Сексуальная жизнь в Китае

Отдельным аспектом, который необходимо рассмотреть в русле затронутых выше проблем, являются сексуальные отношения между мужчиной и женщиной в китайском обществе в диахронии и синхронии. На этот счет имеется довольно большое число исследований русских и европейских ученых. В последнее время к ним присоединились и работы китайских ученых.

Как сказано в предисловии к книге «Китайский эрос», «китайская культура много и серьезно занималась проблемами пола и сексуальности как в литературно-художественном, так и в религиозно-философском и медицинском аспектах. На эту тему существует серия статей о том, как данная проблема интерпретировалась в философии, нашла свое отражение в религиозном сознании, литературе и изобразительном искусстве китайцев, как обозначалось место эротики и сексуальности в традиционной культуре древнего и средневекового Китая» [20].

В отличие от христианской культуры, рассматривающей секс как нечто грязное, низменное и чрезвычайно опасное, китайская культура видит в сексуальности жизненно важное положительное начало, утверждая, что без благополучной и здоровой половой жизни не может быть ни личного счастья, ни здоровья, ни долголетия, ни хорошего потомства, ни духовного благополучия, ни даже социального спокойствия в семье и в обществе.

Китайская эротология ориентирована не на принцип удовольствия, а на принцип пользы, и здесь на первое место выходит рационализм. Китайские трактаты написаны с мужской точки зрения и адресованы исключительно мужчинам, а многие обращены непосредственно императору, обладателю гарема. Китайская эротология содержит множество полезных советов и рекомендаций относительно техники полового акта, правильного дыхания, питания и т. д. Даосская медицина настоятельно рекомендует мужчинам бережно расходовать семя, но не ценой воздержания, а с помощью специальной техники. Семя – носитель жизненной силы. Термин цзин выражает идею непосредственного тождества сексуальной и психической энергии.

Полноценной личностью китаец признается лишь после того, как обзаведется собственным ребенком. Здесь на первое место выходит культ предков, требующий производства потомства для служения праотцам. В этой связи отсчет возраста ребенка начинается с момента его зачатия, таким образом, к моменту рождения ему условно уже исполнился год.

Указанная в «Неофициальном жизнеописании ханьского государя Воинственного» дата – 110 г. до н. э. – традиционно считается фиксирующей начало китайской эротологии. При раскопках ханьских могил Мавандуй (№ 3) в г. Чанша провинции Хунань в 1973 г. были обнаружены четырнадцать медицинских текстов, относящихся к 168 г. до н. э. Три из них являются сексологическими, это «Десять вопросов», «Методы соития инь и ян», «Лекции о сверхдао во вселенной». В дополнение к вышеназванным трактатам можно добавить «Методы полового сношения между инь и ян». В промежутке между доханьским периодом и династией Тан подобные пособия имели хождение в обществе, и их насчитывалось по меньшей мере двадцать.

И все же китайское общество на протяжении многих веков выглядело пуританской обителью, где строжайший конфуцианский этикет запрещал мужчине и женщине несанкционированно даже соприкасаться руками, не говоря уж о платонических поцелуях или о чем-то большем. «Классическая китайская литература поражает общим уровнем стерильности, что, в свою очередь, рождает два противоположных друг другу предположения: или столь эффективным было официально-конфуцианское табуирование, загнавшее весь словесный эрос в темное подполье подтекста, искусных намеков и многозначительных недомолвок, столь характерных для китайской литературы в целом, или же китайцы просто-напросто сумели успешно решить жгучие проблемы пола, лишив их необходимого для литературы ореола трагической неразрешимости. Последнее предположение может быть подкреплено сведениями о том, что в Китае, как уже отмечалось, издавна различались любовь, секс и брак, допускалось многоженство и большая степень сексуальной свободы». [20, с. 30–31].

Определенный интерес в этой связи представляет собой книга «Sex in China». Ее автор, F. F. Ruan, покинул Китай в конце 1985 г. В книге, в частности, сделан подробный обзор древних трактатов, в которых в той или иной степени упоминаются высказывания китайских мыслителей относительно сексуальной жизни в качестве важной составляющей в жизни китайца. Отдельная глава посвящена гармонии инь и ян, где рассматриваются взгляды на секс в трактовке конфуцианской школы, даосизма и буддизма.

Исследователь отмечает, что Китай – страна эротических парадоксов. Столетия тому назад сексуальность была окружена ореолом, возвеличена. Это было наслаждение жизнью, которое даже гарантировало бессмертие. Нынешний политический климат – это климат сексуальных репрессий. Сегодня в Китае расстреляны 42 издателя эротических материалов и изъято более 100000 «порнографических» изданий только в одном городе. Это страна, где ограничены танцы в общественных местах, но 80 % людей одобряют секс до брака. Первый тираж инструкции поведения в брачную ночь составил 4 миллиона.

В прежних изданиях на эту тему речь в основном шла о сексуальной жизни в Древнем Китае. В этой связи автор анализирует сексуальную жизнь Китая в течение трех тысяч лет вплоть до сегодняшнего дня. Книга содержит в том числе и краткое описание гомосексуальности, лесбиянства, транвестизма, транссексуальности и проституции в современном Китае [192].

О. М. Городецкая в статье «Искусство “весеннего дворца”» пишет о том, что сексуальная жизнь в Китае в старые времена мало отличались от европейской. «Вообще женское самоудовлетворение через подглядывание, мастурбацию или посредством лесбийской любви было крайне распространенным явлением в традиционном Китае» [20, с. 89]. Это было вызвано, в частности, тем, что обитательницы гаремов могли долго оставаться без внимания. В продаже были искусственные пенисы. Для обозначения лесбиянства существовал лирический термин «любовь к ароматной наперснице».

Для чистой Небесной гармонии мужеложество было явлением чуждым, тем не менее оно была распространено достаточно широко. Согласно свидетельствам, гомосексуализм был развит в Китае еще во времена великой Ханьской империи [196, c. 91]. Это было связано с необразованностью и бесправным положением женщины. Гомосексуализм процветал также в актерской среде, где не было женщин. Подростково-профессиональный гомосексуализм был в Китае своеобразным дорогостоящим элитарным удовольствием, родители для этой цели даже продавали своих детей. Заметим, что, согласно даосской концепции, в этом смысле «мужчина и женщина равноценны».

Проблемами секса в древнем и средневековом Китае занимались такие ученые, как Ван Гулик и Нидэм. Во времена династий Тан, Сун, Мин и Цин существовало немало материалов, посвященных этой теме. Именно при Цинах, начиная с 1850 г., возникло негативное отношение к сексу, которое в дальнейшем имело место в Китайской Республике и долгое время в КНР. Нынешнее поколение молодежи в Китае требует более открытой сексуальной политики в стране.

Сама проблема секса находит свое отражение в таких областях науки, как биология, медицина, психология, социология, этика, политика и право.

В книге «Китайский эрос» рассматривается также концепция инь и ян. Все предметы и события есть продукты двух элементов, сил или принципов: инь – негативного, пассивного, деструктивного и я н – позитивного, активного и конструктивного. Конечно, было вполне естественным, что доктрина инь и ян стала основой сексуальной философии китайцев. Единство или комбинация инь и ян описывает процесс сексуального соития. Согласно «Хань шу» (Истории династии Хань), созданной Бань Гу [20, с. 32–92], самыми ранними терминами в классической китайской сексологии были инь дао «путь инь» и ян ян фан «метод содержания (воспитания) ян в хорошей форме».

Считается, что конфуцианцы негативно относились к вопросам секса, но это не совсем корректно. Сам Конфуций действительно никогда прямо на эту тему не высказывался. В этом отношении не следует путать жуцзяо и позднее конфуцианство. Когда обычно перечисляют темы, которых философ не касался, то в них не указан секс. К неверному пониманию проблемы может привести и не точность перевода. Так, у Мэн-цзы сказано: «Еда и плотское соитие есть человеческая натура». Английский синолог Д. Легг перевел «сэ» как цвет: «Наслаждаться едой и цветом есть натура человека». У Конфуция в «Лунь юй» в книге 9, главе 18 сказано: «Я не видел человека, который бы любил добродетель в такой же степени, как секс».

Китаец любит праздность, отдых, считая свой организм ослабленным. Отсюда всевозможные лекарства укрепляющего действия (бу яо). Психические заболевания и стрессы китайцы считают следствием пошатнувшегося здоровья, а вовсе не психики. В прошлом считалось, что секс – это лекарство подобного типа, где инь и ян взаимно дополняют (укрепляют) друг друга. Для китайцев нехарактерно состояние депрессии, чаще отмечается ипохондрия.

Ли Иньхэ в 2002 г. в Пекине выпустила две книги: «Чувственность и секс у китайских женщин» и «Сексуальная любовь и брак у китайцев», которые рассматриваются автором как дилогия [88; 89]. Автор приводит интересный материал, анализируя типичные качества или признаки, по которым современные жених или невеста (возможно, не без участия родителей, как в старые времена) выбирают себе спутника жизни. Пытаясь вывести некоторые закономерности или теоретическую модель, она ссылается на Б. И. Мурштейна, автора теории «ролевой совместимости», который предлагает пять таких моделей: 1) выбор остается за родителями; 2) физиологические потребности превалируют над социальными факторами выбора (по Фрейду); 3) принцип взаимной компенсации, когда энергичный, доминирующий мужчина предпочитает покладистую женщину, или мужчина, которому нравится обходительность, выбирает женщину, которая умеет быть заботливой; 4) в результате социализации на первый план выходят ценностные категории; 5) теория просеивания, в которой подчеркивается процесс, во время которого происходит взаимное узнавание и возникновение чувств.

Как уже говорилось, в традиционном китайском обществе браком занимались родители, которых больше интересовал социальный статус сторон. В этом случае выбор осуществлялся в соответствии с одной из трех возможных моделей – выбор по обстоятельствам; выбор, определяемый социальной прослойкой; выбор по обстоятельствам в пределах одной социальной прослойки. Ли Иньхэ отмечает, что китайский тип – третий.

Каковы критерии выбора, какие факторы влияют на выбор и какова степень такого влияния в современном Китае? Тут мнения ученых представляют известный интерес. Так, Джиоти предлагает восемь критериев: характер, образование и интеллект, внешность и здоровье, экономические условия, темперамент, возраст, умение вести домашнее хозяйство, религия [89, с. 3]. У Фишера в книге «Брачный рынок в Советском Союзе» последовательность критериев иная: он тебя любит, ты любишь его, характер, образование, здоровье, внешность, национальность, профессия, экономические условия [89, с. 3]. Одни исследователи в качестве важного фактора отмечают сходство во внешности потенциальных партнеров, другие пишут, что женщины, в особенности старшие по возрасту, больше обращают внимание на религию; вдовцы и вдовы обращают на это больше внимания, чем холостые.

В Китае было проведено анкетирование, опрошено 1000 человек (по 500 мужчин и женщин), от 20 до 71 года. (Сведения взяты из всекитайского справочника брачных объявлений.) В анкете предлагалось сообщить о себе следующие данные: профессия, рост, образование, внешность, матримониальная ситуация, характер и мораль, здоровье, хобби, заработок, ситуация в семье (проживание с родителями), жилищные условия, предприимчивость, а также указать свои требования к партнеру: возраст, характер и мораль, рост, биография и семейное положение, образование, здоровье, профессия, место проживания, предприимчивость, чувства, прописка (город, деревня).

При этом женщины больше говорят о своей внешности; мужчины – о здоровье, зарплате, жилье, домашней ситуации; женщины отмечают особенности своего характера, выдвигают требования к росту партнера, его образованию, профессии, предприимчивости и хозяйственности.

Итак, при выборе партнера больше всего внимания обращалось на возраст, рост, образование, характер, профессию, матримониальную ситуацию и семью, внешность, здоровье. Во всех опросах интерес к образованию и профессии партнера был выше у женщин. Китайцев меньше интересуют или вообще не интересуют религия, национальность, чувства. 92 % опрошенных ханьцев сообщили, что они нерелигиозны. Что касается «чувств», то либо китайцы из-за стыдливости об этом умалчивают, либо действительно обращают на этот фактор меньше внимания, чем на Западе.

Сегодня в Китае существует проблема романтической любви. Страна находится в процессе трансформации от феодального общества к социалистическому или от традиционного общества к современному (модернизированному). В какой-то мере это переход от основных факторов поддержания жизни к романтической любви. Традиционно романтической любви не придавалось большого значения, хотя в литературе есть немало примеров этому. Романтическая любовь еще не гарантирует счастливую жизнь. Люди постарше менее романтичны, чем молодежь. В современном обществе, в особенности в последнее время, романтики стало гораздо больше. Это в основном относится к молодежи, которая стала больше обращать внимания на свою внешность. У молодых людей к прочим требованиям добавилось чувство юмора у партнера!

Чувственность и романтическую любовь на первое место ставят горожане, в частности жители крупных городов, таких, как Пекин. Это в равной мере относится и к так называемым ганьбу (чиновникам) и интеллигенции (госслужащие и творческие работники). Кроме романтических чувств, их интересует наличие у партнера чувства юмора, хобби, степень образования. Здесь «интеллигенция» опережает прочие категории опрашиваемых в 5, 7 раза.

Ли Иньхэ приходит к выводу о том, что чем ближе условия жизни к современному типу, тем большее значение придается любви. Это в определенной степени соответствует теории взаимосвязи романтической любви и модернизации. Возможен и традиционный китайский вариант. Вопрос только в том, хорошо это или плохо.

Касаясь причин развода, автор выделяет несколько основных: неудачный брачный союз (41, 9 %), вина одной из сторон после женитьбы (35, 7 %), несовместимость характеров (34, 6 %), нет гармонии в сексуальной жизни (34, 4 %). Кроме этого, учитывались и другие причины или их совокупность, например: противоречия с родителями одной из сторон, нежелание иметь детей, неизлечимые болезни, половая жизнь жены до брака, отъезд жены за границу.

Эти же вопросы применительно к даосской школе рассматривает Е. А. Торчинов в книгах «Даосские практики» (СПб., 2001), «Даосская алхимия» (СПб., 2001), «Гэ Хун. Баопу-цзы» (СПб., 1999), в которых в переводе на русский язык впервые представлен трактат «Баопу-цзы» и упоминаемые китайскими исследователями данного вопроса эротологические трактаты «Десять вопросов» и «Речи о Высшем дао-пути Поднебесной». Автор пишет, что любовь предполагает еще и взаимное сексуальное влечение. Любовь должна стоять над пользой и выгодой, не быть утилитарной, а в Китае это не так. Тем не менее и в Китае встречались счастливые брачные союзы, например поэтессы Ли Цинчжао и ее мужа Чжао Минчэна.

В Китае традиционно существовали определенные требования к поведению невесты до свадьбы и женщины в супружеской жизни. На первое место здесь выступает понятие чжэньцао – «целомудрие», которое, в свою очередь, подразумевает девственность и нравственную чистоту. До свадьбы требовалось «сохранять чистоту» (шоу цзе), после свадьбы «соблюдать верность» (шоу чжэнь), а в случае смерти мужа «оставаться верной памяти мужа» (шоу цзе). Девушку, потерявшую до свадьбы девственность, называли «нечистой» (бу цзе) или «грязным товаром». Существовало и другое уничижительное прозвище – «рваная туфля», т. е. туфля, которую кто-то уже надевал. Если же замужняя женщина вступала в связь с другим мужчиной, то общественная мораль называла такую женщину «доступной любому мужчине». В современном китайском языке в этом значении используется слово «автобус» (общественный транспорт, доступный каждому). Мужа такой женщины называли ванба (в современном разговорном китайском языке означает «черепаха»), т. е. человек, забывший восьмой пункт кодекса конфуцианской морали – стыд. Заметим, что в другом иероглифическом написании ван означает «забывать», а ба – числительное «восемь».

Во времена династий Юань и Мин существовало правило, согласно которому если женщина «работала» в публичном доме, то мужчина из этой семьи обязан был носить на голове зеленый платок. Поэтому мужчина-рогоносец в современном Китае именуется «носящим зеленую шапку» (дай люй маоцзыды).

Что касается верности мужу после его смерти, то новый брак вдовы также считался делом позорным. Вообще понятие шоу цзе в старые времена имело в виду «государственную этику». Существовало выражение «верный сановник не служит двум господам, верная жена не меняет своего мужа», таким образом, государственная этика переносилась и на семью. Естественно, все ограничения и требования относились к женщине, а не к мужчине, которому дозволялось все как до свадьбы, так и после нее.

Однако в истории Китая встречались случаи, когда «слабая половина» требовала справедливости и равноправия. Правда, нередко это приводило к обыкновенному распутству. Так, Лю Чуюй, сестра брата императора времен Южных династий, требуя «равноправия», получила от него в свое распоряжение тридцать «красавчиков» (сяо бай ляр), умудряясь при этом гулять на стороне! Или, например, самая известная распутница эпохи Чуньцю, дочь Чжэн Мугуна Ся Цзи, которая вела беспутный образ жизни с пятнадцати лет. Таких примеров множество [167].

Вполне законно возникает вопрос, существует ли в современном Китае понятие адюльтера. Ли Иньхэ, опираясь на результаты опроса, отмечает сам факт существования так называемой супружеской измены в современном Китае. При этом общественное мнение колеблется от резкого осуждения факта адюльтера до его принятия и даже одобрения. В конце 1980-х гг. при выборочном опросе в городе Пекине Ли Иньхэ обнаружила, что уровень адюльтера составил всего 6, 4 % [88, с. 164]. Опрос, проведенный в 1989 г., показал, что 82, 4 % людей не одобряют внебрачных связей, 93, 1 % резко их осуждают. Тем не менее отношение к данному вопросу на сегодняшний день неоднозначно.

Представляет несомненный интерес то, как Ли Иньхэ сопоставляет проблему секса на Западе и в Китае. Она пишет: «С одной стороны, мне кажется, что ситуация в Китае походит на общество в Древней Греции и Риме, когда искусство половой любви не расценивалось как правильное или неправильное и половая жизнь рассматривалась как нечто целое. Внимание больше уделялось получению удовольствия и сдержанности. С другой стороны, мне кажется, что ситуация в Китае больше напоминает Викторианскую эпоху, которую подразумевает Фрейд, где аскетизм есть цена за цивилизованность каждого человека. Однако несомненно одно: сексуальная картина в современном Китае разительно отличается от той, что на Западе» [88, с. 316].

На первый взгляд разница вполне очевидна. На Западе все говорят о сексе, а в Китае люди «говорят о сексе, краснея». На Западе сексология (включая различного рода обследования и лечение с использованием психоанализа) весьма популярна, а в Китае секс в основном относится к области частной жизни, не выходящей за пределы спальни. На Западе женщина, не получающая удовлетворения от секса, обращается к врачу. Китайская женщина к этому относится совершенно спокойно. На Западе гомосексуализм прошел путь от уголовно наказуемой статьи до полной реабилитации. В Китае гомосексуализм никогда не считался противозаконным, тем не менее всегда осуждался и вызывал усмешки у «нормальных» людей. На Западе секс стал одной из важнейших тем политической науки, социологии, истории и философии. В Китае эта проблема по-прежнему спрятана в темном уголочке, и рассуждать о ней считается дурным тоном.

Простое сопоставление говорит о том, что проблема секса в Китае – это продукт совершенно особой культуры. На Западе дискуссии по вопросам секса часто ведутся вокруг того, что нормально и что ненормально, что хорошо и что плохо. В Китае в таких случаях речь идет о важном и мелочном, о возвышенном и постыдном, великосветском и непристойном. В западном социуме проблема секса постоянно находится во внимании, здесь идет борьба мнений относительного того, что такое хорошо и что такое плохо. В Китае эта проблема игнорируется, остается без внимания и считается недостойной внимания, низкой и безнравственной.

Уже говорилось о том, что на Западе общество строится на чувстве вины, в то время как в Китае – на чувстве стыда. Западная религия или идеология предупреждает людей, какая форма сексуальных отношений является греховной, а китайская традиционная этика и идеология объявляют, что секс – вещь постыдная и нужно его ограничить до минимума. Им нужно заниматься втайне от людей и не говорить о нем.

Различный подход к проблеме секса привел на Западе и в Китае к двум последствиям. Отрицательным последствием для Запада явилось то, что люди стали «пристально следить» за тем, что считать в пределах секса правильным и что ошибочным, беспокоиться о многих вещах – об оргазме, о правильных позах, о несовместимости сексуальной жизни – и чуть что – бегут к врачу-психологу. В итоге женщины завоевали «преимущественное положение», гомосексуалисты получили право на свободный брак, сексологи объявили о своих научных результатах, доказывая, что эротика не только не ведет к повышению преступности, а, наоборот, уменьшает ее уровень.

В Китае же положительным результатом явилось то, что в условиях игнорирования сексуальной любви люди в «самопознании» оказались свободными. Они могли совершенно свободно заниматься и оральным сексом и анальным, и никого это не касалось, да и сами они по этому поводу не испытывали какого-либо смущения. Если нет оргазма, это не повод идти к врачу. Отрицательный результат сводится к двум моментам. С одной стороны, поскольку секс рассматривался как нечто низкое и непристойное, немало людей уступили атавистическим животным инстинктам и стали совершать неблаговидные поступки. При этом они испытывали стыд и презирали собственное «я». С другой стороны, некоторое число порядочных людей смогли избавиться от похотливости и дурных привычек, достигнув высот моралитета, а затем заняться государственными делами. Однако многие видели в них «фальшивых рыцарей» и «мнимых даосов».

В целом разницу во взглядах на проблему секса на Западе и в Китае можно свести к следующим пунктам. Во-первых, это различие понимание того, что считать правильным, а что считать неправильным. Так, на Западе некоторые способы сексуальных действий определяются как правильные или неправильные. Например, разнополая любовь считается правильной, а однополая – неправильной. Вагинальное соитие считается правильным, а оральный секс – неправильным. Секс, ведущий к деторождению, – правильный, не ведущий к деторождению (мастурбация) – неправильный и т. д. Китайцы же обращают внимание не на то, что правильно или неправильно, а на проблему, связанную со сдерживанием сексуального влечения, исповедуя «золотую середину», осмотрительность и чувство меры. В истории Запада бывали случаи, когда гомосексуалистов казнили. Китайцы же в последние годы династии Цин устраивали «непристойные игры с мужчинами» (цзя вань сянгун), и это считалось обычным времяпрепровождением. На Западе некоторые способы сексуальных отношений считались преступлением, а в Китае их стыдились, но преступлением не считали.

Во-вторых, наличие или отсутствие чувства тревоги. На Западе Церковь требует откровенной исповеди во всех прегрешениях, включая и вопросы, связанные с сексом, и у людей возникло чувство тревоги. В Китае все совершенно не так. Здесь нет какой-либо распространенной религии, и вообще можно говорить, что это нация, у которой нет религии. Поэтому в отношении секса китайцы достаточно простодушны и наивны, и у них нет чувства греха и соответственно чувства тревоги и беспокойства.

В-третьих, наличие или отсутствие активного противодействия. На Западе вследствие чрезмерной концентрации внимания на вопросах секса возникает активное противодействие установленным нормам, и чем больше это противодействие, тем больше об этом говорят. Вот почему на Западе столько исследований сексуальных проблем и методов их лечения. Эта тема как главная встречается в литературе, искусстве, в кино и на телевидении. В Китае же, поскольку нет чувства беспокойства и тревоги, нет и противодействия. Да и тема секса в художественном творчестве присутствует значительно меньше.

В-четвертых, вопрос о правах. На Западе долгое время существовали всевозможные сексуальные запреты. Отсюда так называемая сексуальная революция, появление порнографии, гомосексуализма и прочего. Дискуссии на эту тему звучат повсюду. У китайцев в области секса права не отбирали, потому и не возникало желания бороться за свои права. В душе китайцев сексуальное влечение есть нечто личное и незначительное, скрытое от глаз, о чем не принято говорить. Не то что обсуждать в печати, даже думать об этом как-то неловко [90, с. 318–319].

Если в обществе пренебрегают личностью, индивидом, то в этом обществе будет пренебрежение к сексу и любви. Люди часто думают, что политические перемены и экономическое развитие являются важными, а желания каждого человека, его радости и поступки не стоят внимания. Подобные рассуждения широко распространены в Китае, ибо понятие личности в китайской культуре всегда игнорировалось. Политическая борьба и экономическое развитие – это лишь инструменты, а счастье и радость людей – это цель. В Китае очень часто инструменты рассматривают в качестве цели, забывая о главном.

Тема ранней любви отражена в китайской научной литературе слабо. Да и понятие это не точное. Поставленная проблема включает в себя несколько моментов: возраст, мотив, принцип выбора (характер, внешность, социальный мотив, родители друга и т. д.), как познакомились (чья инициатива), содержание любви (сколько раз виделись, место встреч, чем занимались, как повлияло это на повседневную жизнь, поведение). В этом смысле известный интерес представляют собой результаты проведенного анкетирования. Было опрошено 722 учащихся средних школ (две при Пекинском университете Бэйда, одна низшего уровня в Хайдяне). Результаты показали, что дети не проводят четкой грани между дружбой и любовью и скрывают свои чувства от родителей. Признались в том, что говорили про любовь, 208 человек, т. е. меньше трети. 54, 8 % девушек считают, что ранняя любовь должна быть в пределах от 17 до 20, ниже 16–20, 3 %, старше 21–24, 9 %. Юноши считают, что от 18 лет, до 17 лет – только 24, 7 %. У 38 человек из 208 чувства любви появилось до 12 лет (19, 3 %), в 13 лет – 35 (17, 8 %), в 14 лет – 35 (17, 8 %), в 15 лет – 37 (18, 8 %), в 16 лет – 31 (15, 7 %), в 17–17 (8, 6 %), в 18 – 3 (1, 5 %), в 19 – 1 (0, 5 %) [91, c. 30–31].

Теме проституции в Китае посвящена статья О. Почагиной «Сексуальные услуги как социальный феномен в современном Китае» [40] и глава «История проституции в Китае» в книге В. Н. Усова «Жены и наложницы Поднебесной» [62, с. 118–144].

Отношение к проституции в китайском обществе значительно отличается от европейского, что связано с иными представлениями о сексуальности, значении секса в жизни индивида, женщине и ее статусе в социуме. Судьба женщин в традиционном Китае была достаточно драматична: их продавали, покупали, над ним изощренно издевались и муж, и свекровь, и другие члены семьи мужа. У китаянок было лишь три варианта жизненного пути: быть выданной замуж (часто это означало быть удачно проданной родительской семьей семье мужа), стать наложницей/младшей женой или быть проданной родителями в «веселый дом» и стать цзи – певичкой [166].

Эротические способности женщин ценились высоко, однако, как правило, в форме самоуничижения. Публичные дома в Китае часто играли роль мест для деловых контактов, обсуждения и заключения различного рода сделок, сюда приходили отметить удачу в торговле, успехи в служебных делах, приятно провести время в обществе друзей и красивых женщин. Считалось, что девушка сможет стать успешной в древней профессии, если она обладает четырьмя качествами: красотой (манеры, осанка, речь, умение пользоваться косметикой), умениями и навыками, позволяющими быть привлекательной и интересной для клиента в течение длительного времени, эмоциональностью, страстностью и одновременно умением скрывать свои истинные чувства.

В начале ХХ в. эскорт-услуги и проведение досуга в обществе куртизанок стали выходить из моды, более того, интеллектуалы движения «4 мая» считали проституцию символом национальной отсталости и социальной проблемой, требующей решения. В это время стала распространяться идея равенства полов. В середине 1950-х г. «шесть буржуазных зол», включая проституцию, считались искорененными.

Ценностные ориентации молодого поколения претерпели существенные изменения. Если еще в начале 1980-х шкала ценностей молодежи выглядела следующим образом: учиться, исполнять патриотический долг, упорно работать, иметь свое мнение, заботиться об общественно полезном, быть открытым новому, подчиняться дисциплине, быть коллективистом, то в 1990-е гг. на первое место выходят: стремление заработать деньги, карьерный рост, потребительские ценности, открытость и толерантность. Значительно изменились представления о браке, семье, сексе, выборе брачного партнера, взаимоотношениях полов в целом. Если в дореформенном Китае внебрачные связи считались предосудительными, а для состоящих в браке людей секс более одного раза в неделю считался «неразумным расходом энергии», то сейчас сексуальность активно пропагандируется средствами массовой информации, рекламой, став неотъемлемой частью молодежной массовой культуры, особенно в городах. Поведение молодого человека все чаще строится на принципе «я делаю то, что считаю правильным», традиционные нравственные нормы не имеют больше доминирующего значения. Однако даже в сегодняшнем Китае обсуждение проблем секса на межличностном уровне остается табу, за исключением поколения, выросшего в эпоху реформ. В последнее время внебрачные и добрачные половые связи получили широкое распространение среди представителей разных поколений, причем общество стало относиться к ним с большей терпимостью. По мнению известного китайского сексолога Лю Далиня, девушки хотят разбогатеть как можно быстрее и вести роскошную жизнь, торговля телом в условиях вседозволенности и ажиотажного спроса на сексуальные услуги предоставляет им такие возможности.

Основные причины попадания девушек и молодых женщин в КНР в сферу сексуальных услуг – неравные возможности в трудоустройстве мужчин и женщин, меньшая оплата труда, многочисленные отели, бары, ночные клубы, рестораны, парикмахерские, салоны красоты. Известно, что 80 % китаянок работают только потому, что семья не может покрыть свои расходы исключительно за счет доходов мужчины. Потеря рабочего места зачастую ведет к торговле собственным телом. Не последнее место занимает и мечта встретить богатого мужчину.

Не только нищета толкает девушек на этот путь, но и подростковое любопытство и стремление к красивой жизни. Если раньше к проституции привлекались в основном малообразованные женщины, то в 1980-е гг. эта профессия стала привлекательной и для работниц государственных и частных предприятий, и для интеллигенции, студентов, и даже для дочерей высокопоставленных чиновников.

Значительное превышение мужского населения над женским, невозможность создания семьи для миллионов мужчин брачного возраста чреваты очень серьезными последствиями как для Китая, так и для соседних государств, где также имеется дисбаланс полов [106]. К тому же существует традиционное пренебрежительное отношение к девочкам, широко распространена практика внутриутробного определения пола плода и избирательные аборты [99].

Многие мужчины в Китае считают покупку сексуальных услуг вполне естественным и допустимым поведением. Услугами пользуются мужчины самых разных социальных и возрастных группы с различной мотивацией: не имеющие сексуального опыта (выросшие в однодетных семьях), одинокие (дисбаланс полов), неудовлетворенные сексуальными отношениями с женой или подругой, люди в возрасте, с физическими недостатками, с психическими отклонениями, мигранты, а также с целью самоутверждения, создания кратковременной иллюзии любви, снять стресс, психологическую напряженность. Повышение статуса женщины в последнее время делает их уязвленными и униженными. С другой стороны, это разнообразит отдых во время командировок. Пан Суймин считает, что 40 % – это руководители, менеджеры и чиновники, имеющие власть и деньги [89].

В Китае отношение к проституткам двоякое. С одной стороны, неуважение к жрицам любви в своей основе имеет не столько моральные соображения и нелегальность их услуг, сколько отношение к их деятельности в принципе, которая воспринимается как грязная. Их самих считают неудачницами, угрожающими спокойствию общества, женщины видят в них прежде всего угрозу своему семейному счастью. С другой стороны, замужние женщины считают визиты мужей к проституткам более предпочтительными, поскольку в финансовом отношении они менее обременительны для семейного бюджета, чем содержание постоянных любовниц. Существует также проблема «вторых жен». Двоеженство на Востоке явление достаточно частое и до сих пор не противоречит законам. Наличие содержанок (бао эр) воспринимается некоторыми мужчинами как показатель престижности и финансового благополучия.

Судя по ряду постановлений 1991 г. и 1993 г., «запрет, борьба и решительное искоренение проституции» – стратегия властей. Однако женщин на этот путь толкают прежде всего экономические причины: высокий уровень женской безработицы и дискриминация при трудоустройстве; бедность превратила проституцию в способ выживания для миллионов китайских женщин. Существуют и социальные причины: ослабление контроля со стороны государства, снижение эффективности регулятивных механизмов социального контроля (норм, ценностей, общественного мнения) как на уровне семьи, так и на уровне социума, рост требований к брачному партнеру, завышение ожиданий в отношении семейной жизни, разводы, обострение проблемы одиночества, постоянные стрессовые ситуации, ускорение темпов жизни.

На тему об отношениях мужчины и женщины существует немало забавных высказываний и сравнений, например: мужчина любит женщин, как путник, мучимый жаждой, тянется к воде. Оттого, удовлетворив страсть, он теряет интерес к предмету своих вожделений. Женщина любит мужчину, как путник, томимый жарой, стремится к прохладе. Оттого, даже достигнув желаемого, она не пресыщается любовью [2, с. 160].

Со времен династий Сун и Мин общество выдвигало серьезные запреты в отношении женской сексуальности. Женщины не имели возможность наслаждаться полноценной сексуальной любовью. В анекдотах эпохи Мин и Цин постоянно выпячивается тема скрытого желания женщин выступить против традиции и запретов. Это было тесно связано с тем, что в те времена провозглашалась просветительская идея о необходимости сексуального освобождения женщин. Литераторы пристально наблюдали за жизнью простых людей, собирали и обрабатывали анекдоты, передававшиеся из уст в уста. Именно в это время появились сборники эротических анекдотов, среди которых были как изысканные, так и вульгарные, часть анекдотов касалась сексуальной психологии женщины. В этом отношении любопытна статья Лю Чжэнгана «Наблюдения над сексуальной психологией женщин эпохи Мин и Цин по анекдотам» [99].

К браку в Китае всегда относились как к важному событию. Это был законный путь сексуальных отношений взрослых мужчин и женщин. Согласно старой традиции брак в Китае совершался по воле родителей с помощью свахи. Незамужняя женщина тем более должна была следовать воле судьбы. В анекдотах эпох Мин и Цин есть много таких, в которых говорится о страстном желании девушки выйти замуж.

Приведем несколько примеров из сборника «Сяо фу» (Палата смеха), где все анекдоты имеют название. Анекдот под названием «Умыкание жены»: «В одной влюбленной паре девушка была богата, а молодой человек беден. Боясь, что невеста откажется от брака, он решил ее умыкнуть, но по ошибке схватил младшую сестру своей избранницы, свояченицу. Невеста кричит, что произошла ошибка, не ту схватили. А свояченица, которую несут за спиной, торопит: “Ту, ту, давай быстрее”».

Или еще один анекдот из того же сборника: «Прохудившееся дно паланкина»: «У паланкина, в котором невесту доставляли к жениху, внезапно отвалилось дно. Носильщики, посовещавшись, решили, что невеста не может идти пешком, с другой стороны, возвращаться и поменять паланкин вроде бы далеко. Невеста, услыхав разговор, сказала: “А у меня есть план”. Носильщики обрадовались и спросили, каков план. Невеста ответила: “Вы несите паланкин, а я в нем буду идти пешком”».

Табуирование сексуальной тематики в обществе, тем не менее, имело место. В особенности требовалось неукоснительно соблюдать невинность и целомудрие. Полная сексуальная неграмотность и страстное желание женщины познать сексуальную науку также отражена в анекдотах того времени. В сборнике «Сяо линь гуан цзи» (Лес смеха) Юси чжужэня (псевдоним, дословно: хозяин развлечений) есть анекдот под названием «Спрашивает жену старшего брата»: «Одна незамужняя женщина спросила жену своего старшего брата: “Это занятие приятно? ” Та ответила: “Чего тут приятного? Всего лишь ритуал согласно Чжоу-гуну”. Выйдя замуж и вернувшись домой, она, завидев жену брата, смеясь, обрушилась на нее с упреком: “Ну и лгунишка же ты! ”».

В «Сяо фу» также есть анекдот, который можно рассматривать в качестве варианта предыдущего: «Выходя замуж, девушка, плача, спрашивает жену брата: “Кто придумал этот ритуал? ” Та отвечает: “Чжоу-гун”. Девушка крепко ругает Чжоу-гуна. Вернувшись после свадьбы в родной дом, она спрашивает жену брата: “Где Чжоу-гун? ” – “А зачем он тебе? ” Молодая жена говорит: “Хочу ему в благодарность сшить туфли”».

Наслаждение сексуальной жизнью также отражено в анекдотах. В «Сяо линь гуан цзи» есть анекдот под названием «Плач невесты»: «После свадьбы одной девушки сваха, радостная, посетила дом невесты. Мать спрашивает: “Как поживает дочь? ” Та ответила: “В первую ночь она плакала, думаю, ей было страшно, все незнакомо. Во вторую ночь плакал ее муж”. Мать в испуге спрашивает: “Почему? ” Та отвечает: “Жена ему всю задницу исцарапала”. А в третью ночь рыдала ее служанка. Мать удивилась, а сваха продолжала: “Я ее спросила, а она говорит, что такая хорошая девушка, а кричала вовсю, что умирает”».

Блюсти невинность, оставаться девственницей до свадьбы – еще одна тема. Вот типичный анекдот из «Сяо линь гуан цзи» (Юси чжужэнь) под названием «Рождает сына после свадебной церемонии»: «Новобрачная сразу после свадебной церемонии родила сына. Свекровь страшно переживала и решила быстренько ребенка спрятать. Новобрачная и говорит: “Давно знала, что вы так любите детей. А ну-ка позовите сюда срочно моего старшенького и средненького”».

В забавных анекдотах подобного рода присутствуют и такие темы, как борьба женщин за свободу нравов, женский адюльтер, использование всевозможных снадобий для повышения потенции и т. д. Традиционная тема китайских анекдотов – боязнь мужей своих жен. Тема «подкаблучника» – одна из традиционных тем китайского юмора. Издаются целые сборники, в которых рассказывается о трусости «мягкотелого» китайского мужчины.