АПК этим разъяснением, потому что оно раскрывает и уточняет процессуальные действия участников арбитражного судопроизводства.
Пояснения эксперта – это дополнительная возможность разъяснить сторонам отдельные фрагменты исследования, уточнить и пояснить сделанные выводы. Отсутствие четкой регламентации порядка допроса эксперта ведет к тому, что на практике экспертам при опросе в суде часто приходится обосновывать правомерность и целесообразность применения методик и технических средств, которые эксперт использовал при исследовании, отстаивать правильность проведенных им расчетов и т.п. Отвечая на вопросы, эксперт имеет возможность выдвинуть дополнительные аргументы в обоснование сделанных им выводов, сослаться на справочную литературу, объяснить, почему в основу вывода положены те или иные признаки, какова достоверность полученных результатов, на чем основаны его расчеты и выводы. Как свидетельствует судебная практика, эксперту задают вопросы относительно:
1)научных основ экспертизы, которую он представляет;
2)научной обоснованности методик, использованных экспертом при производстве данной экспертизы;
3)правильности выбора и применения методик, степени достоверности выводов[817].
Но при этом, чтобы как-то оспорить статус эксперта, его способности, умения, а также его заключение, стороны задают ему вопросы, которые касаются его образования, специализации, стажа работы по специальности и т.п. По нашему мнению, данные вопросы не уместны, потому что, во – первых, эксперт – это лицо, обладающее специальными знаниями в той или иной области, во – вторых, выбор эксперта или экспертной организации возлагается на сторон или суда и, поэтому не целесообразно задавать подобные вопросы, подрывая авторитет самого эксперта и его заключения, следовательно, судья должен пресекать данные вопросы сторон, так как они не относятся к существу рассматриваемого дела.
Таким образом, мы считаем, что в арбитражном и гражданском судопроизводстве необходимо дополнить и уточнить нормы, которые связаны с допросом эксперта в суде, или принять положение, в котором будут урегулированы те вопросы, которые необходимо задавать эксперту по его заключению.
Яковлева К.О, студент ЮУрГУ
ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ДЕЕСПОСОБНОСТИ И ГРАЖДАНСКОЙ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ДЕЕСПОСОБНОСТИ [818]
Исследование проблем, связанных с категорией процессуальной дееспособности, имеет большое значение для правоприменительной практики, так как именно процессуальная дееспособность юридически обеспечивает личное участие лица в защите своих прав, свобод и законных интересов. В данной статье мы рассмотрим соотношение гражданской дееспособности и гражданской процессуальной дееспособности в Российской Федерации.
Согласно ст. 21 Гражданского Кодекса РФ (далее – ГК РФ) дееспособность − способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их. Возникает в полном объеме с 18 лет. При этом ГК РФ называет условия, при которых данный возраст может быть снижен. Этот порядок регулируется ст. 27 ГК РФ: несовершеннолетний, достигший 16 лет, может быть объявлен полностью дееспособным, если он работает по трудовому договору, в том числе по контракту, или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью. Так же ГК РФ называет лиц, которые не обладают дееспособностью в полном объеме: малолетние и несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, которые могут совершать определенные сделки, указанные в ГК РФ[819].
Гражданский процессуальный кодекс РФ (далее – ГПК РФ) в ст. 37 дает понятие гражданской процессуальной дееспособности − способность своими действиями осуществлять процессуальные права, выполнять процессуальные обязанности и поручать ведение дела в суде представителю. Она принадлежит в полном объеме гражданам, достигшим возраста 18 лет, и организациям. Несовершеннолетний может лично осуществлять свои процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности в суде со времени вступления в брак или объявления его полностью дееспособным[820]. При этом, в законодательстве не урегулирован вопрос, касающийся граждан, обладающих дееспособностью не в полном объеме. Так, ч. 3 ст. 37 ГПК, устанавливая обязанность суда привлечь несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет к участию в деле, не определяет содержания их процессуальной дееспособности. В законе не установлено также ни порядка, ни формы выяснения судом мнения по делу несовершеннолетнего, не достигшего возраста четырнадцати лет.
Согласно ч. 4 ст. 37 ГПК в случаях, предусмотренных федеральным законом, по делам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, публичных и иных правоотношений, несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет вправе лично защищать в суде свои права, свободы и законные интересы. Отсюда появляется вопрос, что понимать под «случаями, предусмотренными федеральным законом». На наш взгляд, к таким случаям относятся: во− первых, случаи, когда законодатель прямо устанавливает право несовершеннолетних самостоятельно обращаться в суд за защитой указанных в законе прав, например, ч. 3 ст. 62 Семейного кодекса РФ: несовершеннолетние родители имеют права признавать и оспаривать свое отцовство и материнство на общих основаниях, а также имеют право требовать по достижении ими возраста четырнадцати лет установления отцовства в отношении своих детей в судебном порядке[821]. Во− вторых, случаи, когда федеральным законом несовершеннолетним предоставлено право самостоятельно осуществлять свои материальные права и распоряжаться ими, например, ч.2 ст.26 ГК РФ: несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет вправе самостоятельно, без согласия родителей, усыновителей и попечителя распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами, осуществлять права автора произведения науки и др. Обращаясь к ч. 5 ст. 37 ГПК РФ, можно проследить то, что малолетние не вправе самостоятельно защищать свои права в суде, при этом п. 2 ст. 28 ГК РФ разрешает малолетним самостоятельно совершать мелкие бытовые сделки, сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации и др.[822].
Таким образом, категории гражданской дееспособности и гражданской процессуальной дееспособности имеют ряд общих черт. Так, в основе обеих категорий лежит способность лично совершать юридические действия, причем как в гражданском, так и гражданском процессуальном праве эта способность определена законом. Однако, несмотря на наличие общих черт, гражданская дееспособность и гражданская процессуальная дееспособность являются институтами разных отраслей права и самостоятельными правовыми категориями.