Дело — табак

Изъеденный коррозией комбайн медленно ехал в сумерках по краю поля, угрожающе кренясь на колдобинах и нещадно скре­жеща всеми своими сочленениями. Фары освещали бегущих по обеим его сторонам слепых псов, облаивающих агротехнического монстра. Картина могла быть вполне идиллической — хлебороб, собачки — если бы не вид этих самых собачек и дышащего на ла­дан комбайна.

Альтобелли смеялся, удерживая одной рукой огромный руль. Он не понимал, за счет чего двигается апокалиптический агрегат, в котором просто не могло остаться ни капли солярки, ни крохи электричества в аккумуляторах... И без того рассчи­танная на низкие скорости «Нива» ползла еле-еле из-за спу­щенных протекторов, но и такая езда доставляла лейтенанту несказанное удовольствие, пусть даже кабину нещадно трясло и мотало.

Он включил свет в кабине — под потолком вспыхнула лам­почка в мутном плафоне. Посмотрел вверх и увидел за солнце­защитным целлулоидным козырьком припрятанную пачку, очень похожую на сигаретную. Альтобелли не курил с училища, но сейчас ему отчаянно захотелось вдохнуть табачный дым. Протянув руку, он извлек красную картонную коробочку, на ко­торой было написано «Прима», а также был нарисован кто-то из коммунистических диктаторов прошлого века, то ли Ленин, то ли Сталин; лейтенант их постоянно путал, так как историей не особенно интересовался. Внутри диктаторской пачки оказалось три полувысыпавшихся сигареты без фильтра, высохших и поч­ти невесомых.

Лейтенант представил себе сельского механизатора, кото­рый оставил здесь эту пачку. Высокий белобрысый парень с простым и добрым лицом, усыпанным веснушками. Интересно, успел он в свое время эвакуироваться? Или погиб? Или бродит но Зоне в виде зомби, сжимая в полуистлевших кулаках неви­димый руль?

Вытащив сигарету, Альтобелли сунул пачку в карман, а си­гарету — в рот, щелкнул армейской зажигалкой и закурил. Маленькая кабина быстро наполнилась дымом, который ел глаза, но лейтенант с удовольствием затягивался, продолжая улы­баться. Он посмотрел влево — собаки по-прежнему бежали ря­дом. В шнеки пока не угодил никто, дураков нет. Оглянулся — вожак исчез, наверное, решил спуститься на грешную землю, убоявшись передвигаться на комбайне. Пора что-то с ними де­лать, подумал Альтобелли. Тем более комбайн все равно едет не в нужном направлении. Эксперимент, пожалуй, можно закан­чивать.

Лейтенант затянулся еще раз и открыл форточку, чтобы вы­бросить окурок. Открыл — и остолбенел, потому что собаки дружно удирали через поле в сторону дальних холмов и линии электропередач. Однако радоваться этому событию Альтобелли никак не мог, потому что слепых собак сменила химера.

Химеру лейтенант видел только на картинках и в учебных фильмах. Он знал, что это один из самых опасных мутантов Зо­ны, но точно так же знал и то, что встречались химеры достаточ­но редко и в определенных местах, в основном ближе к АЭС. Но вот же она — поблескивая в сумерках глазищами, медленно тру­сит к комбайну, вроде как даже не обращая на него особого вни­мания...

«Дурак, дурак!» — Альтобелли стукнул себя кулаком по лбу. Устроил катание на комбайне... Что бы ему было расстрелять собак из кабины, не скаредничая насчет патронов?! Экономист до­морощенный... А теперь относительно безобидные собаки ушли, их сменил куда более страшный враг.

Черный мутант находился шагах в тридцати, когда лейте­нант вылез из кабины. Он понимал, что спускаться вниз значит заведомо проиграть. Стекло кабины тоже не станет для химеры препятствием, это не слепой вожак... Комбайн продолжал тупо переть вперед, раскачиваясь и стеная, потому что двигатель Альтобелли выключать не стал — вдруг движущая и стенающая конструкция отпугнет тварь. Оставалось одно — прятаться. По­этому лейтенант полез в бункер для зерна, торчавший рядом с кабиной.

Пустой металлический склеп еле уловимо пах перепревшей пшеницей. Места там было достаточно, но главное — небольшой прямоугольный люк закрывался изнутри. Альтобелли рукоятью пистолета сбил одним ударом приржавевший язычок, который послушно въехал в положенный ему паз. Вовремя — комбайн по­качнулся особенно сильно, скорее всего это тяжелая химера вспрыгнула на ступеньки лесенки. Лейтенант замер, лежа на спине и выставив перед собой автомат.

По металлу скрежетнули огромные когти.

Это же не броня, думал Альтобелли. Это не танк и не броне­транспортер. Это комбайн. Обычное тонкое железо, которое можно пробить, например, штык-ножом или даже гвоздем. Судя по размерам химеры, каждый ее коготь был крупнее штык-ножа...

Лейтенанту казалось, что он слышит, как совсем рядом, на площадке у дверцы кабины, дышит чудовище. Возможно, он на самом деле это слышал — здоровенная зверюга и дышать должна была на манер паровоза. Интересно, если ее вот так, в упор, че­рез стенку бункера? Нет, может быть рикошет, получится шин­кованная капуста. Альтобелли сам видел, как один русский из приезжей комиссии готовил на пикнике капустный салат: взял каску, накрыл ею кочан, прижал ногой, а потом выстрелил пулей со смещенным центром тяжести. И кухонного процессора не нужно...

Посыпалось стекло. Видимо, химера сунулась в кабину, но при ее размерах не особенно там поместилась. Комбайн вильнул — полуспущенное колесо наехало на особо крупную колдобину или же мутант задел руль... Альтобелли представилась фантастиче­ская картина: химера садится в еще теплое после лейтенантского зада кресло и начинает деловито дергать рычаги. Впрочем, о не­ожиданных проявлениях разума у мутантов Зоны Альтобелли то­же прочел довольно много, и в принципе ничего экстраординар­ного в этом не было бы, к тому же в кабине сейчас возилась именно химера, очень умный мутант, а вовсе не тупой псевдогигант или, скажем, снорк.

А капитан Колхаун сидит, наверное, сейчас в своем кабинете и объясняет кому-нибудь из высших чинов, куда могла подевать­ся выдвинувшаяся к месту катастрофы группа. Или наоборот: кто-нибудь из высших чинов объясняет капитану Колхауну, что еще необходимо сделать, чтобы одновременно и показать стара­ние помочь попавшим в беду гражданским, и получше припря­тать следы того, что произошло с самолетом на самом деле.

Альтобелли аж затосковал, так ему захотелось выбраться жи­вым-невредимым из этой переделки, чтобы как следует от души врезать Колхауну... И пока лейтенант мечтал, куда бы получше врезать вышестоящему начальству, ситуация снаружи в корне изменилась.

Химера выла почти на грани ультразвука, комбайн раскачи­вался из стороны в сторону. Но по металлу бункера когтями тварюга не скребла. Время от времени раздавались мощные удары по корпусу машины, от чего она едва не переворачивалась. Но устойчивость комбайна была удивительной. Альтобелли мыслен­но поблагодарил неведомых древних изготовителей этого чудо-агрегата.

В этот момент химера заткнулась, видимо, переводя дух, и лейтенант услышал крики. Кричали люди, определенно люди, а не какие-нибудь псевдоплоти, про которых он знал, что те нико­гда не собираются в стаи. Кричали люди еще и потому, что он расслышал слова: «Давай, мочи ее! Покататься решила, скотина! Вот щас я тебя!»

Альтобелли заворочался в железном коробе и с ужасом по­думал, что люди, которые в Зоне охотятся на химеру, еще по-страшнее самой химеры будут. Загрохотали выстрелы. Привыч­ное ухо лейтенанта узнало ручной крупнокалиберный пулемет. Химера завыла опять, очередь звонко хлестнула о корпус ком­байна, лейтенант мельком удивился, почему мутант не убегает. Выстрелы раздавались, казалось, со всех сторон. Альтобелли сжался на дне бункера и принялся истово молиться Мадонне, да и вообще всем святым, которых мог припомнить, включая свою матушку, которая была еще вполне жива и в святые не совсем годилась. Шальная пуля могла насквозь пробить и бункер, и са­мого лейтенанта, однако неизвестные преследователи, к сча­стью, оказались довольно меткими и стреляли не куда попало, а конкретно в мутанта. Химера визжала недолго, внезапно визг перешел в низкий хрип, который закончился каким-то буль­кающим звуком, и выстрелы прекратились. Голоса людей при­ближались.

- Похоже, тварь кого-то пасла. Надо посмотреть, что там внутри! — крикнул один.

- Да не, она просто каталась! — заржал второй.

Сейчас, сейчас они доберутся до него... Уж эти-то точно про­сто повернут ручку, а там...

Альтобелли приготовился нажать на спусковой крючок, и в этот момент мир вокруг него обрушился куда-то вниз вместе с древним комбайном «Нива».

Очнулся он от того, когда кто-то бесцеремонно вытаскивал его из люка, ухватив под мышки. Лейтенант дернулся, момен­тально приходя в себя, распахнул глаза и увидел перед собой вполне нормального человека. Сталкера. В полной амуниции. Откуда-то светили мощные фонари, жутко болела голова — ею-го он, видать, и долбанулся...

Сталкер ухмыльнулся Альтобелли в лицо и громко сказал:

- Ты, я смотрю, крут, мужик, если химеру себе в водилы приспособил!

Откуда-то сверху раздался громкий смех. Сталкер оконча­тельно вытащил лейтенанта из люка и поставил на площадку. Лльтобелли первым делом посмотрел наверх — с края обрыва, откуда, видимо, и свалился многострадальный комбайн, в свете фонарей торчали несколько голов, скаливших желтые прокурен­ные зубы. Кто-то крикнул:

- Чего ты там возишься, Поролон? Поднимайтесь, мы тоже хотим позырить на погонщика химер!

Альтобелли огляделся — похоже, ему повезло. Обрыв был хоть и глубокий, но сам овраг — узкий, а центр тяжести у ком­байна находился весьма низко, поэтому машина не переверну­лась, а рухнула ровно вниз, и, кстати, мотор продолжал урчать. Сбоку на кабине висел труп химеры. Лейтенант пригляделся и самым неуместным образом разинул рот от удивления. Счи­тающаяся одной из умнейших тут тварей попала в банальную ловушку — хапнув обеими лапами по крыше кабины и стенке, она прорвала железо своими когтищами и застряла в нем. По­лоски железа загнулись розочками под ее когтями, не дав рас­пороть кабину донизу, а зазубрины не давали выдернуть когти вверх. Маленькие размеры кабины тоже мешали развернуться как следует... Стало быть, те удары, что слышал Альтобелли, — это химера билась о стенку кабины, пытаясь высвободиться. Что ж, довольно легкая добыча. Понятно, почему сталкеры ре­шили на нее поохотиться.

Они поднялись на обрыв с помощью веревки. Сталкеров ока­зался целый отряд — восемь человек. Все экипированы как сле­дует, обвешены оружием, в хороших спецкостюмах, которые только недавно поступили на вооружение военным сталкерам. Но это были, конечно же, не военные сталкеры. Таких рож даже у военных сталкеров не бывает. К тому же на двоих были черные плащи с откинутыми сейчас капюшонами, по которым Альтобелли и понял, что угодил в лапы Темных.

В лейтенантской голове услужливо всплыли строки из бро­шюры, выдаваемой солдатам: «Темные — люди, пережившие второй взрыв в Чернобыле. Многие из них умерли от неизвест­ных ранее науке болезней, но кто выжил, оказался изуродован. Одетые в грязные лохмотья, они скитаются по всей Зоне, храня в своих сердцах многие ее тайны и умирая вместе с ними. Они не­навидят сталкеров-одиночек за то, что многие из них приходят в зону ради легких денег, считая их за мародеров Зоны. Но больше всего они ненавидят «монолитовцев».

Темные сталкеры, как они сами называют себя, жестокие люди. Свою группировку они называют «Грех». Мало кто спо­собен установить с ними контакт, но некоторым сталкерам уда­валось это сделать. По словам этих сталкеров, база темных стал­керов находится где-то за Темной Долиной, и их лидером явля­ется Ворон.

Темные сталкеры одеты в темные плащи с низко надвинуты­ми капюшонами, так что не видно лица. Если задрать капюшон, то откроется лысая голова с кровавыми дырами вырванных глаз».

Там было еще много интересного, видимо, книгу писал чело­век с хорошим воображением, но Зону видевший разве что на картинках. Солдатам, конечно, годилось, особенно новобран-цам-срочникам — тем что ни страшней, то полезней. Напугать опять же, чтобы на посту не спали — дескать, украдут Темные, натянут глаз на задницу и заставят моргать...

Ни одной лысой головы с кровавыми дырами вырванных глаз Альтобелли перед собой не лицезрел, что, впрочем, радости ему не принесло. Темные были немногим лучше химеры, поскольку сталкеров они не жаловали, гражданских, если те каким-то чудом попадались им, без особенных разговоров убивали, военных не­навидели и убивали тоже. А может, еще и жрали. А может, на потеху мутантам отдавали — слышал Альтобелли всякие истории о приключениях на заводе «Росток», к примеру... Договориться с ними было практически невозможно. Они и сами черт знает кто, полумутанты, поскольку постоянно живут внутри Периметра. Гут брошюра почти не соврала.

Автомат лейтенанта держал Поролон, который и вытаскивал 1-го из бункера. Отдавать оружие он явно не торопился, мало то­го, Альтобелли по осклизлой глинистой тропинке подняли наверх и тщательно обыскали. Забрали пистолет и вещмешок, фля­гу, часы, даже завалявшуюся в кармане мелочь... Лейтенант не сопротивлялся. Численное преимущество очевидно, чего уж тут дергаться.

Мордастый главарь с землистой кожей и странными глазами без зрачков (почему-то Альтобелли подумал, что это именно глаларь) посветил на нашивки и хмыкнул:

- Лейтенант Аль-то-бел-ли, значит?

Лейтенант согласно наклонил голову.

- Жид, что ли?

- Итальянец.

- И что мы делаем в Зоне, итальянец?

Альтобелли беспечно сказал:

- Гулял.

Главарь повращал глазами и усмехнулся:

- Ну да, я понял. Это бородатый анекдот, да? «Что болит? — Голова. — А почему повязка на ноге? — Сползла».

Темные подобострастно и не слишком весело заржали.

- Убивать тебя вроде резону нет пока, лейтенант Аль... Белль...Ё! Имя как?

- Альтобелли.

- Ё. Я имя спрашиваю, мужик!

- Луиджи.

- Ё. И имена у вас тоже корявые какие. Пойдешь, короче, Лужа, с нами, может, по дороге пригодишься. В качестве при­манки, к примеру.

Темные снова заржали и двинулись в сторону леса. Поролон ткнул лейтенанта стволом автомата в спину:

- Давай топай, Лужа.

«Моим ведь автоматом тычет», — зло подумал Альтобелли, но молча двинулся вперед. Остальные тоже не особо болтали — посетовали на погоду, мол, скоро дождь пойдет, и утихли. Лейтенант нашарил в кармане пачку с оставшейся парой сига­рет и закурил. Сразу вспомнилась местная поговорка «Дело — табак».

Табак был преотвратный...