Так как природа Сознания - осознавать, можно сказать, что счастье – это опыт Сознания, познающего себя сознательно.

Это опыт, который проявляется каждый раз, когда желание приходит к концу. Желание – это возбуждение, а Счастье – это вездесущий фон всех состояний, который проявляется, когда прекращается возбуждение.

Оно, конечно, также присутствует в ходе самого возбуждения, т.к. оно есть фоном всех состояний, но тогда оно не воспринимается как таковое.

Это желание счастья не приходит из памяти. Счастье нельзя запомнить, оно не имеет никаких объективных качеств. Оно присуще Сознанию, которое в своем непроявленном состояния является безобъектным, как и в опыте глубокого сна.

Сознание не может быть испытано в качестве объекта и, следовательно, не может запомниться. Тем не менее, оно всегда присутствует и поэтому все, что ему присуще также должно быть вездесущим.

Текущий объект постоянно меняется, но стремление к счастью всегда остается тем же самым. Таким образом, Счастье не может быть вызвано объектом, который присутствует.

Так так опыт счастья всегда одинаков, независимо от объекта, который, кажется, его доставляет, таким образом, сам объект не может быть целью поиска счастья.

После того, как мы поняли, что счастье не может быть в памяти, нужно сделать вывод, что стремление к счастью приходит из самого текущего опыта, даже если опыт неприятен. Откуда еще бы ему взяться?

Тем не менее, счастье разыскивается не от объективной стороны нынешнего опыта. Это происходит из-за познающего или испытывающего аспекта.

Тот факт, что счастье ищется в таком широкий спектре объектов и видов деятельности указывает на интуицию, что счастье находится в познающем и испытывающем аспектах опыта или объекта, в аспекте сознания, не в объективном аспекте, потому что познающий или испытываюший аспект всех переживаний всегда то же.

Тем не менее, познающий и испытывающий аспект опыта закрыты именем и формой опыта, и поэтому мы все время ищем счастья в новых и различных объектах.

На самом деле наше взаимодействие с объектами является, в большинстве случаев, именно с целью раскрыть мир и счастье, которые присущи каждому опыту. Тем не менее, мы ошибочно приписываем мир и счастье объективной стороне опыта.

Наш исключительный акцент на объективной стороне опыта скрывает это счастье. Тем не менее, не замечая, что счастье на самом деле уже присутствует, мы ищем его в другом месте. Мы ищем его в новой ситуации, в новом объекте.

На самом деле даже желание счастья исходит от самого счастья.

Желание есть форма счастья. Это форма, которую счастье принимает, когда оно теряет свое присутствие и начинает искать себя в другом месте.

Это само счастье, которое стремится к себе. Мы уже есть тем, что мы ищем.

Что определяет тип объекта, в котором мы ищем счастье, будет зависеть от объектов, которые в прошлом предшествовали необъективному опыту счастья.

В отличие от самого счастья, эти объекты можно запомнить, и поэтому мы стараемся воспроизвести их в надежде, что они будут поставлять тот же счастье.

После того, как тщетность этого становится хорошо видно, природа желания радикально меняется. Объект больше не желается, чтобы произвести счастье, а чтобы выразить его.

После того, как желание освобождается от обязанности произвести счастье, оно не исчезает. Оно просто освобождается от оков обслуживания несуществующего объекта.

Желание, как таковое, переживается как энергия, как жизнь. Это и есть его осуществление.