Шаги навстречу

— Ужинать будешь?

Перси выглядел по-домашнему, словно ничего и не случилось, и не исчезал он из дома на три месяца. Только немного осунулся, под глазами залегли тёмные тени, и сейчас омега нервно перебирал пальцами край своей рубашки.

— Буду, — Деметр старался не смотреть на него, хотелось обнять, вдохнуть его запах, но альфа боялся реакции младшего мужа. Подполковник не желал, чтобы его снова оттолкнули, и не хотел снова наделать глупостей.

Ели в молчании, не поднимая взгляда и словно не замечая друг друга. Все невысказанные обвинения и слова сейчас плотной стеной стояли между ними. Деметр знал, что нужно поговорить, сказать омеге, что рад его возвращению, и постарается сделать всё, чтобы тот не чувствовал себя более несчастным. Но вместе с тем в груди скопилась обида за три месяца борьбы и страхов, за то, что Перси обвинил его в побоях и держал в подвешенном состоянии.

Всё ещё не зная, что сильнее - его гордость или чувства, Деметр решил сообщить новости, которые Перси знать в любом случае необходимо.

— Ты слышал, что случилось на Полигимнии?

Перси отрицательно мотнул головой.

— Ты, главное, не волнуйся, твой отец жив, и я говорил с ним, — Деметр вздохнул, заметив, как побледнел от его слов младший муж, — во время совета радикальная группировка пыталась устроить переворот и свергнуть сегодняшнюю власть. К счастью, им не удалось.

Деметр закончил говорить и тут же запихнул в себя кусок картошки, чтобы не сболтнуть лишнего и не выдать, что сам пока не уверен, кто во всём этом безумии прав, а кто виноват. Судить ненормальных политиков, готовых перерезать друг другу глотки, он не мог, потому как сам уже считал, что мир с герроками мог бы избавить их от множества проблем. И быть колонией для развитой цивилизации не так уж и плохо – вряд ли их права будут особо сильно ущемлены, скорее всего, герроки, напротив, будут и помогать, и поддерживать. Только статус у ивлионцев будет иной, не свободный.

— Отец в больнице? — немного справившись с волнением, спросил Перси.

— Да. Можем завтра заехать к нему.

Омега поднял голову, встречаясь с мужем взглядом, и Деметр тут же отвернулся, не в силах справиться с собой и своими чувствами. Очень хотелось прижать к себе Перси, успокоить и утешить. Можно ли это было сейчас сделать? Позволит ли омега снова коснуться себя хоть когда-нибудь?

Стараясь избавить себя от необходимости говорить что-то ещё, Деметр поднялся из-за стола, скомкано поблагодарил и ушёл в спальню. Переодевшись и приняв душ, Деметр сел перед ТВ и стал бессмысленно переключать каналы. Всюду крутили одну и ту же новость, повторяли и пережёвывали убийство восемнадцать из двадцати четырёх глав Ивлионии и о возможных преступниках. Сейчас официально называли имя Лето Тартара, которого арестовали и допрашивали. Лето считался главным исполнителем, организаторами мятежа были несколько полковников с шестой станции, и их сейчас держали под домашним арестом.

— Не могу поверить, что Лето замешан во всём этом, — рядом тихо присел Перси.

— Он всегда был резок в высказываниях, недоволен своим положением и всем, что происходит в его жизни.

— Возможно, он не совсем понимал, что делал?

— И когда посылал двенадцать вооружённых человек под видом охранников в зал совета, чтобы расстрелять твоего отца, тоже не понимал? — у него вышло немного резко, и Деметр, откашлявшись, выключил ТВ.

Перси сел ближе, и альфа тяжело вздохнул, наполняя себя запахом мяты и теплом младшего мужа. Щипало глаза и хотелось просто опустить голову ему на колени и уснуть.

— Прости меня, — быстро зашептал Перси, — только из-за упрямства я не возвращался, хотел навредить тебе и очень сожалею…

Деметр прикрыл рот мужу рукой. Ему не хотелось, чтобы Перси оправдывался, от его слов стало неприятно, обидно, что младший муж намеренно его испытывал. От такого жеста омега опешил и поёжился, шмыгнул носом, опуская глаза.

— Не надо… — Деметр обнял его, наконец, уткнувшись носом в мягкие волосы, перебирая пальцами локоны и наслаждаясь долгожданной близостью и теплом.

— Ты не сердишься? — почти беззвучно спросил Перси, голос его был испуганным.

— Нет, — Деметр сейчас сердился только на себя, потому что не мог извиниться в ответ. Но стоило коснуться Перси, как весь негатив ушёл, осталось лишь сожаление, что он не может так же красиво, как и его младший муж, говорить о своих чувствах, не может объяснить, как плохо без него и как хорошо сейчас рядом, — я рад, что ты дома, мне тебя очень не хватало.

Положив голову ему на колени, альфа расслабился, словно нежный бархат, его окутывал родной и любимый запах. Все дурные мысли исчезли, ушли на задний план, оставляя только тепло и покой. Перси дома... Перси теперь будет с ним рядом…

***

Утром они проснулись вместе, Деметр всё так же лежал, уткнувшись омеге в коленки и вдыхая его аромат, кажется, ему снился мятный кекс и ресторан где-то на седьмом уровне, там было красиво, и Перси улыбался рядом, угощая его дорогим вином.

— Доброе утро, — прошептал Перси. Он спал, прислонившись спиной к подлокотнику дивана, и в свете дневных ламп казался ещё более измученным, чем вчера.

— Доброе, — Деметр осторожно поцеловал его в щёку и тут же отодвинулся, боясь своих желаний.

Завтракали снова в тишине, но теперь Деметр чувствовал умиротворение, спокойнее смотрел на мужа, да и Перси не пытался спрятаться и сбежать. Казалось, всё вернулось в норму, успокоилось и встало на свои места. Только они так и не поговорили. Прятать в себе невысказанные чувства было глупо, но Деметру не хотелось нарушить тот видимый покой и равновесие, что создавал Перси. Омега легко подстраивался под желания мужа, принимал его любым и Деметр был уверен, что и в этот раз всё может обойтись, затереться во времени и растаять как страшный сон. Только вот остался внутренний страх, что Перси, затаив обиду, не будет больше любить, что не подпустит к себе и не дозволит близости после акта насилия, и что рано или поздно, Перси снова сбежит и теперь уже навсегда...

Пока машины восстанавливали, большинство военных обустроилось на шестом уровне Мельпомены. В качестве рабочего места Деметру и его команде выдали тренировочный зал. Многие из фениксов впервые проводили столько времени на станции. Привыкшие жить почти круглый год на базе или военном корабле, солдаты казались несобранными, встревоженными, а может, это было влияние не только обстановки, но и новостей. Стараясь предотвратить внутренние разногласия и разборки, подполковник запретил какие-либо разговоры. Сам Деметр, напротив, благодаря возращению Перси чувствовал себя спокойным, чётко раздавал приказы и был в себе уверен.

Потому, когда за ним пришли службы внутренней безопасности, подполковник нисколько не удивился – их стоило ожидать ещё вчера. Передав правление Пелопу, альфа вышел с тремя представителями секретных служб и позволил надеть себе наручники. Если Лето уже допросили, то, скорее всего, было известно, что Деметр не входил в круг его приближённых. Да и вообще не имел отношения к происшедшему. А пропуск выписал преступнику по глупости и сейчас альфа был уверен, что сможет оправдаться.

Подполковника проводили в комнату для допросов, там сняли наручники и усадили в кресло напротив глухой стены. Когда охрана вышла и заперла двери, вокруг его места включилось силовое поле, и стена отошла в сторону. За ней сидело несколько людей, но Деметр точно не мог их ни рассмотреть, ни даже сосчитать. Потому что ему в лицо бил сильный свет, мешая даже голову поднять. Кроме того, под креслом включили усилитель гравитационного поля, и альфу словно каменной плитой к сиденью придавило.

Деметру нередко приходилось испытывать перегрузки – перелёт в подпространстве на маленьком фениксе всегда сопровождался нагрузкой на пассажира, но сейчас ему и дышать было сложно.

— Назовите своё имя, должность, и что вы делали 3-5-317…

Допрос длился четыре часа. Когда дополнительную гравитацию отключили, Деметр даже не смог встать. При этом альфа прекрасно понимал, что допрашивали его в щадящем режиме, вопрос к нему был лишь один, и Деметр сразу признал, что выдал пропуск в обход правилам из-за доверчивости и глупой ошибки. Больше претензий к подполковнику службы не имели, но продолжали на него давить, очевидно, желая показать, что с ним могло быть, будь он виновен.

Альфе выписали штраф и отпустили домой. Только вот сдвинуться с места он не мог и попросил Рея за ним заехать и помочь добраться до тренировочного зала. У подполковника было ещё много работы. Когда он вернулся к сослуживцам, Пелоп чуть не бросился к нему с расспросами, но альфа строго его успокоил и велел продолжать работу. Потом связался со своей технической командой, чтобы узнать, когда будет готов его фрегат, и в каком состоянии остальные корабли третей и четвёртой дивизии. Новости были неважные, но утешало, что завтра утром фрегат Деметра будет готов к полётам.

Остаток дня пролетел незаметно, а выйдя из корпуса, Деметр с изумлением обнаружил на пороге Персефона. Товарищи одобрительно закивали и, распрощавшись, оставили их одних.

— Надеюсь, ты не забыл про поездку к отцу? — спросил омега. — Он в военном госпитале, у меня нет туда допуска.

— Запамятовал, но ты уже тут, и я, конечно, тебя провожу, — Деметр попытался улыбнуться, Перси ответил тем же, но всё же эти взаимные обращения выглядели зажатыми и неестественными. Они оба не могли открыться друг другу.

Генерал Жан Энгер, даже находясь в палате интенсивного восстановления, не прекращал работать. О приходе родственников генералу быстро доложили, благодаря статусу подполковника, но Жан не пожелал пригласить зятя и сына, и им пришлось прождать почти час, пока он освободится.

Когда несколько секретарей и помощников генерала покинули больницу, куда приходили словно в офис, Деметру и Перси позволили войти. Жан, хоть и старался держаться бодрым, но выглядел бледным и постаревшим на десятилетия. Сейчас его пожелтевшая морщинистая кожа на лице посерела и обвисла, словно чужая.

— Шестнадцать человек, руководящих бунтом, будут казнены завтра, — произнёс он, не поднимая головы и продолжая что-то листать в своём планшете. — Лето сдал всех до единого, а когда арестовали главного зачинщика, то дело пошло быстрее. Хочешь ли присутствовать завтра на казни? Можешь попрощаться со своим другом, — Жан приподнял голову, его глаза холодно блеснули, встречаясь с взглядом Деметра, — Лето уверял, что ты никогда не был к нему благосклонен, но мне почему-то в это не верится.

— Отец! — возмущённо воскликнул Перси.

Жан словно и не заметил его слов, махнув ладонью, подозвал к себе Деметра и жестом указал встать рядом. Подполковник не знал, как себя вести: официальный ли это прием и надо ли отдавать честь. Но на всякий случай вытянулся по стойке смирно.

— На шестой очень сложное положение, люди оказались податливы и слабы, потому я перееду туда и займу пост генерала Полигимнии. Сегодня вечером отвезёшь вещи Тика в новые апартаменты и проследи, чтобы он устроился с комфортом. На моё место в Мельпомене сядет Актеон Сингер, надеюсь, ты помнишь его. Актеон мой хороший друг, и потому оказывай ему всяческую поддержку.

— Ты не переедешь к Ивлионии? – удивлённо подал голос Перси, но Жан снова его проигнорировал.

— Этот переворот готовили не один месяц, и есть подозрения, что многие ускользнули от наказания, потому будь внимателен к своему персоналу, забудь о близких отношениях и своих друзьях. Ивлиония на первом месте, и мы не отдадим её геррокам.

— Есть, сэр, — отчеканил Деметр.

— Завтра открывается портал, и Талия первая уйдёт к планете. Следом идёт вторая военная база и шлюпки с жителями восьмого, девятого и десятых этажей Каллиопы. Проследи, чтобы не было волнений по этому поводу. Условия на кораблях неприемлемые для долгого проживания, и их должны расселить первыми. На следующий день пойдёт Эвтерпа, военные корабли, которые уже восстановили, и нижнее плато с Эрато, её предполагают установить целиком на планете с уже созданными системами очистки и продолжить производство уже на Ивлионии. Последней пойдёт Мельпомена, но прежде на неё будет перевезена большая часть военного оборудования с шестой. Это тоже под твою ответственность. Рядом с Ивлионией из восьмёрки будет четверо лидеров, хотя сама Каллиопа останется тут. Но люди не должны беспокоиться об этом, Актеон сможет занять массы, пока остальное население не переберётся в М31. Ты же вернёшься к тестированию защитных систем. И мы все на тебя надеемся. — голос Жана был не просто приказной, а холодный, с привкусом железа.

— Да, генерал, — Деметр отдал честь, хотя внутри всё горело от неприятного предчувствия чего-то фатального и не связанного с герроками. Возможно, если пару раз дать им серьёзный отпор, они отстанут. Или уничтожат их солнце.

— Лето самонадеянно рассчитывал договориться с герроками и продать им Каллиопу за нашу свободу. Он и передал им наши координаты в Оридионе, ублюдок. Но я уверен, герроки не согласились бы на сделку. И то, что они называют колонизацией, станет для нас пожизненным рабством, люди просто не понимают, в какую пучину сами себя толкают. Жизнь в железной коробке покажется им раем, и мы не должны допустить этого позорного проигрыша. Многие из восставших цитировали Степке, хотя сомневаюсь, что хоть один из этих идиотов читал его последние труды. Степке, напротив, настаивал на свободе, предлагал откинуть условности и разделить всё поровну. Какое тут равенство, когда революционеры собрались подарить геррокам целую станцию?

— Но жители Каллиопы всё равно не смогут переехать к Ивлионии, — Деметр помнил отчёты техников и не понимал, чем желание Лето отдать Каллиопу геррокам хуже желания восьмёрки бросить их в Оридионе.

— Смогут, — твёрдо прервал его Жан, — на втором этапе подготовки мы разберём Каллиопу на уровни, на освободившиеся этажи расселим тех, кто нуждается в жилье, а полностью неработоспособные или негодные для перелёта уровни разберём. Не думай, что в совете дураки сидели. Нам важен каждый человек.

— Поэтому вы травили и убивали каллиопцев как тараканов? — сердито влез Перси, и тут же сжался под грозным взглядом отца.

— Я хочу поговорить с тобой один на один, сын! — жёстко произнёс Жан.

— Перси беременный, и ему нервотрёпки хватает и без ваших нравоучений, — мрачно заявил Деметр, отходя от уставного общения.

— А ты зря за него вступаешься, — холодно парировал генерал, — Перси всегда был избалован. И к чему это привёло? Позорит мою семью и твоё имя. Спустишь ему с рук? На Ивлионии непокорных пороли!

— Это было тысячелетие назад! — воскликнул Перси. — Я имею права быть недовольным своей жизнью и выражать это, как мне нравится!

— И чем ты недоволен? Твой альфа тебя не кормит? Или, может, секса недостаточно? Так, насколько я знаю, Деметр тебя никогда ничем не ограничивал!

Перси беспомощно открыл от возмущения рот. Деметр положил ему руку на плечо, желая поддержать, но Перси лишь отмахнулся, и альфе пришлось оставить отца и сына наедине. К сожалению, звукоизоляция в палате была не идеальная, и Деметр слышал, как родитель отчитывал своего отпрыска, унижая резкими словами и критикуя его поступки. Перси в наступившей паузе поинтересовался, почему Жан не рассказал ему про бесплодие мужа, на что Жан резонно заметил, что это только их дело.

Перси из палаты вышел красный и нервный, хлопнул дверцей и сел на кресло, пытаясь успокоить дрожь в руках.

— Ты как? Поедешь домой или со мной к Тику? — Деметр присел рядом и положил руку Перси на колено.

Омега оттолкнул его руку и, сжав губы, отвернулся от мужа. Это обидело Деметра до глубины души. Он понимал, что сейчас Перси расстроен из-за отца, но сам он не был виноват в жёстком отношении Жана к своему сыну.

— Перси, три месяца ты от меня отдыхал. И всё ещё не успокоился? — сердито спросил альфа.

Омега резко повернулся, недовольно свёл брови, а потом, выдохнув, сел более расслабленно.

— Успокоился и простил, — Перси на мгновение умолк. — Осознал свои ошибки и понял, что во многом сам виноват.

— Тогда в чём сейчас дело, мы снова вместе, я хочу любить тебя и хочу, чтобы мы были счастливы! — Деметр с отчаянием сжал его кисть.

— В том, что ты ни разу не извинился! — альфа попытался что-то сказать, но Перси его перебил: — Ни разу не сказал мне самых простых слов извинений, и я не чувствовал в тебе раскаяния. Хоть я и простил тебя, но уверен, что ты продолжишь поступать со мной, как и прежде, и меня ждёт снова очередная боль. Потому-то я и предпочёл уйти.

— За что я должен просить прощение? — Деметр сжал зубы, фраза прозвучала слишком резко и не выглядела вопросительной, но альфа хотел знать, в чём именно Перси сейчас его считает виновным.

— Пять лет ожидания ребёнка от бесплодного альфы стоят хотя бы одного твоего слова, — холодно и грубо ответил омега и, поднявшись, направился к выходу.

Деметру пришлось бежать за ним следом, он хотел проводить мужа хотя бы до лифта между этажами, но Перси пожелал помочь собраться Тику, и они направились на седьмой. Пока добирались, Перси немного остыл и даже предложил прогуляться до своего старого родительского дома. От межуровневых лифтов они проехали до парка, а оттуда уже пошли пешком. Красиво выложенные дорожки, искусственные клумбы и мозаика на стенах домов - Мельпомена действительна была прекрасна. А седьмой этаж выглядел безупречным раем - таким, как должен будет выглядеть каждый переулок на их новой планете. Перси отвлекся, расслабился, и на его лице временами появлялась улыбка, поэтому альфа позволил себе подать ему локоть, и они снова гуляли как настоящая влюбленная парочка.

— Может, поужинаем? Время почти восемь, — предложил Деметр, вспомнив, что и не пообедал толком. До дома Тика было недалеко, и Жан не указал им точное время.

— Хорошо, — Перси кивнул, Деметр тут же перехватил его руку и повёл в ближайший ресторан.

Заняв столик, подполковник быстро сделал заказ и немного полистал меню, желая побаловать младшего мужа.

— Они подают тут мятный пирог, — с удивлением обнаружил альфа, — хочешь?

Перси неуверенно кивнул.

Свежие продукты и сытная еда быстро подняли настроение, заставляя забыть о старых ссорах. Перси вроде тоже выглядел довольным, хотя и прятал постоянно глаза. Пирог был вкусный, почти так же прекрасен, как приготовленный Перси, и Деметр улыбнулся своим воспоминаниям, было так приятно приходить домой и знать, что там ждёт его младший муж с прекрасным лакомством. Возможно, точно так же будет и там, на далёкой планете, которую они вместе с Перси отыскали.

— Прекрасный пирог, не знал, что его где-то готовят.

— Попробуй ещё вина. Тут оно действительно хорошее, — Перси выглядел расстроенным, но Деметр в приподнятом настроении не обратил на это внимания. Заказал бокал вина себе и горячего шоколада младшему мужу. Вино действительно было необычное, яркий вкус и сладкий оттенок изюма придавали особую пикантность редкому напитку.

— Спасибо, — Деметр улыбнулся Перси, заметив его заинтересованный взгляд, но в ответ омега спрятал лицо в ладонях и расплакался.

— Что случилось? — Деметр сел ближе, переживая, что Перси стал слишком чувствительным в последнее время, и не мешало бы купить ему успокоительное. Смотреть, как омега снова плачет, было тяжело.

— Всё так странно, — пробормотал Перси, всё ещё заливаясь слезами. — Ты ничего не помнишь, а для меня всё словно было вчера. Только я уже не понимаю, настоящие ли эти воспоминания, или я сам всё придумал. И тебя тоже придумал. Того молодого младшего капрала девяносто шестого пехотного подразделения, красивого, весёлого и обаятельного солдата, который просил выйти за него замуж, просил писать и ждать из Боде. Неужели он так и не вернулся...

— Нет, не вернулся. Но теперь я твой муж. Может, другой, не такой, как ты ожидал, Перси, но я тоже могу быть весёлым и обаятельным. И я люблю тебя. Правда, люблю, — притянув омегу к себе, Деметр поцеловал его в висок, потом в щёки и спустился к губам. Перси не ответил, но и не оттолкнул. И всё же неприятный осадок на душе остался.

Тик их приходу был несказанно рад, повис у Перси на шее и заурчал, как довольный кот. Вещи у него были почти все собраны, но омега постоянно вспоминал о чём-то важном и снова начинал метаться по дому. Перси сел в комнате сводных братьев и играл с малышами, пока Деметр переносил коробки для службы доставки и выслушивал тираду бесполезных слов о том, что ещё Тик мог забыть.

Только к десяти сборы были закончены, и Деметр зашёл за мужем. Персефон держал младшего брата на руках, укачивая и что-то тихо напевая, второй мальчишка лежал у него на коленях, и выглядели они все трое счастливыми и умиротворёнными. Перси действительно очень хотел детей и, скорее всего, станет для них прекрасным папой.

— Тебе надо домой, уже очень поздно, — Деметр взял ребёнка на руки, второго подхватил Тик.

— Я всё равно без тебя не усну, — Перси печально посмотрел на мужа, но послушался и стал собираться домой. На прощание поцеловал мальчишек в лоб, и у альфы сердце кольнуло, когда он понял, что если б думал о муже больше, то сделал бы повторную операцию и удалил скобы. Тогда сейчас их детям было бы примерно столько же.

В межстанционном поезде Тик уснул, нагло привалившись к плечу альфы. Деметр же пообщался с маленькими швагерами, и это наполнило его ещё большим разочарованием о потерянном времени. Через пять месяцев у Перси родится их ребёнок, которого альфа очень хотел воспитывать и держать на руках. Хотел видеть, как счастлив Перси, обнимая своих детей. И Деметр был уверен, что к тому моменту их отношения окончательно наладятся. Но будут ли они хорошими или плохими, зависело от их обоюдных решений и поступков.

Когда они подъезжали к Полигимнии, Тик проснулся, и Деметр совершенно случайно заметил метку у того на шее. Это сильно удивило альфу, потому как он не ожидал подобного от холодного Жана. Не сдержав любопытства, Деметр спросил об этом у омеги.

— Я беременный, — опустив взгляд, признался Тик, — и это ребёнок не Жана. — заметив укоряющий взгляд зятя, Тик стал оправдываться, — Жан почти никогда не бывает дома, занят только своими делами, он даже течки мои стал пропускать. Мне тяжело одному, я хочу, чтобы меня любили, и хочу быть любимым. Но когда я встретил такого человека, Жан только разозлился и пометил меня. Ребёнка мне придётся отдать в родильный дом. Жан не желает чужих детей.

Спрятав красивое личико в ладонях, Тик всхлипнул, и Деметр от него отодвинулся, надеясь, что омега не будет ждать от него жалости.

Жизнь военных не блистала разнообразием – дежурства и короткий отдых. Неудивительно, что пожилой Жан не уделял много внимания своему молодому мужу. И неудивительно, что муж ушёл искать счастья с другим. И, конечно, генерал не был рад загулам младшего и, поставив метку, прервал их на корню. Смотря на Тика, Деметр прекрасно понимал, откуда его подсознание пририсовала к прекрасному Персефону любовника и, может, не одного. Красивый омега без внимания альфы быстро ломается. Перси же выдержал эту пытку одиночеством почти двенадцать лет. И то, что он всё же вернулся к нему, говорило о том, что Перси и дальше готов был терпеть. Только устал ждать от своего мужа любви, которую Деметр никогда не умел показывать.

Эти размышления привели Деметра к единственно верному, по его мнению, решению – ему необходимо прогнуться под Перси и хоть немного измениться. Научиться доверять своему младшему и дарить столь необходимые ему чувства.

Подполковник и без того многое изменил в себе: отказался от других омег, предпочитал теперь проводить свободное время дома, а не с друзьями. Но если Перси считает, что этих изменений недостаточно, то Деметр может пойти и на другие уступки. С этой твёрдой решимостью он помог разместиться в новом, не менее богатом доме Тику и поспешил к себе, надеясь, что Перси не обманул и действительно не будет спать.

И я – презренный человек без крова,
Без права выбрать жить иль умереть,
Вступаю в мир, паду и встану снова,
Ведь все возможно, если захотеть.
(с)Эрнест Степке