Вклад Давида Юма в мировую культуру.

Сын шотландского юриста из города Эдинбург, секретарь английского посольства в Париже, а потом - помощник государственного секретаря Англии Давид Юм оказал значительное влияние на последующую историю развития философии субъективного идеализма. Он написал ряд научных трудов по истории («История Англии»), политической экономии (был предшественником и учителем классика Политической экономии Адама Смита), морали («Очерки по вопросам морали и политики», «Исследование о принципах морали»), психологии («Исследование об аффектах»), религиоведения (" Естественная история религии", «Диалоги о естественной религии»). По всем перечисленным проблемам он был одним из наиболее авторитетных и плодовитых ученых, находился в центре бурной культурной жизни своих современников, письменно и устно общался почти со всеми современными ему деятелями культуры.

Научные и философские публикации автора то проходили незамеченными, то вызывали взрыв негодования, то становились объектом бурных дискуссий, то вербовали ему множество поклонников и последователей. Сам Юм к реакции читателей на свои произведения относился с юмором и достойной самокритикой. Так, первое его произведение «Трактат о человеческой природе», написанное в трёх томах на протяжении 1734 -1737 годов и вышедшее двумя изданиями в 1739-1740 годах, прошло соврешенно незамеченным. Потом, в своей «Автобиографии» Юм чистосердечно признавался: «Едва ли чей-нибудь литературный дебют был мене удачен, чем мой «Трактат о человеческой природе. Он вышел из печати мертворождённым, не удостоившись даже чести возбудить ропот среди фанатиков. Но, отличаясь от природы весёлым и пылким темпераментом, я очень скоро оправился от этого удара и с большим усердием продолжал мои занятия в деревне» (Давид Юм. Сочинения, том 1, Москва 1966, стр.68). Опубликованная Юмом в 1754 году «История Англии» вызвала бурю негодования. «Признаюсь, - пишет Юм, - я был почти уверен в успехе данного сочинения. Мне казалось, что я буду единственным историком, презревшим одновременно власть, выгоду, авторитет и голос народных предрассудков; и я ожидал рукоплесканий, соответствующих моим усилиям. Но какое ужасное разочарование! Я был встречен криком неудовольствия, негодования, почти ненависти: англичане, ирландцы и шотландцы, виги и тори, церковники и сектанты, свободомыслящие и верующие, патриоты и придворные, - все соединились в порыве ярости против человека, который осмелился оплакать судьбу Карла I и графа Стаффорда. И, что обиднее всего, после первой вспышки бешенства книга была, казалось, совсем забыта» (Там же стр. 71).