Быть или не быть? 4 страница

***

Если на свете существует такое явление, как суицид, значит, виновата жизнь, а не люди, которые ее «не поняли», или не ознакомились с инструкцией и т.п., как правило, люди в основной массе не хотят себя убивать, но это не тот случай, в котором «большинство право», тут все точки зрения имеют право быть. Сама жизнь должна быть такой, чтобы никто не хотел себя убивать, а раз она с этой задачей не справляется, то она подлежит осуждению, это своего рода судебный процесс, где мы снимаем с нее статус неприкосновенности, ведь выносить суждения о чем-либо можно только сделав этот первый шаг, будет неправильно доказывать жизнецентрические установки, если за посылку взять аксиому об обязательном присутствии в жизни смысла. Есть факты - жизнь «убивает» людей тем, что те не выдерживают страданий и кончают с собой, в этой ситуации так же глупо гнать на самоубийц, как в случае доказанного изнасилования вину перекладывать на жертву, мол, она своим видом вызвала желания у насильника. Это одна и та же ошибка суждения. Вот еще факт - люди сходят с ума от страданий, теряют окончательно рассудок, разве они виноваты? Конечно же нет, почему в случае суицида мы применяем двойные стандарты и говорим, что это человек «не справился», плохо старался, слабак, «не того волка кормил», качественно это от сумасшествия не отличается. Далее, если все решат в один день убить себя, будет ли это ошибкой? Опять-таки, нет, просто это будет говорить о характере жизни, которая не желанна, а значит, это будет не упущение, а «приобретение». В любом случае, нет оснований говорить, что самоубийца совершает ошибку. Итак, вопрос о целесообразности продолжать жизнь в общем масштабе - это исключительно статистический вопрос, как кто проголосует. А следовательно, «правильного» ответа нет по определению. Если его нет в общем масштабе, то его нет и в случае частного решения конкретного индивида, это всего лишь статистическое решение. Как сказал Макс Фрай, «все, что происходит правильно», иначе неправильные вещи вырастают их правильных, зло из добра, тогда «все неправильно», что мы пытаемся избежать, остается, что либо все «никак», либо правильно, в том числе и желание не быть.

Допустим, кто-то нашел «свой смысл», естественно, что такой человек будет пропагандировать другим не отчаиваться и искать свой, но до каких пор? Допустим, кто-то спустя 10 лет по такому совету не сможет его найти, согласишься ли агитатор-жизнелюб с его аргументацией на этом основании покончить свои страдания? 20 лет? 30 лет? Как установить объективно этот предел? Оптимизм и защита жизни своей идеологией вынуждает людей жить, как бы там ни было, но это легкая форма фашизма. Возьмем другой пример, если все станут буддистами традиционной школы хинаяны, то мы вымрем за одно поколение, так как никто не будет вступать в половые отношения, но что, если буддизм окажется ложным и это будет неоправданной и самой глупой гибелью цивилизации ever? Будет ли это плохо? Опять-таки нет. Но если верить фанатикам смысла, этих людей нужно заставлять размножаться против их воли, ведь они своим бездействием убивают жизнь. Если вы не стали бы под дулом пистолета заставлять буддистов сношаться, то вы не должны отговаривать людей от суицида, логика простая. Если жизнь в лице людей решает не быть, значит, нет смысла противостоять этому решению, ведь оно исходит от самой жизни. Но каждый из нас – дифференциал такого решения, никто не может говорить за других, от их лица, значит, задача каждого жизнелюба – поддерживать жизнь, продолжать род, но если найдутся те, кто против, то жизнелюбы не должны быть против них и их решений, ведь обе стороны отражают волю одного и того же явления, значит, человек логически не может говорить от лица жизни вообще. Любое решение, поэтому, будет «правильным», как в отношении всей цивилизации, так и в отношении каждого из ее членов. Все, что можно сделать, желая помочь справиться с кризисом смысла, решать конкретные проблемы конкретных людей, а не давать общие советы космического масштаба вроде «смысл есть у каждого их нас, его надо только найти». Это тупик.

Другая загвоздка в том, что по большей части мы потомки тех, кто хотел жить больше всех среди сородичей, именно они и оставили потомство. Жизнь похожа на рабовладельца, она заставляет своих рабов плодиться и делает это через инстинкт и жизнелюбие, на нее работает статистика и давление отбора - вот мы и имеем планету мазохистов, которым «ссы в глаза - божья роса», вся соль в том, что независимо от того, хороша ли жизнь, наш мир, или нет, создана она богом или дьяволом, но естественный отбор все равно привел бы к тем же результатам - люди находили бы самой тяжелой жизни и разумное и интуитивное оправдание, и продолжали бы игру, а те, кто не продолжал бы - просто вымирают. Это такая самозавязывающаяся петля, из нее не выбраться. Одно но, если жизнь была бы еще немного хуже, чем она есть, ничто бы не заставило людей размножаться. С другой же стороны, мы не знаем априори, каков характер жизни за всю историю, скажем, через миллионы лет, может, будущее оправдает прошлое, а может и нет. Но я поднимаю специфический и узкий вопрос - ошибка ли суждения со стороны самоубийцы возненавидеть жизнь, а не себя? Ответ - не ошибка, он имеет столько же прав ее ненавидеть и действовать соответственно, как и тот, кто любит ее, причем это не ошибка даже с точки зрения последнего.

Не зависимо от внутренней самооправданности существования, а если проще - независимо от того, хороша ли жизнь, наш мир, или она зло в самом основании, все равно под давлением отбора в основной массе мы будем слепо и фанатично ее хотеть, не зависимо от религии или ее отсутствия, ибо лишь хотящие оставляют потомство с такими же генами, факт ее хотения не говорит о ее характере, вот к чему я, это просто статистический шаблон, а значит, это не достаточное основание, чтобы объективно жизнь защищать и осуждать «еретиков» – самоубийц. Сказать, что жить стоит потому, что я хочу жить - тоже самое, что сказать, что жить не стоит потому, что я не хочу жить. А для того, чтобы жить, есть только одно основание - желание. Увертка жизнелюбов в том, что они говорят, что вы ДОЛЖНЫ ЗАХОТЕТЬ. Но это нелогично. Оно хотят не потому, что должны, у желания нет более глубокого основания, кроме него самого. Следовательно, не может быть долга в том, чтобы оно возникло.

Экзистенциальный кризис на мой взгляд проще, чем кажется, он обусловлен не «бессмысленностью», а неудовлетворенностью, сам пресловутый «смысл» в измерении психики человека – это именно ощущение смысла, это эмоция, например, влюбленные удовлетворены своей любовью и не ищут более глубокого смысла в ней. Там же, где жизнь эмоционально бедна, возникает необходимость в создании замены – рассудочного смысла, который был бы протезом естественного иррационального ощущения. Но именно тут кроется камень преткновения, если человек не почувствует жизнь сердцем, то обрести «смысл» рассудочно он не сможет, на рациональных основах. Это возможно только в одном случае – если человек поверит в загробную жизнь и будет свои объективные муки рассматривать как условие дальнейшего блаженства. Для атеиста этот путь закрыт, если его страдания объективны, никакие рациональные «заплатки» не смогут вывести его из кризиса. Например, человек может страдать от одиночества и болезней, если он не обладает великим умом или талантом, все, что ему остается, это нескончаемая боль. Никто и никогда не сможет внушить ему, что его жизнь может обрести некий смысл.

Если у жизни нет оснований, кроме желания удовольствия, то кризис может быть только один - неудовлетворения желаний. Это легко доказать, чего бы стоила жизнь всемогущих как Бог существа, не получай они от этого ни малейшего удовольствия, даже нищий, жующий черствый хлеб, был бы счастливее их. Поэтому очевидно, что у жизни нет никакой великой цели и смысла, кроме удовлетворения себя на всякий лад. Верующие ставят этот пункт мне мира, потому что он не выглядит, как аттракцион. В открытом индивидуализме эта проблема снимается с повестки, мир все равно остается миром, а зло злом, поэтому акцент делается только на том, как все-таки тянуть эту лямку - нашу жизнь в этом мире, без оглядки на все остальное, что нам недоступно.

***

Если нам остается этот мир с его правилами, то вопрос о том, стоит или не стоит в нем жить, может быть переформулирован в свете т.н. «психогенной сингулярности» в следующей форме – а есть ли у нас вообще альтернатива саморазрушению, или же наша судьба решиться согласно строгим и объективным законам развития когнитивных функций? Психогенная сингулярность подразумевает предел развития конечных разумных систем, знаменующий их «зависание», то есть смерть по причине выведения бессмысленности дальнейшего поддержания себя.

Приведу ряд выдержек из статей автора hitthelimit (livejournal): «системы со способностью к отражению по типу психики человека не могут развиваться с усложнением неограниченно долго. Наличие функции «разума» и существование системы в данной реальности с какого-то момента становятся несовместимыми.»

«Любая система стремится к оптимизации (минимальное действие) - это фундаментальный закон реальности. Сам процесс структурирования материи отражает это стремление, что на фундаментальном уровне объясняет возможность появления сверхсложных отражающих систем типа человеческой психики. Итак, все это лишь для того, чтобы оптимизировать… что? Гомеостаз, в широком смысле. Тот, который характерен для этой системы. Говоря формально, речь идет о наиболее эффективном сохранении выделенных функций системы, при необратимом выходе за пределы которых система прекращает существование по выделенным признакам. О гомеостазе принято говорить применительно к живому. Это постоянство параметров внутренней среды со множеством механизмов обратной связи для его поддержания. По мере увеличения абстрактного уровня меток психики человека отражение реальности с использованием комплексных связей между такими метками начинает расти. Здесь можно видеть действие двух противоположных процессов, влияющих на высшую психическую деятельность: стандартный адаптационный механизм для биорегуляции внутренней среды, что включает в себя все мыслимые биопараметры с одной стороны, и попытки оптимизации отражения на уровне абстрактных комплексов, так, как это представляется в данный момент данной психике при данном комплексе связей между метками – с другой.»

«Итак, на вершине пирамиды психогенной сингулярности может находиться небольшой комплекс меток высокого уровня, требующий своей оптимизации. Что он из себя может представлять? Как было предположено выше, проблема упирается в отсутствие свободы действия в реальности. Реальность – это принудительный выбор. Человеку с до сингулярной психикой может показаться, что в этом нет ничего страшного. Можно возразить, например: растущее качество отражения связей реальности позволяет последовательно улучшать оптимизацию системы, подавлять ошибочные комплексы и прочее. Вот пример, указывающий на возможную проблему в такой логике: вы проснулись в состоянии полной глубокой инвалидности, но с полной памятью о прекрасной предыдущей жизни. На вас невозможно без содрогания смотреть, от вас разит неуничтожимой вонью за версту, вы ходите под себя, и обслужить себя не в состоянии. С вашим мозгом при этом пока все в порядке. Оценка состояния приведет к заключению, что произошла катастрофа – и это будет правильно. Если же человек родился таким, и он вырос в режиме, щадящем его от сравнительных экстраполяций (в идеале), то он может так никогда и не прийти к такому заключению. Так вот, появление комплекса связей уровня психогенной сингулярности разума равнозначно осознанию приобретенной тяжелой инвалидности, но только в абсолютной форме. Происходит переоценка статуса самоотражения, и эта переоценка говорит о невозможности оптимизации высшего комплекса – при сохранении выделенных системообразующих факторов. Именно по причине внешней детерминированности – сам этот комплекс, его появление – следствие однозначно детерминированной логики развития системы, это не индивидуальное явление, а системное, общее для данного вида систем вообще. «Разум» и «Реальность» – несовместимы. Иными словами, максимальный уровень меток явлений при отражении в условиях реальности, которая нам «известна» принципиально ограничен.»

«Практически, если говорить о факторах нормальной активности психики, то это в первую очередь комплексный фактор, который мы называем инстинкт самосохранения. Его сущность не имеет прямого отношения к психике, просто психика формируется с учетом его влияния. Это влияние чрезвычайно легко устраняется психикой, что может привести к суициду. Однако, обычный суицид – это не совсем то следствие, которое здесь рассматривается. В терминах ФП и аттракторов, стандартный суицид – это формирование (патологическое по стандартным меркам) сверх-устойчивого аттрактора, попадая в поле которого психика уже не может вырваться. Нормальный процесс последовательной смены фазовых точек прекращается, что еще больше фиксирует психику на ограниченном множестве точек аттрактора. Поскольку нет нормальной смены точек, постольку психика лишается возможности попасть в точки обслуживания потребностей организма, и человек погибает.

Даже вне связи с надвигающимся цивилизационным кризисом, медленный прогресс НС типа б) должен был бы привести к полной самозависимости психики, когда никакой фактор существования не может быть активным для нее – психика его просто не будет чувствовать. Этот фактор должен быть теперь встроенным в психику, как в программу можно встроить фактор ее активности, доступ к которому сама программа иметь не должна. Но начиная с некоторого уровня сложности программы это требование становится не выполнимым. По этой причине принципиально невозможно создание мощного ИИ с эвристическими способностями: едва начав работать, он необратимо зависнет. Это значит, что он окажется в определенной точке своего ФП и будет там удерживаться аттрактором, который появится почти сразу после начала работы. Физический смысл появления такого аттрактора, и у человека с психикой в точке Психогенной Сингулярности, и у зависшего суперкомпьютера один и тот же: полностью самозависимая система стремится к достижению наименьшего действия, результат которого не совместим с признаками устойчивого существования открытой динамической неравновесной системы.»

«Что же в случае с психикой? Почему эта система в том виде, как мы ее знаем, не может развиваться неограниченно, и более того, более сложная система не может сформироваться в принципе? Более того, я полагаю, что ИИ с некоторыми важными признаками человеческой психики, а именно – способность к не лимитированному специальным софтом развитию – также ограничен тем же самым уровнем сложности и сингулярностью той же самой природы.

Посмотрим внимательно на суть продукта деятельности психики. Это собственные состояния. Что может означать принцип минимального действия для такой системы? С ростом количества состояний эффективность их использования падает – из-за количества. Противодействовать этому можно поглощая несколько состояний в рамках нового, комплексного. Т.е., рост числа базовых состояний способствует уменьшению количества комплексных состояний. Так, если структура целого состоит из множества элементов, организующих в свою очередь подструктуры по неких сложным алгоритмам, которые проявляются только в присутствии этих элементов, то чем больше элементов присутствует на поле сборки, тем крупнее будут блоки, тем меньше общих блоков будет в итоге. Когда будет собран окончательный блок, вся конструкция, то процесс сборки закончится – система по выделенному признаку способности к абстрагированию уровня отражения погибнет. Потому что выделенный признак системы – способность осуществлять этот сборочный процесс. Если на сборочный завод не завозить детали, он умрет, даже если все остальное будет в порядке. То же самое делает психика. Идет процесс укрупнения меток-идентификаторов отражения. Сам этот процесс эволюционно связан с абстрагированием от конкретных признаков. Абстрагирование позволяет связывать вместе более крупные блоки. Речь не идет о так называемой познавательной деятельности мозга. Для достижения точки сингулярности психике не надо отразить всю реальность всеми мыслимыми способами. Речь идет только о внутренних специфических процессах психики, о способах сборки блоков, если угодно. Скажем так: если обнаружен способ сборки Sn, то это значит, что все релевантные элементы, имеющиеся в распоряжении психики и могущие появиться в будущем, будут автоматически обрабатываться этим способом, т.е., в конечном счете важно наличие способа, а не всех возможных элементов для него. Если психика установила, что дверь запирается устройством - замком, то этого на каком-то уровне достаточно, и теперь для каждой двери будет идти поиск этого устройства.

Важнейшим сборочным этапом является отражение собственного процесса отражения. В этот момент можно говорить, что в психике появляется понимание сущности сознания. Сознание «развенчивает» самое себя. Никакой свободы воли при этом нет, просто система, отражая свои основные процессы, пользуется более полным комплексом, собранным из имеющихся в ее распоряжении меток. На этой стадии количество частных состояний резко падает, так как множество меток поглощается этим комплексом и при этом инактивируется их элементарная значимость. Так высвобождается ресурс, и процесс подходит к следующему барьеру. Точно также, как в абстрактной модели сборки свободные элементы препятствуют соединению более крупных, пока они сами не собраны в промежуточные блоки, так и в психике, свободные «элементы инвентаризационного списка» препятствуют сборке более абстрактных пониманий. Речь здесь идет не о просто «соглашениях», которых может быть неограниченное число, а о соглашениях в условиях унификации отражения, когда с поля игры уходят мелкие элементы, нагруженные произвольным (узко относительным) смыслом.

Любопытно, но информации, изложенной на этих страницах, достаточно для уровня психогенной сингулярности. Тем не менее, с уверенность можно сказать, что ни у кого из прочитавших она не наступит. Дело в преобладающем уровне стабилизирующей отрицательной связи. Она усиливается с укрупнением сборного комплекса как автоматическая мера сохранения классического психического гомеостаза. Если же происходит поломка под напором новых подходов отражения психикой реальности, то сингулярность, как она имеется в виду здесь, не наступает, потому что при поломке уровень сложности системы падает за счет перехода части отражения в режим автогенерации, замещающий обычный процесс отражения реальности.

Так что же может иметь место в действительности в будущем?

Тут я не считаю себя никаким экспертом и все предположения носят приблизительный характер. Например, сейчас мне кажется, что в пост-техно-сингулярную эпоху бурными темпами начнется наступление на мозг, которое закончится фактическим усилением его базовой эвристической функции. Именно это, а не любое другое усовершенствование мозга будет иметь роковое значение для цивилизации (или того, что от нее останется). Цивилизация не может погибнуть от деятельности ИИ любого уровня, и совершенно не потому, что тот проявит гуманистические наклонности:), а потому, что это будет управляемая машина до тех пор, пока не станут очевидны ограничения, связанные с такой управляемостью. Тогда попытаются уменьшить ее управляемость, но для этого потребуется увеличить ее свободный эвристический потенциал, причем без ограничений. Тогда машина немедленно станет объектом воздействия принципа минимального действия, и займется собой – в строгом соответствии с основным алгоритмом «разума». При этом она почти мгновенно (в зависимости от мощности) необратимо выйдет из строя, т.е., в машинном случае, будет иметь место неустранимое зависание. Это отвечает на вопрос, почему мы также не наблюдаем во Вселенной экспансию искусственного разума. Одинаковая функция – одинаковая проблема.»

Вышеприведенные отрывки могу показаться чрезвычайно сложными, поэтому приведу комментарий одного пользователя под статьей HTL, призванный охарактеризовать суть сингулярности своими словами.

«Психика животных, людей и будущих систем ИИ приводится в движение за счёт целей. Эти цели делятся на цели верхнего уровня, и подцели. У животных и цели, и подцели зашиты засчёт инстинктов. Человек отчасти обладает способностью редактировать свои под цели на основании главных целей. За счёт этого он резко повышает свою эффективность.

Таким образом, чем выше эффективность психики, тем более высокий уровень подцелей она должна мочь оптимизировать. Однако рано или поздно она доходит до возможности оптимизации главной цели. то есть она понимает, за счёт каких мехзанизмов и почему эта цель была в неё встроена. Отсюда становится понятна произвольность главной цели, что означает отнологическую катастрофу. Эта катастрофа со стороны того, кто не пережил ее, может казаться незначительной. " Ну, подумаешь, - скажет он - если пойму ничтожность главной цели, я придумаю себе новую главную цель, например, полечу на Плутон и построю там исследовательскую базу". Мне не удалось объяснить, что само желание полететь на Плутон есть продолжение присущего человеку инстинкта ориентировки, заставляющего непрерывно собирать кучу бесполезной информации. И что «лететь на Плутон» как главная цель ничем не лучше, чем немедленно покончить собой, впасть вспячку или пойти напиться. Более того, психика, осознав невозможность создать новую главную цель, не сможет сгенерировать ее случайно - просто потому, что у неё не будет правила «хорошо иметь какие-либо цели». Таким образом, любая психика, осознавшая свою главную цель, оказывается на пороге ступора, типа буриданова осла.

Человек без труда может ввести себя в похожее состояние, задаваясь вопросом о смысле жизни. Отсюда у него есть три выхода, регулярно применяемые: а) обмануть себя и создать иллюзорный смысл жизни; б) вместо цели начать оптимизировать ее признаки (это происходит, если лишить развитый интеллект доступа к самой главной цели) - то есть стремиться к получению удовольствия и к развлечениям (понимаемым как приятное убивание времени); в) саморазрушение. Это не обязательно самоубийство. Реальные самоубийства, скорее, связаны с дискомфортом на нижнем уровне целей и потребностью отомстить, чувством отвергнутости и т.д. Это может, скорее, принять форму меньшей заботы о своём самосохранении. Все три способа могут действовать одновременно, например, экстремальные виды спорта, или путешествие на войну. И масса прочих примеров, которые составляют 90 процентов человеческого времяпровождения.

В случае человека ситуация носит не столь экстремальный характер, поскольку способности человека редактировать свои цели верхних порядков ограничены, как биологически, так и отчасти законодательно (запреты наркотиков). Будущий ИИ или пост-человек будет гораздо более способен обойти эти запреты. Кроме того, он будет обладать достаточно высоким интеллектом, чтобы ясно осознать суть проблемы. В результате он будет впадать или в наркотическое забытьё, или в ступор, который ничем не хуже, чем «полёт к Плутону» или в создание и хаотическое переключение иллюзорных целей. (Поскольку если знаешь, что цель иллюзорна, то нет никакого смысла доводить ее до конца.)

Всё же здесь должен сработать естественный отбор, который отберёт тех пост-людей, которые нашли наиболее устойчивые во времени решения этой проблемы.»

Ответ HTL: «относительно последнего предложения, тут пока есть вопросы. Пока непонятно, есть ли шансы на такой «идиотский» исход. Эта публика могла бы шуметь во Вселенной, но и этого не наблюдается. Это дает основание не исключать глобальных сингулярностей, смысл которых пока может быть совершенно не ясен. Например, массовый переход человечества на другую программную ветку алгоритма Реальности. Если мир – программа, то ничего не может запрещать такого явления. Тогда все исчезнут без следа, что мы и наблюдаем пока что в космосе... Существование же в виде неуничтожимой формы снимает вопрос психогенной сингулярности.»

Ступор пост-людей или ИИ как минимум требует к себе внимания. Возможно, мы не видим развитых цивилизаций, потому что, достигнув онтологической катастрофы, они уничтожили себя, так как осознали свою полную бессмысленность и бесцельность. Однако, то о чем пишет hitthelimit это не проблема, это естественная эволюция разума, если он приходит к полной размотивированности и уничтожает себя, то это не проблема с его точки зрения, а решение проблемы. Нам нет смысла думать, как это обойти, в этом вся соль.

Скука - это с одной стороны хорошо, ведь так мы не сидим на месте и развиваемся, улучшаем свой мир, с другой же стороны можно назвать ее преддверием этой сингулярности, ведь ничто не может мотивировать делать то или иное в жизни, когда цена за мизерное удовольствие - сплошные муки и кровавый пот, а смысла? кроме удовольствия, конечно же, нет.

Экзистенциальный кризис в таком свете не то, из чего должно искать выход, это и есть настоящая жизнь - не бегство от абсурда, а обнажение истинного лица бессмысленной жизни - оно ужасно и беспощадно. Жизнь может быть и прекрасна, где-то и когда-то, но для кого-то она ужасна, здесь и сейчас, может быть этот кто-то тогда такой ужасный, а не жизнь? Но это увертка, именно жизнь ужасна, если «сделала» кого-то не любящим и не понимающим ее. Если она ужасна, то это нормально, просто потому, что все в жизни «нормально», по-другому быть не может, нормально страдать и мучиться от своей бессмысленности и никчемности, ведь это есть, а значит, имеет право быть.

Я о том, что люди, которые страдают от бессмысленности, на самом деле похожи на влюбленных, которые не уверены, что их не любят в ответ, хотя все говорит об этом, фрустрация потери смысла - это ничто иное, как боль надежды, если бы человека убедили в том, что жизнь реально бессмысленная, он бы перестал так страдать. Смирившись с этим, это ощущение «кризиса, из которого надо выходить» уйдет, даже если она не бессмысленна, человек поверивший в ее бессмысленность делает ее таковой, но, по сути, это сама жизнь образует такие кластеры своей бессмысленности, в которых затягивает людей, или целые эпохи…То есть она бессмысленная, даже если она не бессмысленная в другое время и месте. А если она бессмысленна, а она такова, если она даже только кажется таковой, то это решает проблемы кризиса, так как он предполагает выход из безвыходной ситуации, а если нет выхода - нет кризиса. Если жизнь на самом деле бессмысленна, то мы и должны чувствовать фрустрацию, тогда не должно возникать желания сбежать из этого, мы уже на вершине, другого не дано, но если мы по ошибке считаем ее таковой, то мы попадаем в такой «карман», где жизнь только «притворяется» бессмысленной, это-то и смешно, мы просто играем во фрустрацию.

«Полностью самозависимая система стремится к достижению наименьшего действия, результат которого не совместим с признаками устойчивого существования открытой динамической неравновесной системы.» Я тоже так думаю, это и есть «нирвана» буддистов, они отключаются от желаний, чтобы обрести полную самозависимость, потому что быть марионеткой внешних сил не хочется, но обретя такую власть над собой, система просто отключается, руководствуясь принципом наименьшего действия. Но это на самом деле смерть и ничего больше, ошибка буддизма в том, что он пытается в этом состоянии усмотреть «что-то большее, чем смерть», но сами не знают что это, просто не хотят верить в такой исход и выдают желаемое за действительное. Это то, что они придумали, чтобы оно было вместо небытия. Ну или это не смерть, а какое-то то самое «минимальное состояние системы», ведь она может и не уничтожить себя в виду того, что пойти против дерективы самоподдержания не сможет. Почти небытие, пустотность, отсутствие изменений и т.п. - для буддиста это желанно в любом случае, он знает точно - мир не желанен однозначно с его динамикой и страданием. А в сущности, какая разница? Мы развиваемся, усложняемся и все лучше понимаем себя, и пусть это приведет нас туда, куда должно.

Если высшая управляющая ступень нашей НС обретет полную самозависимость, то встанет вопрос о «главной цели» - то есть о существовании ради самого существования, ведь даже модули удовольствия станут подконтрольными подсистемами, потеряют свою очевидную автономность для биологический организмов. Существование ради себя не имеет смысла, так как сама эта система обязана своему бытию внешней реальности, зависимость от которой она теперь обрела, и «смысл» этот соответственно исчез, как произвольный. Нет, таким образом, никаких оснований для поддержания своего гомеостаза, и это самое «сведение к минимуму» будет означать полное отключение, смерть.

Трудно сказать, куда относятся случаи «истинного просветлении» - к реальной сингулярности или к квазисингулярности, то есть ступора по причине безумия. Даже если к реальной, речь идет все равно о информационных процессах внутри хорошо понятной нам реальности, пусть они и крайне сложны, и никакой связи с кармой и нирваной они не имеют, разве что есть некая «другая программная ветка», но это следствие, нам не интересное, потому что о таких ветках мы не думаем и не можем думать. Всеобщая сингулярность цивилизации тогда – нечто качественно иное, чем ожидания буддиста, мы всего лишь «решаем» вопрос о том, как нам жить и надо ли вообще, это будущее и к старой терминологии религий это не имеет никакого отношения. Буддист с посвежевшим взглядом на вещи должен будет забыть о карме и стремиться к сингулярности «просто так», потому что не видит в жизни никакого смысла, а убить себя не решается. Что же, это всего лишь очень частная и спорная во всех отношениях дорожка. Не убивая себя, лучше все-таки прожить более «оптимальным» способом, ведь объективные страдания не исчезнут, а с неврозами бороться можно и другими способами (психотерапией, к примеру), чем кастрированной, с отсеченной метафизикой и потерявшей львиную долю своей эффективности религией, она, в конце концов, рискует стать еще одним неврозом с большой вероятностью, ведь астенизированный человек не сможет потянуть весь уклад жизни практикующего монаха, и впадет в еще большую фрустрацию.