III. Общее собрание. Об этом собрании объявление, ниже публикуемое, поместили газеты «про­летарий» и «новая жизнь»

Об этом собрании объявление, ниже публикуемое, поместили газеты «Про­летарий» и «Новая жизнь». Наиболее подробные отчеты напечатали газеты «Известия», «Голос солдата», «Дело народа», «Новая жизнь», «Воля наро­да», «Речь», «Петроградская газета». В связи с важностью вопросов и тем, что они содержат сведения, взаимно дополняющие друг друга, а также имеют значительные разночтения, все они ниже публикуются. Дополнения из газет «Единство» (19 августа. № 119. С. 3), «День» (19 августа. № 140. С. 2) ого­ворены в подстрочных примечаниях.

Более краткие отчеты, которые не содержат дополнительных сведений, по­мещены газетами «Известия Кронштадтского Совета р. и с. д.» (22 августа. № 127. С. 2), «Пролетарий» (22 августа. № 8. С. 2), «Рабочая газета» (19 августа. № 137. С. 3), «Солдатская мысль» (20 августа. № 77. С. 4).

№ 111 /. Объявление газеты «Пролетарий» об общем собрании

Общее собрание Петроградского Совета р. и с. д. состоится в пятницу, 18 августа, в 6 час. вечера, в оперном зале Народного дома. Присутствие всех обязательно.

Пролетарий. 1917. 18 августа. № 5. С. 1.

№ 112 2. Объявление газеты «Новая жизнь» об общем собрании

Порядок дня сегодняшнего заседания Петроградского Совета в Народном доме был намечен Петроградским Исполнительным комитетом еще до Москов­ского совещания. Предполагалось поставить вопросы: об арестах и голодовках в Крестах и в Комендантском управлении, о смертной казни и о реорганиза­ции и перевыборах Совета. Сообщение о Московском совещании едва ли будет сделано в сегодняшнем заседании.

Новая жизнь. 1917. 18 августа. № 104. С. 4.

№ ИЗ 3. Краткий отчет газеты «Известия» об общем собрании

Председательствует Н.С. Чхеидзе. Обсуждались вопросы: 1) О смертной казни. 2) Об арестах.

По первому вопросу докладчиком выступал т. Мартов, а ораторами тт. Юренев, Яковлев, Володарский и Церетели.

Большинством голосов принята резолюция, предложенная т. Яковлевым от фракции с.-р.:

Принимая во внимание: 1) что смертная казнь, как средство борьбы с пре­ступностью, принципиально отвергается всеми социалистическими партиями и даже всеми сколько-нибудь последовательными демократами, 2) что смертная казнь развращающе действует на население и особенно на тех несчастных сынов народа, которых заставляют прямо или косвенно участвовать в приме­нении ее, 3) что введенная под предлогом борьбы с преступниками смертная казнь при новом режиме все яснее вырисовывается как мера устрашения сол­датских масс в целях порабощения их командным составом, 4) что введение смертной казни на фронте служит на глазах всех деятелей контрреволюции лишь вступлением к ее установлению как обычной меры репрессии во всей стране, 5; что дезорганизации армии с успехом можно противодействовать не зверскими мерами репрессии, а исключительно последовательно проводимой демократизацией и воодушевлением армии сознанием, что она защищает роди­ну и революцию, Петроградский Совет р. и с. д. постановляет протестовать против введения смертной казни на фронте как против меры, могущей быть используемой для контрреволюционной цели, и требовать от Временного пра­вительства ее отмены.

По второму вопросу принята следующая резолюция фракции с.-р.: «Пет­роградский Совет р. и с. д., обсудив вопрос об арестах и преследованиях представителей крайних течений социалистических партий, в том числе и чле­нов Совета, решительно протестует против незаконных арестов и эксцессов, имевших место, и настаивает: 1) на немедленном освобождении всех аресто­ванных, коим до сих пор не предъявлено никакого обвинения; 2) на назначе­нии скорейшего суда с участием присяжных заседателей над всеми обвиняе­мыми и 3) на привлечении к ответственности всех лиц, виновных в незакон­ном лишении свободы».

К этой резолюции т. Луначарский внес еще 4-ый пункт, гласящий: «4) Учреждение гласной Следственной комиссии с участием представителей Совета р. и с. д.». Пункт собранием принят.

Известия. 1917. 19 августа. № 148. С. 4—5.

№ 114

4. Отчет газеты «Известия* об общем собрании

Заседание открывается в 7 час. вечера. Председательствует Н.С. Чхеидзе.

Слово получает председатель Исполнительной комиссии по управлению Народными домами при городском самоуправлении М.Л. Хейсин. Он ука­зывает, что отныне Народный дом, где происходит заседание, находится в ве­дении Исполнительной комиссии, от имени которой он приветствует Совет и желает ему успеха в его работе. Оркестр играет Марсельезу. Все встают.

Н.С. Чхеидзе от имени Совета благодарит за приветствие, выражает на­дежду, что городское самоуправление будет руководствоваться интересами де­мократии и желает ему успеха. Оркестр снова играет Марсельезу.

Л.М. Брамсон от имени Бюро Центрального Исполнительного Комите­та делает доклад о предполагаемом ознаменовании полугодовщины революции 27 февраля, которая предстоит 27 августа. Бюро Центрального Исполнитель­ного Комитета находит, что теперь не время для манифестаций и празднеств, а потому думает отметить дни 27 — 28 обзором всего пережитого и сделанного за эти полгода. Кроме того, эти дни надо использовать для привлечения средств на нужды Совета, деятельность которого все растет. Предполагается 27 [провести] ряд собраний, где представителями специально созданного Ор­ганизационного комитета будет сделан обзор событий. 28 числа собраний будет меньше, но зато будут ходить по заводам, фабрикам и торговым пред­приятиям сборщики. Л.М. Брамсон предлагает поддержать эти начинания.

Н.С. Чхеидзе сообщает, что в порядке дня собрания доклад о Москов­ском совещании, но, по предложению большевиков и с.-р., собрание постанов­ляет раньше обсудить вопрос о смертной казни и об арестах.

По первому вопросу выступает Л. Мартов. Применение смертной казни, по его словам, вызвало негодование широких слоев революционной демокра­тии. Давно уже всеми научными авторитетами признано, что смертная казнь, как орудие борьбы с преступностью, нецелесообразна. При старом режиме ее отвергали не только социалисты, но и все сколько-нибудь последовательные демократы. В армии ее применение всегда защищали все сторонники казар­менной дисциплины. Революция ее отменила, сказав, что можно без нее защи­щать отечество. А теперь вы, говорящие о борьбе с германским милитаризмом, сами капитулировали перед этим милитаризмом. Смертная казнь иногда при­меняется без суда. А недавно приговорен к смертной казни солдат, виновный в краже 15 яблок из помещичьего сада. Правда, суд сам просит о замене казни шестимесячным заключением, но ужасна сама возможность таких приговоров. Виселица — знамя поднимающей голову контрреволюции. Оратор предлагает утвердить резолюцию рабочей секции, принятую в последнем заседании^а.

Тов. Яковлев от фракции с.-р. предлагает другую резолюцию. Воло­дарский от фракции большевиков поддерживает резолюцию Мартова и на­стаивает на осуждении молчания Центрального Исполнительного Комитета по этому вопросу, чего нет в резолюции с.-р.

И.Г. Церетели. Здесь спрашивали, почему молчит Центральный Испол­нительный Комитет? Это обстоит не совсем так, как здесь рисовали. На сле­дующий день после введения смертной казни в заседании Центрального Ис­полнительного Комитета ораторы большевиков резко нападали на правитель­ство за многое, но умолчали о смертной казни. Я тогда же отметил это в своей речи. Значит, молчали они. Значит, было что-то, заставлявшее их тогда мол­чать. Тогда их пониманию было доступно, что большого труда стоило тому самому вождю революции, который отменил смертную казнь, вновь ее восста­новить. А сегодня вы вынесете резолюцию протеста. Зачем? Ведь завтра вы не будете свергать правительство. {Крики большевиков: «Нет, будем!») Нет, не будете, вы не будете звать полки на улицу. Никакими резолюциями вы не добьетесь отмены смертной казни. Она произойдет лишь в результате укреп­ления революции.

^а См. док. N» 85.

Мартов. Церетели не сказал главного — стоит ли он за смертную казнь. В Центральном Исполнительном Комитете мы не молчали, а в первый день требовали внесения вопроса, но Бюро замяло его. Свергать правительство мы не собираемся. И от принятия нашей резолюции оно не слетит.

При голосовании пункт резолюции Мартова о выражении протеста Цент­ральному Исполнительному Комитету отвергается большинством 428 против 377 при 48 воздержавшихся.

Перед голосованием резолюции с.-р. Церетели заявляет, что он не счи­тает введение смертной казни мерой контрреволюционной, да и Мартов этого не считает, ибо в противном случае ему незачем успокаивать, что правитель­ство от этого не слетит. Церетели говорит, что он не будет голосовать про­тив резолюции, как бумажной, а будет работать над созданием новых усло­вий, могущих привести к отмене смертной казни. Мартов и Володар­ский по мотивам голосования предлагают принять резолюцию с.-р.

Резолюция с.-р., напечатанная во вчерашнем номере, принята. По вопросу выступали: Каплан (с.-р), Луначарский и Рязанов. Принята резо­люция с.-р. с дополнением Луначарского, напечатанная во вчерашнем номере.

Известия. 1917. 20 августа. № 149. С. 6—7.

№ 115

5. Из отчета газеты «Голос солдата» об общем собрании

После приветствия Совета представителем Исполнительной комиссии го­родского самоуправления слово предоставляется т. Брамсону.

Речь т. Брамсона. Я имею поручение от Бюро Всероссийского Цент­рального [Исполнительного] Комитета сделать сообщение о годовщине 27 — 28 февраля. Скоро исполнится полгода с того момента, когда демократия Рос­сии положила начало тем крупным событиям, которые привели нас к свободе. Пройти молчанием эту полугодовщину нельзя, но мы так отягощены работа­ми, что, пожалуй, не место заниматься шумными праздниками. Бюро полага­ет, что демократия повсеместно должна дать себе отчет в том, что сделано за истекшие месяцы, и вместе с тем необходимо использовать эти дни для успеш­ной нашей работы Советов в будущем. Бюджет Петроградского Совета дохо­дит до 1, 5 млн руб., часть средств употребляется на распространение полез­ных книг, журналов, газет. Нам нужны средства, и мы одно время уже хотели взять их взаимообразно у правительства. Но мы от этого шага воздержались, но постановили в дни 27 — 28 августа сделать повсеместно сборы для нужд Со­ветов. Всякий революционер должен помочь нам в предстоящей работе. 27 ав­густа необходимо устроить собрания, распространять брошюры и листовки, сделать отчисления из своего заработка и производить сборы в фонд Советов, а 28 произвести сбор по фабрикам, заводам и на улицах. Мы наметили, что во главе этого дела будет определенное количество лиц из вашей среды и Пре­зидиума, районных Советов, социалистических партий и других организаций, которые должны создать атмосферу сочувствия и поддержки, чтобы создать настроение для материального успеха нашего дела. Как бы велики ни были противоречия между нами, мы все должны сплотиться вокруг своих Советов,

которые еще могут сыграть большую роль в нашей жизни, и мы ждем от вас поддержки и реальной помощи.

Затем Н.С. Чхеидзе заявляет, что будет сделано сообщение о Москов­ском совещании.

От имени большевиков Федоров напоминает, что Петроградский Совет должен рассмотреть ряд не терпящих отлагательств вопросов: о смертной казни, об арестованных в связи с событиями 3 — 5 июля и о реорганизации Со­вета.

Н.С. Чхеидзе докладывает, что те вопросы, о которых напоминает т. Федоров, рассматривались в Исполнительном комитете, и он постановил сегодня выслушать доклад о Московском совещании.

Собрание голосованием показало, что оно желает обсудить вопрос о смерт­ной казни, об арестах и Московском совещании.

О смертной казни. Докладчиком выступает т. Мартов. Рабочая секция подавляющим большинством приняла резолюцию по поводу введения смерт­ной казни. Я предлагаю эту резолюцию подтвердить и сделать своей, так как из разных мест России, тыловой и пр., [из] армии слышались протесты про­тив смертной казни. Россия могла гордиться тем, что смертная казнь у нас была отменена. Говорят, что есть преступления, которые можно пресечь не иначе, как тяжким наказанием. Мне кажется, что смертная казнь, когда госу­дарство легко играет жизнями людей, развращает народ этого государства, ко­торый начинает привыкать быть жестоким. Армию, которая выделяет из своей среды элементы, могущие убивать своих товарищей по приговорам, легко можно использовать для расстрела рабочих, толпы. Великая заслуга русской демократии, которая сказала, что хоть и ведет войну, но без палачей и смерт­ной казни, и этот факт, несомненно, мог повлиять на сознание народов других стран, союзных и враждебных нам. Введением смертной казни для устраше­ния мы показали преклонение перед Гинденбургом. Факт введения смертной казни соблазнителен, и к ней могут прибегать не только по приговорам воен­но-полевых судов, но и без таковых. Для нас, говорит он, ясно, что те, кто стремится в спешном порядке ввести смертную казнь, могут потребовать за­втра казарменной дисциплины, за которой идет палач, могущий на виселице задавить демократию. Мы должны сказать, что демократия этого дара не при­емлет и не хочет спасать себя средствами, которые ее душат. Мы должны от­казаться от смертной казни как на фронте, так и в тылу.

От имени партии с.-р. т. Яковлев оглашает резолюцию. Резолюция о смертной казни...^а

Речь т. Церетели. Товарищи! Здесь спрашивали, почему Центральный [Исполнительный] Комитет молчит при введении смертной казни. Товарищи, вероятно, не бывают на заседании Всероссийского Исполнительного Комитета или не читают официальных отчетов. Когда на другой день после введения смертной казни обсуждался в Центральном [Исполнительном] Комитете во­прос, они, высказывавшиеся здесь, и в первую очередь т. Мартов, молчали. Я думаю, это было потому, что обсуждение этого вопроса происходило вскоре после событий 3 — 5 июля, и не думаю, что с легким сердцем подписывал при­каз о введении смертной казни тот, чьими усилиями он отменена. Можно ли

^а Текст резолюции опущен. См. док. N» 113.

было какому-нибудь правительству вводить смертную казнь, например, прави­тельству Гучкова? Мы впервые в мире объявили отмену смертной казни. Можно принять предложенную резолюцию, но нельзя резолюциями уничто­жить институт смертной казни, а только дисциплиной и соответствующей ор­ганизацией. Что делать с изменой и теми, кто предавал товарищей, ринувших­ся в бой? (Голоса: «Это генералы! р) Пусть генералы, говорит Церетели, но революционный суд должен быть равный для всех. Мы только дружными усилиями можем укрепить революцию и достигнуть отмены смертной казни не в резолюциях, а на деле.

Заключительное слово предоставляется т. Мартову. Он сказал, что каждый честный революционер на поставленный вопрос ответит: «да» или «нет».

Резолюция, предложенная партией с.-р., принимается почти всем Советом при нескольких голосовавших против и воздержавшихся. Затем Совет пере­шел к обсуждению вопроса об арестах в связи с событиями 3 — 5 июля.

Голос солдата. 1917. 19 августа. № 91. С. 3.

№ 116 6. Из отчета газеты «Дело народа» об общем собрании

Заседание Петроградского Совета р. и с. д., происходившее в оперном зале Народного дома, открылось под председательством т. Чхеидзе около 8 час. вечера.

Представитель Городской исполнительной комиссии по управлению город­скими квартирами доктор М.И. Хейсин, объявляя, что с сегодняшнего дня Народный дом передан в ведение города, приветствует революционную демо­кратию от имени Исполнительной комиссии и выражает пожелание, чтобы полномочный орган революционной демократии работал рука об руку с демо­кратическим самоуправлением.

Тов. Брамсон делает сообщение о порядке празднования полугодовщи­ны революции. Исполнительный комитет полагает, что в такое тревожное и тяжелое время не место для внешних эффектов. Поэтому 27 и 29 августа будут посвящены митингам и собраниям, на которых будут даны отчеты о том, что сделала революционная демократия за эти месяцы. Кроме того, будет организован сбор на нужды Советов. В заключение т. Брамсон излагает проект образования специального Организационного совета из 92 чел. для вы­работки программы празднества.

Изменив предложенный порядок дня, собрание переходит к обсуждению вопроса о смертной казни.

Речь т. Мартова. Выступающий по вопросу т. Мартов указывает, что из всех завоеваний русской революции больше всего мы считали себя вправе гордиться отменой смертной казни. Этим доказывалось, что армией можно уп­равлять, не применяя смертной казни. Смертная казнь, как орудие борьбы с преступлением, не выдерживает никакой критики и не достигает цели, ибо применяется к человеку, уже обезвреженному. К тому же она меньше всего

устрашает преступника и развращает население И результаты введения смертной казни уже сказываются В одном месте присудили к смертной казни солдата, уворовавшего 15 яблок, в другом — по приказу командира ударного батальона был расстрелян председатель Исполнительного комитета рабочей дружины, лицо не военное

В заключение т Мартов предлагает принять следующую резолюцию Резолюция меньшинства ^а Совет р и с д постановляет Протестовать про­тив введения смертной казни на фронте как против меры, преследующей явно контрреволюционные цели, и требовать от Временного правительства ее отме­ны, заклеймить ведущуюся милитаристами и буржуазными кругами агитацию за дальнейшее распространение смертной казни, выразить недоумение и про­тест против того, что Всероссийский Исполнительный Комитет до сих пор не нашел в себе решительности поднять вопрос о смертной казни

С -д объединенец Ю р е н е в рассматривает введение смертной казни как начало контрреволюции

Выступающий отс-р Яковлев указывает на необходимость вдумчивого отношения к вопросу Ведь смертная казнь, говорит он, введена на фронте на­шими товарищами — Керенским и Савинковым (Большевики смеются) Не смейтесь, — кричит по их адресу Яковлев — Здесь плакать нужно, нужно знать муки, которые пережиты были тт Савинковым и Керенским, прежде чем они решили выступить с законом о смертной казни Вспомните последние минуты казни т Каляева Да и сам Савинков чудом спасся от петли Их не осуждать надо, а предупредить против злоупотребления этим тяжелым оруди­ем борьбы Яковлев заканчивает оглашением от имени с -р следующей ре­золюции °

Тов Володарский ставит в вину Центральному Исполнительному Ко­митету, что не раздалось его авторитетного протеста

Речь т Церетели Отметив, что с возражениями против смертной казни стали выступать только теперь, в то время как после 3 — 5 июля и несчастья на фронте этих возражений не было слышно, т Церетели говорит «Не с радостью в сердце, а с большой болью тот революционер, который был ини­циатором отмены смертной казни, который гордился этой заслугой перед ре­волюцией, вынужден был подписать закон о введении смертной казни Тогда понимали, почему смертная казнь была введена Еще было свежо воспомина­ние тех ужасов и крови здесь, в Петрограде пролитой, на фронте обезумевшая армия делала такие вещи, перед которыми все побледнело

Разве революционная демократия так слаба, чтобы заставить правительст­во отменить этот закон? Разве вы не уверены, что, приняв это постановление, вы добьетесь реально чего-нибудь? И если вслед за вашими постановлениями не последует отмены смертной казни, ведь вы не думаете, что вы позовете на улицу полки, чтобы добиваться отмены смертной казни или свержения Вре­менного правительства («Позовем и будем добиваться свержения прави телъства», — отвечают большевики) Нет, вы не позовете на улицу полки, — отвечает Церетели — Надо быть честным в этом отношении Ведь прави-

^а Опущен текст преамбулы резолюции, идентичный опубликованному и laicic (См док № 1 И) б Текст решлюции опущен См док М» 113

тельство вынуждено было ввести смертную казнь. («Позор!» — раздаются голоса со скамьи большевиков.) Да, позор. Но пусть история рассудит, на чьи головы падает этот позор. Месяц назад ввести смертную казнь никто не мог и думать. Но настали ужасные дни, когда революция сама должна восстановить погребенный навсегда институт смертной казни. Никакие ваши резолюции не помогут, если мы общими усилиями не гарантируем, что события, вызвавшие смертную казнь, не повторятся. Разве на фронте не было измены? Разве полки, пошедшие вперед, не были преданы? («Генералами! > — кричат боль­шевики.) Да, генералами, — говорит Церетели, — таких генералов надо каз­нить. Нужно добиться, чтобы это оружие смертной казни было в руках рево­люции, а не обращалось против сынов революции».

Оратор заканчивает призывом к тому, чтобы общими усилиями и едине­нием всех революционных сил добиться наступления момента, когда револю­ция снова укрепится, и исчезнет всякая мысль о восстановлении смертной казни.

Голосование резолюции. Тов. Чхеидзе ставит на голосование последова­тельно резолюции т. Мартова и с.-р. Результат голосования не ясен, и потому, по предложению Мартова, голосуется отдельно тот пункт его резолюции, в ко-гором выражается протест против Центрального Исполнительного Комитета. Го­лосования происходит путем выхода в двери и дает в результате 428 против этого пункта и 318 «за».

Заявление т. Церетели. По мотивам голосования выступает т. Цере­тели. Он возражает т. Мартову, заявляя, что после того, что произошло в Петрограде и на фронте, правительство было вынуждено восстановить смерт­ную казнь. Указывая, что мы должны сделать все, чтобы смертная казнь была не нужна, Церетели заявляет, что он будет голосовать против резолюции. В заключение своей речи Церетели говорит, обращаясь к большевикам: «Я знаю, как вы расскажете о том, что здесь происходит, у себя на фабриках и заводах, но я не боюсь вашей клеветы». (Шум, крики, аплодисменты.)

Заявление т. Мартова. Тов. Мартов по мотивам голосования заявля­ет, что будет голосовать за резолюцию с.-р

Резолюция принимается большинством всех голосов против четырех при немногих воздержавшихся. Церетели голосовал против.

Собрание переходит к обсуждению вопроса об арестах.

Тов. Каменцев. Тов. Каменцев заявляет, что трудовая народная со­циалистическая партия, принципиально высказываясь против введения смерт­ной казни, предоставляет своим членам право свободного голосования.

Речь т. Мартова. Тов. Мартов заявляет, что никто из слушателей не понял, стоит ли т. Церетели за отмену смертной казни или против отмены. (Крик с места: «Поняли».) В таком случае, — заявляет оратор, — я не понял. Далее оратор выражает недоумение, почему стрельба в Петрограде 3 июля привела к восстановлению смертной казни на фронте. Пусть нам отве­тят, — продолжает т. Мартов, — в чьих интересах требовал Корнилов вве­дения смертной казни на фронте и в тылу? Мы не желаем падения правитель­ства, пока оно служит интересам революции. Ведь мы не санкционируем смертной казни, это не свергнет правительство.

Дело народа. 1917. 19 августа. № 131. С. 3. 142

В ночном заседании 18 августа с докладом об арестах, которые были про­изведены за последнее время, выступил т. Каплан (с.-р.).

Охарактеризовав общественные настроения момента, под влиянием кото­рых Временное правительство было вынуждено санкционировать репрессии и смертную казнь, докладчик говорит, что не во имя контрреволюции это было сделано, а ради создания сильного фронта и сплочения масс вокруг ре­волюционно-демократических организаций. После 3 — 5 июля необходимо было допустить аресты, чтобы укрепить революцию. Можно и должно ука­зывать ошибки Временного правительства, — говорит оратор, — но нельзя обвинять его в контрреволюционности. Невозможно также отвергать идею суда. Поэтому мы считаем большой ошибкой, что Ленин и Зиновьев не яви­лись к суду. Этой ошибкой пользуются в борьбе с революционной демокра­тией. В заключение т. Каплан оглашает следующую резолюцию...⁸

С возражениями против положения доклада выступает т. Луначар­ский. Его возражения направлены, главным образом, против современного суда, по составу своему старорежимного. Нас обвиняют в преступлениях про­тив революции, — говорит оратор, — так пусть же и суд нас суд революци­онный, а не царский. Соглашаясь в общем с резолюцией т. Каплана, ора­тор предлагает внести в нее следующий дополнительный пункт: Совет р. и с. д. настаивает на учреждении гласной Следственной комиссии с участием представителей Совета с. и р. д.

После выступления Рязанова, говорившего о незаконных арестах, ре­золюция т. Каплана принимается подавляющим большинством голосов. При­нимается также дополнительный пункт к резолюции, предложенный т. Луна­чарским.

Перед закрытием т. Аносов заявляет протест против отложения Испол­нительным комитетом заседания 9 августа, рассматривая этот факт как поли­тику соглашательства с буржуазией.

Тов. Аносову возражает т. Чхеидзе. Его справка, произнесенная недо­статочно громко, прерывается с левых скамей: «Вы не умираете, т. Чхеид­зе?». Тов. Чхеидзе просит сказавшего эти слова назвать себя, после чего заявляет ему: «Я считаю такое выражение недопустимым в устах рабочего. Умираю ли я или живу — это показывает моя настоящая деятельность. Но смею вас уверить, товарищ, что я буду умирать не хуже вашего». Заявление встречается аплодисментами.

Заседание закрывается.

Дело народа. 1917. 20 августа. № 132. С. 2.

Частично опубл.: Партия социалистов-революционеров... Т. 3. Ч. 1. С. 733—734.

^я Текст резолюции опущен. См. док. М» 113.

№ 117 7. Из отчета газеты «Новая жизнь» об общем собрании

Вчерашнему заседанию Совета р. и с. д. предшествовало заседание Испол­нительного комитета Совета, на котором обсуждался вопрос о порядке дня предстоящего Совета. Исполнительный комитет постановил внести в порядок дня Московское совещание, хотя на состоявшемся собрании Совета 10 августа должны были обсуждаться вопросы о смертной казни и об арестах.

Открывая заседание Совета, Н.С. Чхеидзе предлагает собранию поста­вить на обсуждение вопрос о Московском совещании. Это предложение встре­чает возражение со стороны фракции большевиков. Представитель ее Федо­ров указывает, что в первую голову Петроградский Совет должен решить во­просы, уже решенные рабочей секцией — о смертной казни и об арестах, от­кладывать далее эти вопросы невозможно. К этому предложению присоединя­ется фракция эсеров в лице представителя ее Каплана. Громадным большинст­вом собрание принимает порядок дня, отстаиваемый эсерами и большевиками.

На трибуне докладчик по вопросу о смертной казни Л. Мартов. В пер­вой части своего обширного доклада Мартов разбирает вопрос о смертной казни с точки зрения ее целесообразности как дисциплинарной меры и ее до­пустимости. Он отмечает, что смертная казнь неприемлема не только для со­циалиста, но и для всякого последовательного демократа

Смертная казнь по суду, [которая] применяется к человеку, уже обезвре­женному, является расправой с обезоруженным противником и представляет собой орудие борьбы с массовыми преступлениями, вызываемыми объектив­ными причинами. Но в качестве такого орудия борьбы они ни к чему не при­ведут. То же самое имеет место и в данном случае, в применении смертной казни как меры борьбы с нежелающими сражаться. Мартов отмечает раз­вращающую роль смертной казни и в тылу, и на фронте и переходит к выяс­нению тех обстоятельств, которые обусловили введение смертной казни.

Он цитирует из «Известий Совета» статью, устанавливающую, что в мо­мент нашего отступления были даны ложные сведения о, якобы, побеге с поля сражения 607-го полка, который в действительности потерял в бою 75% своего состава*». Он указывает, что те сведения, которые должны были оправдать введение смертной казни, подбирались с определенной целью, подтасовыва­лись и фабриковались, чтобы оправдать применение этой меры.

Ныне смертная казнь требует себе новых жертв, и не сегодня завтра во Временном правительстве будет обсуждаться проект генерала Корнилова о введении смертной казни и в тылу, причем в тылу ей будут подвергаться уже не солдаты, бежавшие с поля сражения, а те, кто до конца отстаивает дело де­мократизации армии². За смертной казнью скрывается контрреволюция, и мы обязаны заявить, что не успокоимся, пока не будет уничтожена виселица. В заключение Мартов оглашает следующую резолюцию...^

^а См Известия 1917 18 августа № 147 С 3 б Текст резолюции опущен См док № 113

Прения. По заслушании доклада Мартова слово предоставляется фракци­онным ораторам. С яркими речами выступает представитель большевиков Володарский и с.-р. Яков л ев.

Володарский говорит: Я не сомневаюсь в вашем вотуме, но я хочу коснуться поведения Центрального Исполнительного Комитета в вопросе о смертной казни. Центральный Исполнительный Комитет держался выжида­тельной тактики, не имея мужества ответить на него ни положительно, ни от­рицательно. Мы не осуждаем Центральный Исполнительный Комитет за его позицию, она нам неизвестна, но мы должны горячо осудить за его молчание в таком вопросе, в котором молчать нельзя. (Бурные аплодисменты.)

Резко высказывается против смертной казни и представитель с.-р., предла­гающий резолюцию, аналогичную с резолюцией Мартова, за исключением последнего пункта, который заключает осуждение тактики Центрального Ис­полнительного Комитета.

Меньшевик-интернационалист Юренев сообщает, что на Московском со­вещании группа интернационалистов внесла поправку к оглашенной Деклара­ции с требованием отмены смертной казни; большинство фракции меньшеви­ков голосовало против этой поправки. Оратор призывает голосовавших про­тив поправки привести теперь те мотивы, по которым они не решаются голо­совать за отмену смертной казни.

На трибуне Церетели. Не высказываясь против резолюции Мартова и с.-р., он отмечает, что ни большевики, ни т. Мартов не поднимали вопрос об отмене смертной казни месяц тому назад, когда еще было свежо воспоминание об ужасах на фронте, вызвавших применение этой меры³. Он заявляет, что смертная казнь является оружием в руках революции и нужно опасаться того, как бы оружие это не попала в руки к контрреволюции. Никакие резолюции ваши не помогут, говорит Церетели, если мы общими усилиями не гарантиру­ем, что повторение того, что вызвало введение смертной казни, более не будет. Необходимо бороться за укрепление революции и лишь тогда, когда это будет достигнуто, можно будет уничтожить смертную казнь.

С заключительным словом выступает Мартов, указывающий, что труд­но было понять, высказывается ли Церетели за отмену смертной казни или против отмены. Мартов указывает, что лишь благодаря давлению большин­ства Центрального Исполнительного Комитета меньшинство его не имело воз­можности поставить этот вопрос на обсуждение месяц тому назад. Мы не же­лаем, чтобы кто-либо в Европе или в России мог упрекнуть русских социалис­тов в том, что они молчали, когда устанавливалась смертная казнь. Мы не зовем вас свергать правительство, но мы обязаны высказать наше определен­ное отношение к этому вопросу.

Собрание переходит к голосованию. Сначала голосуется пункт резолюции Мартова, который отсутствует в резолюции эсеров и который указывает на не­обходимость осудить тактику в этом вопросе Центрального Исполнительного Комитета. Большинством 428 голосов против 381 этот пункт резолюции отвер­гается. После вторичного выступления Церетели и Мартова по мотивам голо­сования на баллотировку ставится резолюция без последнего ее пункта. За ре­золюцию голосует все собрание, против резолюции поднимает руку Церетели, а за ним еще 2 — 3 человека.

Затем собрание переходит к следующему пункту порядка дня — вопросу об арестах. Доклад по вопросу делает представитель партии с.-р. Каплан.

Новая жизнь. 1917. 19 августа. № 105. С. 2.

В заседании Петроградского Совета р. и с. д. обсуждался вопрос о произ­водившихся в последнее время арестах. С докладом на эту тему выступил представитель партии с.-р. Каплан, констатировавший, что отношение Центрального Исполнительного Комитета к вопросу об арестах, последовав­ших после событий 3 — 5 июля, было не таково, какое ожидалось от централь­ного органа революционной демократии. Так, при преследованиях и арестах большевиков был допущен целый ряд незакономерностей и эксцессов, на ка­ковые Центральный Исполнительный Комитет не реагировал, хотя, по словам докладчика, большая часть вины из создавшегося положения падает на самих большевиков, изолировавших себя от революционной демократии.

Докладчик выражает уверенность, что теперь, когда создавшаяся после июльских событий тяжелая атмосфера начинает очищаться и авторитет органов революционной демократии крепнет, является вполне уместным и своевременным возбуждением вопроса о незакономерности проведенных арес­тов. Докладчик предлагает принять следующую по этому вопросу резолю­цию...^d

Вслед за докладчиком выступает Луначарский. Докладчик устанавли­вает в своей речи, что производившееся аресты имели целью не оградить ре­волюцию от покушений, а лишь удовлетворить классовый состав судебных и следственных властей, преследовавших цели партийной мести по отношению к большевикам. При нынешнем составе суда нельзя быть гарантированным, что и сам процесс суда пройдет в условиях достаточной беспристрастности. Поэтому Луначарский настаивает на включении в резолюцию пункта...б

После Луначарского выступает Рязанов, указывающий, между прочим, в своей речи, что неявка Ленина и Зиновьева никакого ущерба суду не прине­сет, ибо они в свое время к суду явятся. Характеризуя далее деятельность следственных властей по делу большевиков, Рязанов заявляет, что те пять членов контрразведки, которые опубликовали известный документ, обвиняю­щий Ленина в измене, поступили как негодяи⁴. Оратор заявляет, что за эти слова он готов отвечать перед судом.

Резолюция докладчика с поправкой к ней Луначарского принимается со­бранием почти единогласно.

Затем на собрании оглашается протест объявившего голодовку рядового Баландина против содержания его под стражей⁵. Председательствующий Чхеидзе указывает, что Исполнительный Комитет внес в свое время по этому поводу соответствующий протест, который, однако, не был принят во внимание.

Новая жизнь. 1917. 20 августа. № 106. С. 5.

^а Текст резолюции опущен См док М? 113

б Дополнение, предложенное А В Луначарским, опущено См док №113

№ 118 8. Из отчета газеты «Воля народа» об общем собрании

18 августа в оперном зале Народного дома торжественно открылось засе­дание Петроградского Совета р. и с. д. под председательством Н.С. Чхеид­зе. Зал переполнен публикой⁸.

Слово предоставляется представителю Городской исполнительной комис­сии по управлению городскими квартирами доктору М.И. Хейсину. Хей-с и н объявляет, что с сегодняшнего дня Народный дом передан в ведение го­родского самоуправления и находится в распоряжении Исполнительной ко­миссии. Он приветствует революционную демократию от имени Исполнитель­ной комиссии и выражает пожелание, чтобы полномочный орган революцион­ной демократии работал рука об руку с демократией, сгруппировавшейся в го­родских самоуправлениях.

Н.С. Чхеидзе благодарит Исполнительную комиссию⁶ за приветствие и выражает надежду, что городское самоуправление во главу угла своей дея­тельности поставит задачи и интересы демократии.

Л.М. Брамсон от имени Центрального Исполнительного Комитета дела­ет сообщение о порядке празднования полугодовщины революции. Это празд­нование будет приурочено к 27 — 28 августа. Центральный Исполнительный Комитет полагает, что в такое тревожное и тяжелое время, какое переживает Россия, не место для торжественных манифестаций и внешних эффектов. Поэтому дни 27 и 28 августа будут посвящены митингам и собраниям, на ко­торых представители Центрального Исполнительного Комитета и организаци­онной комиссии по устройству празднества будут давать отчеты о том, что сде­лала революционная демократия за эти месяцы. Они подробно расскажут о деятельности центральных органов и всех отделов и призовут население к поддержке революционных организаций во всей России не только делом, но и средствами. Расходы крайне велики, между тем как отчисления только на­чинают поступать. Центральный [Исполнительный] Комитет призывает всех отчислить на нужды Советов половину дневного заработка. Сбор также будет организовываться по фабрикам, заводам, конторам и банкам. В заключение Брамсон излагает проект образования специального организационного со­вета, на обязанности которого будет организация программы празднества.

Затем Н.С. Чхеидзе предлагает собранию перейти к повестке дня и от имени Исполнительного комитета предлагает заслушать доклад о Московском совещании и перейти к прениям по этому докладу.

От имени большевиков Федоров возражает против предложения Чхеид­зе и указывает, что на очереди дня стоят гораздо более важные и требующие немедленного разрешения вопросы, а именно: о смертной казни, об арестован­ных большевиках и об организации Петроградского Совета р. и с. д. Вопрос же о Московском совещании можно отложить.

^а В газете «Единство»: «Заседание Петроградского Совета р. и с. д., происходившее в опер­ном зале Народного дома, было обставлено с особой торжественностью. В 7 час. 15 мин. вечера Н.С. Чхеидзе объявляет заседание открытым».

б В тексте газеты ошибочно: «Исполнительный комитет».

Н.С. Чхеидзе заявляет, что вопрос о порядке дня обсуждался в Испол­нительном комитете, причем были выставлены все мотивы. Однако Исполни­тельный комитет постановил поставить на повестку дня собрания вопрос о Московском совещании, причем предполагает, что попутно будут затронуты и другие вопросы, [о которых говорил Федоров]. «Отменить порядок дня!», — кричат из рядов большевиков.

От фракции с.-р. Каплан заявил, что фракция считает настоящее собра­ние продолжением предыдущего и ставит в первую очередь вопросы о смерт­ной казни и об арестах, а затем уже о Московском совещании. Вопрос же о реорганизации Совета предлагает передать в специальную комиссию для раз­работки.

Большевики соглашаются с порядком дня, предложенным с.-р.

Н.С. Чхеидзе ставит на голосование предложение Исполнительного ко­митета, которое отклоняется большинством голосов^а. Таким же большинством принимается предложение Каплана.

Докладчиком по вопросу о смертной казни выступает меньшевик-интерна­ционалист Мартов. Он указывает, что со всех концов России от имени Со­вета р. и с. д., армейских и партийных организаций поступает целый ряд ре­золюций, протестов по поводу введения смертной казни [на фронте]⁶. Мартов заявляет, что введение смертной казни есть преклонение перед германским милитаризмом и означает, что Гинденбург прав, говоря, что армия может уп­равляться только при помощи палачей. По мнению Мартова, результаты введения смертной казни уже сказываются. Так, в одном месте присудили к смертной казни солдата, уворовавшего 15 яблок из помещичьего сада, в дру­гом по приказу командира ударного батальона был расстрелян председатель Исполнительного комитета рабочей дружины — лицо не военное. В заключе­ние Мартов предлагает собранию принять резолюцию...⁸

Социал-демократ объединенец Ю р е н е в с чувством глубокого удовлетво­рения отмечает (хотя никто еще не выступал), что никто не осмелится высту­пить в защиту смертной казни. Введение смертной казни есть сдвиг вправо и начало контрреволюции. Он критикует тактику Центрального Исполнительно­го Комитета, который не осмелился возвысить свой голос против смертной

^а В газете «Единство»: «подавляющим большинством голосов».

⁶ В газете «День» далее: «Из всех завоеваний русской революции, — говорит Мартов, — больше всего мы считали себя вправе гордиться отменой смертной казни, особенно потому, что эта отмена произошла во время войны. Отменой смертной казни революционная демократия России сказала всему миру, как союзникам, так и врагам, что армией можно управлять, не при­меняя такой дисциплинарной меры, как смертная казнь. Давно стало известно, что смертная казнь, как орудие борьбы с преступлением, не выдерживает никакой критики и не достигает цели. Поэтому мы, социалисты, всегда были противниками смертной казни и не с христианской точки зрения, не потому, что мы вообще отрицаем смертную казнь (революционер не может ста­вить все убийства на одну плоскость, и иногда убийство может стать целесообразным), но пото­му, что смертная казнь по суду есть мера ненужная, ибо применяется к человеку уже безопас­ному, безвредному. Мартов указывает, что смертная казнь, как мера устрашения масс, не дости­гает своей цели. Смертная казнь только развратит армию, которая привыкнет к убийствам и сделается склонной убивать и без суда. Смертная казнь развращает и все население, в особен­ности детей».

^в Текст резолюции опущен. См. док. М» 113.

казни, а также поведение Церетели. Он призывает Совет р. и с. д. голосовать за резолюцию Мартова.

От имени с.-р. выступает Яковлев. Введение смертной казни на фронте заставляет простого немудренного солдата задумываться над вопросом: «По­чему же эта смертная казнь не касается генерала Сухомлинова, который может быть осужден только на каторгу. Почему царь Романов благодушеству­ет в Тобольске и лакеи ему прислуживают?» Прежде чем решить вопрос о смертной казни, нужно много и долго об этом подумать. Ведь смертная казнь введена на фронте нашими товарищами с.-р. Ведь Керенский наш, Савинков тоже, а они настаивали на введении смертной казни. (Большевики смеются.)

Не смейтесь, — кричит по их адресу Яковлев. — Здесь плакать нужно, нужно знать муки, которые пережиты тт. Савинковым и Керенским, прежде чем они решили выступить с законом о смертной казни. Вы вспомните послед­ние минуты жизни т. Каляева. Да и сам Савинков чудом спасся от петли. Ведь он сидел в Севастопольском каземате, ожидая казни. Их не надо осуж­дать, а их надо предупредить, что нельзя злоупотреблять этим тяжелым ору­дием борьбы.

Затем Яковлев от имени с.-р. предлагает следующую резолюцию [про­теста против смертной казни]...^а

Большевик Володарский говорит⁶: «Меня интересует другой вопрос. Я бы хотел спросить Центральный [Исполнительный] Комитет, почему он до сих пор молчал? Почему не раздался его авторитетный протест? ⁰ Пусть же он скажет прямо и откровенно: за он или против смертной казни? Мы должны сказать Центральному [Исполнительному] Комитету, чтобы он не смел мол­чать. Позорно и стыдно было ему молчать».

Речь И.Г. Церетели. С горячей отповедью большевикам и интернацио­налистам выступает И.Г. Церетели. Появление последнего встречается бур­ными аплодисментами. — Здесь спрашивали, почему Центральный [Исполни­тельный] Комитет молчал о смертной казни? Почему вожаки большинства не протестовали против смертной казни? На это я вам отвечу: плохо следили те, кто это говорит, за деятельностью Центрального Исполнительного Комитета. Я должен напомнить об одном факте. Когда на другой день после введения смертной казни происходило собрание Центрального Исполнительного Коми­тета, на котором мы, министры-социалисты, давали отчет о нашей работе, воз­ражая на упреки по нашему адресу, я обращался к т. Мартову и говорил ему, что упреки их запоздали, а есть нечто новое, весьма серьезное, но это то, о чем вы тогда нам ничего не говорили. Почему вы тогда не говорили о смерт-

^а Текст резолюции опущен. См. док. № 113.

В газетах «Единство» и «День» речь Володарского начинается словами: «Я не сомневаюсь в вашем вотуме».

^в Далее в газете «Единство»: «Обращаясь в сторону меньшевиков и эсеров, Володарский призывал их принять тот пункт резолюции Мартова, в котором выражается протест против дей­ствий Центрального Исполнительного Комитета. — Я умоляю вас, спасите честь и достоинство революции. Спасите честь Совета р. и с. д., которые призваны играть и еще будут играть круп­ную роль в деле революции».

В газете «День»: «В то время как великий непротивленец Толстой по вопросу о смертной казни сказал: " Не могу молчать", наш Центральный [Исполнительный] Комитет, этот полномоч­ный орган революционной демократии, до сих пор не сказал ни одного слова против введения смертной казни».

ной казни? Я скажу почему: это было очень скоро после 3 — 5 июля и несчас­тья на фронте. Если вы тогда могли молчать, значит, было что-то такое, что заставляло их молчать. (На скамьях большевиков раздаются протесты.) Прочтите «Известия» и в них отчет о заседании. Да, было нечто ужасное. Не с радостью, а с болью тот самый революционер, который был инициатором от­мены смертной казни, который гордился этой заслугой перед революцией, тот же человек вынужден был подписать закон о введении смертной казни. Тогда понимали, почему смертная казнь была введена. Еще было свежо воспомина­ние тех ужасов и крови, пролитой здесь, в Петрограде, и на фронте. Обез­умевшая армия делала такие вещи, перед которыми все побледнело. Только повинуясь суровой необходимости, была введена смертная казнь. Больше ме­сяца действует закон о смертной казни. Скажите товарищи: разве революци­онная демократия так слаба, чтобы заставить правительство отменить этот закон, или, наконец, отозвать своих представителей из Временного правитель­ства? Разве вы уверены, что, приняв это постановление, вы добьетесь реально чего-нибудь? И если вслед за вашими постановлениями не последует отмена смертной казни, вы ведь не думаете, что вы позовете на улицу полки, чтобы добиваться отмены смертной казни или свергнуть Временное правительство? («Позовем и будем добиваться свержения правительства», — отвечают большевики.) Нет, вы не позовете на улицу полки, — отвечает им Церете­ли. — Надо быть честными в этом отношении. Ведь революцию заставили взяться за это позорное дело^а. («Позор», — раздается со скамей большеви­ков.)

— Да, я тоже говорю, позор, но пусть история рассудит, на чьи головы
падет этот позор. Я вас спрашиваю: будем говорить правду, можно ли было
месяц тому назад ввести смертную казнь? Конечно нет, никто об этом не
думал и не мог думать. Даже самому Гучкову и во сне не снилось. Но настали
ужасные дни, когда революция сама должна была ввести погребенный навсег­
да институт смертной казни. Никакие ваши резолюции не помогут, если мы
общими усилиями не гарантируем против повторения всего того, что вызвало
введение смертной казни. Только с изменением этой обстановки русская рево­
люция по-прежнему может сказать, что она не берет в руки оружия смертной
казни. Чтобы в тылу и на фронте силы демократии были собраны вместе не
угрозами смертной казни, а только организованным выступлением. Но разве
вы уверены, что если бы вы бросили клич в армию с оружием в руках бороть­
ся против смертной казни, что армия пойдет за вами? Я не уверен. Слишком
много там пролито крови. Товарищи, если революция не выбила орудия
смертной казни, то надо опасаться, как бы это оружие не попало в руки тех,
что против революции. Разве на фронте не было измен? Разве полки, пошед­
шие вперед, не были преданы? («Генералами! *, — кричат большевики.)

— Да, генералами, — говорит Церетели, — и таких генералов надо
казнить. Нужно добиться, чтобы это оружие было в руках революции, а не
обращалось против сынов революции. В настоящий момент идет борьба рево­
люции с контрреволюцией. Революция крепко стоит на своих позициях. Вы
теперь высоко подняли головы, а на второй день после введения смертной
казни этих высоко поднятых голов мы не видели. Тот, кто борется против

^а В газете «День»: «Ведь правительство вынуждено было ввести смертную казнь». 150

смертной казни, пусть не успокаивается принятием этой резолюции. Надо бо­роться за фактическую отмену смертной казни и укрепление революции, как это было в первые дни. И только общими усилиями и полным единением всех революционных сил можно добиться, что настанет такой момент, когда рево­люция вновь укрепится, и, конечно, исчезнет всякая мысль о восстановлении смертной казни.

Под шумные аплодисменты Церетели покидает трибуну. Затем высту­пают еще некоторые ораторы, в том числе, по мотивам голосования от с.-р. выступает К а п л а н.

Церетели выступает второй раз с большой речью, после чего Чхеидзе ставит на голосование резолюции: интернационалистов и эсеров.

Голосованием единогласно принимается резолюция с.-р. Мартов затем го­лосует за резолюцию. Один только Церетели голосует против резолюции.

Представитель трудовой народной социалистической партии Каменцев заявляет, что трудовая народная социалистическая партия, принципиально высказываясь против введения смертной казни, предоставляет своим членам право свободного голосования.

Слово предоставляется Мартову: «Здесь выступал т. Церетели с горя­чей речью, в которой было сказано много, но не было сказано, должны ли мы или не должны требовать отмены смертной казни. Я констатирую, что никто из слушателей не понял, стоит ли т. Церетели за отмену смертной казни или против отмены. (Крики с мест: «Поняли! *) В таком случае, я не понял. Тов. Церетели сказал, что не будь 3 — 5 июля — не было [бы] и смертной казни. {.Крики: «Правильно! >) Может быть, и правильно, может быть, и неправиль­но. Но я не понимаю, почему стрельба на улицах Петрограда 3 июля могла привести к восстановлению смертной казни на фронте. Этого нам не объясни­ли. А всякое уклонение от вопроса недопустимо для социалистов. Теперь перед нами стоит вопрос не о том, по чьей вине пришла контрреволюция, а о том, можем ли мы принять смертную казнь». Мартов возражает Церетели по поводу сделанных им разоблачений того, что большевики не решались вы­сказаться против смертной казни непосредственно после введения ее, и указы­вает, что такая резолюция была заготовлена, но, по настоянию большинства, вопрос не обсуждался. — Мы не желаем, — говорит Мартов, — чтобы кто-либо в Европе или в России мог бы упрекнуть русских социалистов в том, что они молчали, когда восстанавливалась смертная казнь. Пусть нам ответят: в интересах революции или в других интересах требовал Корнилов введения смертной казни на фронте и в тылу? Мы не хотим, чтобы хоть один социалист был бы ответственен за введение смертной казни. Мы не зовем вас на улицу, не зовем свергать правительство. Мы не желаем падения правительства, ибо если правительство свалится от одного вашего вотума, то такое правительство не должно было бы существовать и одного часа.

Чхеидзе ставит на голосование последовательно резолюции Мартова и с-р. Результат не ясен, и потому, по предложению Мартова, голосуется отдель­но тот пункт мартовской резолюции, в которой выражается протест против Центрального Исполнительного Комитета. Голосование происходит путем вы­хода из дверей и дает результаты 498 против этого пункта, 381 — за. Слово по мотивам голосования резолюции в целом предоставляется Церетели.

Он отвечает Мартову: «Считаю ли я контрреволюционной ту меру, кото­рая обсуждается в этом собрании. Я не считаю. И т. Мартов, конечно, тоже не считает, ибо, если бы он думал иначе, то не сказал бы вам, что ваш вотум правительства не свергнет. Если бы он считал эту меру контрреволюционной, то звал бы вас к свержению его. Когда мы увидели то, что произошло в Пет­рограде и на фронте, мы были вынуждены восстановить смертную казнь. Мартов сказал: Я понимаю, что правительство не падет и не сможет отменить смертную казнь, но я то умываю руки. В день 19 августа Мартов предлагает нам бумажную резолюцию, причем сам заявляет, что смертная казнь отменена не будет. И потому я говорю вам, что мы должны сделать все, чтобы смертная казнь была не нужна, но сейчас я буду голосовать против резолюции. (Крики с мест: «Бубликов >)⁶. Да, здесь хотели поставить вопрос о Московском сове­щании, но вы этого побоялись».

В заключение своей речи Церетели говорит, обращаясь к большевикам: «Я знаю, как вы расскажете о том, что здесь происходит, у себя на фабриках и заводах, но я не боюсь вашей клеветы». (Шум, крики, аплодисменты.)

Мартов по мотивам голосования заявляет, что будет голосовать за резо­люцию с.-р., причем указывает, что кроме двух путей, указанных Церете­ли, — восстания или поддержания правительства, — он знает третий: систе­матическую борьбу путем протестов, к которой он призывает. Мы должны го­лосовать так, чтобы никто не упрекнул русских социалистов в принадлежнос­ти их к органу намыленной веревки.

Резолюция принимается большинством всех голосов против 4-х при немно­гих воздержавшихся. Церетели голосовал против¹*.

Воля народа. 1917. 19 августа. № 96. С. 3—4.

№ 119

9. Из отчета газеты «Речь» об общем собрании

Пленарное заседание Петроградского Совета р. и с. д. 18 августа прошло чрезвычайно бурно. Неоднократно казалось, что оно не будет доведено до конца. Заседание впервые происходило в оперном зале в Народном доме, и открылось речью представителя Городской исполнительной комиссии по уп­равлению городскими домами д-ра Хейсина, приветствовавшего Совет от имени городского самоуправления. После этой речи военный оркестр испол­нил Марсельезу.

Затем было заслушано сообщение Л.М. Брамсона о порядке ознамено­вания полугодовщины революции в день 27 — 28 августа. Л.М. Б рам с он со­общил, что Центральный [Исполнительный] Комитет решил в эти дни органи­зовать повсеместно митинги и сбор на нужды Советов. Комитет призывает воздержаться, однако, в эти дни от каких-либо манифестаций и уличных вы­ступлений.

^а Далее в газетах «Единство» и «День»: «Собрание переходит к обсуждению вопроса об арестах».

После этого председатель Н.С. Чхеидзе предлагает перейти к повестке и заслушать доклад о Московском совещании.

От имени большевиков вносится предложение об изменение повестки в том смысле, чтобы на первую очередь поставить вопрос о смертной казни, затем об арестованных большевиках и лишь в заключение заслушать доклад о Мос­ковском совещании. Н.С. Чхеидзе заявляет, что вопрос о порядке дня об­суждался в Исполнительном комитете, который высказался против измене­ния. Представитель фракции с.-р. присоединился к предложению большеви­ков. Подавляющим большинством голосов предложение большевиков об изме­нении повестки принимается.

Докладчиком по вопросу смертной казни выступает Л. Мартов, который предлагает принять резолюцию, в которой, между прочим, говорится, что Совет протестует «против введения смертной казни на фронте как против меры, преследующей явно контрреволюционные цели, и требует от правитель­ства ее отмены». Резолюция предлагает далее «заклеймить ведущуюся мили­таристическими и буржуазными кругами агитацию за дальнейшее распростра­нение смертной казни» и «выразить недоумение и протест против того, что Центральный Исполнительный Комитет не нашел в себе решимости поднять вопроса о смертной казни».

В защиту предложенной резолюции выступает представитель объединен­ных социалистов т. Ю р е н е в. Оратор резко критикует тактику Центрального Исполнительного Комитета и особенно нападает на политику И.Г. Церетели. Заявление оратора, что нынешнее Временное правительство является контрре­волюционным, вызывает шумные аплодисменты на скамьях большевиков и резкие протесты на других скамьях.

Н.С. Чхеидзе заявляет, что если участники заседания будут так шумно вы­ражать свое отношение к словам ораторов, он вынужден будет закрыть собрание.

Представитель фракции с.-р. Яковлев говорит о сложности вопроса и напоминает, что смертная казнь была введена Керенским и Савинковым. Ведь они наши, — говорит оратор. (На скамьях большевиков раздается хохот.) Не смейтесь, — говорит г. Яковлев. — Здесь плакать надо. Вспомните, что сам Савинков чудом спасся от петли. Ведь он сидел в Севастопольском казе­мате, ожидая казни.

После этого г. Яковлев, тем не менее, от имени своей фракции предлагает резолюцию, почти тождественную с резолюцией, предложенной Л. Мартовым. В ней отсутствует лишь пункт о протесте против Центрального [Исполнительного] Комитета, до сих пор не обсуждавшего еще вопроса о смертной казни.

После речи г. Володарского, резко нападавшего на Центральный [Ис­полнительный] Комитет, выступает И.Г. Церетели. Появление его на ка­федре вызывает аплодисменты на скамьях меньшевиков и шум на скамьях большевиков.

И.Г. Церетели напоминает, что на другой день после введения смерт­ной казни происходило заседание Центрального [Исполнительного] Комитета, на котором министры-социалисты давали отчет в своей деятельности. — Нас тогда, — говорит оратор, — резко упрекали в ряде грехов. Отвечая на эти уп­реки, я, между прочим, спросил, а почему не упрекаете нас за введение смерт­ной казни. Тем не менее, вы тогда молчали, — говорит И.Г. Церетели, — и я знаю почему. Это было очень скоро после 3 — 5 июля и позора на фронте. Те-

перь вы говорите очень гордые слова, но тогда этих слов у вас не было, как не было и этих гордо поднятых голов, — говорит И.Г. Церетели, обраща­ясь к большевикам.

В зале поднимается неописуемый шум. Большевики резко протестуют. Председатель Н.С. Чхеидзе с трудом водворяет порядок, и И.Г. Церетели продолжает свою речь.

— Да, было нечто ужасное, — говорит он, — в том, что тот, который был
инициатором отмены смертной казни и гордился этой заслугой перед револю­
цией, вынужден был затем подписать закон о введении смертной казни. Но
тогда вы молчали, потому что еще было свежо воспоминание о тех ужасах и
о той крови, которая пролилась здесь в Петрограде и на фронте.

В дальнейшем И.Г. Церетели спрашивает, уверены ли авторы предла­гаемой резолюции в том, что принятие ее приведет к отмене смертной казни. А если после нашего постановления не последует отмены смертной казни, ду­маете ли вы повести полки на улицу, чтобы добиваться отмены смертной казни или свержения Временного правительства? («Позовем и будем доби­ваться свержения правительства», — раздаются возгласы на скамьях боль­шевиков.)

— Нет, вы не искренни, — говорит И.Г. Церетели среди общего шу­
ма. — Надо быть прежде всего честными.

Шум на скамьях большевиков усиливается. Возгласы: «Долой! Позор!»

— Да, я тоже говорю: позор! — продолжает И.Г. Церетели, — но
пусть история рассудит, на чью голову падет этот позор. Будем говорить прав­
ду. Кому могло придти в голову в начале революции, что смертная казнь
будет восстановлена. Ведь даже самому Гучкову это во сне не снилось, но наста­
ли ужасные дни, и революция должна была ввести этот институт, который ка­
зался навсегда погребенным. Никакие ваши резолюции не помогут. Здесь необ­
ходимы не бумажные резолюции, а реальные дела. Необходимо предупредить
возможность повторения тех событий, которые заставили снова ввести смертную
казнь. Разве на фронте не было измены? Разве полки, пошедшие вперед, не
были преданы? («Изменяли генералы!», — кричат большевики.) И для таких
генералов необходима смертная казнь, — отвечает на это И.Г. Церетели.

При шумных аплодисментах одной части собрания и резких протестах другой оратор покидает трибуну.

Большинством 426 против 377 собрание высказывается за то, чтобы в ос­нову предстоящего голосования обеих резолюций была положена резолюция, предложенная фракцией с.-р.

После вторичной речи Л. Мартова, возражавшего И.Г. Церетели и присо­единившего к резолюции с.-р., снова выступает И.Г. Церетели. Он катего­рически заявляет, что не считает введение смертной казни контрреволюцион­ной мерой и, между прочим, говорит, что та власть, которая не могла бы уст­ранить ужасы, подобные тем, какие происходили 3 — 5 июля, не была бы влас­тью, а устранить их можно лишь репрессиями. (Большевики поднимают шум. Доносятся отдельные возгласы: «А Бубликов? А Московское совещание?...)^а. Бубликов, — подхватывает И.Г. Церетели, — и Московское совещание...⁶ Да,

^а Многоточие в тексте газеты, б Многоточие в тексте газеты.

об этом с вами мы хотели сегодня говорить, но вы убоялись этого. {Шум в зале усиливается.)

— Какие же вы революционеры, — продолжает И.Г. Церетели, — если вы боитесь слов противника.

Н.С. Чхеидзе категорически заявляет, что если собрание не успокоится, он немедленно его закроет. Большевики продолжают, однако, стучать ногами и шуметь, и под их шум И.Г. Церетели повышенным голосом с нервною дрожью говорит: «Я знаю, что и как вы расскажете на фабриках и заводах об этом нашем собрании, но я вашей клеветы не боюсь».

Заключительные слова оратора были покрыты шумными аплодисментами части собрания, устроившей И.Г. Церетели овацию. Большевики воспользова­лись этим моментом, и один из них провозгласил: «Да здравствует Ленин!» Раздались протесты, свистки и крики: «Долой Ленина!» Председатель призы­вает оратора, крикнувшего «Да здравствует Ленин», к порядку за то, что он воспользовался словом вне очереди.

С большим трудом Н.С. Чхеидзе удалось успокоить собрание и присту­пить к голосованию.

Подавляющим числом голосов принята резолюция, предложенная фрак­цией с.-р.

Затем собрание перешло к обсуждению вопроса об арестах большевиков. Доклад по этому вопросу сделал эсер Каплан.

Заседание затянулось до поздней ночи.

Речь. 1917. 19 августа. № 194. С. 2.

Покончив в заседании 18 августа, затянувшегося до поздней ночи, с вопро­сом о смертной казни, Совет р. и с. д. приступил к обсуждению вопроса об арестах большевиков.

Докладчиком по этому вопросу выступил с.-р. Каплан. Он указал, что в эти дни 3 — 5 июля обыватель отшатнулся от революционной демократии. Произошел всеобщий сдвиг вправо. Тогда правительство не могло прибегнуть к арестам, так как большевиков арестовывала толпа, улица. Совет р. и с. д. тоже в то время не мог бороться против этих арестов. Приходилось ждать, пока вокруг Советов снова соберутся революционные силы. Теперь такой мо­мент наступил. Революция снова укрепилась, и теперь надо потребовать осво­бождения незаконно арестованных.

В заключение г. Каплан предложил следующий проект резолюции...³ А.Луначарский, присоединяясь к резолюции, предложенной г. Капла-ном, предложил дополнить ее следующим пунктом...⁶

Несмотря на возражения докладчика г. Каплана, предложенная А.В. Лу­начарским поправка принята. Принята и резолюция, предложенная г. Капла-ном.

Заседание ознаменовалось рядом инцидентов. Между прочим, когда Н.С. Чхеидзе выступил с разъяснениями, какой-то большевик, оказавшийся

Текст резолюции опущен. См. док. № 113. Текст резолюции опущен. См. док. № 113.

рабочим Павловым, крикнул: «Вы не помираете, товарищ Чхеидзе, говорите громче!».

Речь. 1917. 20 августа. № 195. С. 2.

№ 120 10. Из отчета «Петроградской газеты* об общем собрании

Обсуждение вопроса об аресте большевиков, причастных к событиям пе­чальных дней 3 — 5 июля, как известно, затянулось во вчерашнем заседании Совета р. и с. д. Мы уже упоминали о докладе, посвященном этому пункту порядка дня, представителя партии эсеров Каплана, докладе, в котором выражалось доверие Временному правительству и отрицание его контррево­люционного духа. Особенно сильно звучали слова докладчика о том, что с.-р. признают крупнейше