Принципы отношения именования

Процесс употребления имен не является произвольным, хотя на первый взгляд может показаться, что дело обстоит именно так. Конечно, сопоставление любого имени с предметом полностью зависит от человека, использующего данное имя в своих целях, но при этом пользователь языка обязан считаться со следующим требованием: различные предметы следует называть различными именами.

Р.Карнап в работе «Значение и необходимость» сформулировал три принципа, характеризующих отношение именования:

Принцип о д н о з н а ч н о с т и: если мы принимаем определенное выражение в данном контексте в качестве имени, то оно должно быть именем только одного объекта

Данный принцип вытекает из предназначения имени. Не отрицая факта многозначности имен (явления, весьма распространенного в естественном языке), данный принцип требует, чтобы в специализированных языках – прежде всего, в языке науки – каждое имя имело одно значение и один смысл. А если уж доводить данную мысль до конца, то целесообразно считать имена с различными денотатами различными именами, поскольку именем является выражение, соотносимое с каким-то одним выделенным предметом.

Принцип п р е д м е т н о с т и: сложное имя выражает отношение между значениями простых имен, входящих в него. Иначе говоря, отношения, связи, которые выражает сложное имя, являются не отношениями или связями между именами, а отношениями или свзями между предметами, обозначенными соответствующими простыми именами.

Принцип в з а и м о з а м е н и м о с т и: если заменить простое имя, входящее в сложное, другим именем с тем же денотатом, то полученное сложное имя будет иметь то же значение, что и исходное сложное имя.

Может показаться, что принцип взаимозаменимости является прямым следствием принципа предметности. Ведь при условии, что объектами мысли в сложном имени являются не простые имена, а обозначаемые ими предметы, как будто очевидно, что значение сложного имени зависит только от значений входящих в него простых имен. Однако возможны ситуации, в которых это не так.

Воспользуемся ставшим хрестоматийным примером Б.Рассела. Шотландский писатель В.Скотт использовал псевдоним «автор «Веверлея», о чем знали многие читатели и среди них король Англии Георг ІУ. Таким образом, два имени - «В.Скотт» и «автор «Веверлея» -называют одного и того же человека, хотя имеют различный смысл. Как-то в торжественной обстановке Георг ІУ поинтересовался, действительно ли Вальтер Скотт - автор «Веверлея». Данный факт можно записать в виде предложения: «Однажды Георг ІУ спросил, действительно ли Вальтер Скотт является автором «Веверлея». В соответствии с принципом взаимозаменимости, можно заменить имя «автор «Веверлея» на имя «Вальтер Скотт», поскольку у них один и тот же денотат. Данная замена вроде бы не должна привести к изменению истинности исходного предложения. Но это не так.

Во-первых, такой факт не имел места в действительности, поэтому предложение «Однажды Георг ІУ спросил, действительно ли Вальтер Скотт является Вальтером Скоттом», полученное в результате подобной замены, не будет истинным. Здесь мы по сути сталкиваемся с нарушением принципа взаимозаменимости, поскольку указанные собственные имена оимеют один и тот же денотат, но разный смысл.

Во-вторых, имя «автор «Веверлея» приобретает в данном контексте своеобразный характер, определяемый именно природой контекста.

Рассмотрим другой пример: «Автор «Кобзаря» был сотрудником Киевского университета». Очевидно, имена «автор «Кобзаря» и «Тарас Шевченко» имеют один и тот же денотат. Если мы заменим одно имя другим, то получим новое предложение с тем же значением, что и предыдущее: «Тарас Шевченко был сотрудником Киевского университета». Виходит, в данном случае полностью выполняется принцип взаимозаменимости.

Такое расхождение с выполнением принципа взаимозаменимости обусловлено различием контекстов, в которых осуществляется взаимозамена имен.

Контекст, значение которого изменяется при замени в нем некоторого имени на другое с тем же денотатом, называется к о с в е н н ы м или интенсиональным относительно данных имен. Так, в первом случае мы столкнулись с интенсиональным контекстом относительно имени «автор «Веверлея».

Контекст, значение которого не изменяется при замене в нем некоторого имени на другое с тем же денотатом, называется п р я м ы м или экстенсиональным относительно данных имен. Во втором примере мы имели дело с прямым или экстенсиональным контекстом.

Как правило, в естественном языке интенсиональными являются контексты, содержащие непрямую (косвенную) речь. Кроме того, к интенсиональным относятся так называемые психологические контексты, содержащие отношение человека к каким-либо предметам или явлениям. В подобных контекстах употребляются слова «знает», «думает», «полагает», «надеется», «сомневается», «видит» и т.п.

Рассмотрение принципов именования и деления контекстов на экстенсиональные и интенсиональные естественно связать с вопросом о том, какое место занимают данные проблемы в логике. Чтобы ответить на него, потребуется комментарий к главным результатам исследования понятия смысла Готлобом Фреге.

Другими словами, в тех случаях, когда признаки, составляющие смысл имени, позволяют лишь выделить, найти предмет среди других предметов (при этом сам предмет берется как целое со всеми его свойствами), мы можем заменить данное имя другим, не обращая внимания на его смысл. Главное, чтобы второе имя выделяло тот же предмет. Такая ситуация имеет место в эекстенсинальных контекстах.

1. «9 необходимо больше 7».

Рассмотрим такое высказывание:

2. «Число планет = 9».

Если, руководствуясь принципом взаимозаменимости, заменить имя «9» на имя «Число планет», то получим высказывание:

3. «Число планет необходимо больше 7».

Очевидно, высказывание 3, как вывод из высказываний 1 и 2, будет ложным. Но если учесть, что в высказывании 1 говорится о том, что «9» именно как число необходимо больше числа «7», то в выводе получим осмысленное высказывание что «Число планет, именно как число, необходимо больше 7». Полученное высказывание является истинным, и здесь не возникает никакой антиномии.

Рассмотрение примера Б.Рассела, касающегося случая с Георгом ІУ, не означает, что логика стремится выяснить, интересовался ли в действительности Георг IV авторством «Веверлея» и как следовало выходить из затруднения, в которое король попал. Это касается также других приемеров, встречающихся в литературе и связанных с проблемой смысла, которые не следует понимать буквально. Они лишь в доступной, нередко анекдотичной форме, указывают на сложные теоретические проблемы логической науки.

Проблема смисла, на которую первым обратил серьезное внимание Фреге и котоая заявила о себе в виде анекдотических недоразумений, была тесно связана с вопросом о путях развития логики.

Один из путей развития логики лежит через построение специальных логических исчислений, которые учитывали бы интенсиональные контексты; другой – через дальнейшую разработку экстенсиональной логики Но, став на второй путь, следует учитывать два важных момента: