Ты - мой якорь

Деметр продолжал давить на своего адвоката, но дело не двигалось, и временами на альфу накатывало такое отчаяние, что хотелось на всё плюнуть, смириться с желаниями Перси и подарить ему долгожданную свободу.

Но Деметр не желал его отпускать и твёрдо вознамерился вернуть, доказать и себе, и ему, что счастье для двоих возможно. Лишь от одной мысли, что Перси больше не будет с ним, а с кем-то другим, на душе становилось так муторно, что даже виски не помогал. Хотелось с разбегу и об стену, отчаяние мешалось с гневом на себя, на омегу и всю судебную систему. Деметр давно не мальчик с Каллиопы, не нищий солдат без дома и родителей. Он взрослый мужчина, майор фениксов, и у него более двадцати тысячи человек в подчинении, но он чувствовал себя бессильным, когда получал очередное письмо от своего юриста.

От семейных дел помогала отвлекаться работа. Сразу после начала подготовки станций к перелёту, техники представили Деметру отчёт о состоянии первой станции, и её признали негодной для прохождения подпространства. Каллиопу заменила Талия. В газеты пошла информация, что Талия выбрана для переселения в числе первых, так как жители станции готовы принять изменения в своей жизни легче, чем жители Каллиопы. Настоящая причина – что первая просто не способна вынести перелёт - не афишировалась, и было решено вывезти с верхних этажей Каллиопы лишь самых привилегированных и на погрузочных катерах доставить к планете. Остальное население будет перевезено позже, на эвакуационных крейсерах. Только никто из офицеров не желал думать о том, что мест в этих крейсерах хватит едва ли на треть жителей. Деметр же это помнил ещё со школьного обучения, когда им преподавали технику безопасности. Вряд ли правительство будет открывать червоточину для них снова и снова. Треть жителей Каллиопы сможет перебраться к Ивлионии. А что будет с остальными? Похоже, власти это не интересовало.

Тяжёлая психологическая нагрузка, выматывающий бракоразводный процесс, давление Жана Энгера, который требовал выбить дурь из своего сына и вернуть домой, а также счастливые лица его семейных друзей доводили Деметра до отчаяния. Он снова стал общаться с психологом, вываливая на него груз своих проблем и внутренних переживаний. Пытался понять, как можно исправить свои отношения с любимым человеком и сохранить эти чувства, которые под давлением тяжёлых обстоятельств временами напоминали Деметру топкое болото.

Воспоминания о Перси приносили только боль, и теперь альфа прекрасно понимал, что имел в виду его муж, говоря о сложности безответных чувств. Но даже, несмотря на всё сказанное и пережитое, Деметр был уверен, что Перси его всё также любит, но старательно пытается наказать за свои переживания и боль. Только это заставляло бороться дальше и идти вперёд. Помощь психолога оказалась полезной, он вернул альфе уверенность в себе и помог разобраться со своими эмоциями. Деметр понимал, что Перси пытается заставить его почувствовать вину, умело манипулируя альфой. Только вот страдают от такого оба. Любовь тяжёлая и странная штука – она быстро пачкается и портится, как перезрелый фрукт, но если относиться к ней с нежностью и терпением, то любовь будет цвести и благоухать, как самый прекрасный цветок.

Через три месяца подготовка к переселению вышла на финишную прямую. Комплекс для открытия червоточин расширили, и собранной энергии было достаточно, чтобы продержать дыру открытой несколько дней, необходимой по объёму, чтобы три станции покинули одну галактику и перебрались в другую.

Уничтожение таланцев должно было обрадовать жителей станций, но внезапно общественное мнение метнулось в противоположную сторону, и теперь все газеты пестрели заголовками о том, что высшие цивилизации не имеют права выбирать, кто будет жить, а кто нет. И в некоторых даже выражали соболезнование паукам. Доходили до абсурдного - предлагали помощь тем единицам, кто спасся. Деметр этого не понимал и надеялся, что когда люди успокоятся, то вспомнят о том, скольких их сограждан таланцы убили и уничтожили.

С Герроками тоже было всё неясно. Журналисты представляли их то убийцами младенцев, то спасителями от нищеты и голода. Кто и зачем пытался перетянуть голоса людей на свою сторону, Деметр не знал. Несколько раз к нему обращался Лето с предложением провести открытую конференцию и подтвердить, что Герроки предлагали помощь и действительно могут спасти их и от ксирдов, и от неизвестных инопланетян, но альфа категорично отказался. Ему совсем не хотелось вставать на чью бы то ни было сторону в этом вопросе. Ответственность за чужие жизни и так постоянно лежала на его плечах. Деметр говорил Лето, что он солдат, а не политик. Пожилой военный в ответ лишь смеялся, что в их обществе это одно и то же…

Из М31 сообщали, что первый город достроен, проложены подземные пути коммуникаций и начата разработка шахт и месторождений полезных ископаемых. Там, на расстоянии в миллиарды астрономических единиц, люди заселяли их новый дом. Получать сводки с планеты было по-светлому радостно, но вместе с тем и тяжело. Временами Деметру снился их уютный дом на берегу озера, где рядом с высоким красивым омегой бегали вертлявые мальчишки. Тогда Деметр с трудом просыпался в подавленном состоянии, и весь день работа валилась из рук.

Просматривая отчёты и подготавливая людей, Деметру иногда казалось, что он действительно уже живёт на планете. Только один. И борьба с Перси принимала новый смысл, желание вернуть его усиливалось, а внутреннее разногласие со своими чувствами успокаивалось. Но это продолжалось недолго, до получения нового письма от адвоката.

Через десять недель после начала подготовки двенадцать тысяч пехотинцев были отправлены на планету. Несмотря на то, что солдаты носили значки наземных войск, их прямым начальником считался Жан Энгер, а руководством занимался Деметр Оксиген. Это увеличило диссонанс между двумя армиями, и теперь внутренние конфликты переходили в неприглядные подлые человеческие поступки. Так генерал воздушного флота Мельпомены Жан Энгер смог сместить с должности главнокомандующего пехотными отрядами третьей станции и поставить на его место своего человека. В то же время на шестой несколько генералов потеряли свои посты и, обвиненные в «расхищении имущества», исчезли из вида.

Жан произвёл Деметра в подполковники, практически не афишируя это, и альфа узнал об это лишь по сменившемуся значку на личных вещах. Это изменение не обрадовало, а вызвало какой-то странный бессознательный страх. Потому что Жан постоянно повторял зятю, чтобы тот никому не доверял, думал только своей головой и снова и снова твердил, что они могут положиться лишь друг на друга, как родственники. Но у Деметра веры в его слова не было, да и альфа чувствовал, что если Перси всё же сорвётся с крючка, то голова Деметра быстро скатится с плеч. И от этого понимания доверять хоть кому-то альфа не хотел, чувствуя возможную угрозу даже от своих друзей.

Пьедестал под ним оказался шатким. И губительно опасным.

После того как его пехотинцы отбыли из Оридиона, Деметр попытался немного расслабиться, выдохнуть и дал себе передышку в виде пары выходных. Один вечер провёл с товарищами, немного пообщался с Реем и Пелопом, поздравил Тантала с будущим ребёнком и сбежал, оставив друзьям пару бутылок крепкого обмывать его новый чин. Второй вечер он решил провести дома, но, только открыв двери, сразу понял, что ошибся.

Пустой, совершенно холодный и непривычно тёмный дом, казалось, не желал даже открывать двери перед хозяином. Кошка бросилась прочь, прячась где-то в спальне, тихо запиликала сигнализация, потому что Деметр забыл её отключить. Снова чужие запахи и следы тех, кто ухаживал за Пятнышком – Перси побеспокоился об этом, а альфа даже и не вспомнил. Пройдя в их с Перси комнату, Деметр присел на знакомый диван. Из-под кровати выбралась Пятнышко и с недоверием присела хозяину на колени. Деметр осторожно погладил животное, и она привычно заурчала.

— Тебе одиноко, милая? — альфа ласково улыбнулся. Взгляд зацепился за ошейник на шее Пятнышка, на котором висел сплетённый в маленький хвост пучок кошачьей шерсти - кажется, Перси сделал этот талисман для Деметра, но альфа так и не забрал его. Сейчас же, отцепив " украшение", подполковник прикрепил пучок разноцветной шерсти к своей рубашке.

— Перси говорил, ты приносишь счастье. Где же моё счастье, Пятнышко?

Кошка задумчиво повела ушами и спрыгнула на пол, убегая к своей кормушке.

Мужчина прошёл на кухню, с удивлением рассматривая то, что раньше казалось приветливым и дорогим – теперь каждая вещь Перси, всё, к чему он приложил руки, отталкивало болью и скрипело в сердце. На столе стоял так и не зацветший цветок. Возможно, ему, так же, как и всем ивлионцам, не хватало солнца. Цветочный горшок когда-то разрисовал яркими цветами Перси, и, рассматривая его, Деметр вспоминал их первый дом и первую совместную ночь.

Спать на их общей постели тоже было тяжело. Он полночи прокрутился, пытаясь заснуть, Деметру постоянно казалось, что чувствует давно исчезнувший запах мяты и слышит тихий бархатный голос Перси, куда-то зовущий его. Не выдержав, альфа поднялся и зашёл в кабинет своего младшего мужа, куда почти никогда не заглядывал. Все вещи по-прежнему лежали, как когда-то их бросил Перси, когда уходил из дома – разбросанные гелиевые мелки, тонкие пластиковые листы для рисования и несколько набросков.

Замерев над ними, Деметр рассматривал придуманные пейзажи и животных, которых он никогда не видел. Увлёкшись этим занятием, Деметр стал смотреть и старые рисунки. Среди них были сотни его портретов. Некоторые не слишком удачные, некоторые почти точно повторяющие его лицо. Почти на всех он улыбался, по-мальчишески скаля зубы и прищуривая глаза. В каждом рисунке скользящее притягивающее счастье, обычное, лучезарное. Не верилось, что таким его видел Перси… или только хотел видеть? Были там и редкие автопортреты – Перси на них выглядел усталым, болезненно печальным…

Альфа так и заснул на маленькой узкой раскладной постели в этом кабинете, наполненном улыбающимся альфой и несчастным омегой.

Деметру снилось, что он спит рядом с Перси на удобном диване напротив ТВ, и головная боль разрывает всё внутри него на части. Мужчина попытался пошевелиться, но тело словно одеревенело, и любое движение приводило к ещё большей боли. Альфа, застонав, вытащил из-под себя бесчувственную руку и коснулся саднящего затылка. Там была огромная дыра, через которую утекали его воспоминания: красивые и важные моменты его жизни с Перси, прекрасные дни веселья с друзьями, воспоминания о родителях. Всё устремлялось в темноту, заливало диван неприятной густой жижей и капало на пол густыми каплями.

— Нет, — прошептал Деметр, не желая терять всю свою жизнь.

— Успокойся, у тебя жар, — ласковый голос принёс облегчение. Мягкая рука коснулась застывшей кожи, снимая болезненные ощущения.

Рядом с ним на коленях сидел Перси. Немного взлохмаченный, с лёгкой улыбкой и нежным блеском в глазах, такой привычный и родной, совсем рядом, словно никуда не уходил и был всё это время вместе с ним. Стоило только протянуть руку.

Омега гладил Деметра по волосам, заставляя кожу сжиматься, закрывая сквозную дыру. Ещё немного, и боль успокоилась, отступила, а рана исчезла.

— Ты мой якорь, — прошептал альфа в пустоту, — моя единственная связь с этим миром. Без тебя я плыву по течению, теряюсь, тону и не могу отыскать выхода. Я так и не нашёл своё предназначение, Перси.

— Вот видишь, теперь всё хорошо. Я с тобой, рядом, — произнёс омега…

Деметр резко поднялся, осматриваясь и с разочарованием осознавая, что он один в кабинете своего младшего мужа. Перси нет. Уже давно, наверное, слишком давно Перси ушёл, исчез из его жизни и не оставил после себя ничего. Только разбросаны на полу рисунки – улыбающийся Деметр и печальный Перси. Подобрав оба, альфа скрутил и спрятал их в кармане своей одежды.

Было раннее утро, станции ещё спали, и ночной свет в помещении казался усыпляющим – выработанные за поколения рефлексы толкали Деметра в кровать, только возвращаться в свои сны ему не хотелось.

Через доставку альфа заказал себе завтрак и, расставляя тарелки, случайно смахнул со стола несчастное растение. Смотря на осколки на полу, на рассыпавшуюся землю и тонкие подрагивающие стебли, Деметр чувствовал болезненное разочарование. Точно так же разбилась и раскололась их пара. Когда-то давно психотерапевт просил Деметра быть осторожнее с браком, не отталкивать Перси, потому что это может сломать омегу. Именно это и произошло – одно неловкое движение, и Перси, лишённый сил и желания идти дальше, разбитый на мелкие осколки, сбежал от него – от человека, который причинил ему боль.

Пришлось собрать грязь и выбросить всё это в утиль, и Деметр, так и не поев, поехал в брачный дом. Ему хотелось увидеть Перси, поговорить с ним хотя бы в последний раз, возможно, проститься, а может, и уговорить вернуться домой. Он пока точно не знал, что делать, но казалось, что достаточно просто взглянуть на младшего мужа, и всё встанет на свои места.

На проходной Деметр ждал почти час, уговаривая и отправляя дежурного к Перси снова и снова, омега не желал с ним встречаться. Деметру ничего не оставалось, кроме как ждать и надеяться. В восемь на его коммуникатор пришло срочное извещение, требующее подполковника приехать на базу, но тут служащий принёс хорошие вести: Перси согласился выйти.

Деметр с трудом сглотнул, понимая, что так и не нашёл правильных слов в себе. А может, и не знал их вовсе – у него было много друзей и любовников, но лишь один по-настоящему любимый, и как выражать свои чувства, а тем более, извиняться, он не знал.

Коммуникатор снова требовательно затрещал, требуя обратить на него внимание, и Деметр с удивлением обнаружил звонок от самого Жана.

— Деметр, — альфе пришлось принять вызов, и генерал обратился к нему неофициально, — где тебя черти носят, у тебя в восемь началась смена.

— Я заехал к Перси, — признался альфа.

— Ясно. Сейчас же отправляйся на базу. На радарах засекли герроков!

Деметр бросил взгляд на закрытые двери, из которых в любой момент мог появиться его младший муж, а потом на сердитое лицо Жана. Спорить с генералом не имело смысла, и герроки явно не отдыхать в Оридион явились. Положив на стойку дежурного рисунки Перси, он подписал на одном из них «я хочу, чтобы ты улыбался».

Едва он забрался в кабину феникса и подключился к сети, как Деметра стало заваливать сотней сообщений от его команды: все были обеспокоены, что их начальник пропал, не предупредив. Обычно такого с ним не случалось. Быстро успокоив нервных диспетчеров и унтер-офицеров, Деметр взял курс на фрегат, который уже вышел с площадки базы.

— Как далеко от нас герроки?

— Замерли где-то между первой и второй станциями. У них довольно большой корабль, такого мы прежде не видели, и они пока ничего не предпринимают. Был строгий указ не открывать огонь первыми, чтобы не провоцировать их. Кажется, все напуганы. И полковник Деймос приказал нашей дивизии направляться в их сторону и просто наблюдать, — отчитался Тантал.

— На всякий случай, — озвучил Деметр общую мысль.

Добравшись до капитанского мостика, Деметр занял своё кресло, оставив у управления Пелопа. Зачем герроки снова явились, пока было неясно, но временам складывалось впечатление, что у этой расы есть множество внутренних разногласий, что мешает принять им единое решение. Это могло сыграть ивлионцам на руку, а могло и погубить, если какая-либо экстремистски настроенная группа решит уничтожить их раньше оговорённого времени.

Но их появление непременно всколыхнёт и без того неровное отношение общественности. Уже сейчас люди настроены на то, чтобы принять это несправедливое соглашение, ставящее ивлионцев на колени. Газеты и телевидение спекулировало фактами, заставляя простых зрителей верить в невозможное. Кажется, на пятой даже появилась партия, открыто поддерживающая слияние и утверждающая, что герроки им не враги, а покровители… и сторонников у них было пугающе много.

Около часа полёта, напряжение росло, и генерал Эвтерпы несколько раз выходил на связь с фениксами, требуя каких-либо ответов. Но ответов ни у кого не было. Пришельцы словно ждали, когда ивлионцы соберут рядом с ними все свои войска. Мысль об этом пугала до чёртиков.

Если герроки надеялись разбить всю армию противника одним махом, то это вряд ли будет для них возможным – на встречу отправили лишь три дивизии, и прибывающие на место встречи корабли были оснащены, защищены и могли справиться с разным видом оружия. Не зря же они триста лет провели в космосе, почти непрерывно с кем-то сражаясь.

Когда Деметр с его командой почти добрались до пункта назначения, пришло извещение, что корабль герроков выпустил тысячи маленьких ботов, напоминающих спутники слежения и по размерам не превосходящих боевой пилотник пехотинцев. Словно предчувствуя беду, команда напряглась, а по сети стали передавать данные сканирования неизвестных объектов. Принять ли их за угрозу или ждать других действий, никто пока не знал. Генералы молчали, и хотя Деметру не пришло никаких прямых указаний, он велел снизить скорость, словно предчувствуя неприятности.

Несколько спутников приблизилось к фрегату, и Деметр приказал выйти им навстречу двум истребителям и в случае агрессивного поведения – уничтожить. Что может быть агрессивным поведением для небольшой коробки, альфа не уточнил, но, учитывая, что сканирование объектов не дало никаких результатов, ждать от них можно было всё, что угодно.

Внимательно всматриваясь в экраны, Деметр надеялся понять, что хотят этим показать герроки и что ждать от маленьких серебристых спутников. Почему-то вспомнились огромный конусообразный корабль в галактике таланцев и то, что их системы точно так же не могли собрать с него данные, потому что неизвестный материал просто не позволял проникнуть внутрь объекта.

При воспоминании о неизвестном враге у Деметра кожа покрылась холодным потом. Он снова стал проверять данные о приближающихся спутниках, и безумная догадка ужаснула своей возможностью.

— Феникс 006, приблизься к объекту и постарайся его остановить, — Деметр пока не был уверен, зачем это нужно, но внутри всё требовало развернуть корабль и лететь прочь. Пусть это и покажется остальным трусостью и слабостью.

Все, затаив дыхание, смотрели, как тёмная фигурка феникса приблизилась к аппарату и зависла чуть в стороне, словно забыв о приказе. На Деметра перевёл взгляд немного встревоженный Тантал.

— Мы потеряли с 006 связь, — сообщил диспетчер.

— Сколько до объекта? — Деметр согнал Пелопа с кресла управления и подключился к системе.

— Семь километров, он быстро приближается.

— Включить все системы защиты, — приказал альфа. В голове появилась безумная пугающая мысль, что всё это не просто так, что сбежать сейчас было бы идеальным и самым верным решением. Но, всё ещё подчиняясь приказу генерала, он продолжал лететь навстречу неизвестному объекту.

Военный корабль был хорошо защищён не только от физических атак, но и от другого возможного воздействия, и всё же вряд ли бы справился, если бы неизвестный спутник герроков стал использовать оружие сверхразвитой цивилизации. Уверенность, что герроки имеют с ними связи и если не дружественное сотрудничество, то какие-то технологии точно получили, усилилась. Потому что ранее герроки никогда не использовали подобные агрегаты.

— Почему так хочется обстрелять эту штуку? — нарушил молчание Пелоп.

— Мне тоже, — скрипнул зубами Деметр, нервно посматривая на экраны и надеясь, что генерал всё же даст отмашку и позволит ивлионцам открыть огонь.

Когда до спутника оставалось менее километра, Деметр стал быстро отключать все системы от общего источника. Предположение, что враги решили послать к ним электромагнитные импульсные бомбы, появилось после того, как замолчал направленный навстречу им феникс. Учитывая, что герроки всегда славились нездоровой гуманностью, то это могло быть самым лучшим показателем их силы.

— Включить открытые стоки энергии, запустить дополнительные отводы. Объект предположительно содержит ЭМП-оружие, — Деметр пытался вспомнить, как ещё можно спасти в этой ситуации систему, спешно отключая одну за другой функции корабля. Основные компьютеры имели защитные коробы, которые, если не отключить их от системы, ничего не спасут.

В какой именно момент объект подошёл к кораблю вплотную, радары не показали, но корабль порядочно встряхнуло, словно рядом с корпусом взорвалось что-то крупное. Скорее всего, спутник не смог пройти щиты фрегата и запустил свои разрушающие силы без прямого контакта с кораблём, но и этого было достаточно. Перед глазами у альфы заскакали белые пятна, казалось, тело прошибло сильнейшим током, и он не мог вдохнуть, стуча зубами и пытаясь распрямить непослушное тело.

Где-то совсем рядом раздались крики, замелькали тени, словно кто-то пытался водить рукой перед глазами, но Деметр не мог избавиться от несуществующего слепящего света и звона в ушах. Чьи-то руки с силой выдернули его из кресла и уложили на пол.

— Ему мозги поджарило... — донеслось до подполковника сквозь свист в ушах.

— Надо удалить разъём, — теперь Деметр уже чётко определил встревоженный голос Тантала.

Приподняв голову, альфа огляделся, медленно приходя в себя и осматривая тёмное помещение, освещённое лишь мигающими красными лампами аварийной системы.

— Что с кораблём? — первым делом спросил он, отталкивая заботливые руки товарищей.

— Ты успел обесточить большую часть систем, — подал голос Ник. Омега забрался под панель управления и чем-то занимался, разбирая платы и провода. — Система связи если и повреждена, то подлежит ремонту, повреждения некритичны, жизнеобеспечение тоже. Остальное – не уверен.

— Свяжись со всеми, сообщи об ЭМП-оружии, и пусть их уничтожают. И этот дружелюбно настроенный корабль тоже. Ублюдки, — добавил Деметр тихо, осторожно ощупывая затылок. Голова была липкая, словно в крови. Вспомнился недавно увиденный сон, и альфа со стоном схватился за затылок, с ужасом думая, что будет, если он действительно всё забудет. Мыслью вцепился в Перси, стараясь сохранить его, вытаскивая из памяти самые светлые и прекрасные моменты: те редкие дни, когда они были вместе, гуляли, ходили на концерты и просто общались… Перси ведь был так близко, рядом…

— Ты чего? — Тантал попытался привести в себя альфу, хлопая его по щекам, — Пелоп, вытащи из него эту штуку, кажется, он ничего не соображает.

— Всё я соображаю, — Деметр попытался оттолкнуть его от себя, — почему кровь идёт?

— Когда тебя из штепселя выдирал, немного кожу содрал. Извини, — Пелоп попытался снова прикоснуться к разъёму на затылке, но подполковник его отодвинул и попытался сесть. — И, спасибо, что отключил парней от системы, это спасло Нику и Танталу мозги, — добавил мичман, поглядывая на мужа.

— Как со связью, Ник?

— Я передал сообщение, но, — омега опустил взгляд, — мне не пришло ответа. И все коммуникации молчат. Не знаю, что и подумать...

— Чёрт! — Деметр, наконец, поднялся на ноги, осматривая капитанский мостик. Кое-где поднимался дым от сгоревшей электроники, хорошо, что почти все компьютеры были изолированы от помещений, и к ним не было доступа кислорода, иначе мог начаться пожар.

Ещё двое солдат мялись в углу, не зная, что делать и как помочь пострадавшему подполковнику. Деметр, придя в себя, отправил их проверить состояние корабля. Солдаты, поковырявшись с мёртвой дверью, оторвали какой-то поручень и, использовав его в качестве лома, поспешили выполнять указ. Пелопа же Деметр усадил за кресло капитана и потребовал проверить, что с кораблём.

Благодаря поднятым щитам, бомба не смогла приблизиться достаточно близко, и корпус не пострадал. Также Деметр успел отключить большую часть систем, и Пелоп, перезагрузив ремонтных ботов, направил их чинить общую систему электроснабжения. Через час от машин пришло нерадостное извещение: на ремонт всех повреждённых плат уйдёт 635 часов.

— Что? — Деметр нервно схватился за маленький подмигивающий экранчик, который пришлось использовать для входа в сеть. — Это шутка?

— Это для восстановления, подполковник, — попытался его утешить Ник, — если платы просто заменить, то корабль будет через пару дней как новый.

— Молодец, Ник, — с сарказмом рыкнул на него Деметр, — и откуда нам взять платы? Система мертва, связи нет, через пару часов мы лишимся кислорода, если ещё раньше не сдохнет аварийный аккумулятор.

— Успокойся, Дем, — толкнул его в плечо Тантал, действуя совсем не по уставу, — уверен, нас вытащат.

— А если нет? — подполковник гневно взглянул на омегу, а потом перевёл взгляд на его мужа. — Пелоп, сколько выжило фениксов? Посади туда пилотов, и пусть они отбуксируют нас ко второй. Может, за час и доберёмся.

— Дем, у нас нет щитов, снаружи тонны пыли, которая при неудачных обстоятельствах превратит нас в решето, — немного подавленно произнёс мичман.

— А что нам ещё делать? — Деметр тяжело вздохнул и посмотрел на встревоженных омег: — Молись своим богам, Тантал. Все молитесь.

Вскоре шесть крошечных фениксов, связанных тросами, пытались утянуть огромный корабль в сторону неподвижной станции. Деметру пришлось надеть скафандр, в котором был встроенный коммуникатор, потому что настроенная Ником связь, оказалось, не принимает сигналы. Потому фрегат долгое время оставался в неведении происходящего. А там, за бортом, развернулось сражение, продлившееся всего несколько мгновений, но изменившее многое.

После извещения с корабля Деметра ивлионцы поняли, что происходит, потому как до этого пропадающие с радаров космолёты приняли за их уничтожение. Благодаря Нику несколько сот единиц техники удалось спасти, но это была очень малая доля по сравнению с тем, что смогли уничтожить герроки. В сторону врага тут же направились фениксы и под управлением Деймоса открыли по кораблю огонь. Но ещё до того как торпеды добрались до инопланетян, корабль ушёл в варп-прыжок. И по зафиксированному изгибу пространства стало ясно, что герроки действительно использовали схожую систему, как у незнакомцев, уничтоживших таланцев.

Был ли это прорыв в технологиях, или герроки нашли в лице неизвестных благосклонных дарителей, узнать не представлялось возможности. Но и дураку было ясно, что герроки внезапно перепрыгнули ивлионцев в развитии и продвинулись настолько, что имели полное право требовать себе подчиниться. Или безнаказанно сбегать с поля боя после уничтожения почти всех боевых кораблей противника.

После ухода герроков начались спасательные операции и попытки подсчитать потери. Оставшиеся ЭМП-бомбы попытались сбить, но умные машины уничтожали почти все виды техники короткими импульсами и не давали к себе приблизиться. Удалось расстрелять их из лазерных установок второй базы. Недавно отстроенная, вторая база имела новую систему защиты и вместе с энергетическими щитами выстраивала нанотехнологическую сетку, использующую принцип клетки Фарадея и автоматически перенастраивающуюся на различные частоты излучения. Изначально сетку планировалось использовать против солнечного излучения, но, благодаря предупреждению, её вовремя смогли перенастроить против электромагнитной бомбы герроков. Именно со второй базы и пришла помощь к остальным кораблям.

Потери были огромны: уничтоженная техника требовала полного замещения всей электроники. Погибли и люди, некоторые запертые в помещениях, лишённые кислорода, другие от электрического тока, так как были соединены с системой. Самым неприятным стало то, что идентификационные чипы всех военных, попавших под удар необычного оружия герроков, вышли из строя. И люди, привыкшие полагаться на небольшой магнитный прямоугольник, вшитый под кожу, внезапно перестали осознавать себя, поэтому не могли даже принять помощь и перейти с повреждённого корабля на станцию. Просто заменять им чипы специалисты службы безопасности тоже не желали, собираясь сначала получить подтверждения, что на корабле именно те, за кого они себя выдают.

Деметру и команде пришлось просидеть ещё шесть часов во фрегате, пока их приводили в себя и вставляли новые чипы. К счастью, кораблю предоставили средства для поддержания жизни: и кислород, и тепло. Подполковник собрал всю свою команду в ангаре и попытался поднять их моральный дух.

Из вынужденного заключения Деметра вызволили первым и отправили отчитываться перед генералом второй станции. Пока альфа старательно излагал всё, что знал о происшествии, с начальством связался генерал Жан Энгер и потребовал перевести на Мельпомену своих подчинённых, к облегчению Деметра. Общего языка с начальством Эвтерпы Деметру найти не удалось, потому как незнакомый высокопоставленный чиновник первым делом взглянул на дело альфы, и то, что Деметр был рождён на Каллиопе и являлся супругом сына Энгера, убедило его, что подполковник просто удачно устроился и уважения не заслужил. Деметр же и не пытался его переубедить.

Обстановка на шестом этаже Мельпомены была накалена. Почти все военные собрались в зале совета и пытались, перекрикивая друг друга, прийти к консенсусу. На появившегося Деметра никто не обратил внимания, и лишь Жан кивнул своему зятю. Из всех разговоров стало ясно, что герроки, прежде чем пустить в ход своё разрушительное оружие, вновь послали требование стать их подданными и получили грубый отказ. Если это просочится в прессу, распри среди мирного населения усилятся, а восьмёрка потеряет свои голоса.

Слышать рассуждения и споры было сложно, а, учитывая свой новый статус, Деметр понимал, что и ему придётся выступать. Стараясь быть максимально объективным, Деметр снова пересказал неприятные факты своего столкновения с герроками. Добавил также немного своих домыслов и сделал неутешительные выводы, что герроки могут повторить такое, и не раз.

— Восстановление всех систем займёт месяцы, заменить повреждённые детали и блоки мы тоже не можем, потому что у нас просто нет столько ресурсов и материалов. Герроки лишили нас защиты, лишили всего, и мы беспомощны в их руках.

— Но система клетки на второй базе сработала. Используя эти технологии, мы могли бы защитить и все остальные корабли, — возразил один из полковников.

— Вы представляете, сколько времени займёт полностью заменить корпус на станциях? — тут же возразил ему Деметр. — А сколько на это потребуется средств? Представьте, что будет, если герроки решат взорвать пару таких бомб над Мельпоменой? В одночасье все жители окажутся запертыми в своих комнатках без воздуха и возможности выйти…

— Это лишь теоретические размышления, — прервал Деметра генерал, — каждая наша станция огромна, и уровни разделены между собой так, чтобы каждая платформа имела возможность существовать раздельно. Лишить всю станцию электричества практически невозможно, учитывая уровень защиты в центрах энергообеспечения. Но отвергать план дополнительной защиты мы не будем. Через три дня будет проходить пресс-конференция по поводу переезда трёх станций в другую галактику, на ней будет объявлено и решение восьмёрки. А пока, я надеюсь, — Жан осмотрел всех присутствующих, — вы сможете восстановить статус наших солдат и вернуть им рабочие места. Проследите, чтобы ваши и мои подчинённые не пропали бесследно.

После заседания ещё час Деметр просидел в пустом кабинете генерала, так как тот пожелал с ним лично поговорить. О муже говорить не хотелось – его отношения с Пи всё ещё висели под вопросом. Как и положение Деметра. Сколько времени Жану потребуется, чтобы столкнуть солдата с занятой должности? Хватит ли деликатности Персефону не распространяться обо всех своих горестях отцу?

Деметр ожидал, что его будут журить, генерал же, напротив, требовал вернуть омегу в лоно семьи. Только когда Жан заикнулся про то, что его бестолковому сыну всего через месяц исполнится тридцать, Деметр понял, в чём причина его столь внезапно проснувшегося беспокойства. Как бы генерал не вёл себя по отношению к Перси, он его всё же любил и не хотел, чтобы его отпрыск оказался на нижних этажах Каллиопы, отрабатывая долг государству. Генерал желал сыну удобной жизни, пусть с нелюбимым мужчиной и с навязанным браком. Очевидно, Жан считал, что иметь хорошую квартиру и альфу с высоким чином более чем достаточно, чтобы сын не жаловался на жизнь.

Деметр старался не спорить, рассказывал о новостях от адвокатов, благодарил за предложение надавить на прокурора. Последнее он считал лишним, и подполковник не хотел, чтобы Перси стал злиться на него ещё больше. Но вместе с тем безумно хотел, чтобы муж всё же вернулся. Вернулся и забыл обо всех разногласиях, чтобы всё стало как тогда – перед самым отъездом к Ивлионии, когда Перси без страха смотрел ему в глаза, и Деметр видел в этом взгляде страсть и нежность. Даже это воспоминание вызывало тоскливое щемление в сердце.

Перед тем, как разойтись, генерал напомнил, что Деметр должен на предстоящем совете показать отчёт о проведённой за три месяца работе, и подполковник тут же стал серьёзен и отрапортовал, что всё идеально готово, вот только альфа не предвидел, что большая часть военного флота прямо перед отбытием окажется в негодном состоянии.

— Мной уже был отправлен заказ на заводы, и в течение двух дней вся необходимая техника будет заменена. Начнём с тех машин, что отправятся в червоточину. Ко всем компьютерам будет добавлена дополнительная система защиты. Также наше военное ведомство решило выпустить свои ЭМП-бомбы, и когда герроки снова к нам сунутся, хлебнут из своей же чаши.

— Это хорошая новость, — кивнул Деметр. Ему также хотелось узнать, не изменилось ли отношение восьмёрки к геррокам, и не пожелали ли они всё же принять их условия, но потом решил дождаться официальной информации.

После случившегося газеты наверняка всё перевернут с ног на голову, и ещё больше людей примет сторону агрессоров. И не потому что у тех есть технологии и оружие, а потому что у ивлионцев больше нет ни того, ни другого.

— И поговори всё же с Перси, — уже на пороге произнёс генерал, в одно мгновение становясь усталым и очень старым, — он просто не понимает, что для альфы его омега. Конечно, мы тоже иногда ошибаемся. Но Перси должен простить и понять!

— Да, сэр.

Дома было так же пусто и одиноко. Деметру пришло извещение, что в ближайшие сутки у него вновь внеплановый отпуск, ведь рабочее место оказалось нерабочим. Но одновременно с этим отпуск должен быть потрачен на подготовку презентации. С утра полковник занялся последними проверками и просидел в своём кабинете на шестом уровне почти сутки, забыв про еду и сон. Несколько раз к нему заглядывал Пелоп и сообщал о газетных выпусках, просматривать которые было страшно. В большинстве своём пресса уверяла, что ивлионцы остались совершенно беспомощны, что оружия противостоять любой опасности более не существует, и даже пара кораблей ксирдов разнесут их как младенцев. Сильнее всего ругали правительство на Полигимнии. Казалось, жители самой милитаризированной станции готовы сами взять оружие, лишь бы отстоять свою точку зрения. А люди до безумия хотели мира. Пусть и требовать его приходилось, угрожая войной.

Утром Деметр первым делом заменил испорченный затылочный разъём и, получив больничный, отправился домой, чтоб расслабиться и не разрушить и без того сильно перегруженный мозг. Только вот, проснувшись на следующий день, Деметр не сильно обрадовался: на его коммуникаторе светилось оставленное им же извещение, что Перси вернётся домой. Но Деметр не помнил ничего из того, что случилось вчера.

***

— Ты бледный и нервный, словно сам будешь читать тот доклад, — Пелоп ехал с Деметром в поезде на шестую и помогал другу завязать галстук, — ты всё сто раз проверил и повторил, и Ник отлично справится.

— Да, — мрачно произнёс альфа, а потом, поморщившись, всё же спросил, — послушай, мы вчера не виделись?

— Виделись? — Пелоп свёл брови и удивлённо посмотрел на товарища. — Мы встретились в середине дня, просидели часов шесть над отчётом, а потом тебе прислали какое-то письмо, и ты потащил меня и Тантала в «Астру» выпить за будущее.

— Блять, зачем я пил… — Деметр не помнил, что случилось, и не понимал своего опрометчивого поступка.

Хорошо, ему хватило ума оставить самому себе напоминание. И с самого утра альфа проверил, не звонил ли он Перси, думать о том, что они о чём-то говорили, и Деметр снова забыл, было неприятно и страшно.

— Ну, ты обмолвился, что тебе разъём меняли, — промямлил Пелоп.

— Похоже, не помогло.

— Сочувствую. Но вчера мы действительно всё подготовили и переслали и в канцелярию совета восьми, и Нику, чтобы тот отметил у себя внесённые изменения.

— Ясно.

Ехать на своё первое, по-настоящему важное собрание не было ни малейшего желания. Советом восьми называли правление Ивлионии, оно состояло из премьер-министров, генералов флота и главнокомандующих пехотой каждой станции. Всего двадцать четыре представителя законодательной и исполнительной власти, а также два мировых судьи отвечали за жизни и будущее их расы. На собраниях также присутствовали помощники, приближённые и некоторые специально приглашённые полковники, потому что встречи эти могли длиться сутками, пока все вопросы не будут обсуждены и решены.

К счастью, генерал позволил Деметру поставить вместо себя другого оратора, потому что подполковник в себе таких способностей не ощущал. А Ник оказался отлично подкованным во всех научных вопросах, умел красиво и чётко говорить. Кроме того молодой омега был красив, и Деметр надеялся, что это хоть немного привлечёт внимание высокопоставленных альф.

Ещё на подходе к зданию совета Деметр заметил, чем обернулось последнее нападение герроков – на площади стояла огромная толпа, требовала спасти человечество и стать друзьями с врагом. От этих глупых вывесок у Деметра зачесались руки, казалось, люди просто не понимают, что хотят, и повторяют чужие слова, навязанные кем-то ради своего собственного блага…

В зале было шумно, главы станций сидели в первых рядах, рядом с ними над столами висели мониторы и микрофоны, трибуна была маленькая, но удобная, и рядом с ней уже крутились Ник и техники. Деметру даже подходить туда не хотелось. Мест было очень много, и подполковник сел почти у самого выхода, заставляя и Пелопа занять место рядом, хотя мичман рвался устроиться поближе. Прямо перед ними посадили двух допущенных репортёров. Видимо, никому из восьмёрки не хотелось распространению ложных слухов.

Всего в зале присутствовало около сотни человек, с большинством из которых Деметр уже успел познакомиться на различных неофициальных встречах и даже приобрести кое-какой авторитет, потому что к нему несколько раз подошли, чтобы поздороваться.

Перед выступлением Ника было сделано несколько обзорных докладов, в которые Деметр даже не вслушивался, потом речь произнесли премьер-министры с четвертой, второй и третьей станций, рассказывая о проведённых реформах и мерах предосторожности, которые помогут людям в ближайший год переехать на планету. Когда же свой доклад начал Ник, Деметр, переживая, и, уверенный, что вопросов будет много, уткнулся в свой новенький планшет, надеясь внимательнее прочесть ответ адвоката и познакомиться с делом, присланным прокурором.

Перси так и не подтвердил обвинение в изнасиловании, и у Деметра камень с души свалился, хотя чувство вины продолжало грызть его изнутри. Затянувшийся бракоразводный процесс был прерван именно из-за приближающего переезда, прокурор отметил, что планета даст взрослым замужним людям новую возможность переосмыслить свои отношения и помочь государству выстроить новую жизнь. Деметру этого тоже очень хотелось, но пока не представлял, как смотреть Перси в глаза.

Доклад Ника длился уже полчаса, когда из первых рядов послышался крик. Деметр удивлённо приподнял голову, отрываясь от планшета и не сразу понимая, что происходит. Пелоп тоже оторвался от своей переписки с Танталом и удивлённым взглядом таращился на двенадцать вооружённых мужчин, которые поднялись с мест охранников и направили оружие на совет.

Из-за криков, волнения и начавшейся беготни Деметр не понял, что произошло, и что террористы стали говорить, но, словно получив команду, они переглянулись и без предупреждения стали палить во всех без разбору.

Деметр тут же нырнул под кресла и замер, пытаясь собраться с мыслями. Пелоп истуканом стоял и смотрел, и альфе пришлось дёрнуть его, укладывая рядом. Вид у мичмана был обезумевшим. Широко раскрыв глаза, он нервно открывающимся ртом пытался что-то сказать, но Деметр приложил руку к его рту, велев молчать. Крики и стрельба не утихали. Журналисты вскочили с мест, один из них получил пулю в лоб и, завалившись, упал на спину Пелопа. Мичман побледнел ещё сильнее, и его стало тошнить, когда кровь из разбитой головы журналиста полилась ему за шиворот и стала стекать по рукам и спине.

Деметр отчаянно пытался включить тревогу, но когда через свой планшет он запустил сирену, то кто-то её отключил, и подполковнику пришлось вручную связываться со службой безопасности. Его быстро восприняли всерьёз, хотя, приняв вызов, служащий удивился, почему не было сигнала тревоги. Крики и выстрелы были отличным доказательством, что подполковник не шутит, и ситуацию приняли к рассмотрению. Сколько времени потребуется охране, чтобы собраться и начать операцию, Деметр не имел ни малейшего представления.

Беспорядочная стрельба прекратилась, и альфа осторожно выглянул, осматриваясь и пытаясь понять, что делают террористы – проходя между рядами, они добивали выживших, и Деметр про себя взвыл, надеясь, что охрана явится до того, как убийцы доберутся до них.

Внезапно дверь выломали. В помещение влетели двое охранников в боевых костюмах, и террористы снова открыли стрельбу. Вслед за ними стали подтягиваться пехотинцы, вооружённые электроганами, прикрытые энергетическими щитками. Потребовалось минуты три, чтобы скрутить преступников. Видимо, те не ожидали, что кто-то вызовет подмогу, и совсем не были готовы к такому исходу. Наконец, прибыли и врачи – выживших было немного, террористы просто не успели их добить.

С трудом поднявшись на ноги, Деметр спихнул тело репортёра с Пелопа и попытался поднять и товарища. Мичмана снова вырвало, и Деметр только головой покачал.

— Зелень. Послужил бы в пехоте, был бы крепче, — недовольно произнёс он.

Медики подошли и к ним, но, убедившись, что офицеры не пострадали, оставили в покое. Деметр, несмотря на то, что его несколько раз пытались остановить охранники, спустился вниз и подошёл к генералу Жану Энгеру. Мужчина был жив, но без сознания, пули пробили его тело в нескольких местах. Оказав ему первую помощь, врачи заверили Деметра, что генерал будет жить.

Представители службы безопасности ещё не увели преступников, и несколько из них, недовольно вздёрнув головы, скандировали какие-то лозунги о бесправии совета, о желании людей жить, а не выживать. Говорили, что сторонники всё равно вытащат их из тюрьмы, и соглашение с герроками неизбежно.

Деметр старался не обращать на их выкрики внимания. Обойдя усаженных на пол террористов, он направился к трибуне.

Ник лежал на спине, и маленькое тёмное пятнышко на его лбу говорило о многом. Мгновенно нахлынула злость, обида и сожаление о жизни молодого омеги. Совершенно не раздумывая, Деметр схватил за грудки сидящего на коленях террориста, вздёрнул его на ноги и со всей силы залепил кулаком ему по лицу. Не претила мысль, что он связан, что и так получит наказание. Внутри всё горело от раздражения. Хотелось не просто разбить лицо, а бить, пока эта скотина не сдохнет.

— Мальчишку-то за что? — выкрикнул Деметр, когда охрана схватила его, оттаскивая от террориста.

Пелоп, спустившийся к Деметру, снова позеленел и, присев рядом с омегой, дрожащими руками закрыл его глаза. Подняться избитый террорист уже не смог, и охрана выволокла его из помещения.

Деметр мичмана прекрасно понимал – почти месяц Пелоп уговаривал Деметра на место Ника поставить Тантала. И, возможно, сейчас, где-то в глубине души, радовался, что Деметр обозвал его младшего мужа недостаточно сообразительным для этого дела и взял Ника.

Деметр в сторону Ника даже не мог смотреть, сердце ныло, юноша не только был отменным служащим и умным малым, но и прекрасно прижился в их команде, был неотъемлемой частью капитанского мостика. И сейчас казалось, что их корабль не сможет лететь без этой небольшой, но важной детали их рабочего механизма. После удара разболелась рука, в гневе Деметр плохо поставил кисть и слишком много вложил сил в свой удар. Возможно, сломал кость или потянул сухожилия. Но руку он больше не чувствовал.

Обоих альф посадили в приёмную рядом с залом совета. Они не говорили, оба погруженные в свои мысли, смотрели в одну точку и не желали делиться тем, что осадком осталось в душе. У них взяли показания и все данные, и отпустили домой, но у друзей не было сил подняться и даже просто умыть лицо от крови.

Уже после того как преступников увели, рядом с офицерами задержались двое из отряда внутренней безопасности, и один из них, не обращая внимания на присутствующих, доложил второму:
— У нескольких террористов, которых мы успели проверить, обнаружили пропуск, выданный Лето Тартаром. Я сейчас выпишу ордер на его арест, начинайте допрос, необходимо выявить всех участников заговора. Эти безумцы успели проговориться, что на место убитого совета должны были сесть уже подготовленные люди, и они бы заключили с герроками соглашение.

Дождавшись, когда охрана уйдёт, Деметр дёрнул Пелопа за рукав и потащил к станции на поезд, желая поскорее вернуться домой.

— Поверить не могу, что Лето в этом замешан, — наконец нарушил молчание Пелоп.

— А я не могу поверить, что этот ублюдок за пару часов до выезда попросил меня оформить дополнительные разрешения, как Лето выразился, для сторонников Жана. Я был слишком задёрганный из-за доклада и, даже не задумываясь, открыл им доступ.

Пелоп удивлённо посмотрел на подполковника, не веря, что тот мог так легко попасть в неприятности.

— Все звонки пишутся, ты сможешь всё объяснить.

— Да, пишутся, — кивнул Деметр, мысленно чертыхаясь и надеясь, что кто-то успеет проверить эти звонки, прежде чем его выкинут за борт.

Оставшийся путь прошёл в молчании, на прощание военные пожали друг другу руки и разошлись. Деметр, выходя утром из дома, надеялся вернуться в хорошем расположении духа, избавиться от тяготившей его обязанности перед всеми с этим докладом и оставшуюся неделю провести в покое, с уверенностью, что переезд пройдёт успешно.

Сейчас уверенности не было ни в чём. Всё тело болело, словно он сотню километров пробежал, рука ныла, трещала голова. Хотелось завалиться на постель и уснуть, не вспоминая ни о чём. Ни о том, что сейчас начнутся массовые аресты вперемешку с восстаниями на всех станциях, ни о том, что его лучший диспетчер погиб, ни о том, что через несколько дней откроется червоточина, а их военная техника в плачевном состоянии.

Кто-то тщательно и долго настраивал людей против нынешнего правительства и надеялся, что убийство восьмёрки сойдёт им с рук, когда новый совет примет мир от Герроков и станет спасителем в глазах простого народа. Но сейчас по вине террористов ивлионцы остались без своего руководства и по вине «спасителей» – без армии. Убийство правительства не удалось, и оставшиеся в живых высшие чиновники не позволят повстанцам занять руководящие посты. А значит, неудавшийся кровавый переворот станет ещё более кровавым: службы безопасности будут забирать и казнить всех без разбору.

Открыв квартиру, Деметр с тяжёлым сердцем переступил через порог и замер, не веря своим глазам: с приоткрытой кухни доносился приятный запах еды, и в проёме дверей альфа увидел своего младшего мужа.