ЧАСТЬ V. Основы специальных теорий перевода 389

вать недоброе предчувствие, и т.д. Иными словами, в реальной жизни солнце светит, потому что оно све­тит, а в литературном произведении солнце светит потому, что этого захотел автор. В отличие от реаль­ной жизни, в художественном тексте нет случайно­стей, есть лишь средства создания образа.

При воссоздании образа средствами переводя­щего языка переводчику не нужно «придумывать» образ. За него это уже сделал автор, который уже отобрал нужные ему языковые средства, определил композицию текста, описал систему взаимодей­ствия и взаимоотношений персонажей. В переводе просто нужно все это сохранить. Однако, как мы уже видели, эта простота — только кажущаяся.

В разделе «Художественный текст» уже говори­лось о том, что в каждом языке, у каждого народа име­ется своя, только ему присущая система образного отражения мира, свои фоновые знания, приводящие к появлению тех или иных ассоциаций. Механичес­кой перенос их из одного языка в другой может не только разрушить образ, но и создать другой, проти­воречащий авторскому замыслу. Более того, в пере­водящем языке может и вовсе не оказаться тех средств, которыми пользуется автор. Все это требу­ет от переводчика тщательного анализа оригинала, выявления функции каждой единицы языка и ком­позиции в создании образов и нахождения функцио­нальных соответствий им в переводящем языке.

Показанная выше «чувствительность» литера­турного текста (а точнее — художественного образа) к фонетическим, лексическим, синтакси­ческим средствам серьезно осложняет работу пе­реводчика, поскольку нужно не просто найти лек­сическое соответствие, а еще и учесть его конно-тативное значение, возможные фонетические ассоциации, длину, сочетаемость и т.д. При пере­воде с русского языка с его развитой системой де­ривационных суффиксов (в особенности — умень­шительно-ласкательных) необходимость передать