Гаснет свет.

Парк. Скамейка. Когда включается свет, мы видим ОЛИВЕРА и СИЛЬВИЮ. Они стоят. Осенний день.

СИЛЬВИЯ. Спасибо, что пришел.

ОЛИВЕР. Я с радостью. Давно не виделись.

СИЛЬВИЯ. Я думала, тебе покажется странным, что я предложила встретиться здесь. В парке. Но погода приятная, все выглядит таким…

ОЛИВЕР. Выглядит красивым.

СИЛЬВИЯ. Мне нужно было выбраться. Я так много времени провела дома. Иногда забываешь, что вне домашних стен существует целый мир, другие люди.

ОЛИВЕР. Замечательное место для встречи.

СИЛЬВИЯ. Филип так часто отсутствует. Он так занят. Кажется, работа занимает все его время. Так что приятно выбраться.

ОЛИВЕР. Хорошо выглядишь.

СИЛЬВИЯ. Да?

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Недавно я была в книжном, в Хэтчардс. Наша книга была в витрине. Я была так горда. Очень-очень горда.

ОЛИВЕР. Правильно.

СИЛЬВИЯ. Я очень надеюсь, Оливер, что мы снова поработаем вместе. Надеюсь, я не очень тороплю события.

ОЛИВЕР. Ничуть.

СИЛЬВИЯ. Я имею в виду, не рано ли спрашивать. Но я набралась смелости, потому что для меня это важно.

ОЛИВЕР. Конечно, мы еще поработаем вместе.

СИЛЬВИЯ. Я думала, вдруг ты разочаровался.

ОЛИВЕР. Разочаровался?

СИЛЬВИЯ. Ну, знаешь. Вдруг я не оправдала твоих ожиданий. Вдруг это стало разочарованием. Моя работа, мой вклад.

ОЛИВЕР. Ни капельки.

СИЛЬВИЯ. Возможно, я не дотянула до того, что обещала.

ОЛИВЕР. Не сомневайся, я счастлив и доволен.

СИЛЬВИЯ. Наверное, я просто пыталась придумать причину, почему мы так долго не виделись.

ОЛИВЕР. Я был занят.

СИЛЬВИЯ. Конечно.

ОЛИВЕР. Мне жаль, если у тебя сложилось полностью неправильное впечатление.

СИЛЬВИЯ. Спасибо, что успокоил. Частичка меня, что еще в здравом уме, пыталась сказать мне, что все хорошо.

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Я уверена, Филип думает, что я сошла с ума.

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Наша дружба очень важна для меня.

ОЛИВЕР. Ты в порядке, Сильвия?

СИЛЬВИЯ. Когда я работала в театре, у меня были друзья, с которыми я чувствовала эмоциональную связь. С ними я могла говорить о том, что казалось мне жизненно важным и интересным, о самом личном. О том, о чем я не могу говорить с большинством людей. Даже с Филипом. Особенно с Филипом.

ОЛИВЕР. Вот, что такое театр для тебя.

СИЛЬВИЯ. Когда я встретила тебя, я почувствовала то же самое. Что мы не принадлежим этому абсурдному маленькому мирку, в котором разговоры о важном могут быть расценены как оскорбление достоинства. Почувствовала родственную душу. Кого-то, с кем могу быть откровенной, и кто, надеюсь, может быть откровенным со мной.

Она садится. Пауза.

СИЛЬВИЯ. Мне одиноко.

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Я говорю ужасные вещи?

ОЛИВЕР. Вовсе нет.

СИЛЬВИЯ. Я же замужняя женщина. Я живу со своим мужем. Но иногда я просыпаюсь ночью, лежу в постели и размышляю, как мне одиноко. Это одиночество, как одеяло. Только не то, что согревает тебя, а что-то мрачное, гнетущее. Я чувствую, как останавливается мое дыхание. Прости.

ОЛИВЕР. За что ты просишь прощения?

СИЛЬВИЯ. За то, что позвала тебя сюда. Ты был дома, писал, наверное, занимался своими делами, а потом тебя позвали в парк, послушать бредни сумасшедшей женщины.

Пауза.

СИЛЬВИЯ. Он меня пугает, Оливер. Я думаю, все, что не находит выхода, может разрушить тебя и тех, кто вокруг. Сила отчаяния. Я говорю, как безумная?

ОЛИВЕР. Нет, конечно.

СИЛЬВИЯ. Ты можешь подозревать что-то. А потом отстраняться от своих подозрений. Какая-то часть тебя знает правду, но, если признать подозрения, то они превратят твою жизни в ложь. А потом…

ОЛИВЕР. Что потом?

СИЛЬВИЯ. Рушатся все основы, дом, что ты выстроил для себя, стены, мебель, воздух, которым ты дышишь, все кажется нереальным. И ты перестаешь отличать правду ото лжи. Или хотя бы от того, что точно неправда. Жизнь становится похожа на ужасную вечеринку с переодеваниям. Это невыносимо.