Знакомство. Около двух лет назад зашла ко мне журналистка из города Владимира — корреспондент газеты «Комсомольская искра»

Около двух лет назад зашла ко мне журналистка из города Владимира — корреспондент газеты «Комсомольская искра», и попросила прочесть стихи ее земляка Алексея Шлыгина — тоненькую тетрадочку.

Я пообещала: если стихи покажутся мне интересными, напишу автору.

— Нет, пожалуйста, прочтите при мне, я ему все дословно передам.

—- Но через третье лицо я могу дать лишь общие оценки, а поэту интересен разбор отдельных строф и строк, я позвоню во Владимир, если будет нужно.

— У него нет телефона... И он уже восемь пет лежит неподвижно.

Я открыла тетрадку и стала вслух читать стихи Алексея Шлыгина и говорить о них так, как если бы он сидел передо мной. Журналистка очень быстро, почти стенографически все записывала.

Стихи были неровными, но в них чувствовалась настоящая детскость, свой глаз и умная улыбка. Сомнения не было: Алексей Шлыгин — способный поэт. И детский! Отдельные строчки я предложила сократить, доработать и через некоторое время получила от автора новые варианты стихов. С радостью убедилась, что он все понял. «Третье лицо» — Элла Рогожинская — оказалась хорошей связной. Несколько стихотворений я отобрала для «Мурзилки», они были хорошо встречены редакцией и напечатаны в четырех номерах.

Теперь я уже с интересом стала ждать новых стихов Алексея Ивановича. Довольно долго их не было. Но вот открываю дверь, стоит невысокая женщина с девочкой лет десяти.

«Снова поиски», — подумала я и спросила:

— Вы кого-нибудь ищете?

— Нет.

— Стихи пишете? Вы или девочка?

— Мой муж...— сказала женщина и протянула мне толстую светлую папку, на которой было написано: «А. Шлыгин. Стихи», На первой странице я прочла:

Знакомство

Перелатана шубенка,
И дырявые пимы...
То ль мальчишка,
То ль девчонка,
То ль опенок средь зимы.

Встречный мог пройти и мимо,
А вот взял и не прошел.
— Как, товарищ, ваше имя?
- Лена.
— Очень хорошо!

Как звоночек, голос Ленин.
- Сам-то чей же?
- Сам-то? Ленин...
...Если даже и опорки
На твоих ногах, дружок.
Хорошо скатиться с горки,
Хорошо слепить снежок!

Да и взрослому не грех
Пробежать вприпрыжку,
Чтоб хрустел морозный снег,
Словно кочерыжка...

Было шумно, было славно.
Жаль, что кончилась игра.
— Ну, Елена Николавна,
До свиданья. Мне пора.

Дрогнул грустный голос Ленин:
— Не пущу тебя домой!
Я же Лена,
Ты же Ленин,
Ты же Ленин!
Значит, мой!..

(А в глазенках столько света):
— Догони еще хоть раз...
- Подчиняюсь, коли это
Государственный приказ...

В небе плыло солнце ало,
Собиралось на покой.
Долго-долго вслед махала
Лена Ленину рукой.

А Ильич за важным делом
Засидится допоздна —
Чтоб обула и одела
Всех своих детей Страна.

Так просто, по-детски сказано:

— Не пущу тебя домой!
Я же Лена,
Ты же Ленин,
Ты же Ленин!
Значит, мой!

Много стихов написано о Ленине, и иногда молодые поэты, боясь не найти своего поворота этой важной и дорогой для каждого темы, не решаются взяться за нее... А вот Алексей Шлыгин решился. Стихотворение его еще требовало тщательной работы, движение сюжета тормозилось, был оттенок умильности в строчках: «Как звоночек, голос Ленин», «А в глазенках столько света».

Несколько рискованно сближать так впрямую «голос Ленин» и «Ленин». Но написаны стихи по-своему и от души.

Темы стихов Шлыгина самые разные, и в лучших из них веселая наблюдательность. Сразу можно сказать, что стихотворение «Строители» написано не десять лет назад, не пять, а именно сейчас.

Строители

Я беру за томом том —
Возвожу за домом дом.
Я из папиных томов
Много выстрою домов.
Светлых, прочных,
Крупноблочных...
Вот один высотный дом.
Вот другой высотный дом,
в юго-западном районе —
Между шкафом и окном...
Руки в брюки —
Ходит Шурка,
Чинно, важно,
Грудь вперед.
Не положит ни брошюрки,
Лишь советы подает:
- Эту книгу надо с краю,
Эту книгу надо — вниз...
(Будто я и сам не знаю,
Где фундамент,
Где карниз...)
Кто ты — каменщик иль плотник?
Что-то я не разгляжу...
- Я ответственный работник,
Я тобой руковожу...

Говорю ему: —Шалишь!
Шурка хмурит брови: —Ишь,
Как с начальством говоришь!..

Даже в caмыx эпитетах — «светлых», «прочных, крупноблочных» и в строчках:

Вот один высотный дом,
Вот другой высотный дом,
В юго-западном районе —
Между шкафом и окном...—

живые подробности сегодняшнего дня и характеристика точная:

Не положит ни брошюрки.
Лишь советы подает!..

В первых письмах Алексей Иванович ни словом не обмолвился о том, как трудно болен, видимо, не хотел никаких скидок. Позднее написал несколько слов о себе: болен с детства, все же семилетку окончил; поступил в политехникум, но здоровье ухудшилось, и он вынужден был оставить ученье. Через несколько лет сдал экстерном за одиннадцатилетку. Потом заочно закончил Народный университет имени Крупской, Стал работать (на дому) художником-оформителем. Волевой человек!

Послала ему телеграмму: «В стихах много хорошего.,. Работайте и дальше так». Потом написала подробное письмо со всеми своими соображениями, замечаниями и советами по поводу стихотворения «Знакомство». Почти два года работал над ним Шлыгин. И вот оно вновь лежит передо мной в улучшенном варианте. Одна из исправленных строчек теперь звучит так:

Встречный подал оуку Лене:
- Сам-то чей же?
- Сам-то? Ленин.

Другая так;

Заступила тропку Лена:
— Не пущу тебя домой...
Улыбнулась: — Ты же Ленин,
Ты же Ленин! Значит, мой!

Появились новые строфы:

Не резон — стоять на месте
На ветру, на холоду,
И знакомство, честь по чести,
Продолжалось на ходу.

- Убедительно вполне,
Но... уйти придется мне.
- Ладно уж, — сказала Лена, —
Если надо, так иди...
Завтра выйдешь?
- Непременно.
- Ну смотри, не подведи!..
Напоследок, про запас
Догони еще хоть раз!
- Подчиняюсь, коли это
Столь ответственный приказ.

Исчезла умильность, сюжет развивается последовательней, интонация стала естественней. Стихотворение можно было печатать.

Обрадовали меня и новые стихи Алексея Шлыгина. Некоторые тоже еще требовали работы, но он стал смелее вводить в них видение, ощущения, лексику современного ребенка. Одно из стихотворений — о детстве Володи Ульянова. Видимо, тема «Знакомства» по-настоящему увлекла молодого поэта и не оставляет его.